1. ИНТ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ
КРУПНО. На дне выщербленной каменной чаши возвышается островерхая горка муки. Льется сверху узкая тягучая струя золотистого масла. Мужские руки тщательно вымешивают тесто, превращая бесформенную массу в тугой колобок. За кадром негромко и протяжно строй мужских голосов выводит раз за разом одну и ту же негромкую молитву: «Ом мани падме хумм, Ом мани падме хумм».
2. НАТ. УЛАН-УДЭ, ВОКЗАЛ. ДЕНЬ.
Шумно выпустив последний клуб пара, локомотив замирает у перрона. Из вагона выходит ДИНА (20). В одной руке – картонный чемоданчик, через другую – перекинуто легкое бостоновое пальтецо. Озирается по сторонам. Встречающие обнимаются с прибывшими, передают цветы из рук в руки, бородатые носильщики в фартуках подхватывают узлы и чемоданы. Станция на глазах пустеет, и, наконец, из живых душ остается только грязно-белая собака, что нагло развалилась посередине перрона и ищет блох. Перед входом в зал ожидания Дина замечает милиционера и устремляется к нему.
ДИНА (сверяясь с бумажкой, зажатой в руке)
Не подскажете, как мне найти Сергея… Доржиева?
МИЛИЦИОНЕР (заглядывает в эту же бумажку. Затем оглядывает Дину)
Доржиева? Сергея? Того, что из госпиталя? Слыхали!.. Только ему сейчас не до дамочек – он уж час, как муку получает.
ДИНА
Я не «дамочка»! Я – фельдшер. Из Москвы. А этот ваш Сергей… Он должен проводить меня на квартиру. Вот телеграмма, от директора госпиталя.
МИЛИЦИОНЕР (шутливо)
Ну, раз от самого директора… Тогда вам по рельсам, до светофора. Выйдете прямо к товарной. Там он, там. Проводит, никуда не денется.
Дина окидывает взглядом путаницу из блестящих рельс, убегающих вперед. Вздыхает, перехватывая чемодан в руке поудобнее.
ДИНА
Вот спасибо!
Милиционер, не замечая ее сарказма, улыбается, берет под козырек.
Дина легко спрыгивает с платформы на железнодорожные пути.
1 (ПРОДОЛЖЕНИЕ). ИНТ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ.
Лама вылепливает из получившегося теста довольно реалистичную человеческую фигурку. Водружает ее на серебряный поднос и отступает на полумрак помещения. Двое молодых послушников берутся за края подноса и бережно выносят наружу, во двор…
3. НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ.
…За подносом неспешно тянется процессия из лам и послушников. Одни из них несут мандалы, другие – молитвенные барабаны. Фигурка человека из теста плывет над их головами, покачиваясь в ритм размеренному речитативу.
Во дворе ожидают пятеро пожилых бурят с сосредоточенными лицами. Замерли вокруг жертвенного камня, к которому направляется процессия служителей в развевающихся желтых одеяниях.
4. НАТ. УЛАН-УДЭ. ВОКЗАЛ. ДЕНЬ.
Дина неуклюже ковыляет по путям – старясь не попадать каблучками в расселины шпал и не пачкать мазутом белые носочки. Собачища – хвост колечком – трусит впереди нее, затем ныряет под вагон товарного состава. Дина останавливается.
5. НАТ. УЛАН-УДЭ. ТОВАРНАЯ СТАНЦИЯ. ДЕНЬ.
Около открытого вагона она видит СЕРГЕЯ (29), с мешком на спине. Мешок шлепается в телегу. В воздухе повисает облако мучной пыли. Дина чихает.
ДИНА
Эй! Это вы должны были меня встретить?
Сергей не оборачивается, с кряканьем вскидывает на спину очередной мешок.
СЕРГЕЙ
Я должен кормить больных.
А тут такой случай подвернулся.
Полвагона муки! На пару месяцев запас!
ДИНА
Но послушайте… мне-то что по-вашему делать? Я никого здесь не знаю.
Сергей сбрасывает в телегу очередной мешок, выпрямляется. Смотрит на Дину. Яркое крепдешиновое платье и темные кудри колышет легкий ветерок, в глазах плещется насмешка. Дина замечает его интерес – вскидывает подбородок, слегка поворачивается влево и вправо, позволяя себя лучше рассмотреть. Сергей смущается.
СЕРГЕЙ
Ах, ты… Простите! Ну, не обижайтесь.
Действительно, нехорошо получилось.
Он торопливо вытирает испачканные руки, протягивает пятерню Дине. Дина демонстративно разводит руками – обе заняты. Сергей смущается еще больше. Торопливо хватает Динин чемодан, закидывает его на груду мешков.
СЕРГЕЙ
Для больного человека еда – первое дело, а у нас с продовольствием не очень… Ну да сами скоро все увидите. А провожатого мы вам сейчас мигом организуем!
