– Ясно, – сухо сказала брюнетка, обращаясь, скорее, к себе, отвернулась и предусмотрительно нацелила пистолет-пулемет на открытую дверь 67 квартиры.

Она медленно зашагала, ставя одну ногу перед другой. Переступила через лужу крови возле мертвого Ленского, подошла близко к стене со входом. Под ее ногами тихо похрустывали осколки стены и костей черепа Ленского.

Я видел, как плавно и грациозно движется брюнетка, не ведавшая ни того отвращения, ни той паники, которые испытывал я. В ней таилось что-то заметно отличавшееся от головорезов, Стромнилова и Ленского. Она была совсем как в том моем сне и в любой момент, казалось, могла обратиться ужасным шакалом.

Брюнетка подошла к открытой двери Марининой квартиры, но не заглянула внутрь. Она оглянулась на меня. Я по-прежнему сидел, поджавшись у стены, пытаясь не замечать Ленского. Его бездвижное, нелепо развалившееся посреди подъезда тело.

Только сейчас я осознал, что музыка в квартире Марины выключилась, и нас окружала звенящая после выстрелов тишина.

– …мы провалились, свидетель ушел, – звучал торопливый рапортующий голос Стромнилова в глубине квартиры, – Один из нас убит. Помеха не устранена. Я не понимаю, кто она! Какой-то наемник. Но она всё еще жива…

Девушка сделала шаг с разворотом, отчего взмыли в воздух полы ее плаща, и присела на одно колено, над ее головой просвистели стрелы пуль и, врезавшись в противоположную стену, выплеснули струйки пыли. Брюнетка коротко выстрелила внутрь квартиры, и Стромнилов сдавленно простонал. Девушка зашла в квартиру. Послышалась приглушенная возня, шорох, прерывистые гортанные звуки. Раздался контрольный выстрел. Тишина.

Вскоре она вышла и решительным шагом направилась ко мне. В ее руке по-прежнему чернел увесистый прямоугольный пистолет-пулемет. Я засуетился, поднимаясь на ноги. Невольно взглянул на мертвого Ленского и со страхом перевел взгляд на приближающуюся девушку, которая строго взирала на меня.

– Пойдем со мной, – велела брюнетка, – близится их подкрепление. Не отставай!

Она убрала оружие. Скользнула мимо меня и быстро побежала по ступенькам вниз. Я поправил сумку и двинулся за ней. Беззвучно девушка спускалась все быстрее, словно желая извести остаток моих сил. Вскоре ее темная фигура скрылась из виду, остались лишь хлопки пол ее плаща, напоминающие трепетание крыльев стаи ворон.

Мы спустились на первый этаж, она выскочила под дождь, в небе крестом вспыхнула молния. Девушка шла быстро и легко, почти так же, как бежала по лестнице. Она не оборачивалась посмотреть, следую ли я за ней. Подошла к черной машине, мерцающей под дождем и отражающей неспокойное небо.

– Полезай внутрь.

Я оббежал автомобиль и сел на переднее сиденье, хлопнул дверью, и шипящий громкий звук дождя заглох. Салон был выполнен из кожи и металла. Прямые линии. Ребристые сиденья с хромированными контурами. На верхней части приборной панели, возле лобового стекла, лежал дорогой сотовый, его владелица повернула ко мне голову, предупреждающе посмотрела на меня, давая понять, что я нахожусь на ее территории, и завела машину.

Мы резко тронулись.

Я закинул сумку на заднее сиденье. Собираясь с мыслями для расспросов, молчал, неосознанно дергая ногой и часто оборачиваясь, чтобы убедиться, что нас не преследуют. Повернулся к ней, хотел спросить, но передумал и сел ровно.

– Перестань! – негромко прошипела она, бросив взгляд в мою сторону. – Твоя суета меня раздражает!

– Что происходит? – спросил я. – Кто ты? Кто эти люди, которые назвались капитанами полиции? Зачем они пытались меня убить?

– Они назвались капитанами полиции?

– Да. Что это все значит?

– Ты рассказал им, где число? – твердо спросила она.

В этих словах прозвучала угроза.

– Нет, – поспешно заверил я.

– Впрочем, теперь это не важно. Расскажи все мне.

