– Когда захочу? – искренне удивился Марк. На фоне в мозгу бушевали шторма из мириадов мыслей. О семье, о безумии. Об Офферинге.

– Ну, у нас же тут не тюрьма, – Бостром широко улыбнулся. – Так что?

– Да, да, – Марк быстро закивал. – Я бы хотел! Конечно!

– У нас ведь… – врач внимательно посмотрел него, и это снова был плохой Страж, – у нас ведь не будет проблем? Пойми меня правильно, я обязан перестраховываться, даже с такими пациентами, как ты.

От этой фраза – «даже с такими» – Марк передернул плечами. Ему показалось, что Ник произнес ее так, будто подразумевал «тем более с такими».

– Проблем не будет, – убежденно сказал он. Парень и сам в это верил, потому что… Черт, да потому что кому хочется быть психом? А Ник ведь профи в своем деле, он поможет.

С этой мыслью Марк покинул кабинет главного врача Клиники Мебиуса. До палаты его проводили Олаф и медбот, Антон куда-то подевался. Марку было плевать, он не стал спрашивать о нем своего Смотрителя. Зайдя в палату, парень доковылял до кровати и растянулся на ней, шумно выдохнув. А когда он, интересно, вдохнул? Когда проснулся?..

Так значит Даша и Лара… мертвы. Немудрено сойти с ума от такого. Вот он и сошел. Но убивать же стал не сразу, а спустя полгода! Почему? А потому же, почему сейчас он не рыдает и не бьется о стены, узнав правду. Просто он всегда был эмоциональным тормозом. До него дойдет позже, через неделю, месяц, а может через год. Но обязательно дойдет.

Но теперь у него хотя бы есть какие-то ориентиры. Бостром наглядно показал, что этот мир – реален, и Марк точно не синхронизирован и не застрял в Аниматике. Облегчения эта мысль не приносила, но, как любил повторять Макс, знание лучше незнания.

От размышлений Марка отвлек шорох, донесшийся из-под кровати. Какого..? Он непроизвольно напрягся, но тут же расслабился. Да показалось! Но когда шорох повторился вновь, Марк резко сел, инстинктивно подобрав под себя ноги. Может, галлюцинации, последствие тройной дозы «Напамина»?

Парень медленно свесился с кровати и осторожно заглянул под нее. Сидя на квадратном бежевом коврике, на него лупатыми глазами смотрел маленький черненький котенок. Рядом с котенком обнаружились две миски – с водой и кормом, а чуть дальше стоял лоток под туалет.

– Вот, значит, какая терапия, – усмехнулся Марк и ощутил, как по телу разливается тепло. Едва он увидел котенка, ему сразу стало легче. Он всегда любил животных, особенно кошачьих.

Парень спустился с кровати и подозвал котенка к себе. Тот пару минут не двигался с места, только забавно лупал большущими синеватыми глазами и поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, любопытно всматриваясь в своего неожиданного соседа сверху. Потом котенок осторожно переступил с лапки на лапку и медленно пошел к Марку. Дойдя до протянутых рук, он аккуратно обошел их полукольцом, обнюхивая, а затем внезапно боднулся в ладонь. Парень хохотнул и подхватил котенка на руки. Такой теплый и ласковой, точно кусочек августовского солнца. Черный-черный кусочек!

Марк понял, что улыбается – широко и охотно, и на глаза навернулись слезы. А потом прозвучал сигнал оповещения, сначала беззвучно вспыхнувший на голографическом экране над столом, а мгновением позже озвученный девушкой-невидимкой.

– Полуденный прием пищи, – предупредил нежный, но вкрадчивый голосок. – Смотритель прибудет через две минуты.

– Через две минуты, – глухо повторил Марк, сажая котенка на кровать. Вся нежность сразу куда-то улетучилась, но оставила приятное послевкусие. – Дайте хоть умоюсь.

Столовая показалась ему нереально большой, и все же вряд ли она могла вместить в себя всех пациентов, ведь Клиника Мебиуса, как говорят, крупнейшая на Побережье и сюда свозят «одаренных» со всех северных районов. Марк помнил, что это огромное здание занимает почти все Плато Гримма, так сколько же тут обитателей? Тысячи две? Или больше?