Озирается, замечает местного парнишку.
СЕРГЕЙ
Булад, а ты что здесь?!
БУЛАД (важно)
Белку искал. Пока дрова развозил,
она опять на станцию убежала.
Булад тыкает чумазым пальцем в сторону собаки. Собака слегка виляет хвостом.
СЕРГЕЙ
Вот и хорошо! Будь другом! Доставь человека по адресу.
Булад солидно кивает, трогает лошадь, ведя ее под уздцы. За ним пускается в путь и Сергей с тяжело груженой подводой.
ДИНА
Интересно получается… меня предупредили, что встречать будет заместитель начмеда, а вы, выходит, грузчик? Муку на своем горбу таскаете?
СЕРГЕЙ
А я один за всех. Коллектив-то женский. Из мужиков только я да сторож – сто лет в обед.
Так что я – и за заместителя, и за завхоза, и грузчика.
ДИНА
И вам нравится такая работа?
СЕРГЕЙ
Нравится, не нравится. С кадрами у нас – не очень. Вот, хорошо, вас прислали…
ДИНА (обидчиво)
Вообще-то меня никто не присылал. Я сама. Решила – и приехала.
СЕРГЕЙ
Ух, ты! Да вы боевая…
Смеются. На перекрестке Сергей перекладывает чемодан Дины в телегу Булада. На прощание протягивает руку Дине, и на этот раз она не отказывается.
СЕРГЕЙ
Что ж. Дина… было приятно познакомиться! Вам – налево, а мне – в госпиталь.
Сергей понукает лошадь, поворачивает телегу.
ДИНА
Постойте, мне нужно отбить телеграмму сестре. Она волнуется. Это можно устроить?
СЕРГЕЙ
Так почта у нас – прямо рядом с госпиталем! Вот и хорошо – заодно на место работы глянете! Чего откладывать?
Дина опять идет рядом с Сергеем.
СЕРГЕЙ
Так вы в наши края работать?
ДИНА
У вас – не хватает врачей, а мне – опыта. Хочу в медицинский поступать. На эпидемиолога!
БУЛАД
Вы – эмчи-лама?
Дина от удивления замирает на месте, ее глаза округляются.
ДИНА
…Кто??
СЕРГЕЙ (улыбается)
Так у нас в Бурятии докторов называют. Доктора наши не в институтах – в дацанах в основном учились. Травами лечат, молитвами.
ДИНА (строго качает головой)
Вот из-за таких пережитков и случаются эпидемии. Лечить надо достижениями науки! Не к знахарям бегать, если заболел – а к советским врачам. Ты понял меня, Булад?
БУЛАД
Есть лечиться у советских врачей!
Все трое смеются. Раздается истошный многоголосый крик.
ПОЖАР! ПОЖАР!
Сергей, Дина и Булад одновременно оборачиваются на крик.
3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ
Послушники водружают поднос с фигурой из теста на жертвенный камень. Процессия образует широкий круг. Пронзительно взывают гьялинги (священные тибетские трубы), предвещающие появление верховного ламы (САГААН, 75), величественного старца в бордовом одеянии. Лама торжественно обращается к толпе.
САГААН
Намо Будда, Намо Дхарма, Намо Сангха!
С первыми же слогами мантры послушники, и селяне падают ниц.
4. НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ.
Перед воротами дацана – томятся двое всадников. ЭРГЕН БАДМАЕВ (28) в новенькой наплечной портупее и на огромном гнедом жеребце, и его помощник ДАШИ (28), в выцветшей армейской гимнастерке на смирном соловом коне, похожем на крестьянскую лошадку.
ЭРГЕН
Ну, что они там? Заснули?
ДАШИ (миролюбиво)
Погоди, Эрген, не горячись. Старикам угодишь – и остальные согласятся.
ЭРГЕН
В гробу видал я их согласие! Сегодня еще три улуса объехать – кровь из носу. Я везде этот цирлих-манирлих разводить обязан?
Эрген в раздражении дает шенкеля красавцу-коню, тот с возмущенным фырканьем шарахается в сторону, привстает на дыбы.
Двое послушников-привратников в ярко-желтых кашаях, похожие друг на друга как близнецы, замерли по обеим сторонам ворот с каменными лицами.
5. НАТ. УЛАН-УДЭ. УЛИЦА. ДЕНЬ.
Деревянный дом тонет в клубах черного дыма. Языки пламени лижут бревна. Слышен громкий возглас: «Расступись!»
Толпа зевак рассыпается – на полных порах подлетает конный пожарный расчет. Бойцы ссыпаются с телег, живо выстраиваются в цепочку, передавая ведра с водой, расхватывают багры. Начальник расчета, толстяк КАМАРИН (45), покрикивает на толпу.
КАМАРИН
Расходись, давай-давай… что вам тут, шапито? Нашли где глазеть…
Запыхавшаяся баба с сбившимся на бок ситцевом платке, живо распихивает толпу, хватает за рукав Камарина.
