Глава 3

Габриэль

День выдался ещё более дерьмовым, нежели утро. Связаться с братьями обычным способом не удалось – абоненты оказались недоступны, а это означало, что придётся мне самому искать их задницы. Последнее я поручил одному из своих людей. Уже вскоре стало известно, что самый младшенький из Перезов вернётся на сушу со своего забытого цивилизацией островка не раньше, чем через неделю, другой с лихвой наслаждается последними деньками холостяцкой жизни, и ему вообще всё до лампочки, решать существующую проблему он не собирается, по крайней мере, в самое ближайшее время – так точно.

Соответственно, пока я просматривал пункты его брачного соглашения, никак не мог отделаться от мысли, какой же он мудак, и концентрировался больше на этом аспекте, нежели на содержимом будущего документа. Как итог – из моего шестичасового пребывания в кабинете за запертой дверью не вышло ни черта толкового. А уж когда я вернулся в комнату, где запер рыжую девицу, чтоб не выкинула ещё какой-нибудь номер за время моего отсутствия…

– Foda-se! – выругался невольно, пока обозревал то, что творилось вокруг.

Осколки разбитой лампы, перевёрнутые кресла, разрезанные на сотни мелких кусочков портьеры и органза, что валялись по всей комнате совместно с разбросанным повсюду пухом из вспоротых подушек… А в самом эпицентре всего этого безобразия – Виктория, сидящая в позе лотоса с закрытыми глазами, равномерно и показательно глубоко вдыхающая и выдыхающая воздух, при этом до побеления кончиков пальцев надавливая указательным на большой в подобии медитации. Хотя не это на самом деле больше всего меня поразило. Девушка совсем недавно принимала душ – мокрые волнистые локоны ещё не успели высохнуть, как и полотенце, которое она обернула вокруг себя вместо одежды. А когда поняла, что больше не одна, выдала чеканным командным тоном:

– Эспрессо. Двойной. – Она открыла глаза и выразительно посмотрела на меня. – И побыстрее. Иначе я за себя и дальше не ручаюсь.

Она…

Да она совсем обнаглела!

Виктория

– Будешь вести себя хорошо, возможно, тебя покормят, – передразнила я громко хлопнувшего дверью мужчину, глядя ему вслед с откровенной досадой.

Он ведь, гад этакий, так и оставил меня тут привязанной к кровати, с полуспущенными джинсами! А уж когда послышался щелчок сработавшего механизма замка, символизирующего, что меня здесь, ко всему прочему, ещё и повторно заперли – градус кипения моего мозга взлетел до небывалых высот. До такой степени разозлилась, что не поняла вовсе, как умудрилась выпутаться из узла органзы, когда дёрнула сжатой в кулак рукой. Сначала даже не поверила, что частично свободна, изумлённо уставившись на собственную конечность. Хотя тормозила я недолго. Быстренько освободила вторую руку, потом – ноги. Вот только выбраться из запертого помещения это не особо помогло. Сколько ни стучала, ни звала – всё бесполезно.

– Охрана у него, видите ли, на уровне, – скривилась, снова передразнив Габриэля.

Так себе уровень, надо сказать. Я ж взаперти до такой степени себя накрутила, что с психу шандарахнула второй лампой в окно. Лампа разбилась. Окно – нет. И не отреагировал никто. С хвалёным видеонаблюдением, по всей видимости, у хозяина виллы тоже всё обстояло не очень шикарно, ведь немного поразмыслив, я решила действовать глобальнее и швырнула в окно кресло. Еле подняла, между прочим, спасибо, на работе давно привыкла таскать тяжести. Но стекло и на этот раз осталось целым, на шум вновь никто не отозвался.

И эта бесячая тишина длилась несколько часов кряду, так что дальше я портила чужое имущество уже чисто из вредности, с самыми благочестиво-мстительными порывами. Без фанатизма, конечно. Помнила, что потом придётся расплачиваться, то есть финансово компенсировать, а с деньгами у меня в ближайшее время скорее всего возникнут трудности. Да и не так много было в спальне обстановочки, которая могла бы меня обанкротить: ещё одно кресло, которое я просто-напросто перевернула (хватит с меня на сегодня трудностей), подушки, постельное бельё, злосчастная органза и портьеры – всё пало жертвой моего прескверного настроения. И всё равно ни одна живая душа не явилась, пусть хотя бы на разборки!

