На этом экране я залип надолго. Очень надолго. Очень, очень на долго. Система последовательно и злонамеренно, словно издеваясь, браковала все предложенные мной варианты. И чем ей не нравится имя Гай Юлий Цезарь – слишком длинное. Юлий и Цезарь уже заняты. А Гай у нас тот, кто заставляет больных людей извращаться над собственным именем.

А Наполеон Бонапарт чем тебе не нравится? Хорошо, пусть будет Наполеон. Что? Опять некорректное имя, выберете другое. Император и консул тоже не подошли.

– Игорь Туков! – раздраженно воскликнул я, перебрав добрую сотню всевозможных вариантов.

Эти два слова, породили целый вал неприятных, полузабытых воспоминаний и образов. Они нахлынули на меня, оттеснив на задний план все остальное…

Изорванная воронками земля Нового дома. Тактический визор гермошлема треснул и опять рябит от помех. В наушнике на ротном канале царит полный хаос. Все настройки связи полетели, и под ругань лейтенантов сержанты пытаются докричаться до своих стрелковых ячеек по общему ротному каналу. Хорошо хоть, что универсальные переводчики еще пашут, иначе была бы полная жопа. Хоть базовое знание английского и является обязательным для всех военнослужащих Единых Наций, практика показывает, что это не спасает. В боевой обстановке лучший язык – родной. Универсальные переводчики, с возможностью не только переводить, но и точно моделировать голос говорившего, были незаменимы.

По ушам резанул пронзительный визг – где-то за холмом ухнула плазменная картечница отступающих игов. В ротном канале опять ругань, целая ячейка едва не отправилась к праотцам.

Я несколько раз с силой стукнул себя по гермошлему – универсальный русский способ ремонта сложной электроники в полевых условиях. Рябь слегка прошла, тактический анализатор сообщил об отсутствии в зоне прямой видимости вражеских единиц и подсветил дружественные цели. И то хлеб.

Вершина холма уже рядом. Первый и второй взвод, выбив противника с холмистой гряды, успешно развивают наступление вглубь вражеских позиций. Третий взвод я пока что предпочел подержать в резерве. Пускай охраняют наши драгоценные задницы. Иги – хитрые твари, обожают устраивать глубокие фланговые обходы с заходом в тыл. А потом устраивают хумансам в этих самых тылах нетрадиционные сношения. И поддержки никогда не дождешься. Если бы я всегда рассчитывал на помощь от бригады, то вряд ли бы протянул так долго.

Рядом раздались тихие ругательства. Кенни – второй лейтенант Йокиннен, оступился и рухнул прямо в грязную лужу. Шипя сквозь зубы, этот обычно флегматичный финн сейчас тщетно пытался очистить визор своего шлема, больше размазывая грязь руками в таких же грязных тактических перчатках. К чести второго лейтенанта стоит отметить, что свою штурмовую винтовку он сумел уберечь от купания в грязной жиже. Поняв тщетность своих попыток, он сорвал с пояса флягу с водой, открыл ее, поднял голову вверх и вылил все содержимое фляги прямо на лицевой визор.

– Воздух! – внезапно испуганно завопил он, тыча пальцем куда-то в небеса. – Наши штурмовики, они заходят прямо на нас!

Из-за розовых облаков вынырнули два хищных силуэта ARH-6 – атмосферных штурмовиков прозванных в народе "Архангелами".

– Джонсон, связь! – рявкнул я, оборачиваясь к побелевшему от страха радисту с комплексом полевой связи на спине. – Дай мне связь с этими недотрахаными архангелами!

– "Небо восемь", отменить атаку. Отставить! В квадрате семь-пятнадцать дружественные подразделения!

Поздно!

Из-под крыльев "Архангелов" вырвались белые росчерки НАРов и вершина холма вспухла огненными цветами разрывов. Вот вам лядь и долгожданная поддержка с воздуха! Взрывная волна бьет в грудь, опрокидывает на спину и волочит меня вниз по склону, в ненавистную болотную жижу…

Выбранное имя "Тук". Подтвердите выбор.

– Подтверждаю! – что-то мне подсказывает, что это хороший выбор. По-настоящему мой. Хотя Цезарь тоже было бы неплохо.

Генерация персонажа завершена. Добро пожаловать в Броселианд, извечный Тук.

Темнота перед глазами прошла. Я валяюсь на какой-то грубой лежанке и пялюсь в потолок. Поправка, в потолок из серого, тесанного камня. Но главное, я снова ощущаю свое тело: правая рука, левая рука, правая нога, левая нога. Вроде все на месте. Я пощупал рукой причинное место. Да, все на месте.

Щипаю себя за бедро, и поглаживаю по лицу. Боль притуплена, зато тактильные ощущения не отличаются от настоящих. Черт, как же я отстал от жизни. Во времена моего босоногого детства в вирте могли создать только не отличимую от реальности картинку. Хотя, помнится, на тактических симуляторах для остроты ощущений и имитации ранений использовались легкие удары током. Как же я их ненавидел! А теперь… Я втянул носом воздух. Пахло сыростью, плесенью и почему-то прелым сеном. Да, техника на грани фантастики. Да что там, уже за гранью!

