Бумага мелко дрожала в руках господина Фрада. Посланник самоназванного правителя Западных Территорий пытался зацепиться глазами за текст, но буквы плясали и смысл старательно ускользал.

– Что это? – Фрад поднял взгляд на возвышающегося над ним лорда.

Посланник Ионеи не ответил, более того, лицо старого Бруно было бесстрастным.

– Это что, шутка такая? – голос Фрада дал петуха.

Бруно покачал головой.

– Нет, Ионея не шутит. Это ваш приговор.

Фрад подскочил с лавки и нервно заходил по небольшой камере, пытаясь как-то осмыслить происходящее. Он приехал сюда, чтоб требовать. За ним стоял правитель Западных Территорий, а самое главное – поддержка конструкторов, в чьей военной мощи Ионея и ее приближенные могли убедиться на деле. Он привез с собой достаточное количество подтверждений своим словам. И даже когда вместо исполнения законных на правах сильного требований его, как посланника, закрыли в камере, он не сильно беспокоился. За ним стояли конструкторы, кто такая эта магичка, чтобы им противиться? И отвесив пару угроз, Фрад гордо вскинув голову, позволил проводить себя в тюрьму. Он был убежден, что заключение его будет недолгим и что Ионея отправила его под стражу просто от бессилия.

Когда в камеру вошел лорд Бруно, господин Фрад был уверен, что его сейчас отпустят с извинениями. Вместо этого лорд вручил ему треклятую бумагу.

Как быстро все переменилось. Он был на коне, а теперь… Или это все же шутка такая?.. Нет, это признак бессилия, слабости. Ионея играет не по правилам оттого, что ничего не может сделать с конструкторами. Ее время уходит, она чувствует это и бесится от страха перед будущим. И когда в Вероллу придут люди Запада с машинами конструкторов…

А ведь тогда его отрубленной и сложенной в ящик голове будет без разницы, что за него отомстят.

От этой мысли Фрад остановился с той же внезапностью, с какой до того пришел в движение, отер ладонью лицо. В голове западного посланника бушевал хаос.

– Тогда зачем? – поглядел он на Бруно. – Если это не шутка, зачем вы мне это показываете? Это что, такое издевательство над заключенными? Послушайте, лорд, издеваться имело бы смысл, если бы я мог уйти отсюда и рассказать о вашей жестокости. А так… Зачем? Зачем?! Зачем?!!

Фрад рухнул на лавку. Умирать не хотелось.

– Расскажите, зачем вы пошли против Вероллы, против ОТК? Почему сговорились с конструкторами? – в голосе старого мага, кажется, прозвучал интерес.

Посланник распрямился и посмотрел на Бруно по-новому, чувствуя пятой точкой – еще можно попытаться что-то изменить в своей судьбе.

– Мы не сговаривались. И не выступали против Объединенных Территорий, – немного увереннее заговорил господин Фрад. – Поймите, даже конструкторы не против Вероллы. Они пришли к нам как друзья. До недавнего времени между магией и технологией был хрупкий, но действенный баланс, а ваша правительница его нарушила. Были договоренности… были соглашения… были даже личные отношения, которые культивировались поколениями… я уже говорил, конструкторы не желают нам зла, просто хотят восстановить равновесие. В противном случае магия задавит технологию на всех Территориях Консорциума, а потом двинется дальше. И двинем ее не мы, а другие силы. А вот с этим Командор не может мириться.

Он замолчал, ожидая новых вопросов, но их не последовало. Фрад сглотнул, ощущая, как от волнения пересыхает в глотке, заговорил снова, чувствуя, что нервничает и от того торопится.

– Я не знаю, как в Веролле, но у нас на Западе многие недовольны сменой порядков. А тут пришел Командор, попросил помощи в сохранении баланса и со своей стороны предложил всестороннюю поддержку. Никто не желает распри. Ни мы, ни конструкторы. Понимаю, я говорил с позиции силы, но ведь Ионея – сильная женщина, она должна понимать именно этот язык.

– Ионея сильная женщина, – кивнул лорд Бруно. – И именно поэтому говорить с ней с позиции силы было неумно, господин посланник. На любой нажим она отвечает встречным нажимом. Сила действия равна силе противодействия. Вам нужно было вести себя хитрее, осмотрительнее.

