Глава 5

Как ни странно, откровения не заняли много времени – привыкнув в личине Гая говорить только по существу, я уложилась, опуская подробности, всего в полчаса. Немного, надо сказать. Особенно если учесть, что в этот срок мне потребовалось пересказать почти всю свою сознательную жизнь, исключая лишь последний, проведенный на Во-Алларе год, большая часть из которого для Фаэса не была тайной.

Скрывать я тоже ничего не намеревалась. Просто многое из моей прежней жизни старому эрдалу, никогда не слышавшему о нанотехнологиях, автомобилях и компьютерах, было непонятным, а потому и внимания не стоило. Соответственно, я лишь обозначила разницу между нашими мирами, заметила, что в бытность простой обывательницей ничем, достойным упоминания, не увлекалась. Кратко обрисовала момент появления в Валлионе и заполнила те пробелы, которые еще оставались непонятными.

– Вот как… – протянул Фаэс, прикусив седой ус и о чем-то крепко задумавшись. – А я все гадал, почему год назад о тебе слыхом не слыхивали. Ни про Фантомов, ни про скаронов, ни про демона. Просто раз – и свалились на наши головы… а оно вот как, значит, было. В своем мире тебя не стало, а у нас, наоборот, появилась новая загадка. Скаронов сразу удалось найти?

– Почти, – кивнула я, намеренно умолчав о браслете Теней, Эриоле, нашей первой встрече со скаронами и о том, что мои кровные братья, собственно, не совсем люди. Ни к чему ему знать подробности. И ни к чему провоцировать сомнения в человечности наших владык. – Во многом это Ли-Кхкеол поспособствовал – оказал им, так сказать, протекцию и передал мне по наследству. Потом мы нашли возможность снять это дрянное заклятие, а в итоге у меня появилось четыре кровника. Но я не жалею: Ли-Кхкеол, сам того не зная, оказал нам такую услугу, что за все остальное на него даже злиться нельзя. Без братьев мне было не выкарабкаться. Без них я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Они научили меня выживать. Поделились силами, душами, кровью. Они вытаскивали меня из таких ям, откуда я никогда не вылез бы сам. Они душу мою сохранили, когда была реальная опасность ее потерять. Так что на самом деле Ли-Кхкеола я могу только поблагодарить. Его же стараниями, кстати, я вляпался в историю с Иштой. По незнанию хватанул первый Знак, а потом пошло-поехало… а теперь и рад бы остановиться, да не получается. Слишком крепко меня тут повязали.

– С Лином все в порядке? – осторожно уточнил Фаэс, показав на спящего кота на моей груди и впервые подчеркнуто обратив на него внимание.

– Более или менее, – нейтрально отозвалась я, не желая развивать эту скользкую тему.

– Мне жаль, что так вышло с твоим… другом.

Я криво улыбнулась.

– С демоном, ты хотел сказать?

Фаэс улыбнулся тоже, но как-то грустно.

– Демоны не умеют умирать, жертвуя ради кого-то жизнью. Да и Айд от него отказался… это все слышали… так что, если и было в нем что-то от того мира, то теперь все иначе. И даже церковь не может это отрицать.

Я вздохнула и погладила спящего друга.

– Без него моя жизнь станет пустой и бесцветной. Лин уже давно нечто большее, чем друг. Настолько большее, что это невозможно переоценить.

Какое-то время мы молчали, думая каждый о своем. Фаэс рассеянно изучал маленького шейри, видимо, вспоминая, в каких еще обликах мог его видеть. Я размышляла о том, что старый друг сегодня поразительно терпелив и на редкость сдержан. Еще вчера я думала, что с ним возникнет гораздо больше проблем. Особенно по поводу Лина. Все-таки демон… вернее, был демоном… а в этом мире даже к бывшим обитателям Тени закрепилось весьма предвзятое отношение. И недавнее появление Аллара вряд ли могло изменить его в лучшую сторону. По крайней мере, не так быстро.

Хотя, может, я чего-то не понимаю?

Я вопросительно посмотрела на глубоко задумавшегося собеседника.

– О чем задумался, Фаэс?

– О разном, – эхом отозвался старый эрдал. – О Лине. О Фантомах. О силе Ишты. И о том, что за мир рискнул отпустить на свободу такое странное создание, как ты?

Я хмыкнула.

