Глава 4

Заклинание, что изгнало лишний жар из моего тела, помогло провести под палящим солнцем примерно два часа. Я сидела на стуле, наблюдая за тем, как подчиняясь молчаливым приказам супруга и крикам глашатая, вперед выходили командиры корпусов, с поклоном получая один из огромных, забитых золотом, сундуков. Жалование. Это считалось едва ли не самым важным событием по возвращении с похода. Воины получали то, что им причиталось и могли поддержать свои семьи, обновить дома родителей, жениться и завести детей, если это еще не произошло.

Как подтверждение, со стороны каждого корпуса, стоило командирам вернуться с сундуками, что с трудом несли по четыре человека, доносилось громкое: «Ху!». И тогда Владетельный склонял голову, чуть поворачивая тело в нужную сторону. Такой просто жест, но он, кажется, имел огромное значение.

У подножия лестницы, следя за происходящим, стоял заслон из личной гвардии и представители сената, который правил городом в отсутствии Стратега. Разделенный на пять частей, огромный Нам-Кивас имел колоссальное значение для империи, и супруг не соглашался оставлять его заботам одного человека. Не тогда, когда армия уходила в пустыню на полгода.

Солнце палило нещадно, накаляя плиты под ногами. Сенаторы, кажется, были готовы лишиться чувств, стоя под открытым небом, когда как армия стратега не испытывала даже относительного дискомфорта. Не теперь, когда они только вернулись из моря песков. Глаза многих еще едва заметно сияли, пусть и не так ярко, как у Владетельного.

Я почувствовала тот миг, когда заклинание прохлады растаяло, испарившись от жары. Меня слово окатило кипятком. Раскрыв рот, пытаясь вдохнуть, я дрожала, не в состоянии двинуться или произнести хоть слово. Перед глазами все заволокло пеленой. Рассмотреть что-то удалось только тогда, когда напротив появилось хмурое лицо супруга.

Стратег что-то произнес, но я не расслышала слов, пытаясь справиться со слабостью. Никогда не любила лето в этом месте, плохо перенося невыносимую жару, что приносил ветер из Стеклянной пустыни, но так дурно мне не было, кажется никогда.

**

Меня, почти теряющую сознание, медленно потянули вверх, заставляя встать. Ноги дрожали, и я определенно упала, если бы не поддержка, когда верхнюю накидку немного резко потянули с плеч. Земля ушла из-под ног, все закружилось, голова едва не откинулась назад под тяжестью короны, но под ней быстро появилась надежная опора.

В носу защекотало от запаха мускуса и пряностей, когда прижав меня к широкой груди, Стратег направился вверх по лестнице. С каким-то неверием, что все это случилось со мной, я приоткрыла глаза. Сквозь рябь вуали на лестнице можно было рассмотреть шлейф моей верхней накидки, расстеленный на весь лестничный пролет. И сейчас это выглядело как насмешка. Я – символ всего того, что войско моего супруга оберегает от угрозы по ту сторону песков. И я едва не потеряла сознание перед глазами всей армии.

Какой позор. Какая нелепица.

– Простите меня, – тихо просипела, зная, что он услышит, впрочем, не сильно рассчитывая на ответ.

Так и вышло. С поразительной легкостью поднявшись по ступеням, Владетельный, не останавливаясь в дверях и не глядя на слуг, прошел в одну из боковых гостиных, которых было множество во дворце. Тут царил полумрак и живительная прохлада, но головокружение все еще удерживало меня в своих лапах.

Стратег, пройдя вглубь комнаты, осторожно опустил меня на диванчик, удостоверившись, что голова не откинется бессильно назад, потеряв опору. Через прикрытые веки и вуаль я наблюдала за тем, как супруг распрямился, окидывая комнату взглядом. Чары пустыни на мгновение спали, и я сумела рассмотреть, как хмурятся светлые брови, пытаясь что-то отыскать среди обстановки.

Рубленые черты, пушистые светлые ресницы. И коротко стриженые волосы. Кожа была не совсем белой, а скорее золотистой, словно сияя изнутри. Владетельный князь был весьма хорош собой. Если хоть на миг забыть кто он на самом деле.

Стремительно, словно Стратег знал что-то мне недоступное, мужчина метнулся в дальний конец комнаты, тут же вернувшись с пухлой подушкой в руках. Мою голову осторожно приподняли, подложив под щеку прохладный шелк.

Супруг, нависая сверху, словно гигант над букашкой, не сводил с меня взгляда. А потом медленно, как-то резко, явно с трудом сдерживая себя, откинул вверх мою вуаль, лишая даже такой, пусть и весьма эфемерно защиты.

Дверь тихо скрипнула и, судя по звуку шагов, в покои явилась Манен.

– Владетельный! Что случилось? Я… – смотрительница дворца хотела сказать что-то еще, но ее прервал резкий взмах руки.

