Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем.

Фридрих Ницше

Дизайнер обложки Алексей Ефимов

© Алексей Ефимов, 2022

© Алексей Ефимов, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-4240-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

P.S. Все события и имена вымышлены, а совпадения – случайны.

1. Аудитор

– У тебя красивое тело. – Он накрыл ладонями ее груди, зажав соски между пальцами. – Сколько у тебя было мужиков? Больше десяти?

Он говорил пьяным голосом. Он выпил много виски в баре, где они познакомились два часа назад.

– Да, – сказала она.

Она лежала на кровати, а он раздевал ее кое-как, путаясь в пуговицах, молниях и застежках. С верхом справился, пришел черед низа.

– Больше? – Он остановился. – Двадцать?

– Больше.

– Ни хрена себе. Ты это…

– Не шлюха? Нет. Тебе-то какая разница?

Он снял с нее джинсы и трусики.

– А кто ты? – спросил он.

– Аудитор.

– Кто-кто?

– Аудитор. – Она приняла коленно-локтевую позу. – Презерватив не забудь надеть.

– Аудитор? – Он разорвал упаковку и вынул кондом. – Это которые дебет-кредит проверяют?

– Да.

– Скучно.

– А таксистом работать не скучно?

– Что-то имеешь против таксистов? – Он надел презерватив.

– Нет. Но аудитором быть интереснее.

– Интересно, когда в бане тесно.

С этими словами он вошел в нее – резко, грубо, безапелляционно. Начал двигаться.

Она не двигалась.

– Давай! – сказал он. – Шевелись!

Он шлепнул ее по ягодице.

– Эй, – сказала она, – мы не в немецком порно.

– Неженка, да? Аудитор-неженка? Это тебе не дебет-кредит, это круче!

Он снова шлепнул ее. Потом, навалившись на нее сверху и прижав ее к кровати, одной рукой схватил ее за грудь, а второй – за волосы. Намотав волосы на кулак, дернул их на себя, наклонился и дыхнул ей в ухо запахом виски:

– Как тебе, а?

– Больно.

– Может, ты шлюха? – Он с силой входил в нее и тянул волосы, заламывая ей шею. – А? Шлюха? Со всеми трахаешься?

– Отпусти!

– Лежи и получай удовольствие! Не вякай!

В следующее мгновение – Хрясть! – Она ударила его затылком в лицо.

Коротко вскрикнув, он отпустил волосы.

Носом хлынула кровь: ей на спину, на белое постельное белье – а уже через секунду она сидела сверху, заламывая ему руку.

Хрясть!

Кости предплечья. Как хворост для костра.

– Сука! – орал он. – Сука! Убью на хрен!

Она спрыгнула с кровати, к столику, где лежала сумочка.

Он спрыгнул следом:

– Ты мне руку, сука, сломала!

Он бросился на нее, выставив вперед здоровую левую руку, а она выхватила что-то из сумочки.

Мгновенное невидимое движение – и он увидел перед собой нож.

Она держала нож обратным хватом.

Он остановился.

Придерживая правую руку левой, он смотрел на нее мутным безумным взглядом:

– Кто ты такая?

– Аудитор. У тебя со слухом проблемы?

– Мы еще не закончили, – прибавила она. – Садись на кровать.

– Что?

– Садись, говорю, на кровать.

Попятившись задом, он сел на край кровати, голый, худой, окровавленный.

– Если дернешься, сломаю вторую руку, – предупредила она. – Сейчас слышишь?

– Да. – Он сглотнул, морщась от боли и не сводя глаз с лезвия ножа.

Она села на кровать рядом с ним, слева.

– Давай, – сказала она. – У тебя пять минут и одна рука, которая пока цела. Время пошло. – Она взглянула на смарт-часы на запястье.

Он управился за четыре минуты.

Содрогнувшись всем телом, она втянула воздух сквозь сжатые зубы, дернулась еще два-три раза и затем встала с кровати.

Оделась.

Он по-прежнему сидел на кровати, глядя на нее с пьяным изумлением. Кровь сочилась из сломанного носа.

– Вызови скорую, – сказала она. – Ты упал спьяну. Или больше нравится вариант, что ты меня изнасиловал?

Он отрицательно покачал головой.

Он смотрел на тонкий шрам над ее левой бровью.