Его обед состоял из питательной смеси и… питательной воды. Марк не удивился – к чему заморачиваться визуализацией? Молочно-белые сопли, скорее всего, включают аминокислоты, сложные углеводы, рассчитанное количество жиров и клетчатку, а вода – по-любому изотоник, еще небось витаминизированный. Но вкус у всего этого неприглядства – что надо. Будто курица с овощами, а вода – как подслащенный апельсиновый сок. Мда, вот на модуляторах органолептики здесь точно не экономят!

– Мне бы во двор, погулять, – обратился Марк к Олафу, когда они вышли из столовой. Парень уже понял, что этот молчаливый здоровяк вместе со своим ручным медботом будет следовать за ним буквально по пятам.

– Без проблем, – пожал плечами Олаф и махнул рукой, мол, пошли.

Вот так просто, без проблем! Смотрителя, похоже, уже предупредили, что Ник позволил Марку выходить во двор. Оперативненько! Может, с ним и поговорить нормально можно? Нет, это будет лишнее. По крайне мере, не сейчас.

До двора они добрались минут за пятнадцать. Двигаясь по сменяющимся с головокружительной быстротой переходам, коридорам и лестницам, которые были похожи друг на друга как родные братья, Марк подумал, что Макс девять лет назад сказал чистую правду. Если захочет – он сможет отсюда выбраться. Он пока даже не знает, где выход, но еще день-другой и уже будет точно знать как минимум свое крыло. А сейчас во дворе поймет, как Клиника ориентирована по сторонам света. Останется соотнести это с обрывочными воспоминаниями о прошлом посещении и план здания будет у него в голове – достаточно подробный, чтобы при необходимости использовать его для побега. А заодно разорвать на кровавые лоскуты с десяток подвернувшихся под руку…

Воу! Марк даже вздрогнул от неожиданности. Это чьи мысли такие? Уж точно не его! Ведь он уже решил, что останется здесь до полного выздоровления. Он же и правда псих, ему к людям нельзя!

Но тут они с Олафом вышли во внутренний двор, и парень забыл обо всем. Над головой развернулось чистое голубое небо, слева подсвеченное прозрачно-золотой полусферой заката. Он опустил взгляд – широкие аллеи с раскидистыми каштанами и стройными березками по бокам, а меж них шарообразные люминотоны на тонких, кажущихся хрустальными столбах. Справа под пологим холмом журчит речушка, через нее в трех местах перекинуты жемчужно-белые мостики без перил. И все вокруг так зелено и ярко, что на глаза наворачиваются слезы!

– Бесконечное лето, – пожал плечами Олаф, догадавшись о невысказанных вопросах Марка. – У Клиники собственный климатический комплекс, здесь только один раз в году – на Рождество – выпадает снег.

Ник сказал, что гулять разрешено лишь некоторым пациентам, и Марк почему-то подумал, что во дворе его ждет сонное уединение. Однако людей тут хватало, многие лавочки под каштанами были заняты, пациенты бродили по аллеям, в холмах и вдоль реки. Прикинув, что с учетом размеров внутреннего двора их тут сотни, Марк вновь подумал о том, сколько же на самом деле в Клинике «одаренных»?

Он ходил по двору около часа, мимо фонтанов, беседок, даже встретил пару ларьков с фастфудом. Ну то есть на самом деле в этих ларьках продавалась все та же питательная смесь, просто вкус у нее здесь был – гамбургеров, чизбургеров, наггетсов и дальше по списку.

А потом он увидел холм, на вершине которого рос еще относительно молодой дубок, и невзначай вспомнил, что уже многие годы занимается цигун. Или это ложные воспоминания, не его? Парень встал под кроной дубка, развел руки в стороны, расслабился. Глубоко подышал несколько минут и на автомате стал выполнять упражнения типового комплекса. Что ж, похоже, цигун он действительно занимается.

Легкий ветер приятно холодил шею и ладони. Марк вдыхал его и привычно освобождал голову от мыслей. Получалось на удивление легко. Хотя… все верно, он ведь тормоз, и осознание придет позже. И Нику Бострому придется хорошенько постараться, чтобы привести его в норму!

– А ты так не поломаешься, дядь? – вопрос застал Марка на пике вдоха и от неожиданности он поперхнулся воздухом. Откашлявшись, обернулся – позади него на склоне стоял субтильный паренек лет двадцати, тощий и высокий, с яркими голубыми глазами. Паренек криво улыбался и жевал губами.

– Я Сакура, – представился он и протянул Марку узкую ладонь. Несколько мгновений Марк раздумывал, подозрительно оглядывая паренька, но потом все же пожал его растопыренную пятерню. На ощупь та оказалась холодной и заскорузлой, как куриная лапка.

