Глава 2

Отработав кое-как смену, Марик первым делом направился в гараж, где томилась в ожидании поездки их кофейная ВАЗ – «шестерка». Немного покапризничав для виду, как истинная женщина, она все же смилостивилась над хозяином и завелась.

Двигатель слегка дымил и кушал масло, намекая на необходимость скорой переборки. На кузове местами через лакокрасочное покрытие проглядывали коррозийные пятна. Как владелец не пытался их закрасить, все равно они выскакивали на поверхность. Но, несмотря на имеющиеся недостатки, супруги в своей машине души не чаяли. До настоящего времени она поводов для сомнений не давала, работала исправно и не подводила.

Карина, тоже иногда «любила покататься» за рулем. Особенно, если ее к этому принуждал Марик, приходя накануне домой под назойливым насекомым. В этом случае он потом еще долго добивался прощения у жены. Так что в очередности управления транспортным средством между ними складывался некий паритет.

Подъехав к подъезду, парень посигналил. Как и делал каждый раз, чтобы жена, пока он поднимается наверх, надевала уличную одежду. Обычно Карина в ответ тоже выглядывала в окно, чтобы приветливо помахать рукой и удостовериться, что бибикает именно муж. Но тут почему-то она в оконном проеме не появилась.

Всегда деловая и беспокойная хозяйка заранее вставала и готовила вещи к поездке. Выставляя пакеты, корзины и свертки в коридор перед дверью, пройти мимо которых, не запнувшись, было немыслимо. Но коридор оказался пуст. Да и в квартире царила странная тишина. Как будто жена на что-то обиделась и, передумав ехать, решила не вставать. Но постель в спальне оказалась заправленной, словно никто на нее и не ложился.

Марика окатил легкий озноб. От предчувствия недоброго у него стали подрагивать руки. Сердце сжималось и ныло, заранее предполагая и готовясь к плохой вести, чтобы, сразу не мешкая, выскочить из груди и разорваться на кусочки. Тут что-то произошло! Привычный семейный уклад и режим был нарушен, а это может привести только к проблемам.

Уже не надеясь застать ее дома, супруг вбежал в гостиную и увидел жену, лежащую на полу в неестественной позе возле компьютерного столика. Ему пришлось на несколько секунд замереть, чтобы восстановить дыхание. Но это слабо получалось, оно все равно перехватывало.

«Она не шевелится! Она мертва!», – он хотел закричать, но слова застряли в горле, глаза увлажнились, мешая как следует разглядеть обстановку в комнате.

Марик опустился рядом с ее телом на колени и осторожно взял запястье жены в свои руки. Оно почти уже остыло, но все еще было мягким наощупь. Муж одной рукой потянул за предплечье к себе супругу, а другой приподнял голову, чтобы заглянуть ей в лицо…

И тут, она открыла глаза и удивленно на него уставилась. От неожиданности парень резко отпрянул в сторону, и Карина стукнулась головой о пол.

– Ты, что, очумел, меня об пол кидать? – возмутилась она, потирая ушибленный затылок.

– Ты…ты…ты… – попытался ответить супруг, указывая на нее указательным пальцем, но закончить фразу не получалось, слова путались, а язык заплетался.

– Да, это я, чего это ты заикаешься? Все-таки не удержался и набрался с утра пораньше со своими дружками? – вскипела она.

– Я… я… я… – снова попытался ответить он.

– Я же вчера тебя предупреждала, что мы утром поедем в деревню! И зачем ты меня сюда перенес с кровати? Тебе, что ли, заняться было нечем? Да еще на пол ронять! Ох, как я замерзла! Еще раз так пошутишь – получишь сковородкой в лоб.

Наконец, Марик совладал со своим речевым аппаратом и, шлепнув жену по мягкому месту, высказал все, что он о ней думает. Описав в красках, как это выглядело и свои ощущения, когда он вернулся домой.

Карина была удивлена не меньше супруга и честно пыталась вспомнить вчерашние причины, побудившие ее пренебречь уютом двуспальной кровати.

