Два разума в одной голове

«Люди сделают все возможное, неважно, насколько абсурдное, чтобы избежать встречи лицом к лицу со своей душой» – Карл Густав Юнг

Давайте отвлечемся от человека и вспомним муравьев. Если мы посмотрим на общественных насекомых, то увидим очень сложное поведение. Они не просто ползают с места на место в поисках еды! Они взаимодействуют друг с другом, передают сигналы, выполняют предписанную их сообществом работу. Муравьи могут охотиться, строить ловушки, убирать мусор в муравейнике, охранять его от посторонних, воевать с другими муравейниками. Если просто смотреть на все это со стороны, то покажется, что они живут разумной жизнью.

И всегда можно встретить людей, уверенных, что пчелы или муравьи являют собой именно некую особую форму разума, разум не одной особи, а коллективный, возникающий при их объединении в группу. Единый разум, один на всех! Замечательная теория, но, увы, порожденная лишь плохим знанием биологии и настоящей сути поведения насекомых.

Но муравьи же выносят из муравейника умерших муравьев, буквально хоронят их в стороне от своего жилища! Что это, если не разум?

Это олеиновая кислота.

Мертвый муравей выделяет ее при разложении и начинает специфически пахнуть. Запах включает программу в инстинктах (а не разуме) других муравьев. Программа предельно простая – почуяв, что нечто пахнет олеиновой кислотой, муравей должен это нечто унести подальше, выбросить и вернуться.

Поймаем несколько муравьев и опрыскаем их олеиновой кислотой. Другие муравьи ощутят запах, и вынесут из муравейника живых собратьев. Почему ни не понимают, что их эти собратья живы? Потому, что они не понимают в принципе, они лишены разума и находятся на противоположном от него полюсе, в мире, где царят лишь строгие, автоматически выполняемые, программы. И их программа в этом случае: «Запах олеиновой кислоты = унести это из муравейника», и не важно, что или кого уносить.

«Похороненные» муравьев вернутся, следуя своей программе, предписывающей вернуться домой, но их снова вынесут наружу. И это будет повторяться до тех пор, пока запах не рассеется, после чего они спокойно вернутся и займутся своей работой.

Это поведение сложное, но лишенное малейших признаков разума, самосознания, оно не связано с принятием решений, оно не способно приспособиться к изменениям в мире. Это жесткая программа, и поведение насекомых сродни поведению компьютера, искусственного интеллекта, который тоже выполняет сложные задачи, но лишь отрабатывая алгоритм, вне всякой свободы воли. Датчик движения включает свет, когда обнаруживает движение. И будет включать свет даже когда и так светло. На этом же уровне действует и муравей, когда выносит из муравейника то, что пахнет олеиновой кислотой.

Гусеница ползет по следу, который оставила другая гусеница и не отступает от программы: «Следуй за тем, кто впереди». Программа должна вывести всех гусениц, вслед за первой, в новое место, к новой еде. Это программа многих насекомых. Но если в большой группе первое насекомое свернет и наткнется на след последнего, они образуют «круг смерти», их путь замкнется в кольцо. И тогда они будут ползать по кругу, пока не умрут от голода, автоматически выполняя свою программу поведения.

Ситуация, в которой они оказались, не стандартная, их программа не годится для такого положения вещей. В таком кольце она бесполезная и смертоносная! Но насекомые, выполняющие ее, не имеют и намеков на разум, не принимают самостоятельных решений, не осознают окружающую обстановку. Они не перестанут выполнять программу. И умрут.

Сложное внешне поведение, отлично приспособленное к стандартным, не меняющимся условиям, может быть совершенно не разумным. Это поведение – автоматическое, лишенное осознания происходящего.

***

И тут самое время вспомнить, что речь в этой книге идет не о муравьях и гусеницах, а о Хомо Сапиенс, человеке разумном, который очень гордится своим разумом. При чем тут насекомые? Человек разумен! Он осознает себя и принимает решения! Да. Но далеко не всегда, и большая часть его решений вовсе не свободно от почти таких же автоматических программ.

Человек ушел далеко от муравьев, его инстинкты слабы, они не становятся определяющим фактором поведения. Они принимают социальные формы и лишь намекают человеку на то, как надо себя вести (и порой в биологии считается, что инстинктов у человека нет вообще).

Увидев голубку, голубь начинает танцевать и курлыкать, это его инстинкт, ритуал ухаживания, который надо исполнить, чтобы привлечь к себе внимание. Голубь действует без осознания и никогда не меняет своего поведения, он точно отработает ритуал ухаживания, не внося ничего своего. Это его врожденная программа, так ведут себя все голуби.

