– Обиделся? Но ведь последний раз мы не договаривались о встрече. Мы ни о чём не договаривались. Так что тебе не на что обижаться. А вот ты меня обманул.

– И что?

Лерика схватила меня за руку и сильным рывком отправила в воду.

– Наказание! – крикнула она вслед.

Всё смешалось. Вода, воздух, небо. Я запутался, барахтаясь и пытаясь удержаться на поверхности. Напрасно. У меня ничего не выходило. Как и всегда.

– Я! Не умею! – крикнул из последних сил и чуть не захлебнулся, пытаясь произнести слово «плавать».

Лерика поняла, что я имел в виду, и прыгнула в воду. Я хватанул ртом воздух и изрядно воды. Пузыри закружились вокруг, всплеск ударил в глаза. Время замедлилось. Вода накрыла с головой, и я закрыл глаза. Лерика схватила меня за футболку и потянула вверх. Совершенно не по-мужски я просто навалился на неё. Лерика вытолкнула меня к берегу и выплыла следом. Я схватился за камни набережной и с трудом подтянулся. Тело с содроганием исторгло грязную воду, и я смог воздохнуть.

– Не делай так больше, – пытаясь отдышаться, я выталкивал слова из груди.

– Поняла, – дыхание Лерики было прерывистым; она глубоко вздохнула и выпалила: – Ты меня чуть не утопил!

– Извини. Но это ты меня чуть не утопила.

– А затем спасла!

– Точно. Спасибо. Ты была бы отличным парнем.

– Да-а, не то, что ты…

– Перестань, – попросил я.

– Извини. Я, правда, не хотела. Я ведь не знала. Прости меня, Мураками, – Лерика доверительно взяла меня за руку.

– Ладно, – я посмотрел ей прямо в глаза и неожиданно отметил: – У тебя глаза синие.

– И что?

– Раньше они были карими. Помниться, я подумал о такой примете – влюбишься в человека с карими глазами и никогда уже разлюбить не сможешь. А теперь они синие.

– Ах, вот ты о чём, – Лерика выглядела смущённой. – Это моя особенность.

– Менять глаза?

– Ну да. Вообще-то они сами. Понимаешь?

– Вообще ни разу, – честно признался я.

– Я всем нравлюсь. Вот так. И с каждым человеком у меня глаза разные. Словно это из-за цвета радужки происходит. Ну, из души словно идёт.

– Зеркало души?

– Сама точно не знаю. Обычно люди не замечают. Ведь для одного я кареглазая, для другого зеленоглазая, для третьего один глаз жёлтый, другой – голубой.

– И так бывает?

Лерика кивнула и продолжила.

– Видимо, ты изменился. Иногда, когда меняется человек, тогда и мои глаза рядом с ним меняются, – Лерика перевела взгляд на небо, немного помолчала и добавила, – Но я впервые сталкиваюсь с тем, чтобы кто-то изменился за один день.

Я знал ответ:

– Наверно во всём виноват «Катабасис» и Фокс.

– Что это?

– Потом расскажу.

– Хорошо.

Лерика выглядела виноватой. Я догадался, в чём дело:

– У тебя опять дела?

– Извини, Мураками. В следующий раз проведём вместе целый день.

Лерика встала, выжимая галстук.

– Согласен. Кто сегодня, Басё?

– Я с поэтами не общаюсь. Сегодня – Кодзи Судзуки. Ты как, всё в порядке?

– Иди уже. Я справлюсь. Встретимся завтра. Не смей одеваться как Садока! И книгу мою не забудь принести!

Лерика показала язык и убежала. Я остался лежать на набережной, медленно просыхая под тёплым июньским солнцем. Небо напоминало глаза Лерики. Я лежал до тех пор, пока голубой цвет не потемнел, словно сгустившись, и к нему не начали прибавляться пурпурный и маджента. Стало прохладно. Я поежился, встал и пошёл домой. В конце концов, всё проходит. И небо в своих цветах прекрасный художник.

***

Лерика опоздала на полчаса. Темно-синие джинсы и футболка в полоску вроде матроски выгодно смотрелись с её всё ещё синими глазами. Интересно, когда они снова сменят цвет?

– Я уже начал думать, что ты не придёшь, – начинать встречу с претензий не самый лучший выбор, но я просто не мог сдержаться.

– Кот остался без еды, пришлось сначала в магазин сбегать.

– У тебя есть кот?

Лерика посмотрела на меня как на умственно-отсталого:

– Из моих слов не ясно? Есть.

Ну почему она порой такая невыносимая?

– И как его зовут?

– Как бога!

Я демонстративно скривился в ответ на её пафос.

– Иисус?

– Джа!

– Клиника.

– Я сериалы не смотрю.

– У тебя в голове клиника, – пояснил я.

– Точно! И три доктора – Хаус, Тырса и Булгаков.