– А кто вы я знаю! – радостно заявил паренек, едва Марк открыл рот, собираясь представиться. – Говорят, что Клиника Мебиуса – как маленький провинциальный поселок, и слухи тут расходятся очень быстро, – он нервно хохотнул и внезапно напрягся. – Хотя вы как-то не похожи на серийника-психопата. Мне кажется, маньяки цигун не занимаются.

– Да ладно? – Марка больше удивило не наивное предположение Сакуры, а то, что он знает о цигун. Этот древний комплекс, сочетающий лечебную гимнастику, акупунктуру и медитацию, сам он нарыл в каком-то дремучем архиве в Сети.

– Серьезно, – паренек сарказма не понял. – Хотя в тихом омуте… – он широко улыбнулся. – А что имя странное у меня – вы не обращайте внимания. Это ник в Сети, как на самом деле зовут – ни скажу, уж извините. Бостром считает, если я не хочу говорить, то и не надо.

– Он твой лечащий врач? – Марк насторожился.

– Ну да, – кивнул Сакура, сходу сообразив, чем вызван вопрос. – Ага! Значит, и вас он лечит! Похоже, наш главный всех самых крутых ребят собирает под свое крыло, – и видя непонимание в глазах Марка, парень продолжил. – Вспоминайте же! Я тот самый Сакура, который взломал центральную банковскую сеть Побережья. Украл пятьдесят триллионов дат. И просто стер их! – после этих слов парень просиял, будто рассказал новогодний стишок деду морозу.

– Помню-помню, – Марк решил не упоминать, что в новостях тогда объявили о смерти хакера. – Так что же, ты все эти три года…

– Ну да, здесь вот! – с готовностью подтвердил Сакура. – Но знаете, я как-то и сам не против. Тут ведь неплохо, правда? Меня даже дважды в месяц к Аниматике подключают. Само собой, симуляции локальные, медицинские, но и то…

– Что ты сказал? – Марк и сам не заметил, как в одно мгновение преодолел те несколько метров, что разделяли его и Сакуру. Он придвинулся к парню вплотную и хотя тот был на голову выше, со стороны казалось, что это Марк нависает над бедолагой, а не наоборот. – В Клинике есть синхронизационный ложемент? Полноценный?

– Ээ, ну да, – паренек сглотнул и начал отступать. Марк, не отдавая отчета своим действиям, немедленно двинулся следом. – Один всего, но его довольно часто используют в терапии всяких шиз, типа как у меня…

– И ты знаешь, где он? – Марк продолжал надвигаться на Сакуру. Они уже спустились с холма и через несколько секунд паренек, отступая, уперся спиной в шершавый древесный ствол. Его глаза расширились от внезапно накатившего страха, хакер не понимал, как нужно реагировать.

– Ну да, да! В моем Блоке, двумя этажа выше, – сбивчиво залепетал он. – То есть в нашем с вами Блоке, мы в одном!

– Откуда ты знаешь? – Марк, наконец, остановился и глупо заморгал, пытаясь понять, что им двигало мгновением раньше. Он будто на короткое время потерял контроль над своим телом и не мог вспомнить, о чем думал в эти секунды.

– Ну, – парень замялся, но одного взгляда Марка хватило, чтобы он тут же продолжил. – Я ведь парсер по специальности! Закончил Академию с отличием на три года раньше тех, с кем поступал, – он хмуро улыбнулся исподлобья. – Вы ведь знаете, парсер – это профи по внедрению и поиску…

– Я знаю, кто такие парсеры, – перебил его Марк, подумав о том, что паренек, похоже, псих лишь с одной стороны. А с другой – гений. Иначе ему никогда не удалось бы взломать банковскую систему Побережья.

– Короче, я время от времени внедряюсь в местную сеть, – Сакура повел рукой, очевидно имея ввиду Клинику Мебиуса. – Ну вы меня поймите, мне ж надо чем-то себя занять! Тесты Ника, конечно, интересные, но я их всегда быстро прохожу, надоедает. А так я еще порой палаты открываю, камеры глушу, вот умора – наблюдать, как Смотрители пытаются понять, в чем дело! Но знаете, я так дистанционно больше одной за раз не могу, тут оборудование нужно…

– Какого?.. – Марк вдруг понял, что вполне вероятно перед ним обычный шизантый, принимающий себя за кого-то другого, а вовсе не виртуозный хакер, однажды поехавший на своем увлечении взламывать все и вся.