Увидев привлекательную женщину, мужчина не выполняет такую врожденную программу, он лишь смутно понимает, что для знакомства надо понравиться, привлечь внимание. И на место инстинктивного брачного танца приходит «танец» социальный, предписанный культурой – цветы, ресторан, попытка произвести впечатление дорогой машиной или неотразимым юмором.

Инстинкты действительно не управляют поведением человека напрямую. Значит ли это, что поведение всегда разумное и осознанное, и каждое принимаемое им решение, каждое его слово, каждая мысль, идут от рационального мышления?

Нет.

Вместо врожденных инстинктов разум предлагает свои собственные автоматические программы. И человек, гордящийся своим разумом, механически и бездумно отрабатывает их, так же как муравей, выносящий труп другого муравья наружу и несущий труп мухи внутрь.

Это может показать обидным. Это то, что не захочется признавать. Это то, после чего будет соблазн автоматически сказать: «У меня все не так!» и выкинуть эту книгу.

Но это так.

Огромный пласт в поведении человека составляет вовсе не разумная деятельность, а лишь автоматическая отработка предписанных программ. Разум может принимать решения, осознавать мир вокруг, разум может быть свободен! Но он стоит на прочных рельсах автоматических реакций, повторяемых снова и снова. Это кается и лично вас! И если вы решите выкинуть эту книгу, то хотя бы сделайте это осознанно, после ее прочтения, а не потому, что признавать автоматизм было слишком обидно.

Муравей чувствует запах олеиновой кислоты и выполняет программу: «Вынеси это наружу». Человек, привыкший с детства к мысли, что Бог есть, повторяет себе всю жизнь: «Бог есть, это все знают!». А рядом с ним другой человек, привыкший с детства к тому, что Бога нет, так же повторяет себе: «Бога нет, это все знают!».

И дело не в том, есть Бог или нет. Дело в том, что оба они привыкли к определенной программе, к идеям, оценкам и суждениям которые механически применяют, не пытаясь оценивать их критически.

Человек, с детства боящийся собак, встречает собаку. Собака лает на него. Человек испуган и готов бежать на край света, как можно дальше от этого ужасного пса – болонки, ростом в тридцать сантиметров. Она сама боится человека (потому и лает), она не может причинить ему никакого вреда. Но он все равно пугается и старается отойти от нее подальше. Он не анализирует свой страх, он просто выполняет программу.

Собака – страх – бегство.

Стимул – эмоция – реакция.

Это автоматически выполняемая программа, а разумная оценка степени угрозы, которую несет эта собака, тут совершенно не имеет значения и никак не участвует в процессе выбора реакции на лай собаки.

Поведение диктуется совсем другими механизмами, они неосознанные, они прячутся где-то очень глубоко, в толще, не постижимой для обыденного сознания. Человек считает себя цельной личностью и убежден, что знает себя, что его представления о себе – это и есть его истинная личность. Но это лишь набор его представлений о себе, причем изменчивый, и далеко не такой обширный, как скрытые от его внимания механизмы, которые живут в своем темном мире, взаимодействуют, конфликтуют, предписывают свои программы поведения.

В глубине его личности обитает масса разрозненных фрагментов, которые пока не сложились в единое целое, не были поняты, приняты, осознанны. И каждый из них пытается влиять на поведение и мысли человека, исподволь, в обход его сознательных желаний и решений.

Чтобы как-то обозначить всю личность человека целиком, во всей ее полноте, сознательной и бессознательной, познанной и не познанной, и не стать заложниками тех значений, что вложены в уже используемые термины, введем новый и назовем это «Юнум» (от латинского «unum» – «один»). Юнум – это истинная личность человека (а не просто его представления о себе), его реальная природа, без чего-то скрытого и непонятого или навязанного.

Вы – Юнум. То, что говорит «Я есть, я существую!», осознает себя – Юнум.

Чаще всего это не единый монолит, а множество раздробленных осколков, субличностей, подавленных воспоминаний, отрицаемых качеств, привычек, самообманов… Личность постоянно искажается, подвергается давлению изнутри и снаружи, загрязняется бесконечным потоком чужих требований и стереотипов, иллюзий, представлений о том, каким человек должен быть.

Это хаос, в котором сложно найти настоящего себя и обрести целостность, научиться действовать осознанно и последовательно, не противореча самому себе на каждом шагу, как часто бывает. Куски раздробленной личности дают о себе знать, предлагают новые мотивы и решения, человек меняет оценки, мнения, точки зрения, отрицает и оспаривает сам себя.