ТЕТКА
Ой, беда-то какая, люди добрые! Слухай, начальник – ребятенок же тама!
Камарин высвобождается от цепкой хватки.
КАМАРИН
Какой еще ребенок? Сама – кто? Мамаша?
ТЕТКА
Да какая мамаша, суседка я… Мать – чумичка эта, эрженкина племяшка, до молочницы видать, побегла. Полчаса, а может минут двадцать… Я ее на углу аккурат и встретила. Летит как оглашенная. Ну, что ты, как аршин проглотил, начальник?? Ванька ж в избе – задОхнется!
КАМАРИН
Погодь тарахтеть! Может, полчаса, а может нет… Я же объясняю по-русски – крыша того и гляди завалится. Может, их уже и след давно простыл – ни Ваньки, ни Маньки..
Соседка от возмущения всплескивает руками.
ТЕТКА
Да как же нету? Как это нету, ирод?! Точно тама он…
Сергей решительно передает вожжи Буладу.
СЕРГЕЙ
Ну-ка. Придержи.
Сергей направляется к горящему дому.
КАМАРИН
Эй, посторонние… Не толпись здесь!
Сергей подходит к ближайшему пожарному. Забирает из его рук ведро с водой, которое опешивший боец отдает без сопротивления. Сергей обрушивает на себя каскад воды, шагает в пылающий проем дома. Вслед несется протяжный и тонкий бабий вой.
3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ). НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ,
Верховный лама Саган подносит к фигурке из теста пылающий смоляной фитиль. Фигурка вспыхивает. Послушники льют на нее сверху из чаш спирт. Пламя вздымает с подноса высоким столбом, следом за которым взлетает общая молитва.
ТИТРЫ
4. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ
Эрген с тоской глядит на узкий столб бледного пламени над крышами дацана, на трепещущие на ветру разноцветные молитвенные флаги.
3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ.
Послушники с почтительными поклонами передают из рук в руки по цепочке поднос с горкой пепла.
4. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ
Эрген спешивается, приближается к воротам. Вход вежливо, но твердо преграждают двое послушников с каменными лицами. Эрген в гневе выхватывает из кобуры пистолет, стреляет в воздух.
3. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДВОР. ДЕНЬ.
Во дворе дацана послушник с подносом вздрагивает от неожиданности, пепел легко разлетается с подноса. Селяне многозначительно переглядываются. По толпе пробегает тревожный шепоток. Лама Сагаан выступает вперед, еле заметным движением манит к себе Аламджи (58), сухопарого сельчанина с темным морщинистым лицом.
ЛАМА САГААН
Аламджи, ты задал вопрос – И видел ответ. Будда не дал пепла для новых земель. Ты знаешь – есть пепел – никто голодать не станет, нет пепла – нет и жизни для скота и людей.
Аламджи почтительно склоняет голову.
4. (ПРОДОЛЖЕНИЕ) НАТ. СТЕПЬ. БУДДИЙСКИЙ ДАЦАН. ДЕНЬ
Ворота дацана отворяются, послушники отступают в сторону, выпуская наружу стариков. Эрген нетерпеливо вглядывается в их морщинистые лица.
ЭРГЕН
Ну?
Даши делает предупреждающий знак, который Эрген не замечает.
Аламджи откашливается.
АЛАМДЖИ
Аха Эрген, мы с твоим отцом тридцать лет кочевали вместе, я знал и твою покойную мать, знаю и его новую семью…
ЭРГЕН (хмурится)
Спасибо, что сыном называешь, но – к чему ты клонишь?
АЛАМДЖИ
Погоди, Эрген, не перебивай. Мы люди простые, мало понимаем в новой жизни. Ты говоришь, колхоз – это хорошо. А я тебе говорю – старую собаку не выучишь новым трюкам.
Старики за его спиной согласно кивают головами, издают одобрительные восклицания. Приободренный Аламджи продолжает.
АЛАМДЖИ
Я хотел справедливости. Я не поверил себе, не поверил тебе – я спросил у Будды.
Аламджи отворачивается от Эргена, группа селян уходит прочь от дацана. Эрген обгоняет их и загораживает дорогу. Грубо теснит пешего Аламджи.
ЭРГЕН
Ты хорошо подумал, Аламджи?
Аламджи отпихивает жеребца.
АЛАМДЖИ
Уйди с дороги, Эрген. Мы послушали тебя, теперь – послушай нас. Хорошо, что ты любишь новую власть. Но плохо, что ты начал забывать, чему учил тебя отец – уважать старших. И чему учил тебя Сагаан – уважать волю Будды.
Старцы с достоинством удаляются. Эрген смотрит им вслед, на скулах играют желваки.
5 (ПРОДОЛЖЕНИЕ). НАТ. УЛАН-УДЭ. ГОРОД. ДЕНЬ.
О проекте
О подписке