– О чем? О числе? Да что это за число? Я не знаю ничего об этом! Я никогда не слышал об этом вашем гребанном числе, ясно? Черт! Неужели это на самом деле со мной происходит!

– Возьми себя в руки! – приказала она.

Адреналин стучал в моих венах, требуя выхода.

– Нет уж! – рассердился я. – Сначала ты ответишь на все мои вопросы. Я не собираюсь молчать. Меня чуть не убили! Весь подъезд разнесен на куски. Они теперь мертвы, там полно крови! Мать твою… Ты ранена! Что происходит? Кто они? Кто ты?

Она не ответила. Лишь молча на меня посмотрела. В глазах читалось презрение.

– Я имею право знать, за что меня хотели убить! – проговорил я и почувствовал, насколько ужасно и дико звучат эти слова.

Брюнетка долго не отвлекалась от дороги, потом бросила на меня безразличный взор и отвернула голову вновь.

– Тебе есть, где спрятаться? – спросила она.

– Да…

– В квартире в доме возле госпиталя?

– Откуда ты знаешь?

Девушка не ответила.

– Ты за мной следила? Все это время, от самого бара? – я надеялся, что хоть на один вопрос она ответит.

Меня всерьез беспокоило то, что каждый мой вопрос игнорируется и остается без ответа. Но она словно не слышала меня. Мои слова были просто звуком для нее.

– Что в сумке?

– Мои вещи. Слушай, ты ранена… нужно…

– Это ничего. Они спрашивали только об открытии?

– Да. Что это за открытие?

– Мне думалось, ты уже понял, что знать о нем опасно для жизни, – в ее словах послышалась насмешка.

– Я понял, что не имеет большого значения, что я знаю или не знаю. Все равно попытаются грохнуть.

Было ясно, девушка за рулем не ответит ни на один мой вопрос. Она спокойно и уверенно вела машину, поглядывая в зеркала заднего вида, между тем кровь из ее плеча не замедляла течение. Видимо, она заметила это и вжала педаль газа в пол. Ее глаза опустились на красную кнопку на верхушке рычага передач. Судя по всему, если нажать на эту кнопку, машина понесется как ракета.

– Я слышал, как Стромнилов сказал по телефону, что ты наемник, – сказал я, почему-то решив, что она объяснит мне хоть что-то.

– Кто сказал? – нахмурившись, переспросила она.

– Тот второй, который прятался в квартире, – пояснил я. – Он говорил про тебя. Ты наемный убийца?

– К чему эти расспросы?

– Ты следила за мной… для того, чтобы убить?

– Не совсем так.

– А как еще? Ты киллер! И ты следила за мной! Черт! А теперь я с тобой в одной машине! – я замолчал, испугавшись своих предположений. Потом неожиданно для самого себя проронил: – Останови машину. Я не хочу с тобой ехать. Останови!

– Отчего же? – фыркнула она. – Не тешь себя пустыми надеждами.

– Мы едем в мою квартиру?

– Верно.

– Зачем?

– Потому, что они нашли тебя в квартире твоей подруги, а не в твоей собственной.

– Откуда ты знаешь, чья то была квартира?

Она коротко посмотрела на меня, и я было подумал, что ответа опять не дождусь, но она ответила:

– Я довольно времени наблюдала за тобой.

– Когда ты начала за мной следить? Вчера? Неделю назад? Когда?

Она резко схватила меня окровавленной рукой и притянула к себе. Машина при этом ехала так же плавно и ровно, и ничуть не вильнув.

– Ты задаешь слишком много вопросов! Имей благодарность, что ты все еще жив! – прорычала она, с ненавистью глядя мне в лицо. – Ты не обладаешь правом вякать! Ты никто! Успокойся и заткнись! Я должна подумать. Я знаю не многим более твоего. Сядь и затихни, пока я не вышибла тебе мозги! – она швырнула меня обратно.

Я ударился затылком о стекло бокового окна. На моей руке оказалась кровь девушки. Я случайно коснулся ее раны, когда она подтащила меня к себе. Совершенно ледяная кровь.

Взгляд мой застыл на руке, на которой блестели черные разводы ее крови. Перед глазами возник образ мертвого Ленского, лежащего в луже собственной крови с разнесенной вдребезги головой. Представил, что все могло выйти иначе, что в луже крови сейчас мог лежать я. Меня пробила противная крупная дрожь.