– Помню, что сидела вечером за ноутбуком и делала перед сном патроны в «Передовой». Да вот она, игра. Кстати, и включена, на экране – все та же локация завода в Мадриде. Задремала, проснулась от того, что ты меня дергаешь за руку. Правда, сон какой-то страшный снился, может, потом смогу его вспомнить.

Девушка пожала плечами и недоуменно уставилась на мужа.

– Карина, ты меня пугаешь! Если бы я тебя не знал, то подумал, что ты вчера перебрала. Ладно, собирайся, по дороге поговорим.

Потратив около часа на сборы, супруги отправились за город, в гости к дедушке Карины, Василию Николаевичу.

Выехав из Нижнего Новгорода по трассе Р-159, они неспешно преодолели более ста километров до поселка Боковая, затем свернули вправо, на дорогу в Воскресенский район. А там еще немного и въехали в село Владимирское.

Как обычно, по выходным, дачники своими «тачками», набитыми всяким хламом, заполняют загородные шоссе, чтобы провести уикенд на своем участке. В этот раз, всегда высказывающий свое недовольство и раздражение пробками, «персональный семейный водитель» даже не проронил ни слова. Весь путь в автомобиле царило молчание, каждый думал о случившемся и не мог понять, что же произошло.

Марик сосредоточился на управлении, отгоняя от себя мысли, упорно стучавшие в его мозг: «От нее не пахло алкоголем. А вдруг Карина подсела на наркотики? Что же делать? Как это проверить? Может, прямо спросить об этом? А, если она не сознается? Чем же еще можно объяснить случившееся? Ладно, поживем, увидим. А пока буду присматривать за ней. Надо, кстати, почаще проверять ее сумочку», – подвел свой мысленный вердикт муж.

Карине тоже разговаривать не хотелось. Она все еще не могла поверить, что сама разлеглась на полу посреди комнаты.

«Как Марик мог так глупо пошутить надо мной? Я для него готовлю, стираю, убираю, ухаживаю, пока благоверный под пиво развлекается в интернете. А он так поступил! Стоп, а он ли так поступил? Хотя мне даже в голову не придет там уснуть. Все, что я помню, так это сидела в игре… Что было потом – как в тумане», – девушка вновь и вновь напрягала память, и общая картинка начала прорисовываться более отчетливо. – И сон, вроде, про войну ночью снился, такой яркий, цветной. Как будто, все было наяву, какие-то образы солдат или убийц. Вроде кто-то гнался за мной страшный, огромный как чудовище, или стрелял в меня, желая убить.…Переиграла я в военную игру, наверное, вот и снятся мне ужасы на этой почве. Полный бред! Все равно не ясно, почему я лежала возле компьютера? Если это мой «толстик» прикололся, он за это поплатится! Рано или поздно проговорится и тогда сковородки ему не миновать! «Тефаль» и тут думает о нас!».

Выехав на окраину села, «надутые молчуны» припарковались у старенькой оградки, окружавшей заросший сад с бревенчатой избой посередине.

В этом видавшем виды строении и коротал свой век Василий Николаевич, пожилой, но бодрый мужичок, единственный и любимый родственник Карины. Всю жизнь он прожил в этом доме, доставшемся ему еще от своего отца. Как и покойный родитель, он проработал в колхозе конюхом до самой пенсии. И было бы все хорошо, но вот с женщинами в семье творилось какое-то наваждение, жен преследовали сплошные несчастья. Как будто их род провинился перед Всевышним, и Господь наслал на женскую половину проклятье.

Свою мать Николаич не помнил, а отец избегал ему о ней что-либо рассказывать, якобы сгинула она в 30-е годы в лагерях, арестовали по злому навету. Такие вот времена были жестокие. Проронил слово, не подумавши, а за тобой пришли люди в кожаных куртках. Да и со своей женой, в ту пору уже тридцатилетний Василий, тоже побыл недолго, умерла она при родах дочки Клавы, матери Карины.

Растить Клавдию пришлось одному, так же, как и отцу – его самого. Счастливая жизнь у расцветающей девушки после замужества не сложилась. Муж бросил с ребенком на руках.

