Каждые полгода начальник Управления устраивал демонстративные награждения отличившихся сотрудников с обязательным построением на плацу во внутреннем дворе всех служб. А значит, форма должна была соответствовать событию, и этим душным утром еще придется натягивать и колготки. Тем, кого награждают, еще хуже – они еще и китель наденут, и рубашку застегнут до последней пуговицы, и галстук нацепят. А церемония будет длиться как минимум минут сорок, учитывая, что недавно вернулись очередные контрактники из горячих точек. И, несмотря на все неудобства, награждаемые будут улыбаться, отдавать честь и кричать: «Служу России!».

Когда-то, едва придя в Управление, она тоже мечтала стоять на плацу среди тех, кто отличился по долгу службы и держать в руках почетную грамоту, а еще лучше любоваться на медаль, поблескивающую на кителе. И представляла, как гордился бы ею отец. И лишь со временем поняла, что все эти награждения – обычная показуха перед вышестоящим начальством, только единицы получают свои медали за настоящие заслуги. Мечты о праздничном плаце остались далеко позади, а вместо награждения она получила выговор в личное дело за то, что так и не пошла тогда на эти злосчастные зачеты. Вот уж ирония судьбы…

Кофе. Много кофе. Это единственное, что могло заставить ее проснуться. Вскипятив чайник, Юля достала банку с растворимыми гранулами и, зачерпнув полную ложку, сыпанула ее в кружку. Включив телевизор и отыскав новости, опустилась на стул и бездумно уставилась на экран, где диктор бесстрастно рассказывал о криминальных разборках, произошедших этой ночью где-то на окраине столицы. Через некоторое время заставила себя вновь подняться и налила кипяток в кружку. Крепкий аромат разнесся по кухне, и этот запах, который она так любила, неожиданно показался ей слишком сильным, удушающим. К горлу подступила тошнота. Едва сдержав рвотный позыв, она выплеснула напиток в раковину и, быстро подойдя к окну, распахнула створки нараспашку.

Задержка составляла всего один день, такое и прежде бывало. Днем раньше, днем позже. Еще совсем недавно это не имело особого значения, она бы и не заметила. Если бы что и было, они бы с Максом просто поженились и все, а теперь…

Юля стояла возле окна, ногтями вцепившись в подоконник так, что побелели пальцы, а мысли, словно хищники над своей добычей, беспощадно ворошили историю почти трехнедельной давности. Нет, не может быть! Хотя почему нет? Воронов сделал для этого все необходимое. И если ее догадки окажутся верны, остается лишь корить себя за ту беспечность, с которой она постаралась просто забыть все произошедшее и даже не подумала о том, что нужно было обратиться к врачу, провести все необходимые процедуры для предотвращения нежелательных последствий.

Какая же дура! Утром же нужно было бежать в поликлинику или пить специальные таблетки, которые, она слышала, продаются в каждой аптеке. В прошлом году на пьянке по случаю чьего-то дня рождения Анька из договорного поделилась, что как-то раз использовала такие после спонтанного секса со своим парнем. Особого вреда здоровью это не нанесет, зато будешь уверена, что нежелательной беременности не наступит. Ну, почему, почему она-то не подумала о такой простой вещи? И что теперь делать?!

Еще совсем недавно казалось, что впереди радостная счастливая жизнь. И даже после она внушала себе, что справится, что со временем забудет. Только ничего не забывалось, и стоило сомкнуть веки, как она видела перед собой его холодные глаза и усмешку на губах, чувствовала его руки на своих запястьях. Как же она надеялась, что он навсегда покинул ее жизнь, оставив в ней лишь горький след воспоминаний о том вечере. Оказывается, не только…

Она не знала, сколько так простояла возле окна, уставившись в одну точку, и очнулась, лишь подняв глаза на настенные часы, стрелки которых неизбежно приближались к восьми. Наспех собравшись, вышла из дома, пребывая в каком-то тумане, доехала до работы. Девчонки уже переоделись для построения на плацу и, весело щебеча, дружно красились. Юля с опозданием поняла, что даже не провела тушью по ресницам, впрочем, ей сейчас было все равно. Мысли занимало одно: «Нужно сделать тест. Сегодня. Этим же вечером». Иначе голова просто взорвется.

– Юлька, переодевайся быстрей! Вот-вот начнется, – донеслось до нее.