– И что теперь делать?

Это прозвучало совсем уж не дипломатично, но сохранять выдержку Фраду было сложно. Какая уж тут выдержка, когда тебе с минуты на минуту голову отрежут?

Лорд Бруно неожиданно сел рядом с пленником на лавку и заговорил быстро, понизив голос:

– Я скажу вам, что делать, господин посланник. Сейчас я заберу вас отсюда для того, чтобы привести приговор в исполнение. Местное руководство не станет чинить препятствий личному помощнику правительницы. И настаивать на том, чтобы привести приговор в исполнение самостоятельно они тоже не станут. В бумагах не указан палач, а выполнять грязную работу не хочется никому. Они с радостью уступят это дело мне. Снаружи нас будет ждать мобиль. Мы с вами сядем в него и покинем Вероллу. Пока информация о нашем отъезде доберется до Ионеи, пока она отдаст приказ о нашей поимке, пока нас начнут искать, мы с вами будем уже далеко. А власть Ионеи в регионах, как вы могли заметить, не так сильна, и приказы там исполняются совсем не быстро. Кроме того, мы поедем на Запад не самым очевидным путем, так что ловить нас будет еще затруднительнее. Полагаю, у нас получится добраться до Западных Территорий. Если только…

Лорд замолчал. Фрад подался к собеседнику:

– Если что?

– Вернуться обратно после такого шага я не смогу, да и не хочу. Но для меня это не самое простое решение, господин посланник. У вас есть ровно минута, чтобы предложить мне хорошую цену за мои услуги. Только учтите, здесь я – правая рука правительницы, так что меня интересуют серьезные предложения. А кроме того, я живу уже очень давно и очень хорошо умею отличать вранье от правды, потому предлагаю не тратить время на обещания, которые вы не сумеете исполнить. В противном случае я передам вас конвою вместе с указом и приказом привести приговор в исполнение. Время пошло.

Фрад посмотрел на мага, тот определенно не блефовал. Тогда что это? Хитрость? Ионея хочет таким образом заслать на Запад своего человека? Или у них внутренние разногласия и безупречный лорд Бруно взаправду решился на предательство? Если так, то дела в столице совсем плохи.

Посланник отер о штаны вспотевшие от волнения ладони и заговорил.

5

Мессер принял их снова только на четвертый день. Все остальное время Пантор и Винсент были предоставлены сами себе. Отдыхали, ели, пили, прогуливались. Впрочем, прогулки эти проходили исключительно в здании Совета или в садах на его крыше. Ни на улицу, ни за оцепление их не выпускали.

Рыжий наслаждался возможностью выспаться, пожрать от пуза и продегустировать старые запасы из винного погреба. Огорчало его только отсутствие доступных женщин. Пантор же все больше и больше ощущал отчужденность. Если прежде в здании Совета чувствовалась жизнь, то теперь оно скорее напоминало склеп. Людей здесь стало меньше, посторонних не осталось вовсе – их сюда просто не допускали. Кругом появилась безмолвная охрана. Прислуга сделалась менее разговорчивой и поддерживала беседы только на нейтральные темы. Комнаты помрачнели, коридоры опустели. Стены и обстановка, кажется, были те же, но окружение сильно изменилось – давило и настораживало.

Что же здесь произошло?

Пантор попытался обратиться с этим вопросом к девушкам, что прислуживали им за обедом и ужином, но те лишь мило улыбались:

– Ничего. Все как прежде.

Но ощущение не уходило, а только крепло. И хотя можно было просто радоваться возможности отдохнуть, провести в роскоши несколько спокойных дней, не думая о том, что будет завтра, Пантор почему-то никак не мог расслабиться. Более того, вскоре у него возникло желание как можно скорее покинуть здание Совета. Потому, когда под конец завтрака в обеденную залу вошел мрачный Деррек и сообщил, что их ждет лорд Мессер, Пантор скорее обрадовался, чем насторожился.

Винсент же радости не разделил, лишь вздохнул печально:

– Кажется, это последний королевский завтрак на ближайшее время, Пантей.