Василий Николаевич и тут не остался в стороне, помогал, чем мог. Очень этот человек по характеру твердый, серьезный и самостоятельный. Жизнь его гнет в дугу, а он не ломается, другой бы спился давно, но только не Николаич. Как назвать дочь и внучку – дед не доверил никому, сделал это сам лично, на немецкий манер. Уж больно ему, по необъяснимой причине, нравились их женские имена.

Когда Карине исполнилось пять лет, не стало ее мамы. У нее обнаружился рак, и Клавдия сгорела, как свеча, за считанные месяцы. Не помогло даже лечение в Москве во Всесоюзном Онкологическом Научном Центре. Дед только за госпитализацию туда заплатил врачам огромные деньги. Все, что смог скопить за нелегкую трудовую жизнь колхозного конюха, но все зря. Бог забрал и дочь.

Пережить очередной удар судьбы деду Василию помогла маленькая внучка, которая нуждаясь в его заботе, отвлекала от тяжелых мыслей. Очень сильный духом человек воспитал Карину. Когда она окончила среднюю школу, он продал единственную корову и на вырученные деньги отправил девушку учиться в город.

Сам же старик хоть «академиев» не заканчивал, но иной раз у него такие умные словечки проскакивали, что сельчане от удивления только разводили руками, мол, умудрился где-то поднабраться знаний старый хрыч.

 Молчаливые супруги, подхватив сумки с продуктами, отворили калитку и вошли на двор. Собака на цепи, породы «Кус-кусзажопу» или «двор-терьер», едва узнав хозяйку, радостно повизгивая, чуть не задохнулась в ошейнике, прыгая к ней навстречу. На крылечке появился сам хозяин, одной рукой опираясь на трость, а другой приветливо махая своим гостям.

– Здорово, ребяты! Что-то поздновато вы сегодня приехали. Машина что ль сломалась или Марика с работы долго не отпускали?

– Да нет, дедуль, пробка на дороге была большая, – успела первой ответить Карина.

– Выехали бы раньше, то не попали бы в самый ее пик! – проворчал Марик, наконец, выплескивая накопившееся недовольство, что не излил по дороге.

Карина, остановившись, обернулась и выразительно поглядела на мужа, чтобы он не продолжал развивать тему. Но масла в огонь подлил дед, интересуясь о причинах задержки. Ему, видите ли, одному тут скучно, поговорить не с кем. Вот и считает каждую минуту, когда внуча с мужем приедут. И Марик выложил как на духу про странное поведение жены.

Василия Николаевича рассказ сильно взволновал, от чего он охнул и сел на ступени крыльца.

– Так говоришь, лежала без движения, как мертвая на полу? – кряхтя, переспросил он.

– Да, не двигалась, как три богатыря вместе взятые, чьи могилы мы тут видели неподалеку. Она даже была холодной как покойник, – сгустил краску Марик, в душе отыгрываясь за пережитые моменты на чувствах жены, видя, как она мрачнеет, но, не замечая, как волнуется дедушка.

– Прекрати немедленно так говорить! И не смей осквернять память о павших русский витязях, которые защищали нашу землю от врага! Зачем ты нервируешь старика?

– Внучок… – прервал Карину Василий Николаевич, чтобы разговор не перешел в скандал между супругами. – Там за домом теленок пасется, загони-ка его в хлев. А ты, внучка, рассказывай, что с тобой приключилось. Зачем так мужа пужаешь? – начал допрос «деревенский дознаватель», когда Марик, поставив сумки в дом, скрылся в огороде.

– Дедуля, не волнуйся за меня, я жива и полностью здорова. Умирать и оставлять тебя одного не собираюсь! Просто устала после работы, да еще засиделась за компьютером. Заигралась в одну игру про войну. Наверное, там и задремала, а утром меня муж и разбудил.

Девушка успокаивающе обняла близкого человека.

За домом послышалось возмущенное мычание. Затем топот копыт, витиеватые выражения вслух и грохот падающей металлической утвари, заставивший тревожно переглянуться собеседников.

– Пойми, Каринушка, ты единственная моя кровиночка осталась. Схоронил я всю нашу родню. Не переживу, если что с тобой случится. Я давеча у одной приезжей гадалки был, она Наамой представилась, чернява такая девица была, глаза вострые такие, взгляд пронзительный. Как будто сквозь душу заглядывает. Так вот, она мне и рассказала. Что очень давно, я совершил один богу неугодный поступок.