За окном начало темнеть. А я всё одна и одна. Злая, уставшая ждать и злиться, к тому же голодная. Спасибо, не грязная. Душевой я всё же воспользовалась. Если поначалу переживала, что один наглый тип может заявиться в самый неподходящий момент, то потом я утратила всяческую веру в то, что в спальню вообще хоть кто-нибудь соизволит заглянуть. Одежда, что была на мне, оставляла желать лучшего, поэтому пришлось её постирать. Завернулась в полотенце. А ещё вспомнила о том, что если долго злиться, то появятся морщинки, вот и принялась успокаивать себя подобием медитации. Устроенный бардак ни разу не смущал – кровать, к которой меня привязывали, вызывала больше негатива, так что вместо удобства и комфорта я предпочла ещё чуток своеобразного дзена, усевшись в позу лотоса прямо на полу. Именно в этом положении и застал меня Габриэль.

Честно говоря, его появление я пропустила.

– Foda-se! – услышала мрачное, невольно вздрогнув.

Понадеялась, что он мою реакцию не заметил. А ещё подумала о том, что весь мой дневной труд не должен пропадать напрасно.

– Эспрессо. Двойной, – выдала я, глядя на источник шума, отметив про себя, что наличие футболки на амбале совсем не помогает скрыть его накачанный торс, ведь рельеф литых мышц всё равно проглядывался без особого напряга. – И побыстрее. Иначе я за себя и дальше не ручаюсь, – добавила охотно.

Потом вовсе улыбнулась. Максимально ласково. Почти нежно. Слишком уж заметно у Габриэля дёргался левый глаз, пока он обозревал сотворённое мной.

Если не убьёт, то теперь уж точно отпустит.

Зачем ему такие проблемы?

Разве только он мазохист какой-нибудь…

Впрочем, долго гадать не пришлось.

Оказалось – мазохист. И ещё какой!

А всё потому, что…

– Ты, мать твою, что тут делаешь?

Он сложил руки на груди, враждебно уставившись на меня.

И за кофе, конечно же, не пошёл.

– А что, так сразу непонятно? – отозвалась я всё с той же дебильной улыбочкой. – Ремонт начинаю! – обвела рукой пространство по левую сторону от себя. – Раз уж ты тут меня поселил, переделаю всё по своему вкусу!

Ну а что?

Какой вопрос – такой и ответ.

К тому же выражение лица Габриэля вытянулось в неподдельном шоке.

– А что? Разве я не права? – прокомментировала его реакцию. – Ты обещал, что в ближайшее время я смогу пообщаться с девочками и увидеть их. Но прошёл целый день. И нет ни того, ни другого. Снова наврал! Соответственно, отпускать меня, я так понимаю, на самом деле ты вовсе не планируешь, а значит, – сосредоточилась я на стене по правую сторону от себя, – буду обживаться и привыкать, – махнула рукой на бардак вокруг.

Шок у мужика не прошёл. Даже по истечении минуты. Всё это время он старательно сверлил меня своим фирменно мрачным взглядом, изредка до хруста сжимая-разжимая кулаки. Но поскольку его молчаливая демонстрация гнева меня нисколечки не проняла, то я продолжила невозмутимо улыбаться. Потом подумаю, насколько сильно меня бесит весь этот дурдом, и какая же я по жизни неудачница.

– Кофе! – напомнила ему, а то он, кажется, завис.

Габриэль злобно прищурился.

– Слушай, ты… – шагнул он мне навстречу.

Пришлось подняться на ноги и поправить сползающее с груди полотенце.

– Кофе, – повторила деланно равнодушно.

Злобный прищур амбала сопроводился новым хрустом его суставов. Габриэль поравнялся со мной в считаные секунды. Навис, как грозовая туча.

