Ночной гость

То, что в его келье кто-то чужой, Арсентий понял еще до того, как окончательно проснулся. Выучен был так – чувствовать опасность раньше, чем увидел. Очень полезный для воина навык. Как и выдержка, благодаря которой Арсентий не стал сразу вскакивать или открывать глаза, а продолжил изображать спящего, чтобы оценить происходящее и понять, что делать дальше.

Судя по всему, посторонний был один. Но точно не из братьев, у тех запах другой. А этот пахнет чем-то очень резким, отдаленно похожим на несвежие яйца. Но металл не чувствуется, да и звона оружия не слышно. Ночной гость сидит – или стоит – неподалеку, почти не двигается. Если бы хотел убить Арсентия, то уже бы это сделал, значит, пришел с другими намерениями…

– Да хватит притворяться, вижу, что проснулся, – послышался спокойный мужской голос, низкий и уверенный.

Арсентий открыл глаза, сбросил с себя холщовое покрывало и сел, уперев босые пятки в шершавый пол. Умение видеть в темноте в очередной раз не подвело – послушник прекрасно видел чужака, который, не прячась, сидел на маленькой лавочке возле открытого окна. Арсентий, стараясь это делать без лишней спешки, потянулся к огарку восковой свечи и кресалу.

– Думаешь, без света никак? – ухмыльнулся чужак. – Сдается мне, нам обоим он не шибко нужен. Но если тебе так спокойнее…

Незнакомец быстро взмахнул пальцами левой руки, и фитиль свечи вспыхнул сам собой. В неровном свете Арсентий еще раз быстрым, но цепким взглядом осмотрел чужака. Оружия при нем действительно не было – но оно явно ему и не нужно. Красивый мужчина лет сорока на вид – даже, пожалуй, слишком красивый, с излишне правильными чертами лица – одет был в черный кафтан из хорошей ткани. Тонкие длинные пальцы, темные волосы, волнами спадающие на плечи, ухоженная бородка. Его можно было бы принять за боярина или богатого купца. Если бы среди волос на голове не виднелись короткие рога. И еще эти умные глаза… Они были разного цвета – один коричневый, второй ярко-зеленый.

– Вот креститься не надо, пожалуйста! – предупредил черт, видя, что Арсентий вскинул ко лбу два пальца. – Мне это немного, скажем так, неприятно. Прогнать не прогонишь, но невежливо доставлять гостю неудобства.

– Гости незваными не приходят, да еще в ночи, – пробурчал послушник, но все-таки опустил руку. – Зачем пришел, Антипка^[11]?

– Поговорить хочу, – задорно улыбнулся черт. – Нет, правда поговорить, ничего более.

– И с чего я тебе должен верить? – Арсентий встал, подошел к небольшой лавке возле двери, на которой была уложена одежда, натянул штаны. Он не чувствовал страха – не первый раз лицом к лицу с нечистью оказываться доводилось. Скорее – некоторое недоумение. Редкий случай, когда нелюдь сидит рядом совершенно спокойно, не пытаясь убить или сбежать.

– Можешь не верить, – пожал плечами черт. – Только вот в чем дело – я, конечно, мастер по обману, но к тебе пришел без подвоха. Хочешь, поклянусь?

– Можно подумать, ты клятвы исполняешь. Слышали про тебя, доводилось. – Арсентий накинул на плечи рясу. Потом, подумав, достал из-под лавки кувшин и два кожаных стакана. – Пиво будешь?

– А что бы и нет? Давай!

Послушник подвинул книги на столе, рядом с которым сидел черт, обратил внимание, что гость быстро поднял руки, чтобы не коснуться тяжелых томов. В этом не было ничего удивительного – две из трех книг были жизнеописаниями святых, которые настоятель Богоявленского монастыря отец Варсонофий велел Арсентию читать для укрепления веры. Послушник поставил на стол стаканы, наполнил оба почти до краев пенистым напитком с сильным хлебным ароматом.

– Ну тогда за знакомство, брат Арсентий! – Черт поднял свой стакан, выпил, не отрываясь, и в конце крякнул от удовольствия. – Эх, все-таки славное пиво в монастырях варят! Жаль, мне не часто пивать доводится.

– Ты о чем поговорить-то хотел, Нечистый? – спросил послушник, поставив на стол свой стакан.

– Слушай, а давай не здесь?

– Что, тяжко в монастырских стенах? – ухмыльнулся Арсентий, прищурив правый глаз.

– Тяжко, ага, – развел руками черт. – Примерно как тебе, если в очень горячую воду посадить. Терпеть можно, но если не хочешь свариться, лучше вылезти.

– И что предлагаешь?

– А ты не очень испугаешься, если я нас куда-нибудь перенесу отсюда?

– Не испугаюсь. – Арсентий посмотрел в разноцветные глаза, не мигая. – Но и не полечу с тобой никуда. Хочешь поговорить – давай поговорим. Я даже согласен из монастыря выйти. Но только своими ногами.

– Не доверяешь? Понятно, да, – ухмыльнулся черт. – И что предлагаешь?

– Тут неподалеку озеро есть. Это на север от монастыря, по тропинке дойти можно. Вот там, на бережке, и поговорим.

– Надо же! Я мог бы тебя в мгновение ока доставить в самые необычные места этого мира, а ты выбираешь бережок неподалеку? – засмеялся черт, показав ровные зубы, некоторые из которых блестели золотом. – Лады! Тогда там и встретимся. Буду ждать.

Он исчез в один миг, словно его тут и не было. Арсентий хмыкнул, налил себе еще пива из кувшина, залпом выпил. Потом застегнул рясу, подвязался и решительно вышел из кельи, не забыв задуть свечу.