– До свидания. – Она пошла к двери. – Больше не бей женщин, и они не ударят тебя.

Она вышла из номера.

2. Задание

– Саша, что думаешь? Горшков хочет нас кинуть и прибрать к рукам «Истанбул Иншаат»?

Григорий Буров сделал глоток кофе и поставил чашку на стол.

Его грузное стодвадцатикилограммовое тело застыло в черном кожаном кресле, а глаза смотрели на Александра Белкина, сидевшего у стола с другой стороны. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Ежик седых волос был как ирокез у индейца. Буров готовился к войне. Он много раз воевал. Он выжил в девяностых, когда другие пали. Он сумел сохранить и преумножить. В его империю, «БГ групп», входили гостиницы, бизнес-центры, складские комплексы, а также доля в турецкой строительной компании. О последней и шла сейчас речь.

– Динамика бизнеса странная. – Александр Белкин сделал глоток кофе. – Все было хорошо, и вдруг стало плохо. Попахивает выводом средств, а может, и преднамеренным банкротством. Нужно изучить Уголовный кодекс Турции.

Ранняя лысина сорокатрехлетнего Белкина, худощавого, подтянутого, с модной ныне щетиной, была по-летнему загорелой. Он много времени проводил на свежем воздухе: бегал, катался на велосипеде и водных лыжах, занимался на открытых спортивных площадках, гулял с детьми, – а еще управлял холдингом Бурова. Строительная компания тоже входила в холдинг, но ею де-факто управлял Василий Горшков, сибирский партнер Бурова, ныне живущий в Испании. Не напрямую управлял – через местного турецкого директора.

– Уголовный кодекс тут не помощник. – Буров говорил с сильной одышкой. – Если б хотели и могли посадить Горшкова, он давно бы сидел. Но кто его посадит? Он со всеми дружит: в Красноярске, Турции, Испании. Уважаемым стал, а был когда-то Горшком, бандитом с большой дороги. Черт дернул с ним связаться. Был бы кто другой на его месте, долго б не цацкался, но с Горшком надо быть аккуратней. Нужна фактура для предъявы.

– Могу слетать в Стамбул, – сказал Белкин без видимой охоты. – Возьму с собой ребят, посмотрим на месте чего там как.

Буров встал и подошел к окну с видом на Овчинниковскую набережную. Постояв с минуту спиной к Белкину, развернулся и сказал:

– Я нашел спеца по таким кейсам. Вот-вот придет.

Белкин приподнял брови:

– Кто он?

– Она.

Брови поднялись еще выше.

– Вероника Корнева, – сказал Буров. – Тридцать пять лет. В прошлом году помогла одним моим знакомым найти пол-ярда в рублях. Девушка со сложной судьбой. Была аудитором, пока ей не досталось после одной из проверок. Изнасилование, черепно-мозговая, реанимация. Теперь занимается, так сказать, частной практикой. Лично не знаком, но наслышан.

Буров внимательно следил за реакцией Белкина. В последнее время его доверие к Белкину пошатнулось. Они вместе десять лет, но это ничего не значит. В джунглях друзей нет. Кто такой Белкин? Юрист, поднявшийся на верх карьерной лестницы, правая рука, незаменимый помощник – но именно эта незаменимость и тревожит, вкупе с сигналами о том, что Белкин позволяет себе лишнего. Там возьмет, там по мелочи, а с мелкого начинается крупное. Еще и на Алину глаз положил, а за это морду бьют. Эх, Саша, что ж ты рот на чужое разинул? Смотри, не порви. Знаешь, почему я не отправлю тебя в Стамбул? Потому что есть и твоя вина в том, что случилось. Не доглядел. Сдал поляну.

– Значит, выносим сор из избы? – спросил Белкин деланно нейтрально.

– Корневой можно доверять. Не как себе, но можно.

– Я нужен в этой беседе?

– Да.

Этим «да» Буров дал понять Белкину, что его присутствие требуется, а мнение – не особо. Он, Буров, сам все решит.

Допили кофе.

На столе зазвонил телефон. Буров нажал кнопку.

– Григорий Валентинович, к вам Вероника Корнева, – послышался голос помощницы.

– Приглашай.

Буров вышел из-за стола. Белкин развернулся лицом к двери на крутящемся кресле.