– Я вовсе не собираюсь тебя тут держать, – процедил он сквозь зубы. – И пообщаться, с кем ты там хотела, не удалось вовсе не по моей вине, а потому что мои братья вместе с твоими подружками ушли в загул, отключив телефоны, – буквально выплюнул, хорошо, не реальным ядом. – Развлекаются они, понимаешь? – ухмыльнулся. – Видимо, в отличие от тебя, не устраивают истерики и не так уж и стремятся к вашему дружескому воссоединению, а пользуются ситуацией и получают удовольствие от жизни, раз уж приехали в эту страну в поисках отдыха.

Не поверила. Совсем не поверила. Однако свои выводы я оставила при себе. Зато голову задрала повыше, ведь Габриэль стоял слишком близко – неудобно разговаривать с куском хлопка поверх литых мышц груди, с которым столкнулся мой нос. Так и не сказала ему ничего. Хотя рот открыла. А закрыть не успела. Он сам мне его «заботливо» прикрыл, подцепив пальцами подбородок.

Моя невозмутимость закономерно пошатнулась. Но я и на этот раз проявила стойкость. В том смысле, что осталась стоять на месте. Пусть не думает, что я его опасаюсь.

– Кофе.

Кофе, кстати, реально не помешал бы. И не мне одной. Нет, я не собиралась заботиться об ушлом мужике, предлагая и ему терпкий напиток. Просто после порции эспрессо я становлюсь немножечко терпимее и добрее, он бы, вероятно, это оценил. А так…

– Кофе? – скосил он под дурачка, будто не слышал это слово вот уже трижды из моих уст. – А ты разве заслужила?

– Мало того, что я тут пленница, так ещё и кормить не будут?

– Кормить будут. А вот кофе ты не заслужила.

– Да-а-а? – протянула я недобро. – И как же я его, по-твоему, должна заслужить? – поинтересовалась, невольно ощутив частичное дежавю.

Что-то разговоры у нас с ним об одном и том же. Вот и встречная улыбочка Габриэля только подтвердила мои мысли.

– Без кофе я умру, – добавила как аргумент к своей нужде.

– Зато некому будет обвинять меня в изнасиловании, – пожал плечами этот… который совсем охамел.

И на этом хаметь он не закончил. Окинул меня демонстративно заинтересованным взором с головы до ног.

– Хотя было бы тут что насиловать, – фыркнул беззаботно.

Кофе мне моментально перехотелось. А вот ещё разочек травмировать одну пикантную часть его тела – очень даже!

– Это ты сейчас на что намекаешь, извращенец недоделанный?! – протянула я, округлив глаза.

Пальцы с моего подбородка он так и не убрал, так что пришлось слегка отодвинуться, чтобы исправить эту досадную оплошность. Жаль, возникшая дистанция сохранялась недолго. Габриэль снова придвинулся ко мне вплотную, так что теперь я ощущала телом уже не только часть его руки, но и веющее жаром дыхание. Мужская ладонь и вовсе нагло провела вдоль скулы.

– И кофе, кстати, в моём доме нет, – проигнорировал он мой вопрос, заново ухмыльнувшись, повторно проведя костяшками пальцев по моей щеке.

Инстинктивно дёрнулась назад, избавляясь от чужого прикосновения. Удерживать он меня не стал. Но из-за проведённых манёвров гадское полотенце снова поползло вниз. Притом с такой скоростью, что я осознала факт его отсутствия на себе лишь тогда, когда полотенце шлёпнулось на пол, после чего в спальне стало просто убийственно тихо. Даже вдохи-выдохи – и те застыли, притом сразу у обоих. И если лично я перестала дышать, потому что опасалась лишний раз пошевелиться, слишком уж тяжёлой стала казаться мужская аура, то Габриэль…