Летняя ночь была теплой и ласковой. Дневная жара спáла, темнота принесла легкий ветерок, но воздух и земля успели за день хорошенько прогреться, поэтому ветерок этот был не колючим и холодным, как бывает осенью и зимой. Он не кусал, а словно бы поглаживал теплой кошачьей лапой. И приносил запахи черемухи и смородины.

Арсентий, не пускаясь в долгие разговоры, махнул рукой троим братьям, караулящим возле костра посреди двора. Каждый из Богоявленских братьев в прошлом был либо дружинником, либо ушкуйником^[12], либо наемником. Отец Варсонофий других в монастырь не звал, потому как мастером по нечисти мог стать лишь тот, кто умеет держать в руках оружие и не боится пустить его в дело. Порядки тут были соответствующими, почти как в дружине – ночную службу несли обязательно. Но Арсентия караульщики останавливать не стали – знали, что он ничего не делает просто так, не обдумав наперед. И если собрался куда-то посреди ночи, значит, есть на то веская причина.

Выйдя за ворота, он не пошел по большой дороге, ведущей к шляху на Козельск, а почти сразу свернул на ту самую тропинку, про которую говорил черту. Пожалуй, если бы не его умение видеть в темноте, даже знание дороги не особенно бы помогло – густые ветви деревьев, сомкнувшиеся над тропой, совсем не пропускали свет звезд. Идти приходилось почти на ощупь.

Вскоре Арсентий увидел впереди пляшущий огонек, отражающийся в глади озера, и двинул прямо на него. Выйдя на берег, огляделся – черт сидел на бревне возле самой кромки воды и жарил над костром две рыбины среднего размера, нанизанные на длинные ветки.

– А я уж было решил, что ты передумал, – с притворным недовольством пробурчал нечистый. – Жду тебя тут, жду.

– Да я вроде не особенно задерживался.

– Ну как не особенно? Я вон уже и рыбу словить успел. – Черт огляделся и покивал. – А место ты и впрямь выбрал славное. Надо признать, что все-таки Он, – нечистый указал пальцем вверх, – умеет делать красивые вещи.

Арсентий подтащил небольшое бревно, валявшееся неподалеку, сел на него с другой стороны костра. Черт посмотрел на послушника с улыбкой, а потом спросил:

– Ну так и что? И до чего же ты додумался, пока шел?

– Что ты имеешь в виду? – переспросил Арсентий, не понявший, про что говорит собеседник.

– Уверен, что ты всю дорогу гадал, зачем я пришел и чего от тебя хочу. Должен был придумать какой-то ответ. Разве нет?

– Гадал, не скрою. Но ответа пока не нашел. Разве что ты душу мою сторговать хочешь?

– Фу, как грубо! – поморщился черт. – Знаешь, вы, люди, очень сильно переоцениваете стоимость своей души. Вот чем, например, твоя душа ценнее, чем душа кошки? Или собаки? Лошади?

– У них нет души! – искренне возмутился Арсентий. – Это всем известно! Господь только в людей душу вдохнул.

– Это тебе кто сказал?

– Как это кто? Так в книгах написано!

– А книги эти кто написал? Люди! Поэтому вы там и выделены наособицу. А вот если бы их писали кошки, то все могло бы и совсем по-другому звучать.

– Кошки писать не умеют! – набычился Арсентий. – А еще люди – единственные существа, созданные по Его образу и подобию!

– Да ты что! – расхохотался Нечистый. – И это тоже, поди, в твоих книгах сказано?

– Да, в них.

– Ага. Значит, ты всерьез считаешь, что ты совсем такой, как Он? И что если Его ткнуть заточенной железякой, Он истечет кровью? А если поест несвежих яблок, будет мучиться животом?

– Да как ты смеешь, нечисть! – Послушник в гневе вскочил на ноги. – Ты про Него не можешь так говорить! Понял я твой замысел – веру мою расшатать решил?

– А была ли она в тебе, вера-то эта? – Черт посмотрел на Арсентия снизу вверх. – Может, и нет ее? Монастырь, охота на нечисть – это точно от веры? Или, может, по какой другой причине? А, послушник?

Арсентий собрался было уже уйти, но в последний миг остановился. Потому что заданный чертом вопрос он действительно задавал себе не раз, но никогда не находил ответа.

– Ты так и не сказал, зачем пришел.

Черт не ответил. Он снял с огня одну из рыбин, обнюхал и осмотрел, удовлетворенно облизнулся.

– Будешь? – протянул он угощение Арсентию. – Не бойся, настоящая. На удочку поймал, над огнем состряпал.

– А и буду, – решился послушник, усаживаясь обратно и принимая рыбину из рук ночного гостя. – Небось и чем запить приготовил?

– А то как же! – Черт снял с пояса баклажку. – Не пиво монастырское, конечно, этим не богат. Вино с лучших виноградников Руссильона^[13].

– И где это такое место?

– Далеко, на берегу моря. – Нечистый куда-то махнул рукой. Потом откусил большой кусок второй рыбины и продолжил, только когда закончил жевать: – А пришел я к тебе, чтобы спросить, зачем тебе все это нужно.

– Что это? – не понял послушник.

– Ну, монастырь этот, например. Чего ты в нем забыл?

– В монастыре мои братья, такие же, как я. Ну, почти такие же. – Арсентий задумался, как правильнее ответить на этот вопрос. – Потом, только здесь можно найти знания обо всей нечисти – настоятель не один день собирал книги и тех, кто эти книги читать умеет. А значит, только тут знают, как тварей побеждать, и есть те, кто может лечить от ран, которые эти твари оставляют.