– Какую подписку, о чем ты? – перебил меня Святогор. – И зачем все это надо делать, скажи-ка? Чтобы еще больше подстегнуть интерес в Сети? А полиция, ручаюсь, жаждет с ней пообщаться! И заявка ее папаши-истерички в полиции висит!

Святогор прошелся взад-вперед.

– Ладно, я уже говорил, что все люди взрослые. С девушкой и её семьей будут проведены профилактические беседы. Уймутся они или нет, это вопрос другой. Но тебе приказ на будущее. Думай, кому и что говоришь. Второй раз напоминать не буду. Ты меня понял?

– Так точно! – ответил я. Тут принято так отвечать.

База «Чехов». Московский край, 2123 год

После возвращения нас сильно не беспокоили. Мы сдали оружие, я указал на карте, как гнался за Психом и где догнал, после чего меня отвели куда-то вглубь базы, в мастерскую. Не ту комнату, где я стал тем, кем стал, а в другую, не такую большую, и оборудования чудного поменьше.

Привели, усадили в высокое раскладывающееся кресло.

Обнаружено внешнее приоритетное подключение.

Разрешить доступ? ДА – НЕТ

Я разрешил. И сразу же выключился, резко и неожиданно, как гаснет свет в комнате при хлопке по выключателю. Миг, и я снова в сознании, как сидел в кресле, так и сижу, только вокруг никого и ни одного прибора не работает.

Все системы работают нормально.

Отремонтировали.

Долго рассиживаться мне не дали, два человека в простых армейских комбезах, вооруженные ННТ, то ли проводили, то ли отконвоировали меня в маленькую комнатку по соседству с мастерской.

– Выходить нельзя, – сказал мне один из конвоиров. – База в состоянии боевой готовности. – Он указал в сторону коридора, где под потолком торчал шар темного пластика с тремя отверстиями в вершине. Моя система увидела там сильный энергетический канал, раза в два сильнее, чем энергоблок в НТСУ.

– Понятно.

Дверь захлопнулась.

Комнатка комфортом не поражала. Серые стены, с одной стороны жесткая кровать, с другой стороны стандартный блок санузла, из стены выглядывает прозрачный бок душевой кабинки. Сбоку от двери на гибкой штанге висит сложенный экран. В углу встроенные шкафы, один одежный, сейчас пустой, а второй оружейный, тоже пустой, личного оружия у меня нет. И вещей нет, кроме нижнего белья и двух военных комбинезонов. Один тот, в котором я за Психом гонялся, лежит в углу и ждет отправки в утилизатор, другой выдали на базе, на замену.

У изголовья кровати столик, рядом простой высокий стул. Над столом вентиляционная решетка, ветерок перебирает бумажные полоски, к ней приклеенные, подмигивает синяя точка работы кондиционера.

Вот и вся обстановка.

Кроме койки мне не было ничего нужно, я сразу же завалился спать. А проснулся наутро от включившегося экрана. Умный компьютер, настроенный предыдущим жильцом, ночь напролет вылавливал в Сети новости и выдавал их ровно в семь утра.

– Сегодня около часа ночи, – поведала мне симпатичная дикторша, – начались волнения мутантов в Красноярском крае. Объявлено чрезвычайное положение. Войска приведены в состояние боевой готовности!

Сонливость у меня прошла сразу же, как только я открыл глаза. Раньше я просыпался с трудом, так не хотелось вылезать из теплой постели в холодную квартиру. А теперь ни в одном глазу, лежишь как бревно и таращишься в потолок. Сон выключился.

Быстро поднявшись, двинулся в душевую. Даже несмотря на то что кожа у меня теперь не настоящая, а псевдо, было приятно стоять под душем. Какие-то рецепторы удовольствия все же остались.

Через неплотно закрытую дверь бормотал новостной канал, а я к нему лениво прислушивался.

Все началось с одной банды мутантов, которые проникли в город и разграбили несколько оранжерей. Явление не редкое, и иногда такие случаи остаются безнаказанными, искать грабителей себе дороже. А иногда банду ловят, и в живых не остаётся никого. В этот раз мутантам не повезло, их заметили и на перехват двинулись армейцы, да что-то там не рассчитали. Когда мутанты поняли, что путь назад перекрыт, то сумели разгромить передовую группу, захватили заложников, взяли штурмом полицейский участок и там закрепились. И конечно же стали выдвигать требования. Жратвы и выпивки, вернуть социальное обеспечение, уравнять в правах с остальными гражданами, еще раз жратвы и бухла, а также свободы для всех подряд и каждому лично.