Сегодня он решает начать новую жизнь с понедельника, а завтра забывает про очередное решение.

Сегодня он считает себя милым и добрым, а завтра кричит и скандалит, чтобы потом обмануть самого себя и сделать вид, что он именно милый и добрый, и во всем были виноваты другие люди.

Одна личность говорит: «Я на диете!». А вторая: «Сегодня 15 марта, скоро апрель, у племянницы день рождения, надо будет принести торт. А вдруг он невкусный окажется? Попробую его заранее, от одного кусочка ничего не будет, зато узнаю вкус, и буду точно знать. Съем весь торт, но не ради себя, а во имя важного дела!». И это поток самообмана, порожденного неконтролируемым желанием съесть запретный, но вожделенный, торт.

Такие моменты могут быть взяты под контроль с помощью наблюдения за собой. Этот самообман можно заметить и осознать! И он утратит силу. Но такие моменты – это лишь то, что происходит в данный момент, и многое уже произошло и осталось в прошлом. И это старое и, как кажется, давно забытое, будет оказывать грандиозное влияние на человека.

Год назад, десять, двадцать лет назад, каждый из нас был буквально другим человеком, стремился к чему-то, делал что-то. События прошлого не исчезают бесследно, они оставляют следы, влияющие на всю жизнь человека. Это влияние идет со стороны событий вытесненных и подавленных, которые кажутся забытыми, но на самом деле они лишь подавлены.

Ничто не забывается полностью.

Ничто не исчезает без следа.

***

Любое забытое событие – это событие, которое хочется забыть, оно лишь уходит в глубину, отрицается, но не исчезает, не перестает влиять на поведение человека. Оно как таблетка, которую вы приняли – таблетка продолжит действовать на ваш организм, даже если вы забыли, что именно приняли и зачем.

Мы не могли бы жить, если бы не забывали очень многое. Но забыть – не значит уничтожить! Забыть – это просто переключить внимание на что-то более актуальное в данный момент. Забытое выпало из поля зрения, но не исчезло и не перестало быть частью вашей жизни. Оно как пожар, от которого вы отвернулись. Вы его не видите, но он все еще горит. Так и забытое никуда не исчезло, оно живет в вас, оно управляет вашей жизнью.

Причем управляет тайно, незаметно для вас, именно потому, что оно забытое, выпавшее из фокуса вашего внимания. Это влияние приходит из глубины вашего разума, и вы не замечаете его. Внешняя идея встречает барьер, вы не принимаете слепо все то, что вам говорят, вы можете это оценить, обдумать, изучить и решить, принять это или отвергнуть. Не всегда люди поступают именно так, но у них всегда есть возможность все оценить и обдумать. А вот то, что пришло из глубины вашего же разума, уже живет в вас, и потому избегает любой критической оценки.

Именно это забытое, подавленное, отрицаемое, а потому не контролируемое сознательно, становится важнейшей частью автоматических программ, которые руководят жизнью не осознанного человека. И здесь сталкиваются две стратегии жизни, два глобальных сценария – автоматизм и осознанность.

Автоматизм – это состояние сознания человека-насекомого, механически выполняющего программы, как внешние, так и внутренние.

Автоматизм может составлять большую часть жизни, проживаемой в режиме исполнения программ и следования стимулам. Оказался в ситуации – ответил на нее. Ответил так, как привык отвечать, как отвечал раньше, или так, как поступают другие. Получил стимул, и выполнил нужное действие как насекомое. Действие сложное, социальное, задним числом подкрепляемое рациональным объяснением, чтобы придать ему видимость разумного выбора, но все равно автоматическое.

Человек в автоматизме не принимает собственных решений, не пользуется свободой воли. Но может виртуозно создавать иллюзию, что пользуется и принимает, чтобы оправдать исполнение программы в своих же глазах.

В автоматизме человек реагирует на стимулы, не контролируя и не осознавая свою реакцию, действует без четкого понимания ситуации, просто повторяя привычные действия. Автоматически стремится к тому, что привык считать целью. Автоматически радуется тому, что программа предписывает считать радостным, автоматически злится на то, что программа предписывает считать недопустимым. Он повторяет одни и те же действия, живет по шаблонам, не способный выйти за привычные или предписанные рамки и сделать что-то на самом деле новое, лично свое.