– А говоришь, сериалы не смотришь.

– Это сестра, а я так, через плечо немного.

– У тебя и сестра есть? – просто день открытий.

– Есть.

– А её как зовут?

– Венера!

– Кажется, я мог догадаться.

– Когда кажется, лечиться надо.

– Как хорошо, что рядом ты с целой клиникой в голове…

– А то! – Лерика показала мне язык и, бросив нашу очередную лингвистическую игру, поинтересовалась. – Куда пойдём?

– Лихо ты тему меняешь.

– Так пустой же разговор.

– Тоже верно. – «Как и всегда» – У нас целый день?

– Я же обещала.

– Ты говорила.

– Одно и тоже. Я всегда держу своё слово.

– Ты точно была бы прекрасным парнем, – подначил я. – Пойдём в кино?

– Куда пожелаешь. Веди!

Я взял её за руку и повёл.

В прокате шла дурацкая американская комедия, на которой мы весело жевали поп-корн и обсуждали происходящее на экране. Затем я затащил Лерику в бильярд, где она успешно победила меня три раза подряд, немного прошлись по парку, посидели в летнем кафе и к вечеру снова вышли на набережную, к уже знакомым уткам. Весь день пролетел в лёгкой весёлой манере. Лерика постоянно обо всём меня расспрашивала, а я отвечал. К концу дня она узнала обо мне много нового, я о ней – ничего. Когда я рассказал ей про «Катабасис», она отметила, что хотела бы там побывать, но пока у неё нет настроения. Весь день мы держались за руки, то ли как влюблённые, то ли как очень близкие друзья. А может и вовсе, как брат с сестрой. От этих мыслей у меня снова противно засосало под ложечкой.

– Теперь каждый раз, когда ты будешь проходить мимо набережной, будешь думать, что здесь я пыталась тебя утопить.

– Именно. Но затем ты меня спасла. И, кстати, ты тоже будешь об этом думать.

– Это был прекрасный день, – Лерика ослепительно улыбнулась.

– Потому что у тебя не было никакого другого писателя? – не смог удержаться я.

– Да. Читать одну книгу приятней, чем прыгать между пятью.

Я обдумал эту фразу, и, решив не развивать тему, сказал:

– Можно вопрос?

– Давай.

– А твоего кота правда зовут Джа?

– Правда.

– А сестру – Венера?

– Нет никакой сестры, Мураками, – Лерика печально улыбнулась и отпустила мою руку. Словно сигнал, что ей пора уходить.

– Встретимся завтра? – предложил я.

Она покачала головой и посмотрела себе под ноги.

– Через три дня, во вторник.

– Слишком долго! – запротестовал я, едва не сорвавшись на крик.

– Я знаю, – Лерика подняла голову и наши взгляды встретились. Её синие глаза смотрели и смотрели, и я уже начал захлёбываться в них, как давеча в речной воде, когда она отвернулась и ушла.

Я тоже отвернулся, беззвучно хватая ртом воздух, словно выброшенная на камни рыба, и некоторое время стоял столбом, не глядя ей вслед.

***

– Сегодня мне нравится у тебя в баре.

– Тебе всегда нравится у меня в баре, – безапелляционно заявил Фокс.

– Сегодня мне исключительно в нём нравится, – уточнил я.

– С чего бы это?

Я поднял палец вверх.

– Слышишь? Колтрейн. Я от него без ума.

Фокс с усмешкой посмотрел на маленькие колонки, висевшие у самого потолка.

– Теперь я знаю, как удержать тебя навеки в этом мрачном подземелье.

– Можно просто приковать, – предложила подошедшая Микки.

– Как-то это… – Фокс покрутил рукой, словно пытаясь физически нащупать подходящее слово.

– Сексуально?

– Скорее жестоко.

– Каждому своё. Мне думается, Мураками был бы не против такой жестокой сексуальности, – подмигнула мне Микки.

Я пожал плечами.

– Никогда о таком не думал.

– Врунишка, – Микки сказала это таким тоном, что я был готов поверить в телепатию.

– Лерика рассказала мне свой секрет.

– Что-то жуткое и зловещее? – спросила Микки.

– У красотки полный шкаф скелетов? – добавил Фокс.

– Нет. Кое-что сверхъестественное. Её глаза меняют цвет в зависимости от того, кто рядом.

– Гониво, – Фокс ударил кулаком по барной стойке так, что я подпрыгнул на стуле. – Никогда о таком не слышал. И что за хреновая суперспособность? Что это ей даёт?

– Она всем нравится, – я пожал плечами так, словно это было очевидно.

– Весьма удобно, – Микки отодвинула кулак Фокса в сторону и поставила перед ним бутылку пива. – Такая сверхсила необходима каждой девушке. Это удобнее моих мышиных ушек.