– Вообще-то, насчет своей родины я никого не обманывал. Она действительно называется «РФ», что в переводе означает: «Российская Федерация», или, как ее еще называют, Россия, а еще раньше звали Русью. Я действительно там родился и вырос. И ее действительно нет на картах Во-Аллара – просто потому, что она находится так далеко, что я теперь и сам не знаю, можно ли туда вернуться.

– А ты хочешь вернуться? – отчего-то насторожился Фаэс.

– Иногда, – призналась я. – Но нечасто. Я же говорю: там, у себя, я был никем. Простой серой мышкой. Одной из шести миллиардов таких же невзрачных и незаметных личностей, потеря которых никак не отразится на мировых процессах. А на Во-Алларе я по-настоящему живу. Насыщенной, хотя и трудной жизнью. Но, наверное, оно и правильно? Ведь настоящая жизнь не бывает пресной. Она либо насыщенная и бурная, либо скучная и нудная. Тебе, к примеру, какая больше нравится?

Фаэс фыркнул.

– Спрашиваешь!

– Вот и я о том же. Так что по дому я хоть и скучаю иногда, но обратно не сильно стремлюсь. Была бы возможность, зашел бы на пару часиков, родителей проведал, убедился, что живы-здоровы, с ума не сошли ли от беспокойства касательно своего непутевого ребенка… а потом бы вернулся. Да. Наверное, все-таки вернулся. Не думаю, что смогу теперь прожить без своих Знаков.

Эрдал удивленно моргнул.

– Они тоже тебя держат?

– Еще как, – согласилась я, сжав в кулак левую руку. – Впрочем, бог с ними… я удовлетворил твое любопытство или ты хотел узнать о чем-то еще?

Фаэс странно на меня посмотрел.

– Как тебя звали раньше?

– В смысле? – не поняла я.

– Я имею в виду: в своем мире какое у тебя было имя? Гайдэ? Гай? Может, Фантом?

– Ни то, ни другое, ни третье, – криво усмехнулась я. – На самом деле, «Гайдэ» – лишь псевдоним, взятый из одной интересной книги; была там одна героиня с непростой судьбой… я использовал его, когда настоящее имя называть не хотелось. У нас так принято. А здесь Лин сказал, что оно гораздо лучше, чем мое старое имя, вот и все. Что же касается «Гая», то это – сокращенный вариант от «Гайдэ». Надо же мне было как-то называться в мужской личине? Ну, а насчет «Фантома» мы с тобой уже говорили. Еще вопросы?

– Да, – выжидательно уставился на меня Фаэс. – Что на самом деле случилось на Тихом плато?

Я хмыкнула. Ишь, какой осторожный. Не в лоб спросил, а обтекаемо, осторожненько так. Словно не терзало его любопытство на пару с нехорошими предчувствиями, не глодали сомнения, не изводили догадки одна другой страшнее. После того, как я на глазах у всей армии послала к лешему две негуманоидные сущности, имеющие в этом мире статус богов, надо думать, что у него голова гудит от вопросов. Другой бы на его месте уже по палатке метался, руками размахивал, вопил бы в голос «как ты могла?!» и «как посмела?!»… а он не тычет в глаза, не орет с порога. Сил уже нет молчать, но пока еще терпит. Вот это, надо заметить, выдержка. Даже странно, что я в нем раньше этого не замечала. Меняется, что ли, старый вояка?

Перехватив напряженный взгляд эрдала, я обреченно вздохнула.

– Что именно тебя интересует?

– Все, – кратко ответил Фаэс.

– Мне-то казалось, ты первым делом про Аллара спросишь. И про то, по какой причине на физиономии айри вдруг появилась крайне непрезентабельная отметина.

Эрдал метнул на меня сердитый взгляд.

– Зачем ты его ударил?

– А ты слышал, что он сказал? – вопросом на вопрос ответила я.

– Вас было трудно не услышать, – буркнул Фаэс, непримиримо насупившись. – Голос айри способен разноситься на многие тысячи шагов, а ты… мало того, что был груб и хамил, как мне недавно, так еще и в морду… при всем народе…

Я пожала плечами.

– Зато спеси поубавилось.

– Но как ты мог? Айри Светоносного?!