Вошла Корнева, в темно-синем брючном костюме и белой рубашке.

– Добрый день! – сказала она.

– Добрый, добрый! – Буров сделал шаг ей навстречу, протягивая руку.

Ее маленькая ладонь скрылась в его лапе. Он почувствовал силу в ее руке и с удовольствием задержал ее в своей на секунду-другую.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Он показал на круглый стол на четверых, поодаль от директорского стола. – Саша, ты тоже подтягивайся.

Мужчины разглядывали Корневу, а она разглядывала их.

«Умная, красивая, с твердым характером, – решил Буров. – Все как описывали. Есть в ней что-то мужское, твердость эта, взгляд. Шрам над бровью. Чем-то похожа на девушку Бонда из фильма „Не время умирать“. Как ее? Леа Сейду. Только темненькая. Ох уж, этот взгляд. Действует безотказно».

Он почувствовал желание. Когда у него в последний раз был секс? Дней пять назад? Ничего, ничего, через полчаса придет Алина и поможет сбросить напряжение. Он заранее принял «Виагру». Эффект налицо.

Сели втроем за круглый стол.

– Можете звать меня Ника, – сказала женщина. Голос у нее был приятный, глубокий, с плавными перекатами.

– Богиня победы? – Белкин спрятал ухмылку между слов.

Ника улыбнулась.

– Я простая смертная, – сказала она. – Но люблю побеждать.

– Отлично, – сказал Буров. – Тогда введу вас в курс дела. Речь идет о нашей турецкой дочке, компании «Истанбул Иншаат Холдингс». Это наш крупнейший актив, один из лидеров турецкого строительного рынка. Семь лет назад некто Василий Горшков пришел ко мне через общих знакомых и предложил купить ее на пару. Купили. Пятьдесят на пятьдесят. Генеральный директор – турок, Мехмет Йылмаз, он полностью под Горшковым. Финансовый – наш, питерский, Дима Глущенко. Был наш. Уже не наш, продался им за тридцать сребреников.

Буров перевел дух. Его мучила одышка.

– На пике «Иншаат» давал семьдесят процентов прибыли по холдингу, – продолжил он. – Потом начались проблемы. Доходы растут, но расходы растут быстрее. Есть почти уверенность в том, что Горшков выводит средства. Возможно, хочет обанкротить и прибрать компанию к рукам. Вам для понимания – он из красноярской ОПГ, сейчас живет в Испании. Бывший, короче.

– Бывших не бывает, – сказала Ника.

Буров осекся.

Ника смотрела ему в глаза.

– Ника, вы на что-то намекаете? – спросил он, вкрадчиво, с ухмылкой в толстых губах. – Я не в ОПГ, я бизнесмен.

– Я знаю. Но у вас есть друзья. Почему к ним не обратитесь?

– Вася все отрицает. Он не лыком шит. Вас это не пугает? Сейчас не девяностые, но всякое может быть. Выделим вам охранника.

– Не надо.

– Я проведу с Васей разъяснительную работу, но не могу дать вам гарантий безопасности. Вы это понимаете?

– Страх – в голове, он зависит от того, как относиться к реальности. – Ника сделала паузу. – Что будет являться для вас приемлемым результатом работы?

– Доказательства. Достаточные для арбитражного суда и суда совести. Понимаете, о чем я?

– Да.

– Если их прижмем, Горшок свалит все на генерального, но Мехмет там ничего не решает, все решает Горшок. Мне нужны нити к нему. Связи с помойками, офшорами, поставщиками. Средства не имеют значения. Понимаете, о чем я?

– Да.

– Кстати, о средствах. Сколько стоят ваши… э-э-э… услуги?

– Пятьдесят тысяч долларов. Двадцать пять авансом, двадцать пять после. Плюс бонус на ваше усмотрение в случае достижения целей. Плюс компенсация проезда, проживания и прочих расходов, по согласованию.

Белкин хмыкнул:

– Пятьдесят штук баксов? Шутите?

– Нет. – Ника смотрела на Белкина. – Сколько они вывели, по вашим оценкам?

– Пятьдесят – шестьдесят миллионов долларов, не меньше, – сказал Буров, тоже глядя на Белкина. – При выручке в семьсот. И кто знает, что будет дальше?

