Пролог

Гарольд

Мы созданы для того, чтобы творить великие дела, но редко способны понять, для какого именно дела мы были рождены. Каждый час, каждый день, каждый год количество песчинок в наших часах уменьшается. А что же будет потом? Перевернутся ли они, чтобы начать свой отчет вновь или так и останутся стоять среди миллионов, а быть может и миллиардов похожих часов. Вряд ли, кто-то может дать точный ответ на этот вопрос, но есть вещь, которую можно сказать наверняка, любые песочные часы можно разбить. Тогда весь песок в мгновение ока высыплется наружу и его никогда нельзя будет собрать вновь. Сколько таких часов разбивается каждый день, а сколько переворачивается, чтобы начать отчет вновь? Сколько в этом мире вопросов на которые нет и никогда не будет ответов? Я рад, что я все еще здесь, хотя и до сих пор не понимаю зачем, но на этот вопрос я надеюсь найти ответ. Даже если у меня это никогда не получится, я буду стараться изо всех сил, чтобы узнать его.

Достигнув перекрестка и свернув налево, я наконец вышел на главную улицу. Метрах в ста от меня виднелась светло-коричневая башня, украшенная мелкими черными ромбиками. Эта башня была частью длинного пятиэтажного здания, именуемого Академия «Тайпан». Здесь я провел множество часов, за последние 12 лет, и возможно я зайду туда сегодня в последний раз. Это здание было одним из старейших в городе и внушало одновременно как уважение, так и страх. Здесь обучалось множество людей впоследствии ставшими легендами королевства. Кто-то из них был великим дипломатом, кто-то лучшим фехтовальщиком, кто-то советником короля. Однако были и те, имена кого не принято называть в слух. Величайшие убийцы, шпионы и солдаты также вышли из этих стен. Величие и страх, вот, что следовало написать над сводом главного входа. Однако вместо этого, там с первых дней существования академии красуется надпись «Oxyuranus microlepidotus». Миновав пост на первом этаже, я поднялся на пятый этаж и зашел в комнату, которая находилась в той самой башне. Едва я переступил порог, сидящий за большим столом человек, перевел взгляд с бумаги на меня и мягко улыбнулся.

– Я не расслышал твой стук, Гарольд.

– Я нередко забываю об этой формальности, к тому же вы всегда говорили мне о том, что вас раздражает этот звук, – я подошел к столу и сел на стул.

– И то правда, ненавижу, когда кто-то стучит, еще с раннего детства меня пугает этот звук, а сейчас я слишком стар, чтобы слушать его по сотни раз на дню.

– Не думал, что такая мелочь могла пугать великого Бушмейстера.

– Величие, слишком громкое слово, – Бушмейстер начал пристально разглядывать перо, которое он держал в руке, – Я не король и не герой, чтобы называть меня великим. Я просто старик, который еще хочет немного пожить в тишине и покое, – по тону Бушмейстера сложно было понять, говорит ли он это с печалью или просто выражает свое мысли вслух, а его лицо как обычно не отражало не единой эмоции кроме задумчивости.

– Тогда вам стоит последовать моему примеру и уйти в отставку.

– Значит все же не передумал уходить? – за Бушмейстером всегда водилась странная черта, он обращал внимание только на определенную часть того, что говорил ему человек, а все остальные слова будто бы не замечал. Мне всегда было интересно, делает ли он это специально или не слышит их в действительности.

– Да и хочу, как можно скорее, отработать этот день и сдать свое снаряжение, – не знаю, правильно ли было называть службу здесь работой, но сколько бы я этого не делал, никто меня так ни разу и не поправил.

– А я так надеялся, что через пять-десять лет ты примешь у меня клинок Бушмейстера, и тогда-то я уже точно смогу спокойно уйти на покой.

– Боюсь, что это вряд ли возможно. В мои планы входит, как можно скорее сдать мой собственный клинок Энгидрин.

– Этого я тебе точно не дам сделать, ровно до той поры, пока не найдется кто-то более достойный его.

– Думаю, мой уход будет достаточной причиной, чтобы стать наименее достойным, чем кто-то другой, – такой дар, как и любой другой, всегда будет к чему-то обязывать.

– Только не при моем правлении академией. Пока здесь главный я, клинок останется у того, кто его достоин. И это никогда не будет зависит от того, носит кто-то жетон академии или нет.

– Спасибо за оказанное доверие. Думаю, из уважения к Вам, я могу пока оставить его у себя, – со стариком всегда было бесполезно спорить.