– Деда, опять ты за свое.

– Нет, ты дослушай, сделай милость. Оказывается, по этой причине, нашу семью преследует проклятье, что наш род прервется на тебе, внучка. За мой грех к тебе придет во сне Черный дьявол и заберет твою душу. Снять проклятье она не может, но говорит, что я должен вспомнить что-то… Или мне должен кто-то напомнить, тогда дьявол уйдет и тебя не тронет. Но я не могу ничего вспомнить, что я такого совершил, – на глазах старика проступили слезы.

– Дедуля, не верь, ты этим шарлатанкам! Они специально тебя охмуряют, лишь бы деньги с тебя получить, – девушка стерла руками слезинки с лица Василия Николаевича.

– Как не верить, когда факт на лицо. Ты же чуть не умерла во сне!

– Какой там умерла? Я обычно играла в «Передовую», это же просто игра про Вторую Мировую Войну. Устала… И заснула за компьютером. Потом мне приснилось, что я попала в игру. Мало ли что может присниться? И тем более, там не было никакого «черного дьявола». Никто там за мной с рогами, копытами и хвостом не гонялся, вилами перед носом не потрясал.

– Не заходи больше в эту игру!

– Ну, что ты мнительный такой, в самом деле? Ничего там страшного нет! Любое нарушение правил в игре НКВД с представителями Шамбалы быстро пресекут. Буду я еще бояться нарисованных человечков.

– Вот, «шабаш» говоришь? Эти представители – никто иные, как ведьмы и другие поклонники нечистого!

– Не «шабаш», а Шамбала! Так у нас администрация игры называется, они – типа орден монахов, который наблюдает за игроками разных фракций и следит за соблюдением правил.

– Где-то я это слово слышал… – дед ненадолго задумался. – Покажи мне эту вашу Шамбалу.

– Как же я тебе ее покажу? Это надо ноутбук сюда вести, ещё чтобы он у вас тут интернет в деревне ловил. Здесь даже мобильники плохо принимают, об интернете я уже молчу!

– А вот и нет! На прошлой неделе в село городские электрики приезжали, поставили свою мачту-ретранслятор мобильной связи. Я их расспрашивал, на что нам эта хреновина? Так они сказали, что теперь могу со всем миром по интернету связаться, а не только разговаривать по телефону. Я им говорю, что читал, мол, в газете. За границей якобы от этих вот излучений всяких все пчелы поумирали! И, если мои пчелы тоже помрут, не посмотрю, что старый стал, приеду к ним в город и ремнем задницы всем понадеру! Они мне в ответ заверили, что за границей другое излучение применяется. А от нашего – только тараканы помирают. И, если я не развожу тараканов, то мне ничего не грозит. Дали визитку, чтобы звонил им в случае проблем. Так что, Каринушка, вези компутер, показывай свой шабаш, иначе не отпущу от себя больше ни на шаг!

– Хорошо, только не волнуйся. Тебе вредно нервничать. Привезу в следующий раз.

Из-за угла дома показался покрасневший и растрепанный Марик. Он гневно сверкал глазами и шел слегка прихрамывая.

– Какого хрена? Там не теленок!

– А хто ж там? – всплеснул руками дед.

– Там целый бычара! Устроил мне корриду! Я его за веревку тяну, а он как баран упирается, да еще лягнуть норовит. Затем погнался за мной, чуть на рога не надел, хорошо, что к колышку был привязан.

– Это Борька-то мой? Да он смирный всегда был. Эх, молодежь пошла, всему-то вас надо учить, бери пустое ведро и пошли со мной.

Выйдя в огород, дедок поднял перед собой ведро и стал звать:

– Боря, Боря!

Молодой телок, бросив жевать траву, немедля затрусил к хозяину и сунул морду в пустую оцинкованную емкость. Василий Николаевич, перехватив другой рукой веревку, и под удивленные взгляды Марика, не снимая ведра, повел наивную скотину в хлев.