Стратег все еще смотрел на меня, не произнося ни слова, и с каждым мгновением меня все больше накрывало чувство вины и какой-то чрезмерной уязвимости. Обязанностей для Владетельной было не так и много, если не сказать мало, но с одной из них я сегодня позорно не справилась. И от этого становилось особенно горько.

Никчемная из меня получилась княгиня.

– Отдыхай, – обронив только это короткое слово, Стратег Востока, один из сильнейших магов империи и мой супруг быстро вышел из комнаты.

Дверь с тихим скрипом затворилась, оставляя меня в компании двух молчаливых стражниц, бесшумно появившихся за Манен и замерших у стены. Захотелось разрыдаться от собственной бесполезности, но это было бы уже слишком. Хотя, теперь-то какое это все имеет значение?

Глава 5

Измир

В этот раз поход оказался куда сложнее. Твари, клыкастые порождения Четвертого мира, нашли способ пробраться к нам не только для простых, уже знакомых нам солдат, но и для нескольких существ значительно крупнее. Примерно этого я и ожидал, когда занимался подготовкой к походу прошлым летом, предчувствуя, но оказалось, что моего воображения не достаточно, чтобы полностью предвидеть уровень угрозы.

Но мы справились. С трудом, едва не сгорев в пустыне, и только на день–два опережая смертоносный зной, но все же справились. И теперь могли передохнуть перед следующим раундом этого бесконечного боя. Насладиться миром и покоем своих домов, нежностью жен…

Улыбка вышла кривая настолько, что едва не свело челюсть. Да уж. В моем дворце почти два десятка наложниц, прекрасных как рассветы и закаты. Вот только присланные со всех концов страны, эти невинные гурии была бесполезны, как деревянная палка против бухенча*

( демон-людоед из марроканских легенд)

Войско, чувствуя воодушевление и скорый отдых, двигалось по раскаленному песку бодрым маршем. Керамические доспехи пока еще уберегали от ожогов, а под ногами то и дело потрескивало стекло, рассыпаясь мелкой крошкой под тяжестью воинов, но еще пара дней и жар, поднимающийся над пустыней, станет непереносим. Уже сейчас, при слишком глубоком вдохе сухой воздух опаляет глотку. А через дней восемь песок начнет плавиться, розоватой, светящейся массой, перетекая с места на место и полностью меняя очертания этой проклятой земли, застывая по ночам тонким, полупрозрачным и шершавым стеклом.

Но это меня не беспокоило. Со своей задачей мое войско справилось. Пусть не без потерь, но иного никто и не ждал. А вот бой грядущий, тихий, молчаливый и непонятный не позволял выдохнуть.

Дженай.

Я и хотел, и не желал видеть ее. Это было похоже на попытку выпить кипяток, умирая от жажды.

Моя владетельная супруга. И дар, и насмешка судьбы. Мой кипящий живительный источник.

**

В первый день, когда Ксеркс, да продлятся дни его без счета, прислал ко мне отобранных дев, я был готов сравнять с пустыней весь дворец, настолько меня рассердил сам приказ. Но все же воспитание и субординация сделали свое дело. Я подчинился. Благо, в отличие от остальных двоих старших магов империи, у меня имелось хоть какое-то подобие выбора. Как я полагал.

Но все решилось за миг. Хватило одного короткого взгляда, чтобы пропасть окончательно и бесповоротно. Тихая невысокая девушка осматривала дворец со странной смесью чувств. С одной стороны ее страшно, до зуда в ладошках, раздражала необходимость находиться здесь в компании остальных невест, но в то же время восхищала причудливая архитектура города и моего дома. Стены из розового камня, почти белые полы, резные узоры на стенах и зубчатые края крыш. Все это выглядело необычно для гостьи с центральной части страны.

Я наблюдал из-за резных перегородок второго этажа за тем, как во внутреннем крытом дворике девушки тихо переговариваются, смеются с деланным дружелюбием и плохо скрываемым желание выдрать волосы конкурентке. Еще бы. На карту был поставлен титул Владетельной госпожи города Нам-Кивас, самой влиятельной женщины Востока. Только ни одна из них пока не знала, что место более не вакантно.

Дженай, отмахнувшись от попыток увлечь себя в беседу, медленно ходила по двору, рассматривая изумительную резьбу статуй. Легко, как бриз, касалась растений и улыбалась оранжевым отсветам заката на стенах, причудливыми бликами пробравшимся в сад,

У меня не было и шанса.

Я следил за тем, как легко покачиваются широкие бедра, как изящным движением рука поправляет локон, упавший на лицо, видел свет в глазах, и чувствовал, как сильнее разгорается жар в груди. Впервые в жизни я хотел женщину не только телом, но и всем свои существом. Кажется, даже магия, сидящая внутри меня, медленно заворочалась, с интересом поглядывая на нашу невесту.