– Вот и славно. Не люблю прощаться, поэтому просто ступайте на службу капитан Блэйк.

– Слушаюсь и еще раз спасибо.

Я отсалютовал двумя пальцами и вышел из кабинета. Мне, крайне, не хотелось идти на службу сегодня, что-то внутри меня говорило о том, что этот день добром не кончится. Впрочем, выбора у меня все равно не было, так, как быть изгнанным, за нарушение устава мне особо не хотелось. Все же, «змеи» имели некоторые преимущества, даже после выхода в отставку.

Спустившись на первый этаж, я подошел к выходу и стал ждать там свою напарницу и наставника, командующую личным отрядом короля Кассандру Хольц. Точная, как часы, Кассандра подошла к выходу ровно за минуту до начала патрулирования. Смерив меня оценивающим взглядом (очевидно проверяя все ли мое снаряжение при мне), она кивнула головой по направлению выхода, и мы вышли из академии.

– Значит, ты действительно решил уйти из академии? – где-то я уже сегодня слышал этот вопрос и, видимо, услышу его сегодня еще не один раз.

Кассандра, будучи, мои наставником с момента получения мною звания капитана, казалось до сих пор, не воспринимала мое решение всерьез. Хотя мой рапорт уже был подписан Бушмейстером и передан на подпись королю, и единственное, что мне оставалось – это выполнить лишь последнее поручение по поискам сумасшедшего врача, которое я надеялся без проблем исполнить до вечера.

– Думаю, ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, – я осматривал переулок в поисках вывески здешнего хостела.

– Если бы я прекрасно знала, почему именно ты решил это сделать, я бы не спрашивала, – Кассандра, в очередной раз, убрала непослушный локон с лица, – однако, я до сих пор не могу понять, что именно на тебя нашло.

– Не знаю, я все чаще и чаще чувствую, что мы что-то делаем не так.

– Странно, мне всегда казалось, что тебе нравится эта работа.

– Ты прочитала это на моем лице?

– Нет, твое лицо практически не отражает никаких эмоций, поэтому мне казалось, что все, чем мы занимаемся, для тебя обычная рутина.

– Даже, когда мы убиваем кого-то?

– Даже, в эти моменты. Я никогда не видела сожаления в твоих глазах.

– Сказать по правде, я действительно его не чувствую, однако, это не значит, что то, что мы делаем, правильно. Есть вещи, которые с самого рождения были недоступны для меня, радость, грусть, сострадание, любовь, я не знаю, что точно значат эти слова. Поэтому как ты правильно заметила, когда я убиваю кого-то, я ничего не чувствую. Но моя голова подсказывает мне, что убивать людей просто так – это неправильно.

– Мы еще никого не убили просто так, и ты это знаешь.

– Я вспоминал всех тех, кого мы лишили жизни. Лиц, большинства из них, я, конечно, не помню, но что самое главное, мне не удалось вспомнить ни одной ситуации, когда убийство было действительно необходимо.

– Гарольд, что ты вообще несешь?! – Кассандра резко пришла в бешенство. – Неужели ты правда думаешь, что когда пара-тройка головорезов обнажает свои клинки и направляют их к твоему горлу, есть хоть один шанс мирного разрешения конфликта?!

– Ты не понимаешь, о чем я говорю, я не говорю о конфликте в тот момент, когда он уже случился, я говорю о том, что ему предшествует.

– Ты точно сошел с ума, я не могу с тобой говорить, – Кассандра выхватила клинок и приставила его мне к горлу. Сказать по правде, я этого не ожидал, но никаких ответных действий предпринимать не стал, кроме того, что мы остановились, – ну, давай, предложи мне мирное решение!

– Вижу, что ты уже привыкла все проблемы решать именно этим способом, – в глазах Кассандры блеснула такая злоба, что казалось, что следующим движением она снесет мне голову, хотя это было практически невозможно сделать рапирой.

– Ты…проклятье…ты… – Кассандра убрала меч, и на ее глазах появились слезы. – Ты идиот Гарольд, просто идиот. Я боюсь, что если ты уйдешь, то с твоими новыми идеалами тебя прирежут в ближайшей таверне.

– Я не хожу в таверны так, что можешь не переживать, – я выдал натянутую улыбку, и мы молча продолжили наше движение.

Пожалуй, даже если «на свободе» мне будет не хватать общения с Кассандрой, то факт того, что я буду огорожен от ее импульсивного характера меня бесконечно радует.