– Да, сейчас, – растерянно ответила Юля, доставая из шкафа форменное платье. Уже по привычке, стесняясь своего тела, оделась, сидя за столом, достала из ящика чулки, припасенные на случай официального построения, надела туфли.

В это время девчонки уже убрали косметички и направились к двери.

– Юля! Скорее!

Прихватив пилотку, которую придется надеть на улице, она выскочила следом за ними из кабинета.

Плац заливало яркое солнце. От асфальта парило не хуже, чем от раскаленной печи. Стоило выйти на улицу, как становилось нечем дышать, и плотная форменная одежда начинала прилипать к телу. Во внутреннем дворе собралось уже довольно много народу. Каждая служба выстроилась на своем месте на плацу. Те подразделения, где преобладало количество мужчин, либо было поровну и мужчин и женщин, выстраивались по росту начиная с высокого и заканчивая самым низким. В бухгалтерии работали одни женщины, поэтому было заведено построение по званию – в первых рядах стояли начальники и их заместители, затем – средний и младший состав. Юля поспешила к краю в третьем ряду и едва успела натянуть на голову пилотку, как церемония началась.

Руководитель Управления произнес торжественную речь, которая в этот раз показалась Юле просто бесконечной. Она с недоумением разглядывала его завязанный под горло галстук и плотный китель с поблескивающими на солнце орденами и поражалась его выдержке. Первыми награждались контрактники, вернувшиеся из Дагестана, затем молоденькая кадровичка из какого-то районного отдела, вообще непонятно чем отличившаяся, но судя по тому, как широко и зазывно она улыбалась главнокомандующему, сомнения в ее «компетентности» отпадали, а потом…

– За отличие в службе награждается…начальник уголовного розыска…районного отдела «Хорошево»…Воронов Александр Павлович…

Дыхание перехватило. Казалось, здесь, в этом маленьком тесном дворике, просто закончился кислород. Или же кислород закончился только для нее? Все вокруг по-прежнему спокойно вдыхали и выдыхали воздух, улыбались, хлопали. Юля стояла, замерев на месте, невидящим взглядом уставившись вперед, и чувствовала, как все внутри похолодело, сжалось в комок, лишь сердце бешено стучало, с грохотом отдаваясь в висках.

Вот он выступил из ряда награждаемых и чеканным шагом подошел к начальнику, уверенно приложил руку к голове и громко прокричал стандартную фразу:

– Товарищ полковник, майор полиции Воронов по вашему приказанию прибыл!

Начальник торжественно прицепил ему на грудь медаль и, пожав руку, вручил почетную грамоту, после чего Воронов повернулся к строю и снова громко крикнул:

– Служу Российской Федерации!

Юля растерянно смотрела, как парень возвращается в строй. Девчонки рядом тихо перешептывались, вспоминая, как он не так давно заходил к ним в кабинет, и бросали взгляды на застывшую Юлю. Она понимала, что нужно взять себя в руки, выйти из оцепенения, которым привлекает к себе лишнее внимание, но сил хватало только на то, чтобы испуганно пялиться в его сторону.

В какой-то момент он поднял глаза и взглянул как будто прямо на нее, словно знал, что она именно здесь. На губы легла привычная усмешка, от которой хотелось провалиться сквозь землю. Юля беспомощно оглянулась на дверь, ведущую в здание. После церемонии все ринутся к лифтам либо на главную лестницу, откуда проще попасть и к выходу на улицу. И он наверняка пойдет туда же либо попытается встретиться с ней. От этой мысли по телу пробежала дрожь даже в столь парящую погоду. Зачем ему искать встречи? После того как добился своего, наверняка и думать о ней забыл. Эти доводы являлись слабым утешением, страх пронзал тело, а внутренний голос срывался на крик: «Бежать!».

В этот момент церемония подошла к концу. Все стали медленно расходиться, и девчонки из ее кабинета пошли в курилку, не упуская возможности лишний раз подымить на улице.

Все с той же усмешкой на губах, Саша направился в ее сторону. Словно очнувшись, Юля попятилась назад, надеясь затеряться в толпе. В здании она не пошла в сторону лифтов, где, наверное, уже было столпотворение – там он без труда подкараулит ее. Вместо этого Юля ринулась ко второй лестнице, по которой девчонки обычно бегали курить или ходили в службы, располагающиеся в этом крыле, и которая вела как раз к их отделу. Те, кто был здесь лишь наездами, как Воронов, вряд ли обратит на нее внимание.