– Вы как генеральный директор холдинга должны были их контролировать? – спросила Ника у Белкина.

Она попала в больное место.

Белкин заерзал на стуле.

– Поздно хватились, – сказал он. – Они ж не одной суммой вывели.

– Пятьдесят тысяч долларов – один процент. Это много?

– Нет, – сказал Буров. – Не много.

Он протянул Нике флешку:

– Здесь отчетность за несколько лет, разные документы, паспорта участников. Александр Владимирович расскажет вам детальнее. – Буров взглянул на Белкина.

Белкин кивнул, пряча взгляд.

– Когда сможете вылететь в Стамбул? – спросил Буров.

– Послезавтра, – ответила Ника.

– Забронировать отель?

– Я сама.

– Не бойтесь, это будет не «Ritz-Carlton» и не «Four Seasons», – прибавила она со сдержанной улыбкой.

– У нас есть свой отель в Стамбуле.

– Думаете, мне стоит там жить? Это же не ваш личный отель?

– Не мой. Общий. – Буров сделал паузу. – Как думаете, сколько времени потребуется на проверку? Примерно.

– Зависит от сложности ситуации и степени противодействия. От двух недель до месяца.

– Степень будет высокой. Подумайте насчет охранника, не отказывайтесь сразу.

Грузно встав со стула, Буров прошел к сейфу. Покрутив кодовый замок, открыл сейф, взял три пачки долларов, закрыл сейф и вернулся к столу:

– Тридцать тысяч, включая пять командировочных, за которые можете не отчитываться. Запишите мой номер. Звоните в любое время суток.

Ника внесла номер Бурова в список контактов.

– Что ж, в добрый час, – сказал он. – Наберу Мехмета, предупрежу. Мы ж не Следственный комитет, чтоб вламываться без стука. – Он ухмыльнулся недобро.

Попрощались.

Белкин и Ника вышли из кабинета.

Буров встал у окна с видом на Овчинниковскую набережную.

Сейчас придет Алина. Женщина, которая появилась в его жизни три года назад, чтобы сделать его счастливым. Они познакомились на конкурсе красоты «Мисс Москва – 2018». Он был спонсором, а она стала вице-мисс. Глянцево-красивая, умная, младше его на двадцать два года – пусть злые языки говорят, что она с ним из-за денег, он-то знает, что она любит его. Она выходила его после ковида в прошлом году, когда он чуть было не отправился на тот свет, с тридцатипроцентным поражением легких, инфарктом и астмой в анамнезе. В благодарность за это и в честь своего второго дня рождения он подарил ей белый Range Rover. Красивая женщина в красивой машине. Жаль, у них не будет детей. Алина бесплодна из-за неудачного аборта в молодости. Ошибки молодости – сколько их у каждого? К сожалению, не все из них можно исправить, став зрелым и опытным.

– Привет. – Алина вошла в кабинет.

– Привет.

Она поцеловала его в щеку.

Как приятно от нее пахнет. Чистый женский запах с нотками дорогого парфюма.

Алина – женщина премиум-класса. Дорогие машины, дорогие дома, дорогие женщины – они не для каждого, но для тех, кто может себе это позволить.

Отступив от нее, он взял ее за плечи и окинул ее взглядом. Высокая, идеально красивая, с длинными темными волосами и темно-карими глазами, в джинсах и светлой блузке, она приняла эстафетную палочку у Ники. И если с Никой он не мог заняться сексом, то с Алиной может.

– Отлично выглядишь, – сказал он. – Куколка.

Он подошел к двери и закрыл ее изнутри. Потом вернулся к Алине и обнял ее, подталкивая к столу.

Она знала, чего он хочет. Он всегда так делал. Сделает и в этот раз.

Прижав ее бедрами к столу, он расстегнул ее джинсы и спустил их вниз вместе с трусиками. Расстегнул свои брюки.

Черт, нужно бороться с зеркальной болезнью. Наел такое пузо, что видишь член только в зеркале. Не видишь его, но чувствуешь. Он готов. И Алина готова. Он уже в ней. Уложив ее грудью на стол, он начинает движения, каждое из которых приближает его к цели, и любуется сверху прекрасной частью ее тела. Женщина – произведение искусства, на нее приятно смотреть, а еще приятнее обладать ею.