Конечно, никто слушать их не стал, армейцы взяли участок штурмом, во время которого все заложники погибли. Переживших штурм мутантов вывезли на окраину города и показательно расстреляли.

Тут и полыхнуло. Мутанты как с цепи сорвались, начали громить поселения и оранжереи по всей Сибири. Сразу же появились погибшие, начался мелкий терроризм…

Делать было нечего, в сеть выхода не было, и я, сбросив влажное полотенце на спинку стула, завалился обратно на койку, лениво листая новостные каналы. Разработка новых оранжерей в Коломне, снегопад в Пскове, монтаж новой гелиевой шахты на Луне, подводный крейсер, замеченный в Средиземном море…

Под вечер дверь пискнула, открываясь.

– Пройдемте, – сухо посоветовал мне среднего роста мужчина в военном комбезе, без оружия.

За его спиной стояли Ленка и Лешка.

По пустым коридорам мы дошли до лифта, вознеслись на десяток этажей вверх, и, снова не встретив ни единого человека, оказались перед дверью, над которой мерцала табличка «Зал № 16».

– Вас уже ждут, – сообщил наш провожатый.

– Ждут так ждут. – Вздохнул Лешка, и, широко распахнув двери, вошел внутрь. Ленка, немного поколебавшись, просочилась за ним. Я глянул на сопровождающего, поймал в ответ равнодушный взгляд и сделал шаг вперед. Дверь за моей спиной захлопнулась.

Громадный зал, за большими осветленными окнами сияет холодное солнце и электромагнитные излучения малой посадочной площадки космопорта. На единственной сплошной стене огромный экран.

Сейчас в зале был только один человек, зато какой!

Галахад, командир Спецкорпуса. Один из старейших кибов. Старше его только легендарный Роланд, про которого я слышал еще в детстве, да генерал Петр Дрейк, председатель Малого Совета Федерации.

Галахад начал воевать ещё в Третьей мировой, пройдя ее всю, с запада на восток. Балтика, Сибирь, Тихий океан, снова Европа… После войны не ушел на покой, как многие, не ударился в политику, как тогда было заведено среди военных, а продолжил армейскую карьеру. При его участии разгромили Сибирскую Империю, под его командованием выбивали американский десант из Владивостока и он лично ликвидировал стаю наглых оборотней в Поволжье, тогда эти твари впервые заявили о себе, и о них толком ничего не было известно… Ни одно громкое событие тех времен без Галахада не обходилось. А потом он как-то незаметно ушел в тень, к публичности не стремится, командует себе потихоньку, в новостях не мелькает.

Я поймал себя на том, что изучаю Галахада со всех сторон. И видно мне крайне мало. Просто силуэт, засвеченный с краев. Тепла нет, излучений тоже нет, словно статуя. Работает генератор маскировки. А внешне… Если не глядеть в лицо, то никто бы не заподозрил в нем киба.

А если посмотреть в лицо?

Просто лицо, и всё. Среднее лицо совершенно среднего обывателя, такие лица в толпе встречаются через одного и забываются через минуту… Но все портила одна деталь. Спокойное лицо Галахада не выражало вообще ничего. Ни одной эмоции, ни одной лишней морщинки даже. Сказать бы «пластмассовое», да будет неправда, лицо живое, тем и страшное, что застыла на нем некая правильность, которую никогда не достичь человеку…

Галахад поймал мой взгляд, я смутился и отвел глаза в сторону.

– Все в сборе, – сказал Галахад. Голос у него был совершенно невыразительный, усредненный по всем характеристикам. Обычный голос, самый минимум необходимых эмоций, чтобы походить на человека. – Стажеры! Мной, как командиром Специального корпуса, принято решение о прохождении вашей дальнейшей практики в армии «Сибирь». Вы направлены в корпус «Енисей», на базу «Сибирь-3», в Красноярск. В личное распоряжение майора Тамары Ивановой. – Галахад говорил спокойно, неторопливо. Расслабленно оглядывал нас, тщательно взвешивал слова, откладывая ненужные и подбирая те, которые прозвучат наиболее коротко и внятно.