Лорд Мессер встретил их в том же покое, прямо у дверей, как хозяин, который давно заждался дорогих гостей:

– Проходите, мои юные друзья, – мягко приветствовал он, и голос учителя звучал вполне дружелюбно. – Присаживайтесь.

И он широким жестом указал на два глубоких кресла, стоявших прямо перед письменным столом. Пантор и Винсент послушно заняли предложенные места. Мессер не спеша обошел стол кругом.

– Я долго размышлял после нашего разговора и решился все же обратиться к вам с просьбой.

– Что-то мне сдается, что просьба будет не о дежурной ничего незначащей услуге, – предположил рыжий.

– Вы правы, дорогой мой, – кивнул Мессер и сел за стол. – Просьба не тривиальная. Я полагал обратиться с ней к Пантору, но коль скоро вы такие неразлучные друзья, теперь она адресуется вам обоим. Я предлагаю новое путешествие. Долгое, небезопасное, но небезынтересное. Что скажете?

– Звучит как завлекалочка к походу в лес с незнакомым злым человеком, – весело отозвался Винсент.

Пантор поморщился, активность приятеля напрягала. В конце концов, лорд Мессер ему не друг, не соратник и не равный, чтобы так с ним разговаривать. Впрочем, самого Мессера манеры рыжего, кажется, не задели. И все же:

– Перестань, – одернул Пантор Винсента и поглядел на учителя: – Куда вы хотите нас отправить?

– Туда, куда еще никто до вас не ходил. Во всяком случае, в обозримом прошлом.

Мессер пододвинул к себе ларец, что стоял на краю стола – резной с инкрустацией и, судя по всему, переживший не одну славную эпоху. Ларец оказался не заперт, лорд откинул крышку и достал пожелтевший и одеревеневший от времени свиток. Отставил ларец и развернул на столе бумагу.

– Эту карту я нашел в здешней библиотеке. Она сохранилась с времен, когда Витано еще не покрывал магический купол. Если верить древним географам, то здесь, – тонкий палец в перчатке ткнулся в дальний край карты, – есть неизвестные земли. Вот туда я и предлагаю вам отправиться.

– А что там? – тупо спросил Пантор, озадаченно разглядывая край карты, где за океаном был намечен тонкий контур береговой линии, все остальное было не отрисовано.

– Там, по моим предположениям, живут первомаги, у которых находятся три книги из семи, одну из которых вы мне принесли. Мне нужны эти книги, мой мальчик.

Мессер поднял голову от карты и уставился на ученика пустыми глазницами. Стало тихо.

– А зачем? – бодро нарушил тишину Винсент.

Маг и ученик мага посмотрели на рыжего одновременно. По черепу и пустым глазницам Мессера невозможно было прочитать ничего, на лице же Пантора возникла растерянность. И было отчего растеряться.

– Ты о чем?

– О войне.

– Какой войне? – спросил Мессер, и голос его прозвучал неожиданно сипло.

– Войне против властей в Лупа-нопа, поставленных Объединенными Территориями Консорциума. Острова должны быть свободны. Кажется так? – Винсент хитро скосился на Мессера.

– Откуда ты это взял? – спросил Пантор.

– Люди болтают, – пожал плечами Винсент.

Вот значит как. Пока ученик мага был уверен, что его друг слоняется без дела, тот умудрился увидеть и услышать больше, чем он выяснить.

– Это правда? – обратился юный маг к учителю.

Мессер молча свернул карту.

– Смотря, что считать правдой, – тихо и печально произнес он. – Запомни, мой мальчик, простые смертные не знают правды. От тебя скрывать ее я не стану. Война возможна. После падения купола перед нами встала серьезная проблема: живые и неживые не могут найти общий язык, не могут существовать мирно. И есть только два способа заставить их объединиться. Первый, найти общего врага. Перед лицом внешней угрозы мелкие распри забываются. Уберечь тех, кто здесь живет, от того, чтобы они не перерезали друг друга, можно, направив их агрессию в сторону. Внутренние проблемы не кажутся проблемами, когда есть враг на стороне. И да, этот вариант предполагает поход на Лупа-нопа. Возможно, войну. Хотя я – последний здесь человек, который хотел бы войны.