Однако не успела она преодолеть и первый лестничный пролет, как услышала шаги за своей спиной, и в следующий миг ее плечо обожгло прикосновение чужой руки. Обернувшись, Юля увидела Воронова совсем близко, так близко, что колени подкосились, а к горлу снова подступила утренняя тошнота.

– От меня убегаешь? Или мне показалось? – глядя ей в глаза, с усмешкой поинтересовался парень.

Там, на плацу он долго высматривал ее среди строев, пока не нашел взглядом одну из девчонок с их кабинета, а потом уже и заметил ее саму. За те три недели, что прошли с их последней встречи она, кажется, изменилась. Он не мог сказать, в чем именно, но она была просто другой. И смотрела на него иначе. Сейчас в ее глазах застыл страх.

– Все еще обижаешься? – спокойно произнес Саша, слегка погладив ее по плечу и ощутив, как девушка вздрогнула. – Ты просто не оставила мне выбора.

– Выбор есть всегда, – тихо и быстро проговорила она, отводя глаза в сторону и мысленно молясь о том, чтобы кто-нибудь появился на лестнице.

– Не всегда, как видишь, – покачал головой парень, и, отойдя на шаг назад, с интересом оглядел ее с ног до головы. – Но давай уже не будем это вспоминать. Как дела? Ты не заболела? Бледная такая.

Нет, он просто издевается! Разговаривает так, как будто они хорошие друзья, и он переживает за нее, а смотрит как… Под его взглядом тело стало будто чужим, как и в тот вечер там, в его кабинете – она не могла даже пальцами пошевелить, и каждый вздох давался с огромным усилием. Нахлынули воспоминания, в нос ударил запах его туалетной воды, голова закружилась, снова затошнило. Юля отвернулась, закрыла глаза и, держась за стену, попыталась глубоко дышать, чтобы остановить надвигающийся рвотный позыв.

– У-у-у-у, – насмешливо протянул Воронов, наблюдая за Юлей. – Да ты, часом, не залетела, подруга?

Его вопрос словно током ее ударил. Испуганно обернувшись и встретившись с его холодным насмешливым взглядом, она ощутила, как глаза невольно наполнились слезами. В этот момент внизу послышались чьи-то торопливые шаги, и через несколько секунд на лестнице появился кто-то из сотрудников. Саша оглянулся, и, проскользнув мимо него, Юля кинулась вверх. Бежала, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, из глаз все же покатились слезы и тут же застыли на щеках.

Никто не пытался ее догнать, лишь удивленный сотрудник прошел дальше вверх. Влетев на свой этаж, едва переводя дыхание и все еще оглядываясь, Юля попятилась к туалету. Прислонившись спиной к холодной кафельной стене, изо всех сил пыталась выровнять дыхание и успокоить вырывающееся из груди сердце, отстукивающее какой-то бешеный ритм. Подойдя к раковине, включила холодную воду и, наклонившись, сполоснула лицо, после чего подняла взгляд на свое отражение в зеркале, откуда на нее смотрела совершенно напуганная девушка.

– Юлька, ты чего? – откуда-то со стороны услышала она голос одной из сотрудниц, которая вышла из туалетной кабинки и недоуменно смотрела на нее. – Тебе плохо?

– Да, мне плохо, – чувствуя, как к горлу снова подступает ком тошноты, и с трудом сдерживая очередной рвотный позыв, обессиленно кивнула Юля. – Мне очень плохо, – и, закрыв лицо руками, медленно сползла на пол, пытаясь осознать, что весь этот ужас происходит наяву.

А вечером по дороге домой впервые в своей жизни она купила в аптеке тест на беременность. Едва придя домой, не раздеваясь, сразу же направилась в ванную и, дрожащими пальцами вскрыв упаковку, проделала все необходимые манипуляции. Застыла, глядя на тест в своих руках. Эти несколько секунд были самыми долгими в ее жизни. Ей даже не пришлось ждать положенной минуты для точного результата и с сомнением рассматривать, что в итоге получилось – вторая полоска появилась мгновенно и выглядела даже ярче первой.