– Это невозможно, – констатировал он, потому что в целом неплохо представлял себе функционал, доступный универсальному импланту.

– Возможно, если модифицировать имплант дата-расширителями модели не ниже 4.13 и криптографической призмой Смита, – на миг из глаз Сакуры пропал всякий страх и Марк снова сменил свою точку зрения. – А вот отследить эти модификации действительно не получится. Собственно, поэтому они еще при мне!

С минуту они тупо смотрели друг на друга. Марк собирался с мыслями, а Сакура просто не понимал, чего от него хотят. Но гению-психопату было до жути интересно, поэтому он решил пока не пускаться наутек.

– Так ты можешь уйти, – не спросил, сказал Марк. – Тогда почему остаешься здесь?

– Ну, не все так просто, – Сакура скривился и вновь начал жевать губами. – Я могу попасть только в локальную Сеть Блока D. Остальные независимы, у каждого Блока – своя локалка. Гениально же, а! Ведь если они физически не соединены, то взломав один, я не получаю доступа к другим. Поэтому я даже не знаю, как они устроены внутри и где выход. Да и… – он глубоко вздохнул и опустил глаза. В его взгляде Марк прочитал боль, глубокую, подавленную. – Да и если б я все же сумел как-то выбраться… зачем? У меня там нет никого. А тут… тут я вроде как нужен. Хотя бы даже для экспериментов Ника!

Старый Марк обязательно пожалел бы паренька, но очнувшийся в Клинике Мебиуса был уже не в полной мере тем непревзойденным нейро-дизайнером из Нетлинка с выдающимися перспективами и простым добрым характером. Этот человек, внезапно вспомнивший о том, что уже год как потерял всю семью и будущее, о котором мечтал с детства, думал лишь как использовать Сакуру в своих целях.

Было в этом что-то жестокое, неправильное. И Марк даже ощущал стыд, но какая-то глубинная часть его сознания нашептывала, что он все делает правильно. Он не хотел, чтобы эта глубинная часть вообще существовала, но не мог ее прогнать, не мог просто отказаться от нее. Твою мать, похоже, он и правда сбрендил! Вот только…

Точно! Теперь он вспомнил, о чем подумал в тот миг, когда Сакура заговорил о синхронизации.

– Короче, – Марк постарался подавить возбуждение в голосе, чтобы парсер снова не напугался. – Ты знаешь, где находится синхронизационный ложемент, можешь открывать двери палат и временно отключать камеры, я верно понял? Просто ответь – да или нет?

– Ну… да, да! – Сакура смутился, но вроде бы страх в его глазах поблескивал уже не так явно. Зато любопытство паренька стало очевидным.

– И ты можешь ночью открыть мою палату и провести меня к помещению с ложементом? – Марк решил идти в лоб.

– Эм… – парень поскреб давно немытую голову, потом куцую бородку, потом все вместе. – На самом деле, даже если нас засекут, о моих модификациях не узнают, нет у них таких спецов. Но изолятор на полгода нам обеспечен, а вот оттуда выбраться реально сложно…

– Да или нет, Сакура? – Марк надавил. – Ты можешь это сделать?

– Могу, могу! – паренек едва не запищал. Похоже – от восторга. – Вот это да, настоящее приключение!

– А в глобальную Сеть сможешь выйти? – Марк сощурил глаза. Он уже понял, что Сакура – эталонный ведомый, и чтобы им манипулировать – много ума не надо. – Нет, ну если это невозможно даже для тебя, тогда…

– Возможно! – выпалил парсер. Его голубые глаза вновь налились внутренним светом и он уже напрочь забыл про свой страх перед маньяком-серийником. – Я это сделаю! К чему нужно будет подключиться?

– К Офферингу, – медленно проговорил Марк.

Вот, что ему необходимо, чтобы раз и навсегда понять – безумен он или нет. Нужно просто вернуться в игру, вновь выбрать Бладхаунда и отыграть матч. Что он хочет доказать этим? Что найти? Не важно, он разберется на месте. Но ему это нужно – Марк чувствовал, как от одной мысли о возвращении в виртуальность у него начинает кровь закипать в венах.