Уж не компьютер ли ему эту речь моделирует? Надо будет попробовать на досуге…

Меж тем Галахад выложил на стол перед собой три самые обычные серые чип-карты.

– Не терять. Это не стандартные чипы, они учитывают особенности вашего организма, изготовить их можно только в нашем центре.

С виду самая обычная карта, серый пластик, фото, ряд цифр.

– Для активации взять в руки, приложить указательный палец. Перемещение по базе без них запрещено, вы будете сразу же уничтожены турелями противодиверсионной обороны.

Интересно, что ж это они так же Психа и его компанию не уничтожили? А может, и пробовали, Святогор же говорил, что изначально кибов поехавших четверо было. Трех уничтожили, а у одного получилось сбежать.

– В комнате три-семьсот сорок получите комплект вещевого довольствия. Корабль в восьмом терминале, старт через пять часов две минуты. Вопросы?

Мы ошарашенно поглядели друг на друга. Новости смотрели все.

Внутри меня мысли понеслись вскачь. Что, вот так сразу и в бой? А как же подготовка, учеба, да даже просто… Да я вообще в космических кораблях ни разу не был!

– Нет вопросов, – сказал Галахад. – Приступайте к выполнению!

Последние слова, хотя и были произнесены тем же равнодушным тоном, хлестнули как плеть. Мы и сами не заметили, как оказались снаружи зала, а двери за нами захлопнулись. Провожатого нашего не было, коридор пуст.

– Что, и все? – как-то разочарованно заявил Лешка. – Теперь на фронт? Мутантов пострелять? И оборотней? А интересно, кто сильнее, оборотень или мы?

– Вот и будет у тебя возможность проверить. – Я повертел в руках полученную чип-карту. Странно, внутри никакой энергетики не ощущается, но такая штука, как армейская чип-карта, всяко похитрее будет, чем обычная кредитка…

– Пошли, что встали? – Дернула нас Ленка. – Нам еще вещи получать!

Нужную комнату нашли быстро.

Худой паренек в обвислом рабочем комбезе выдал нам три обезличенные кредитные карты, с небольшой суммой на них. Также мы получили комплект повседневной армейской одежды, комбезы с пустыми нашивками (мой третий комбез, надо же!), немного мелочевки, вроде ультразвуковой бритвы и геля для бритья, упаковок моющих салфеток, сменных картриджей непонятно для чего… Венчали горку вещей три запечатанных ноута самого простого вида и три нашивки в виде красных скошенных прямоугольников.

– Подтвердите получение, – паренек приглашающе кивнул на ридер.

Мы по очереди провели чип-картами по ридеру, тот коротко мигнул зеленым светом.

– А оружие? – спросила Ленка.

– В приказе ничего нет. – Развел руками парень.

Разошлись по своим комнатушкам переодеваться. Не так много времени заняло, из одежды-то только комбез и нижнее белье.

Упрятал кредитку и чип-карту во внутренние карманы, прицепил к поясу перчатки, подтянул ремень. Застегнул пустые сейчас лямки, на которые должны вешаться кобура ННТ и запасные аккумуляторы. Лямки высокого воротника прижал к плечам, застегнул все карманы, которые нашел. Нашивки на плечо, по одной на каждое. Там есть специальные липучки, на нашивках ответная часть, с шелестом сошлись, и не отдерешь теперь.

Выключил экран и присмотрелся на себя в зеркальную поверхность. Краси-ив…

В дверь раздался стук.

– Что застрял-то? – Сунул голову внутрь Лешка. – Давай, идем транспорт искать!

– И что его искать? – Я быстро окинул взглядом пустую комнату, не забыл ли чего. А впрочем, чего тут забывать-то? Нет у меня ничего такого, что забыть можно.

Нас вел Лешка, он лучше ориентировался в мешанине космопорта.

Попытавшись сканировать окружающее пространство, я столкнулся с просто полной засветкой всей энергетической картины. Равномерный бело-желтый шум, как волны океана. Можно различить что-то на близком расстоянии, но и то не всегда. Слишком много вокруг серьезной аппаратуры, излучающей в пространство на самых разных диапазонах. Космопорт все же, не завод по производству тарелок…

– Нам нужен восьмой терминал, – задумчиво сказал Лешка, изучая указатели на стене.