Ошибку я понял не сразу.

Все делалось очень быстро, словно Ксеркс ждал, что я передумаю. За несколько дней лишних кандидаток удалили из дворца, явно рассчитывая выдать особенных девиц за кого-то из магов ниже рангом, подготовили залы и наряды. По высочайшему приказу к стенам дворца провели даже дополнительные тоннели, чтобы Клинок Запада и Щит Севера могли так же явиться на столь важное, для всей Империи, мероприятие.

Мне было все равно. Организацией занялась старшая дочь Ксеркса, а к вкусу и решениям принцессы у меня никогда не возникало вопросов. Да и разницы, будет дворец оформлен в голубых или сиреневых тонах, я ни малейшей не видел. Меня интересовала только Дженай, к которой няньки, приставленные к невестам Ксерксом, не подпустили даже для знакомства. Я, конечно, мог бы попытаться пройти мимо назойливых старух, все же – это мой дворец, но под их прямым немигающим взглядом даже мне становилось не по себе. Словно бы они могли, мягко улыбаясь, вырвать из груди сердце любого, кто только рискнет приблизиться к подопечной. Может, так оно и было на самом деле. Простых и бесполезных слуг Ксеркс не держит.

И я терпеливо ждал. Ждал, пока меня облачали в белые праздничные одежды, пока посланники Ксеркса произносили все положенные речи и представляли подарки, от которых подгибались ноги у носильщиков. Ждал, пока две толстых старухи, замотанных в серое, не ввели в зал прекрасную Дженай. Я не видел лица за плотной, расшитой вуалью, не слышал дыхания, но знал, что это именно она.

Внутри от одного ее присутствия, пусть и на другом конце зала, как того требовали традиции, у меня все вспыхивало. Я больше не слушал, что говорят распорядители, пропускал мимо ушей скабрезные шуточки Клинка и Щита, краем сознания все же запоминая сказанное, чтобы потом достойно ответить. Но это все было неважно. Все, кроме девушки, замотанной в ярды белого шелка, похожего на пушистое облако.

Не без труда дождавшись конца праздника, наблюдая, как няньки уводят мою новоиспеченную супругу, я, получив несколько весьма ощутимых хлопков по спине от гостей, направился за ней.

**

В покоях стоял полумрак. Над границей песка и неба уже появилась светлая полоса, значит еще немного, и быстрый рассвет разгонит сиреневую тьму в пустыне и на город опустится время тишины и сна. Первые месяцы службы на этой должности было не просто перестроиться на такой режим, но теперь это казалось правильным и единственно верным.

Прислушавшись, я уловил тихое, взволнованно-прерывистое дыхание супруги. Дженай, кажется, нервничала, но это было и понятно. Мы, по сути, не были знакомы, и я бы с удовольствием отсрочил брачную ночь на какое-то время, чтобы девушка свыклась со мной и самим дворцом, но Ксеркс, да продлятся дни его без счета, был непреклонен.

Не зажигая солнечные камни, позволяя теням создавать какое-то подобие тайны, я шагнул ближе к кровати, на которой, спиной ко мне сидела девушка. И едва не застонал от досады, почувствовав постороннее присутствие только в самый последний момент.

– Владетельный? – в тишине раздался хриплый голос одной из старух-нянек. Только их здесь не хватало. Но это опять относилась к моментам, которые не обсуждались. Если мое нежелание их слушать войдет в конфликт с их приказами, будет только хуже.

Темная громоздкая фигура подошла ближе, протягивая мне кубок, который едва ли не дымился. От него так сильно пахло чарами, что у меня защекотало в носу.

– Что это? – мне не нравилось то, как оборачивалось дело.

– Зелье, что должно помочь Владетельной принять вашу магию. В противном случае, девушка может пострадать.

Зная, что старуха видит мое лицо в полумраке, вопросительно вскинул бровь. Женщинам из гарема, пусть я посещал их и нечасто, не требовались никакие зелья для того, чтобы чувствовать себя хорошо.

– Владетельная – древняя кровь, совсем иное дело, – поняла мой молчаливый вопрос нянька, все настойчивее протягивая кубок.

Скрипнув зубами, чувствуя, что с удовольствием выпроводил бы ведьму прочь, взялся за тонкую ножку кубка. Зелье оказалось холодным, почти обжигающим, и я с прищуром посмотрел на старуху. Отравить она меня не могла, но и гарантий, что зелье совсем безвредно, не было.

Вернув кубок старухе, чуть склонил голову, ожидая объяснения.

– Скоро зелье подействует и тогда ваша сила не будет так опасна для Владетельной. Думаю, вы знаете, что делать дальше, так что я вас оставлю.

Тихо прикрыв за собой дверь, старуха скрылась в переходах дворца, позволив мне, наконец, насладиться обществом новоиспеченной супруги.

**

Болела голова.