Лорд замолчал и уставился куда-то за окно. Что он там разглядывал, оставалось только догадываться. Быть может, старый маг просто смотрел внутрь себя.

– А второй способ? – напомнил Пантор.

– Второй способ, – отмер Мессер, – может быть реализован только в том случае, если у меня будут эти книги.

– И что, первомаги сами отдадут нам свою реликвию? – вклинился в разговор Винсент.

– Не отдадут, – покачал головой лорд. – Вам придется что-то придумать. Но с тем, как вы добыли первую книгу, я верю, что вы сможете это сделать.

– А почему не послать туда эту вашу армию? – подловил рыжий. – Вот вам и внешний враг, и объединяющее занятие.

– Я уже сказал, что не хочу войны, – льстиво проговорил Мессер. – Войны с первомагами – тем более. Кроме того, здесь молодой талантливый маг будет куда незаметнее и эффективнее, чем армия.

Мессер повернулся к Пантору:

– Так что ты скажешь, мальчик мой?

– За каким духом ты согласился? – недоумевал Винсент.

Здание Совета, охрана и оцепление остались далеко позади. Пантор шел, вдыхал полной грудью запахи города и чувствовал себя живым. Этого ощущения он был лишен в гостях у учителя, оттого сейчас оно пьянило и воодушевляло.

– Во-первых, я не хочу войны. Во-вторых, я многим обязан лорду Мессеру.

– А по-моему, он просто подкупил тебя лестью. «Молодой талантливый маг куда эффективнее», – очень похоже передразнил рыжий.

– Ты не прав, – нахмурился Пантор.

– Ты соображаешь, что это дорога в один конец?

Ученик мага смолчал. То, что путешествие может стать последним приключением в его жизни, он понимал отлично. И отчасти Винсент был прав, если Пантор чем-то и был обязан учителю, то все долги давно отдал. Вот только дело было не в лести.

Несколько дней, проведенные в здании Совета, привели Пантора к мысли, что жить спокойно ему не интересно. Он больше привык к постоянному движению, чем устал от него. Здесь же намечалось не просто интересное приключение. Если расчет Мессера верен, то он столкнется с первомагами, а это небывалый опыт для мага из Объединенных Территорий.

С этой мыслью Пантор поднялся на крыльцо таверны с говорящим названием «Не совсем живой Ларри» и потянул на себя дверь:

– Если не хочешь, можешь остаться, – бросил не оглядываясь.

– Вот еще! – весело отозвался Винсент. – Так я и отпустил тебя одного. И потом Витано меня лично нервирует. Как-то муторно здесь, не по-людски, что ли. Да! И у меня никогда не было первомагичек. Может, мне даже понравится, кто знает?

Внутри было темно и прохладно, особенно после улицы. Большинство столов в просторном зале стояли пустыми: обед давно закончился, а время ужина еще не подошло.

– Давай туда, – кивнул Винсент и шустро направился к пустующему столу возле окна.

Пантор присел рядом, огляделся.

– Нету его здесь, – озвучил очевидное рыжий. – Может, вообще ушел и не стал нас ждать. На кой мы ему нужны? Тем более сказали, что быстро вернемся и пропали на несколько дней.

– Не мог он уйти совсем, – покачал головой молодой маг. – Это же Орландо. Если сказал, что будет ждать, значит обязательно дождется.

– Как скажешь, – легко согласился Винсент и повернулся к подошедшему хозяину – немолодому мертвяку с обрюзгшим лицом. – Я буду пиво и вепрево колено. А мой друг…

Рыжий поглядел на Пантора.

– Я не голоден, – покачал тот головой.

– …будет то же самое, – заключил Винсент.

Хозяин кивнул и молча удалился.

Ученик мага уставился в окно. Орландо, конечно, не мог уйти, не дождавшись его, но отойти ненадолго мог, как и надолго. А долго ждать друга-мертвяка в мертвяцом кабаке не хотелось. Задерживаться в таких заведениях живым не стоило вовсе.