– Да где этот восьмой терминал? – пробурчала Ленка. – Лех, имей совесть, по кругу же бродим.

– Не по кругу, тут терминалы так расположены. Знаешь, как устроен космопорт? Есть большая яма в треть корпуса глубиной, в которую садится корабль. Там его принимают на мачты, ну это вроде как распорки… Когда мачты корабль фиксируют, то к кораблю подают переходники и уже в эти переходники открывают трюмы. Иначе нельзя, от маневровых двигателей часто атом падает… Вот мы сейчас по краю этой ямы и идем, нам надо к носу космолета. Там должны быть пассажирские терминалы.

– А транспорт нельзя было взять? – спросила Ленка. – Тоже мне…

– А где ты его видела, транспорт? – отпарировал Лешка. – Кстати, мы пришли.

Большие двери с желтой цифрой «восемь» разъехались в стороны, пропуская нас в огромное помещение. Очередь из людей в военных комбезах и с самыми разнообразными нашивками двигалась к круглому коридору.

– Ребят, кто последний на посадку? – громко спросил я.

– Становись, за нами будешь, – откликнулся здоровенный белобрысый тип из компании таких же здоровяков, окруженных баулами.

Очередь двигалась быстро, у каждого тут были чип-карты, которые и служили пропусками. Два вооруженных пистолетами постовых при входе направляли людской поток и следили, чтобы не затесались «зайцы».

Подошла и наша очередь.

Чип-карту приложили к ридеру.

– Каюта восемьдесят три, зеленая палуба два. Она зеленого цвета. В помещения с желтой либо красной цветной маркировкой не заходить… Следующий.

Каюту нашли быстро, благодаря указателям на стенах и на полу.

– Располагаемся. – Лешка с некоторым трудом открыл лежанку койки, под которой оказался глубокий ящик, и пихнул туда свою сумку. – Все вещи под койки, в рундуки, притянуть сетками. Сейчас начнется ускорение, не нужно, чтобы что-то летало тут по салону. Перед стартом нас предупредят.

– А где остальные? – Обвел я взглядом каюту. – Тут человек десять может поместиться…

Надо же, я впервые на космическом корабле. И ничего такого особенного не ощущаю, не чувствую. Керамитовые стены, полы и потолки, совершенно обычные светильники, по стенам внизу идут кабельные туннели, вверху и внизу тянет воздух вентиляция.

– Да вряд ли кто будет… По третьему сигналу всем надо находиться на кроватях, пристегнутыми. Умеете пристегиваться?

Ленка только фыркнула, как кошка.

– Откуда? – удивился я. – Я космические корабли только на картинках видел.

– Значит, никто из вас на первую степень космонавтики не сдавал? Даже в школе?

– У нас были в школе, в десятом классе, – нехотя кивнула Ленка и добавила, на всякий случай: – Но я уже почти ничего не помню…

– А ты?

– Да нет, не было. Знаю так, немного…

– Ладно, я вам расскажу. Вообще-то, если у нас нет сданной степени космонавтики, то на борт нас можно допускать только в исключительных случаях, под присмотром члена экипажа, который называется «стюард», и нам необходимо выполнять несколько простых правил. Во-первых, не надо путаться под ногами экипажа. Во-вторых, при всех маневрах корабля надо пристегиваться. Вот, ремни на койке… Видите? Как только объявлена предстартовая или предманевровая готовность, то надо сразу же идти в каюту. На стартовой и, соответственно, маневровой готовности надо быть уже пристегнутым. Отстегиваться можно, только когда скажут команду «отбой готовности»…

Ожила корабельная трансляция.

– Внимание! Предстартовая готовность объявляется в три часа сорок минут. Нахождение пассажиров во время предстартовой готовности вне отведенных им помещений не допускается. Спасибо за внимание.

– Вот, первое объявление. Теперь мы только в каютах…

– Леш, а откуда ты все это знаешь-то? – спросила Ленка. – Ты кем до всего вот этого… – она сделала сложный жест рукой в области своего живота, – был-то?

– Работал в космопорте, неужели непонятно? – широко улыбнулся Лешка. – А ты кем была, Лена?

