Цитаты из книги «Ненастье»

Серёга и Нелька валялись на утоптанном снежном тротуаре, будто вещи, оброненные настоящими Серёгой Лихолетовым и Нелькой Нырковой, но только где их, живых, сейчас искать, как догнать, как вернуть потерю?

Не решает, – согласился Серёга. – Афган не гарантия, что человек хороший. Считать любого «афганца» за брата – пионерия, блин, так в школе рыжие или косоглазые дружат с рыжими или косоглазыми. Афган не сделал нас лучше. Но он не в военнике, а внутри. Ты можешь себе говорить: «Этот парень был в Афгане, значит, я буду ему верить». Не потому, что «афганец» – значит, хороший, а потому что тебе самому надо кому-то верить. Бога-то нет. Коммунизм мы решили не строить. А причина, чтобы верить другим, всё равно нужна. Всегда должны быть свои, и нужен способ превратить чужих в своих. Вот Афган стал таким способом. Неправильно жить наособицу.

– Богородица Пречистая Дева, прости меня, я злая, но пусть наш самолёт упадёт и разобьётся, прошу, сделай, чтобы наш самолёт упал и разбился… – Ты что, спятила? – шёпотом спросил ошалевший Серёга, оглядываясь, не слышит ли кто-нибудь рядом страшную Нелькину молитву. Нелька не рассказала Серёге о своей жизни – ни про Пашку, сожжённого герычем, ни про Димочкина, который отнял её квартиру. Зачем Серёге знать, что она неудачница? Но завтра ей надо будет возвращаться в реальность, а Нелька не хотела. Над морем сияло счастье – и лучше исчезнуть в небе.

В Чечне расхуярили всю республику. Бородатые боевики (а ведь когда-то они были советскими пионерами!) отрезали головы русским парням – так же, как в Панджшере это делали моджахеды, которые в жизни знали только опиум и Коран. Город Грозный напоминал Сталинград. Генерал Дудаев – кстати, «афганец» – озверел, и его грохнули. Россия боялась террористов

Раньше Серёга надеялся, что слава афганской войны будет крепчать, но шиш: страна получила новую ненавистную войну в горах, и животный страх перед Чечнёй не позволял уважать Афган. «Афганцы» стали выглядеть как-то двусмысленно; им завидовали, типа как они отвоевали влёгкую – при нормальной власти и в нормальной армии; короче, везунчики. Лихолетов не ожидал, что Афган окажется неважной темой. Афган – он уже в прошлом, он далеко, и зацепил он не каждого. А здесь и сейчас все ненавидят чеченов

Танюша уже знала, что никаких ведьм не бывает, но всё же есть какая-то злая сила, которая вдруг делает дорогих людей чужими и бездушными. Эта сила околдовала отца. Потом Серёжу. А теперь ищет её. Кто защитит Таню, чтобы ведьма не накинула на неё прозрачный колдовской покров? Пусть будет кто-то большой и добрый, как дерево. Например, этот смешной Немец.

Для нас война была как ведьма, а для него – как блядь. Извини, что матерюсь, сам не люблю.

Герман подобен купцу Афанасию Никитину, который тоже бывал здесь, на Малабаре, искал Индию – как это издревле водится у русских, и нашёл тут русскую сказку.

Не надо зацикливаться на благополучии, Гера. Уверяю как психолог. Иначе ты не сможешь раскрыться, отпустить себя, насладиться реальностью, – Марк Семёнович, фыркая, вытер лицо ладонью. – Это называется «синдром отсроченного счастья». Человек изводит себя заботами, обещая себе, что всё доделает – и отдохнёт. А так не бывает. Такое время не наступает никогда. И реинкарнации у нас тоже не будет. Или здесь и сейчас, или никогда и нигде.

Знаешь, Гера, в Индии не задумываешься о времени, о наполнении своего бытия, – снова заговорил Володя. – Жить – это и есть смысл жизни. Надо стараться войти в режим «симпл лайф» – простого существования. Чем меньше экзистенции, тем глубже и обширнее пространство нирваны.