Цитаты из книги «Золото бунта»

ет, у нас не то, – не согласился Осташа. – Чусовская вода – не брага. Не хмелит – протрезвляет. Говорят, на сплав пойти – всё равно что на кулачный бой… Даже нет, всё равно что с туркой на саблях сразиться. Может, и так – не сражался. Но когда с Чусовой схватишься и победишь – как родишься заново. Мой батя говорил: будто душу омоешь. Можно, конечно, и сгибнуть, так ведь сгибнуть везде можно. Рудокопов в дудке заваливает, углежоги в кабане́ заживо сгорают, лесорубов деревьями давит. Я уж про тех, кто в домнах железо варит, и не говорю. – Всё то, но тут – работа, а у вас – просто сеча на всём скаку. Нет, Остафий… Счастье выше богатырства. Молодечеством счастья не добудешь. Кайлом махать, конечно, скушнее, да зато надёжнее. – Может, и так, – пожал плечами Осташа. – Только судьбу себе не выбирают. Как мы

Река уже посинела. На ярко освещённых камнях дальнего берега раскричались птицы. Солнце укололось донышком о верхушки сосен на хребте Четырёх Братьев и покраснело, словно от боли. Из тесного, сумеречного распадка толчками выбивался бурный по весне Четырёшный ручей. Он волочил ветки, сучья, кору, оторванные куски дернины, гневливо швырял всё это в Чусовую – так вздорная баба, подметая в избе, выбрасывает мусор с крыльца под ноги пришедшему гостю.

Всякий раз народ разный. Но чаще всего – стыд смотреть, какой. Но всегда народу оправданье есть, что не от зла он грех творит, а от греха злой становится.

Господь непосильного не даёт. Непосильным только гордыня навьючивает.

Потому что лучший – это не тот, кто самый умелый, а тот, кто ближе к правде.

Гордыня человеческая – это насколько душа человеческая от своего божьего замысла отличается.

что с гнильцой, то сладенькое.

«Ладно, можно всё, да не всегда», – подумал Осташа.

Да и вообще: скорый отъезд – лучшая помощь от беды и от болезни.

– Нету, сопляк, ни правды, ни брехни, если ты ещё не понял. Есть то, чему верят. А веру тому доказать надо.