– Машинистом поезда, – отрезала Ленка. Лешка обиженно насупился.

– А я студентом. Недоучившимся, – влез я, чтобы забить образовавшуюся паузу. – Леш, покажи, как пристегиваться к койке.

– Да тут просто… Ложишься вот сюда, ремни крепишь сюда и сюда. Потом закрываешь вот эту сетку, если что по салону летать будет, то в тебя не прилетит.

Я лег на лежанку, оказавшуюся очень удобной. Заурчали сервомоторы, приспосабливая плоскость к моему телу, меня развернуло ногами к центру помещения, в позиции полулежа.

– Во, вот так.

Ремни быстро пересекли меня в нескольких положениях.

– Кнопка аварийного отключения ремней – вот тут, большая, красная. Сетку пока что можно не закрывать.

– Хм…. – Я потренировался пристегиваться и отстегиваться. Действительно, очень просто оказалось. – Леш, а ты летал на корабле?

Лешка помрачнел.

– Летал бы… Я чуть второй уровень не сдал для такого же корабля, если б не…

– Что «не»? – снова влезла любопытная Ленка.

Лешка помрачнел еще больше, и тут снова включилась трансляция.

– Внимание, объявляется предстартовая готовность. Пассажирам оставаться в своих каютах. Объявляется предстартовая готовность, пассажирам оставаться в своих каютах.

– Ну вот, ложимся… – протянул я. – Леш, скоро летим?

– Скоро! – Лешка быстро скользнул на койку.

По корпусу, по полу и стенам прошла легкая дрожь.

– Прогрев двигателей, – прокомментировал Лешка.

Вибрация нарастала – и внезапно кончилась, сменившись ровным и мощным гулом.

– Быстро они, это уже на рабочий режим вышли. Новые движки, что ли?

Дверь в кубрик открылась, появилась маленькая девушка лет двадцати, в комбезе космонавта с незакрытым шлемом за плечами.

– Все пристегнуты, пассажиры? – осведомилась она приятным низким голосом.

– Какой у нас стюард з-з-за-амечательный! – приподнял голову Лешка. – У меня что-то ремешки жмут… Не посмотришь?

– Перебьессси! – хихикнула девушка, но все же прошлась около нас, подергала ремни, закрыла сетку, уделив особое внимание Лешке. – Ну вот, все в порядке. Экипаж желает вам счастливого полета!

Дверь за ней захлопнулась.

– Ох… – Лешка заворочался. – Да что ж она ремни-то так затянула?

– Внимание по кораблю, объявляется стартовая готовность. Начат обратный отсчет. Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один!

И быстро долгожданное уже:

– Ноль. Старт.

Пол дрогнул, навалилась небольшая тяжесть.

– Оторвались… – снова сказал Лешка. – Сейчас будем набирать ускорение, потом включат поля, чтобы пройти через Мусорное кольцо, и на орбиту. Ребят, смотрите!

Я сначала не понял, куда смотреть. А потом электромагнитное излучение вдруг зашкалило. Система быстро сориентировалась в этом потопе, и я увидел, как растет напряжение силовых полей, как некоторые излучения теряются в нем, а некоторые, наоборот, возбуждаются еще больше. Все в белом свете, ярком, как солнце.

– Сейчас идем через верхние слои атмосферы, – продолжал объяснять Лешка. – У этого типа транспортников хорошие силовые поля и мощные реакторы, мусор и ураганы не страшны… Эх, экран бы включили…

Над дверью и в самом деле торчал здоровый наклонный экран, сейчас темный.

– Да и ну их… – Ленка повозилась немного, устраиваясь. – Ребят, я подремлю.

– Ну вот, самое интересное пропустишь. Сейчас поле вышло на режим…

С полчаса энергетика держалась на одном уровне, пока корабль продирался через ураганные течения ветров и кольцо космического мусора на земной орбите. А потом вдруг стала спадать, прекратился и выматывающий душу и нервы гул.

– Внимание по кораблю, предманевровая готовность. Пассажирам не покидать каюты.

– Ну вот, мы уже на орбите… – Лешка потянулся. – Жаль, что экран не включили. Я тоже подремлю. Тут делать уже нечего, нас разбудят.

– Хорошо.

Я и не заметил, как сам задремал.