Автоматизм делает человека уязвимым к манипуляциям. Получив нужный стимул, человек не раздумывая отвечает на него так, как должен ответить. Он не способен не только отклониться от предписанного автоматизмом поведения, но и не способен даже осознать возможность отклониться от него. Неспособен даже просто заметить сам автоматизм своих действий!

Пропаганда, реклама, все формы социальных манипуляций, предлагают стимулы, вызывающие автоматический ответ, нужную кому-то реакцию, нужное поведение. Дайте стимул – получите нужный ответ. Дайте стимул человеку в автоматизме – и он поведет себя так, как вы хотите.

Любое действие, исходящее из соображений в стиле: «Так принято!», или «Раньше это работало!», или «Все так делают!», диктуется автоматизмом. Действия с потерей контроля, под влиянием сильных эмоций, машинальные поступки, следующие привычке, выполнение полученных предписаний без их осознания – все это автоматизм, следующий сложной, но четко установленной программе. Поведение лишенное истинного разума и свободы воли. По своей сути оно мало чем отличается от поведения насекомого, реагирующего на запах олеиновой кислоты.

Осознанность – состояние, противоположное автоматизму. Состояние куда более редкое в жизни не тренированного человека, не стремившегося эту осознанность обрести. Впрочем, очень многим это в принципе не интересно, часто людей полностью удовлетворяет именно механическая, автоматическая жизнь, в которой можно лишь отвечать на стимулы, не думая и не принимая решений. Это простой путь. Делай, как привык, выполняй то, что приказано и поменьше думай сам! Что может быть проще автоматизма?

Осознанность же потребует сознательных усилий, преодолевающих эту ментальную лень. Это состояние сознания с наблюдением за собой, изучением и пониманием своих мыслей, чувств, поступков, их причин и мотивов. С пониманием ситуации и способностью принимать самостоятельные, а не навязанные или просто привычные, решения.

В состоянии осознанности человек понимает все происходящее, пребывает «здесь и сейчас», а не блуждает разумом в бесконечных фантазиях, воспоминаниях, проигрывании в голове воображаемых планов и старых диалогов. Он четко воспринимает текущий момент и все, что с ним происходит. Он наблюдает и контролирует свои мысли и эмоции. Он управляет ими, способен понять причины, которые их вызвали, и отреагировать по своему усмотрению, а не по предписаниям автоматической программы.

Только осознанный человек на самом деле разумен, свободен и может жить по своему усмотрению.

Это не будет постоянным состоянием, которое касается всех сторон жизни непрерывно. И это нормально, и автоматизм нужен, мало того – автоматизм бесценен, и без него нам не выжить! Любите свой автоматизм, но при условии, что он знает свое место.

А место его, прежде всего – рефлексы и действия, требующие быстроты, а не размышлений. Автоматически уклониться от летящего в голову баскетбольного мяча, автоматически поддерживать равновесие во время езды на велосипеде, автоматически затормозить, когда на дорогу выскочил пешеход – бесценно.

Автоматически прожить всю свою жизнь, механически отрабатывая программы, не зная точно, кто ты, для чего живешь, что руководит твоими поступками – рабство, которое человек выбирает добровольно.

С каждым из этих сценариев жизни связаны свои механизмы психики, словно два разума, одновременно уживающиеся в голове человеке. Разум автоматический – как набор механизмов и программ, обеспечивающих автоматизмом, и разум осознанный – как набор программ и механизмов, связанных с осознанностью.

Обратите внимание!

Это не области мозга, не зоны его коры – это именно наборы психических механизмов, связанных с автоматизмом и осознанностью.

Именно автоматический разум диктует программы реакции на стимулы. Это древний механизм, присущий всем животным, и в человеке он представлен в полной мере. Вообще поведение, унаследованное от животных, играет в жизни Человека Автоматического куда большую роль, чем кажется, и примеры тому еще будут.

Это доразумная форма реакции на мир, которая не требует размышлений, не требует тратить время по поиск решения, а просто предлагает уже готовый вариант. Автоматический разум – словно огромный картотечный шкаф, который в подписанных ящиках хранит опыт человека, его воспоминания, эмоции, врожденные реакции. Если что-то случилось, он предлагает просто найти подходящий вариант из тех, что в нем хранятся, не тратя силы на поиск чего-то нового.

Он управляется цепочками автоматизма – краткими программами, диктующие реакции на стимулы. «Стимул – эмоция – реакция» – это простейшая цепочка автоматизма.

Он не разумен в буквальном смысле, в плане абстрактного мышления, логики, выводов. Он лишь накапливает опыт и использует готовые шаблоны, а его качества – эмоциональность и ассоциативность.