– Эй, живчики, – раздался грубый неприятный голос, материализуя мысль юного мага, – вы чего здесь расселись?

Пантор повернулся. Рядом стояли три здоровенных мертвяка с недобрыми рожами.

– Это наше место, мы всегда здесь сидим. Пошли отсюда.

Пантор не успел ответить, рыжий выпалил первым:

– Сегодня посидите в другом месте, гнилозадые.

– Ты это кому сказал? – зарычал обладатель неприятного голоса и, схватив Винсента за грудки, выволок из-за стола.

Драка была неминуемой, Пантор прикинул свои возможности и понял, что не успевает. Нет, он мог вырубить мертвяка при помощи магии, но одного, а остальным хватит сил и времени, чтобы уконтрапупить и его, и говорливого Винсента. Интересно, научится он когда-нибудь язык при себе держать?

Не совсем живой громила тем временем хорошенько встряхнул рыжего и повторил:

– Ты это кому?

– Тебе, – просто ответил Винсент, отметая всякую возможность мирного исхода.

И тут на плечо мертвяка легла тяжелая рука.

– Отпусти его, – очень мягко попросил знакомый голос.

Мертвяк обернулся, кинул на Орландо недобрый взгляд:

– Ты чего, за живчиков заступаешься? – спросил здоровяк, но рыжего отпустил. – Они заняли наш стол. Мы всегда здесь сидим.

– Сегодня посидите в другом месте.

– Я же говорил, – весело поддел Винсент, поправляя воротник.

Мертвяк посмотрел на него с бешенством во взгляде, скосил глаза на Орландо и, молча кивнув приятелям, пошел в дальний угол.

– Привет, Орландо, – протянул руку рыжий. – Скучал без нас?

Орландо хмуро смотрел на рыжего. Тот трескал мясо за обе щеки, запивал пивом и радостно пересказывал историю их пребывания в здании Совета. От выпитого он стал еще словоохотливее, чем обычно, потому Пантору не удавалось вставить в рассказ ни единого слова.

– Зря согласился, – сказал Орландо Пантору, когда рыжий закончил свое повествование.

– А я что говорю, – обрадовался Винсент. – Дурацкая же затея. На неприятности нарваться и здесь можно, зачем далеко ходить?

– Так ты сейчас только нарывался, чтоб далеко не ходить? – поинтересовался Пантор.

– Пантей, тебе ведь не о том говорят.

Ученик мага повернулся к Орландо. Тот сидел понурый, принятое Пантором решение мертвяку не нравилось.

– Почему зря? – спросил в лоб ученик мага.

– Пока вы сидели во дворце, я ходил по городу и общался. Все плохо, Пантор. Город дышит войной, и тебе не стоило бы помогать стать сильнее тому, кто эту войну затевает.

– Лорд Мессер не хочет войны, – нахмурился Пантор, слова товарища были ему неприятны.

– Это он тебе сказал? – поинтересовался Орландо.

– Да!

– И ты ему веришь?

Ученик мага решительно кивнул.

– Если ты не хочешь идти со мной, Орландо, оставайся, я не обижусь, – поспешил добавить он.

– Допивайте свое пиво, – вздохнул в ответ мертвяк.

6

Они снова шли всю ночь. Но на этот раз не было гнетущего молчания и непроглядной мути, в которой угадывались лишь пятна. Адрусим оказался прав: зрение мало-помалу восстанавливалось, как и речь. Впрочем, говорил больше спаситель в кожаном плаще. Винни только осторожно задавал вопросы, но ответы на них получал далеко не всегда. Его интересовало, что происходит на острове, что стало с Мессером, Витано и его жителями после того, как обезумевший лорд спалил деревню. Но мастер техно-магических наук по его собственным словам политикой не интересовался, как и жизнью Свалки в принципе.

– Мне глубоко безразлично все, что здесь происходит, – объяснил он. – Я здесь не живу, меня привели сюда дела.

– А где вы живете?

– Неподалеку есть небольшой остров с заброшенным маяком. Прекрасное местечко. Я его обжил, устроил там лабораторию, – мужчина мечтательно улыбнулся, – скоро сам все увидишь. Вот только доберемся до моей лаборатории.