А потом в голове прозвучал невнятный шепот, который тут же сменила череда образов – таких ярких, что Марк невольно вскрикнул, отступил, споткнулся о ветку и шумно рухнул на изумрудную траву. Он мотнул головой, приходя в себя. Образы, которые он видел всего мгновение, напоминали смазанные снимки, будто смотришь на окружающий мир через запотевшее стекло. Он не мог ничего толком разобрать, но чувствовал – там кровь, везде кровь.

И вновь этот шепот… Марк не расслышал слов, но по спине у него пробежал холод, а волосы на руках наэлектризовались. Похоже на игровые воспоминания, но ведь так не должно быть – они затираются после сеанса! И тем не менее, он был уверен, что эти картины его глазами видел кто-то другой, и шепот – он тоже обращался не к нему. Точнее, к нему, но будто… будто к другому Марку. Которого и звали иначе…

– Черт! Сука! – он с силой ударил себя ладонями по вискам, потом обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону.

– В последний раз, – твердил он себе под нос, продолжая раскачиваться. – В последний раз я должен попасть туда. Должен понять, что локации Темный луг нет, тенебрисов – нет, а игра – это лишь игра… Стоп? Тенебрисы? Это кто вообще?..

– С вами все в порядке? – Марк от неожиданности дернулся и поднял голову. Над ним склонился Олаф, лицо здоровяка выглядело озабоченным. Позади, как обычно, стоял медбот. Робот перемигивался зелеными и желтыми огоньками, а его подсвеченный синим контур стал ярче, среагировав на спускавшиеся сумерки.

– Уже… темнеет? – Марк удивленно посмотрел на небо. Вечерело. А ему казалось, что с обеда прошло не больше часа, ну может полтора.

– Вы не пришли на ужин, – пояснил Олаф, протягивая Марку руку. Тот принял ее и с кряхтеньем поднялся. – Я выждал положенные шестьдесят минут и пошел вас искать. Вы сидели тут и что-то бурчали себе под нос.

– Да, точно, – вздохнул Марк. – Простите, что не пришел на ужин и заставил волноваться. Я… – он замямлил, не понимая, что должен сказать. – Похоже, я немного потерялся во времени.

– Ничего, это последствия транквилизатора, – Олаф легонько похлопал его по плечу. – Все образуется, – он поджал губы и так по-доброму посмотрел на Марка, что тому захотелось заплакать. Хотя он знал, что не сможет. – А пока просто не доверяйте своим органам чувств. Мы ввели вам соответствующие препараты, но доза «Напамина» была слишком высокой. Чудо, что вы еще соображаете и визуальных галлюцинаций нет!

Марка прошиб холодный пот. Неужели Сакура – галлюцинация? Он стал лихорадочно осматриваться и когда увидел неподалеку на лавочке одинокую тощую фигуру с всклоченными давно немытыми волосами, вздохнул с таким облегчением, что Олаф удивленно хмыкнул.

– Это что значит? – поинтересовался Смотритель. – Вы будто…

– Да нет, все в порядке, – Марк как можно естественнее улыбнулся ему. – Просто мне сейчас тяжело, понимаете? Все эти воспоминания. Я будто чужую жизнь проживаю.

– Или кто-то другой проживает вашу, – лицо Олафа неуловимо изменилось, он плотоядно улыбнулся, глаза блеснули чернотой.

– Что, простите? – Марк часто-часто заморгал. Олаф вновь стал самим собой – здоровенным добродушным Смотрителем с медботом на фигуральном поводке.

– Да я говорю, что еще пару дней и будет получше, – он вновь легонько коснулся плеча Марка. – А вообще Ник вам обязательно поможет. Он хороший специалист. Лучший.

– Да, я слышал, – рассеянно уронил Марк, прикидывая, что это было. Реально транквилизаторные флешбэки? Или его собственное безумие? Ладно, пока остановимся на последствиях транка.

Олаф повел его в Блок. Когда они проходили мимо лавки, на которой скучал Сакура, Марк бросил Смотрителю «Я сейчас!» и подбежал к пареньку. Тот вздрогнул и сразу подобрался, увидев нового знакомца.

– Слушайте, я не знал, что делать! – залепетал парсер вполголоса. – Вы упали, потом в транс какой-то вошли…

– Заткнись, – беззлобно прервал его Марк. – Сегодня ночью, понял? – он пристально посмотрел хакеру в глаза. – Сегодня ночью ты поможешь мне выбраться из палаты и проведешь в комнату с ложементом. А если не сделаешь этого, клянусь…