А что подумает Тим, когда вернется в квартиру Марины и увидит все эти трупы?

– Нужно вернуться. Разверни машину, – попросил я негромко, на что девушка посмотрела на меня, словно убедившись, что глядит на идиота. – Ты сказала, что скоро в квартиру нагрянет подкрепление Стромнилова и Ленского, да? Там они обнаружат трупы своих людей. Так вот, сейчас туда приедет мой друг. Что они с ним сделают, если посчитают, что он к этому причастен? Я должен вернуться, он в опасности.

– Нет.

– Почему? Думаешь, из-за стрельбы уже приехала полиция? И эти преступники не сунутся, увидев у подъезда полицейских?

– Это не преступники. Будет там полиция или нет, им все равно.

– Почему? Кто они такие?

– Если туда приехал твой друг, ему или ничего не угрожает, или он уже мертв, – бесстрастно констатировала девушка.

– Как ты можешь говорить так спокойно, когда на кону человеческая жизнь! Мы его предупредим! – я перевел взгляд на ее сотовый, лежащий возле лобового стекла.

– Даже не думай! – резко предупредила она, отследив мой взгляд. – Номер высветится на дисплее телефона твоего друга, который, скорее всего уже попал в их руки. Таким образом, они узнают номер телефона. Это небезопасно и бессмысленно. Ведь их задача найти и устранить помеху. Меня. И так добраться до тебя. Нельзя обнаруживать себя, помогая им вычислить нас. Ты уяснил? – ее глаза грозно сверкнули, я кивнул. – Рыпнешься, убью. Ты понял? – я кивнул в ответ. – НЕ СЛЫШУ?!!

– Да! Я все понял! Только ключи от моей квартиры У МОЕГО ДРУГА! ЯСНО?!

– Не проблема, – с недоверием ответила она. – Мы попадем в твою квартиру и без ключа.

Несколько минут мы ехали в тишине, которую изредка нарушали всплески грома.

– Почему ключи от твоей квартиры у твоего друга? – спросила девушка, повернув ко мне голову и пристально посмотрев на меня.

– Я отправил его отвезти мои вещи из квартиры моей невесты, – я отвернулся к окну. Я никак не мог поверить, что все случившееся – реальность. У меня был шок. Судьба Тима теперь являла собой лишь неизвестность, и меня все больше окутывал страх. Я не имею возможности даже позвонить, сделать всего лишь один звонок, и предупредить его об опасности. Если я не позвоню, последствия будут на моей совести.

Я вытер окровавленную руку о джинсы и полез во внутренний карман куртки за сотовым.

– Что ты делаешь? – пока еще спокойным тоном спросила брюнетка, хотя и понимала, что ситуация выходит за рамки ее правил.

Я не отвечал.

– Положи свой телефон обратно, не то я тотчас же отниму твою жизнь. С этого момента ты делаешь только то, что я разрешу, – чеканно произнесла она, – Понял? Скажешь что-то не так, я вырву тебе глотку. Ослушается, я выстрелю без предупреждения. Соврешь, я выпущу тебе всю кровь и посмотрю, как ты будешь биться в агонии. Думаешь, мне сложно? – холодно спросила она. – Думаешь, я ценю жизни Божьих тварей?

Я упорно обманывался, ища причину не верить ее словам, думая только о телефоне в моей руке и жизни Тима. Потом ее слова начали вонзаться в мое сознание, и теперь уже не было воли не слышать их. Я точно осознавал, что она без колебаний сделает со мной то же, что запросто сделала с опасными головорезами Стромниловым и Ленским.

Она это сделает.

Я кивнул.

– Думаю, нет.

– Хорошо, – сухо сказала брюнетка.

Я устало отвернулся к окну. С правой стороны улицы за деревьями показалось белое кирпичное здание госпиталя. Мы почти приехали. И меня ждал ответ на вопрос, который мучил меня с самого ее появления в том подъезде: что будет дальше?

Машина остановилась возле моего дома. Девушка заглушила мотор и повернулась ко мне.

– Ну, пойдем, покажешь мне свою скромную обитель, – сказала она хищно, отчего мне стало не по себе. Неужели мой сон повторится наяву?