– Как знаешь, – лицо Кассандры мгновенно стало суровым, – ладно, раз уж тебя считают лучшим из лучших, покажи, что это так и есть.

– Так точно.

Остальную часть пути мы проделали в тишине, пока я не нашел хостел под названием «Утопия». Это чахлое место все время переезжало из одной части закрытого города в другую, но весь его обслуживающий персонал оставался неизменен.

Думаю, утопией это место было только для самих владельцев. Они одни немногие из тех, кто смог начать зарабатывать деньги здесь. После того, как отгремела последняя война, которая длилась без малого тридцать лет, все жители разрушенных королевств, кому не посчастливилось остаться в живых, ринулись на поиске крова. Большинство из них перебили, но те, что все же смогли добраться до нашего великодушного короля, разжалобили его до такой степени, что он распорядился возвести рядом со столицей целый район для беженцев, который и прозвали закрытым городом.

Я постучался в дверь и дождался пока с той стороны отодвинули засов и открыли дверь.

– Капитан Блейк, не могу сказать, что рад вас видеть, – мужчина средних лет, столь дружественно поприветствовавший меня, отошел в сторону давая мне войти.

– Думаю, это наша последняя встреча. Мне нужен местный знахарь, – Кассандра вошла в хостел вслед за мной.

– Не припоминаю такого, – владелец хостела многозначительно развел руки в стороны.

– Мне хотелось бы вам верить, но боюсь, что он прячется где-то здесь.

С лестницы, ведущей на второй этаж, донесся едва слышный скрип, после чего мелькнувшая тень метнула в меня кинжал. Бросок был весьма неточный, и мне даже не пришлось уворачиваться.

– Вот, видимо, и он, – сказав это, я вбежал на лестницу и быстро осмотрел второй этаж. Я заметил ноги, который исчезли в потолочном люке, ведущем на крышу. Я был готов поклясться, что это были ноги ребенка. Быстро взобравшись по лестнице, я оказался на крыше. В меня полетел еще один кинжал, но снова мимо. Проклятье, это действительно был мальчик лет десяти от роду.

– Стой, я тебе не враг.

Мальчик подбежал к краю крыши, схватил кусок черепицы и метнул его в меня. Бросок снова не достиг цели, и, прежде чем, я успел что-либо сделать, мальчик достал большой охотничий кинжал из-за пояса, который был ему словно меч по размеру и, встав в оборонительную позицию, оступился и упал с крыши.

Видимо, я должен был что-то почувствовать в этот момент, но гнетущего чувства так и не пришло. Я подошел к краю крыши и убедился, что мальчик скорее всего разбился. В его глазах застыл безмолвный страх, как и в глазах десятков беженцев, которым не посчастливилось встретиться со мной.

***

– Вот моя служба наконец и закончилась, – я снял жетон действующего офицера со своего камзола.

– Ты в порядке? – судя по выражению на лице Кассандры, этот вопрос логичнее было бы задать ей.

– Да конечно, даже если этого не видно, я очень рад, – хотелось бы мне сдать и клинок за одно, но видимо придется немного подержать его при себе.

– Я про случай с мальчиком.

– Это то, о чем я говорил тебе с утра и то, почему я ухожу. Мы что-то делаем не так, поэтому такие вещи и происходят.

– Почему он напал на нас?

– Наверное, потому, что знахарь пытался вылечить его мать. Ты же сама схватила, знахаря, как раз, когда он пытался выходить ее.

– Да, но мы ведь могли помочь.

– Не думаю, я думаю мы бы просто заковали знахаря в наручники, после чего его посадили бы или бы даже казнили за кражу лекарств и марли.

– Это неправильно.

– Да, об этом я говорю, поэтому дальше без меня. Хотя, я и не чувствую ничего…даже мне понятно, что все это не должно происходить так.

– Капитан Блейк, подождите минутку, – голос молодого адъютанта прервал мою беседу с Кассандрой, а также и мою попытку покинуть это место.

– Слушаю.

– Меня просили вам передать поручение от принца, – проклятый Оксандер не даст мне уйти в заслуженную отставку.

– Спасибо за плохую новость и удачи.

Попрощавшись с Кассандрой, которой, судя по ее каменному взгляду, сейчас было явно не до меня, я отправился прямиком в королевский замок. Мне очень хотелось верить, что принц хочет поздравить меня с окончанием службы, но зная Оксандера, я был уверен, что так легко я точно не отделаюсь.