Обстановка в комнате поражала аскетизмом. Фактически в ней не было ничего, кроме грубого деревянного ложа с тюфяком набитым… Я пощупал содержимое. Да, так и есть. С тюфяком набитым сеном. Так вот откуда этот запах!

Больше всего комната напоминала тюремную камеру. Но за такие тюремные камеры правозащитники оторвали бы органам правозащиты все первичные половые признаки. Да и засов на двери говорит об обратном. Где это видано, чтобы заключенные могли запираться от тюремщиков?

Ладно, что гадать, когда можно просто взять и посмотреть.

Встав на ноги, я критически осмотрел свою одежду. Хотя, это слишком громкое слово для белоснежных, без единого пятнышка подштанников. Должен заметить, несмотря на не слишком презентабельный вид, подштанники были нежными на ощупь и весьма удобными. Нет, это замечательно, но и обувь бы тоже не помешала. Пол то холодный!

За дверью оказалась длинная галерея, сложенная из такого же серого, грубо тесаного камня. Размеры блоков внушали уважение к труду строителей. Не пирамиды, конечно, но тоже неплохо. Интересно, почему подобная конструкция не падает под собственным весом?

Я прошел вперед, к каменным перилам. Второй этаж. Внизу лежал обширный, мощенный камнем двор, заполненный людьми. Одеты они были по большей части в скромные монашеские рясы. Хотя в середине двора, рядом с колодцем, виднелось несколько фигур в тяжелых рыцарских (а может и не рыцарских, тут я не знаток) доспехах. Слева площадь упиралась во что-то похожее на огромный готический собор, пристроенный прямо к крепостной стене. А может, это стена была пристроена к этому величественному сооружению. Выглядело в любом случае впечатляюще. Внушительное здание господствовало над окрестностями. Казалось, что узкие и высокие башни с заострённым верхом возносятся прямо к небесам. Богато украшенный фасад с резными деталями и многоцветные витражные стрельчатые окна словно подчеркивали это стремление вверх.

Справа от площади были какие-то постройки, тоже пристроенные или являвшиеся частью стен. Дальше простирался парк или сад, расположенный прямо внутри крепостных стен, а за ним виднелась массивная квадратная башня с выступающей надстройкой из двух небольших башенок. Видимо, где-то там ворота.

Хотелось бы посмотреть на эту цитадель снаружи. Интересное должно быть зрелище.

– А, новый послушник, ты уже проснулся?

Резко обернувшись, не люблю, когда ко мне тихо подкрадываются со спины, я едва не столкнулся с низеньким, лысым монахом в уже знакомой серой рясе. У них серый цвет что, хит сезона? Серые камни, серая одежда, небо вон и то серое! Или это для маскировки на местности? Не камуфляж "хамелеон", но тоже неплохо.

– Добро пожаловать в монастырь, послушник, – продолжил между тем монах. – Я брат Игнатий. Вижу, ты поистрепался за время паломничества. Загляни к брату Клаусу – это наш интендант. Он с радостью поможет любому идущему дорогой служения богам.

Перед глазами появилась надпись.

Принято задание: Получить снаряжение. Награда: десять опыта.

Поблагодарив бритоголового, я отправился в указанном направлении, попутно изучая появившуюся на периферии зрения полупрозрачную карту. Это нам знакомо – обычный тактический визор с мыслеуправлением. Стоило сосредоточить взгляд на карте и отдать мысленный приказ, как та развернулась передо мной в воздухе на манер экрана. Правда, ничего интересного на ней не обнаружилось. Спутниковая группировка тут явно не пашет. Из отметок присутствовал единственный значок, обозначавший мою комнату-келью, еще один значок в виде восклицательного знака был недалеко, на неисследованной территории. Видимо именно он обозначал местного главу тыловой службы. Все остальное пространство белело девственной чистотой. Ради интереса я увеличил масштаб. Да, что тут сказать – размеры этого мира поражают. Одинокая точка со значком комнаты сначала уменьшилась до размеров песчинки, а потом и вовсе пропала.

Интендант нашелся там, где ему и положено быть – на большом складе, забитом всевозможным снаряжением. Тут было всего и много, но в основном преобладали стойки с доспехами и стеллажи с разномастным холодным оружием. Чувствую, местные монахи из всех христианских заповедей помнят только "око за око, зуб за зуб" и "подставь левую щеку и заряди открывшемуся врагу с ноги". Такое монашество мне по душе!

– Кого тем нелегкая принесла? – недовольно заметил интендант, оторвавшись от изучения здоровенного гроссбуха. – Извечный? Откуда вас столько сегодня на мою седую голову?