– А ещё она никак не хочет возвращать мою книгу, – пожаловался я.

– Страдаешь? – участливо спросил Фокс, а Микки неприязненно поморщилась и отвернулась.

– Немного. Я ведь только её купил.

– А что с теми книгами, которые я тебе дал? Читал что-нибудь?

– Да. Мне понравилась идея Кастанеды, что смерть всегда рядом. Этакий тёмный попутчик. Поэтому воин всегда должен быть внимателен.

– То есть в жизни рядом с каждым из нас неизменно следует смерть? Похоже на правду.

– Сегодня, кстати, меня едва машина не сбила, когда шёл сюда.

– Надо быть внимательнее. И не читай подобные книжки на ночь. Ты слишком восприимчив.

– Может ты и прав.

– Что будет дальше?

Вопрос Фокса застал меня врасплох. Микки снова навострила ушки в мою сторону – обе пары, человечьи и мышиные.

– Я об этом не задумывался. Буду также встречаться с Лерикой да сидеть у тебя в баре. А по вечерам читать и писать.

– Не ждёшь ничего нового?

– А ты?

– Ну, много разных историй начинается именно с девушек. Они своеобразная движущая сила для нас, мужчин.

– Не думаю, что ты прав. В конце концов, ничего не изменилось.

– Пока что.

– Уверен, так и будет.

– Упёртый, – Фокс усмехнулся. – Микки, подойди сюда.

Девушка, которая и так была в двух шагах, подошла ближе и теперь нас разделяла только барная стойка. Она вопросительно посмотрела на Фокса.

– Будь добра, поцелуй моего скромного глупого друга.

– Эй, эй, – запротестовал я, выставив перед собой руки, защищаясь. – Ты серьёзно?

– А что? Это ведь просто поцелуй. Не переживай, Мураками, в этом жесте нет любви. Позволь Микки себя поцеловать, а потом мы посмотрим, измениться что-нибудь для тебя или нет.

Меня передёрнуло от его цинизма. Я задумался и опустил руки. Нельзя сказать, что Микки мне не нравилась. Нравилась, но она была девушкой Фокса. И подобные предложения я не понимал, они были мне неприятны.

– Ну, не знаю.

Микки перегнулась через барную стойку, обхватила меня руками за шею и приблизилась. Время замедлилось, я почувствовал исходящий от неё запах корицы и мёда. Её слегка приоткрытые алые губы потянулись к моим. В волнении, казалось, я выдохнул весь воздух, так что в груди стало больно. И только наши губы соприкоснулись, как я вырвался и отпрыгнул в сторону, свалившись со стула. Время потекло в прежнем темпе.

Фокс и Микки смеялись в полный голос. Я лежал на полу и недоумевал. Наконец я встал, отряхнулся, и пошёл к выходу.

– Ты куда? – бросил мне в спину Фокс.

– Мне пора. Нужно подумать о том, как ты ужасно относишься к людям.

– Не стоит зря себя расстраивать. Лучше подумай о Лерике и Микки. К тому же, ничего ещё не произошло, а ты уже злишься.

Я махнул рукой, не оборачиваясь, и вышел.

***

Лерика вспомнила, что два дня назад обещала принести молодильные яблочки, и, извинившись за задержку, сдержала слово. При встрече она сразу продемонстрировала лежащие в рюкзаке две полулитровые бутылки сидра. В этот раз одета Лерика была в короткие джинсовые шорты, оставляющие ноги полностью открытыми, чёрные кеды и песчаного цвета тунику. Маленький чёрный рюкзак из кожи, в который кроме двух бутылок, ничего и не поместилось бы – так мне казалось – Лерика попыталась вручить мне, но я наотрез отказался нести эту явно женскую вещь. После вечерней выходки Фокса и Микки у меня совсем не было настроения, а вот у Лерики напротив. Она не обиделась, не стала настаивать, и повела меня на набережную. Лерика шла впереди, что-то говорила, я невпопад отвечал, не сводя взгляда с её стройных загорелых ног, из-за чего пару раз споткнулся и чуть не упал.

На набережной Лерика сразу достала обе бутылки, отвернула крышку у одной и протянула мне.

– Пей.

Я послушно отпил.

– И как? – весь её вид излучал любопытство, словно я был подопытным кроликом.

– Сойдёт, – я посмотрел ей в глаза и прибавил, – У тебя сегодня глаза снова другие.

– Чёрт, люди просто не способны меняться так часто!

– Во всём виноват мой друг Фокс, – «и Микки», но её я вслух упоминать не стал.

– А ты не пробовал общаться с другими друзьями?

– У меня их нет, – просто ответил я. – И не будем об этом.

Лерика открыла вторую бутылку, выпила немного сидра и спросила:

– Ну и какого они цвета сегодня?

– Золотистые, как солнце. Так и лучатся.