С принцем мы подружились достаточно давно, во всяком случае у нормальных людей это было принято называть дружбой. Поскольку, я не чувствую к людям абсолютно ничего, мне очень сложно разобрать в тонкостях этого вида союза, но как понял я, дружба, это когда чьи-то проблемы становятся и твоими тоже.

У молодого принца не было партнера для тренировочных фехтовальных дуэлей, а так как мои способности, всегда были выдающимися в вопросах владения клинком, ему, незамедлительно предложили меня. Конечно, ему могли бы предложить моего брата, но зная его лень и необязательность от него, как от кандидата, видимо, сразу же отказались. В итоге, через какое-то время, мы подружились с принцем и, в чем-то даже, стали понимать друг друга без слов.

Оксандер был хорошим человеком, он нравился людям и был любим во всем королевстве. Молодые дамы любили его даже больше, чем нашего короля. Хотя было в молодом принце и то, что не нравилось мне. Я считаю, что он не готов занять трон, так как в его мыслях управление страной занимает далеко не первое место. Впрочем, наш король еще весьма молод, и о его замене думать еще явно рано.

Я еще раз посмотрел на меч. Который мне приказал оставить при себе Бушмейстер. Было в этом клинке что-то пугающее. Он явно испробовал не мало крови и пережил не одного хозяина. А еще, именно из-за этой железки, мне придётся еще раз войти в академию. Как бы мне хотелось этого не делать, но выбора у меня уже явно нету. Интересно, буду ли когда-нибудь скучать по этому месту и этой службе…очень надеюсь, что нет.

***

Миновав стражу замка, я вошел в большой гостиный зал и следуя инструкциям одного из слуг, остался ждать принца. Оксандер не заставил себя долго ждать и уже через несколько минут спустился вниз.

– Гарольд, друг мой, я как раз ждал тебя.

– Хочешь поздравить меня с выходом в отставку? – все равно до последнего хотелось верить, что это именно так.

– Не совсем, – друзья созданы, чтобы разбивать надежды.

– Тогда, что же случилось?

– Неужели, я не мог пригласить тебя просто ради дружеской беседы?

– Думаю, что нет, – было бы странно, если бы принц просто искал общение с бывшим офицером.

– Хочется верить, что я приглашаю тебя не только когда у меня есть к тебе дело, но ты прав, сейчас я хочу поговорить кое, о чем важном.

– Будем говорить здесь? – не все королевские тайны стоит обсуждать в гостином зале, где снует куча людей.

– Нет, пожалуй, пройдем в сад.

Королевский сад был настоящей страстью нашего принца и его возлюбленной, принцессы королевства Лительбург, которая всякий раз присылала своему жениху различные семена для него и, как мне известно, даже пару раз была тут. Думаю, любовь к цветам и растениям было первое на чем они сошлись. Хотя, королевский долг и не требовал взаимных увлечений между будущими супругами.

– Мне всегда нравилось это место.

– Я как раз об этом думал. Если ты не против, Оксандер, давай сразу перейдем к делу. Тебе не всегда хватает решимости в этом вопросе.

– Как ты фривольно общаешься с принцем, – он ехидно ухмыльнулся.

– Думаю, мой долг, как друга, указывать принцу на его возможные недостатки, чтобы он становился еще лучше.

– Несомненно, сначала речь пойдет о тебе, Гарольд.

– Да, что такое? – я не мог распознать смысл эмоций, которые сейчас красовались на лице принца, но они мне определенно не нравились.

– Мой отец должен был подписать приказ о твоей отставке перед отъездом, но он не успел это сделать, так что боюсь, ты все еще офицер, – проклятье, не ожидал, что король может меня так подставить.

– Однако распоряжение Бушмейстера о моей отставке уже отдано.

– Что говорит, лишь о том, что ты больше не член академии, однако, ты носишь один из легендарный клинков и это, в том числе, делает тебя членом личной гвардии короля. – Неужели, Бушмейстер, именно поэтому, заставил меня оставить клинок при себе и что это еще за правило такое о членстве в королевской гвардии, первый раз слышу.

– Я не слышал о том, что этот клинок делает меня членом личной гвардии короля, такого точно нету в уставе.

– Я позволил себе внести некоторые поправки в него. Я считаю, что лучшие войны всегда должны быть при короле. – Это конечно правильно, вот только мне это точно не нужно.

– Думаю, моя отставка распространяется и на это тоже.

– Да, но только если она подписана королем. Хитрый Оксандер похоже все предусмотрел.