Он тоже не дышал, да. Сам – окаменел будто весь. Заметные сквозь рисунок гордого чёрного беркута вены проступили и увеличились вдвое, как если бы кровоток Габриэля внезапно перекрыли. Немного погодя взгляд мужчины медленно соскользнул с моего лица к горлу, плечам, ключицам, декольте и ещё ниже, пока я мучительно больно раздумывала о том, как бы подобрать злосчастное полотенце и при этом не поворачиваться к мужчине спиной. Ведь прикрытие моего тела по закону подлости упало туда, где я смогу достать его, если только ко всему прочему продемонстрирую стоящему напротив свой голый зад. Может быть, глупо, но сама мысль, что мне придётся наклониться таким образом, вызывала морозные мурашки по коже. А подлое воображение услужливо дополняло этот возможный вариант развития событий другим, тем, где ладони Габриэля крепко обхватывают мои бёдра, тянут на себя, а на нём штанов уже нет…

Ох, не о том мне думать надо!

– Изменил мнение? Нашёл, что можно было бы изнасиловать? – озвучила уже вслух, разбивая нервирующую тишину.

Мужчина тоже отмер. Глубоко вдохнул. Плавно выдохнул. Но напряжения в его плечах меньше не стало. Зато, к моему облегчению, он отступил подальше. Правда, не для того, чтобы окончательно свалить. Бесстыдник, простор для обзора себе получше выбрал! Пялился на меня теперь с нескрываемым интересом. А ещё глубоко призадумался о чём-то своём. По крайней мере, я расценила его поведение именно таким образом, потому что на мой вопрос он не ответил, вообще на него никак не отреагировал. Просто стоял и смотрел. Судя по всему, банально не расслышал.

И что же тогда делать?

– Я… Эм-м… пойду, – обронила тихо, прежде чем отступить на шаг назад.

Поворачиваться к Габриэлю спиной по-прежнему не хотелось самым категорическим образом. Особенно если учесть, что моя фантазия продолжала работать, подкидывая всё новые и новые варианты развития событий, в большинстве которых я даже уже не стояла на собственных ногах, разве что на коленях, да и то иногда…

– Куда? – тем временем отреагировал он.

Мало того что вопрос идиотский, так ещё и за руку поймал!

А я едва ли на полтора шага от него отошла. Как отошла, так и остановилась, в очередной раз застыв на месте, с замиранием сердца глядя на наконец начавшего дышать мужчину. Очень подозрительно дышать, между прочим. Тяжело. И так часто, будто только что долгую пробежку одолел.

– Куда? – переспросила я.

Господи, пусть это не мой голос звучит настолько жалобно!

– Кхм…. – тоже не сразу нашлась с ответной реакцией.

Ну а чего он так смотрит, словно раздевает, хотя на мне давно ничего нет?

– В ванную. За полотенцем, – созналась честно.

Там же ещё одно было. Кажется.

Собеседник неуверенно, но кивнул. И я бы действительно пошла. Если бы он отпустил моё запястье. Но он не отпустил. Ни тогда, когда я вновь шагнула назад, выразительно и с намёком уставившись на захваченную в плен руку. Ни тогда, когда я попыталась проявить настойчивость, аккуратненько потянув руку на себя. Габриэль всех этих манипуляций с моей стороны вообще не заметил. Продолжал бессовестно разглядывать.

– Так я пойду? – вынужденно повторила свой вопрос.

Во взоре напротив загорелся встречный вопрос. Могла бы поклясться: тот же самый, что Габриэль мне уже задавал. И забыл об этом, судя по всему. Впрочем, секунда, другая – память у хозяина виллы всё же заработала. Частично.

– Кхм… Зачем? – севшим голосом поинтересовался мужчина. – Тебе. Полотенце. Из ванной, – с видимым усилием выстроил он фразу. – Твоё – тут.

Ага, тут…

Тоже мне, наблюдательный!

Однако спорить не стала.

Здесь и сейчас вообще почему-то больше не спорилось, не злилось, не кричалось, даже никакой досады и возмущения не испытывалось. Наверное, именно поэтому я… да, послушно потянулась за «своим» полотенцем. Конечно же, не повернувшись к мужчине спиной. Хотя руку завести назад в поисках необходимого всё же пришлось. А ещё – опуститься на колени.