Цитаты из книг автора «Александра Анненская»

члены: «Дети, возьмите меня в пример: я наказан за вольнодумство, не оскорбляйте Бога ни словами, ни мыслью». В своем «Рассуждении о суетной жизни» он говорит, что лишение руки, ноги и, частью, языка считает он «действием бесконечного милосердия Господа, ибо лишился он этих членов в самое то время, когда, возвратясь из-за границы, упоен был мечтою своих знаний и безумно надеялся на свой разум».

неоконченную и незначительную комедию «Выбор гувернера».

Ну, Фалалеюшка! Вот матушка твоя и скончалась: поминай как звали. Я только теперь получил об этом известие: отец твой, сказывают, воет, как корова. У нас такое поверье: которая корова умерла, так та и к удою была добра. Как Сидоровна была жива, так отец твой бивал ее, как свинью, а как умерла, так плачет, будто по любимой лошади!»

Позиция Фонвизина ближе всего к позиции Майкова. Ему, быть может, и нельзя было бы сделать никакого упрека, если бы он не выходил за рамки художественного творчества. «Недоросль» в этом смысле сослужил ту же службу, какую в нашем веке сослужили «Записки охотника», но как от автора-«резонера» и политического сатирика от Фонвизина можно требовать большего.

Прежде всего, издатель думал явиться также и единственным «сотрудником» своим. Несколько писем и статей сатирического направления должны были составить материал этого «периодического издания». Автор назвал издание «Стародум, или Друг честных людей» и начал его «Письмом к Стародуму от сочинителя „Недоросля“»

он – «дома бич предрассудков, ревнитель образования и т. д. – смотрит на все сам глазами предрассудка и только что не гласным образом, а отрицательными умствованиями проповедует выгоды невежества».

князю Вяземскому сказать, что Фонвизин в новом мире не сбросил с себя ветхого человека, или, попросту сказать, «мерил все на русский аршин».

Наиболее сильное впечатление испытал Фонвизин в Риме, в храме Св. Петра. «Кажется, что сей храм создал Бог для самого себя, – говорит он. – Здесь можно жить сколько хочешь лет, и всякий день захочешь быть в церкви Св. Петра. Чем больше ее видишь, тем больше видеть ее хочешь; словом, человеческое воображение постигнуть не может, какова эта церковь. Надобно непременно ее видеть, чтобы иметь о ней истинное понятие. Я всякий день хожу в нее раза по два».

Никаких злодейств итальянцы над нашими путешественниками не учинили; тем не менее, говоря о прекрасном климате Италии и жалуясь лишь на комаров, Фонвизин прибавляет: «И комары итальянские похожи на самих итальянцев, также вероломны и также изменнически кусают. Если все взвесить, то для нас, русских, наш климат гораздо лучше».

Какое пирожное! Какой десерт! О пирожном я говорю не для того только, что я до него охотник, но для того, что Нюренберг пирожным славен в Европе.