Насчет седины он нагло врал. Во-первых, стариком этот розовощекий, мясистый крепыш совсем не выглядел. Во-вторых, он был такой же бритый, как и все остальные увиденные мной монахи.

– Э-э-э, мне бы снаряжение получить, да одежду.

– Оно и видно.

Смерив меня критическим взглядом, он закрыл гроссбух, поискал что-то под стойкой и достал небольшой сверток.

– На вот! На первое время тебе хватит. Сломаешь чего или порвешь, ремонтировать будешь сам!

Одного касания до свертка оказалось достаточно, чтобы тот исчез. Зато система порадовала сообщением.

Получены предметы: дубинка послушника, мантия послушника, сандалии послушника, котомка послушника.

– А где все? – я непонимающе посмотрел на свою пустую руку.

Интендант смерил меня укоризненным взглядом.

– Извечный, ты часом не болен? Открой инвентарь!

Задавать вопрос, как это делается, я не стал. Похоже, пришла пора изучить те несколько значков на периферии моего зрения.

Предположение оказалось верным, инвентарь шел аккурат первым значком слева от карты. Пропавшие вещи тут же отыскалась в появившемся перед глазами окне. Вдобавок рядом открылось еще одно окошко, в котором на манер зеркала отражалось мое изображение.

Мантия из некрашеной мешковины выглядела не слишком презентабельно и была несколько коротковата, едва закрывая колени. Сандалии на деревянной подошве смотрелись еще хуже. Такие хорошо выдавать заключенным, чтобы не убежали. Дубинка послушника походила на обычную палку, буквально только что выломанную с ближайшего дерева.

– Твоя щедрость не знает границ, добрый брат. – Взвесив в руках дубинку, я задумчиво посмотрел на лысую голову монаха.

– Да-да и тебя туда же, извечный, – отозвался интендант, проигнорировав мой красноречивый взгляд. – Зайди на монастырскую кухню. На обед ты опоздал, но брат Сантий не оставит в беде сирых и убогих.

Слово убогих он выделил особо. Я снова взвесил в руках дубинку, но отвлекся на очередное сообщение:

Принято задание: Получить припасы. Награда: десять опыта.

Ради такого дела экзекуцию можно и отложить.

Монастырская кухню я нашел больше по запаху, чем по отметке на карте.

У любого кто пережил блокаду Нового дома, выработалось особое чутье на любую жратву. К концу четвертого месяца блокады планеты мы сожрали все мало-мальски съедобное в нашем секторе и с плотоядным интересом поглядывали на несъедобное.

В длинном подвальном помещении полыхала жаром огромная печь, в воздухе стоял слюневырабатывающий аромат свежей выпечки и пряных трав. Если запахи здешней еды соответствуют вкусу, то в этом монастыре вполне можно жить.

Очередной бритоголовый монах в белом фартуке поверх стандартной серой, бесформенной хламиды приветливо улыбнулся, стоило только мне переступить порог кухни.

– А, новый послушник, – завел он слегка поднадоевшую пластинку. – Оголодал небось? На вот, – стряхнув с ладоней муку, Сантий протянул мне нарезанную словно в супермаркете краюху свежего, еще теплого хлеба, дюжину полосок вяленого мяса и деревянную баклажку.

Не густо, но до ужина хватит. Предметы исчезли при касании, как и сверток интенданта до этого. Раньше у меня с такой скоростью исчезали только деньги в отпуске.

Поблагодарив работника ножа и черпака, я покинул кухню.

Хлеб был теплым и мягким, давно я такой не ел. Да и вяленое мясо оказалось на удивление вкусным. В меру соленое и не слишком жесткое, с легким пряно-горьким привкусом незнакомых приправ, оно просто таяло во рту, словно должным образом приготовленная отбивная. К сожалению, во фляжке оказался обычный яблочный сок, а я бы предпочел чего покрепче. Интересно, где в этом монастыре подвалы с кагором? Что за монастырь без таковых?

Занятый приемом пищи, я не сразу заметил подошедшего ко мне человека в такой же грубой мантии послушника, как и на мне. Интересно, в этой хламиде и я выгляжу столь же жалко. Черт, да мы с этим парнем, выступая дуэтом, можем неплохо грести милостыню на паперти ближайшего храма.

По мере приближения над человеком, кажется эта раса при выборе обзывалась кадрад, отчетливо появилась надпись с именем – Ренраль. Я и над монахами видел что-то похожее, но как-то не обратил внимание.

– Приятного аппетита, Тук. Майор Ривьер, вторая бригадная боевая группа Единых Наций.

– Капитан Туков, четвертая бригадная боевая группа Единых Наций, – машинально отозвался я, пока тело само поспешило принять строевую стойку.

– Не тянись, капитан, – добродушно усмехнулся майор, – мы уже давно в отставке. И давай на ты. Можешь звать меня Ренралем или Реном. Все одно придется к этому привыкать, – вздохнул он. – Выкать в виртуальности не принято.

– Привыкать? – удивился я.