– Легко, – фыркнула я. – До недавнего времени я вообще жил в уверенности, что их не существует. В моем мире, знаешь ли, о проявлениях божественной воли давно и прочно забыли все, кроме самых яростных фанатиков. Я даже не знаю, были ли у нас когда-либо настоящие боги, или же это чьи-то домыслы и подспудное желание иметь над собой твердую руку. Но, в отличие от многих, у меня не было привычки падать ниц перед сильными мира сего. А ваши боги для меня чужие. Да и я для них тоже – чужак, который за каким-то лядом им вдруг понадобился. Причем, судя по способу, каким меня сюда доставили, надобность эта возникла столь внезапно, что меня буквально вышвырнули с той проклятой крыши, отправив на Заброшенный тракт, как бомбу с пролетающего мимо самолета. Как думаешь, сумел бы я такое провернуть без согласия здешних небожителей? Стал бы Айд беспокоиться просто так… кстати, он меня крупно подставил с этим перемещением, так что за ним должок. А когда, наконец, стало очевидно, что в мою жизнь кто-то регулярно вмешивается и вносит коррективы… заранее знает кучу разных нюансов… подстраивает «случайности», которым не всегда находится логическое объяснение… знаешь, я – человек терпеливый. Многое могу понять и простить. Но когда меня пытаются использовать, шантажируя при этом моими же слабостями, стараются за мой счет решить свои собственные проблемы, одновременно с этим не оставляя выбора, то… прости, Фаэс. Отсутствие выбора всегда меня бесило. А отсутствие выбора по вине какого-то постороннего дяди приводило в ярость. Терпеть не могу, когда где-то там, наверху или внизу, решают, как мне жить и что делать. А тут весь последний год, начиная с самого факта моей несостоявшейся смерти, меня упорно подводили к одной-единственной цели. И старательно внушали одну-единственную, кажущуюся правильной мысль.

– Какую?

Я внимательно посмотрела на напрягшегося эрдала.

– О том, что именно теперь, здесь и сейчас, я должен сделать выбор. После того, как у меня отняли эту возможность и многое в отношении меня было предрешено. После всех стараний, бед, напрягов и прочего… мне вдруг дали возможность выбирать. Наконец-то, казалось бы. Надо бежать, хвататься обеими руками и радоваться. Спасибо всем сказать и раскланяться до земли… щас! Нашли дурака!

– Но ты же сам хотел выбирать! – непонимающе нахмурился Фаэс.

– Выбирать, когда мне это надо! Не им, понимаешь?! А так получается, что голодному псу с барского стола кость бросили и сказали: на тебе, жри, скотина! Как подачку, но даже при этом – подачку с далеко идущими планами. Причем, если помнишь, исходило это предложение не от Айда.

Фаэс, перехватив мой недобро горящий взгляд, совсем насупился.

– Ты не веришь, что Аллар несет жизнь и свет?

– Нет, друг мой, – вздохнула я. – Я не верю, что он несет ТОЛЬКО жизнь и свет. И не верю, что Айд – то самое воплощенное зло, от одного вида которого надо падать в обморок.

– Что ж ты тогда его не выбрал? – уязвленно отвернулся эрдал, с явным раздражением забарабанив пальцами по ремню. – Если Айд кажется тебе лучше и благороднее? Если он стал тебе ближе, чем Светоносный? Что ж ты не принял его предложение?

– А мне не все равно?

– Что? – ошарашенно замер Фаэс.

– Что слышал, – спокойно сказала я. – Ваши боги – могущественные, бессмертные и все такое прочее… И они одинаково НЕ люди. Одинаково мыслят НЕчеловеческими категориями. Имеют на всех нас какие-то планы, плетут интриги, одновременно с этим тщательно скрывая свой интерес в этом грязном деле. Они соблюдают какие-то непонятные правила и постоянно играют нашими судьбами. Как два игрока в шахматы. Или два заядлых картежника, которых интересует лишь конечный результат. И которые уже давно не видят лиц, скрывающихся за рисунками на картах, не вслушиваются в цифры, за каждой из которой находится чья-то потерянная жизнь. Которые по-своему велики и, быть может, в чем-то даже справедливы, но эти боги далеки от меня. Может, ты назовешь меня за это отступником, но, честно говоря, для меня и Айд, и Аллар ОДИНАКОВО чужие. А разница между ними лишь в том, что один черный, а другой белый. Как два гуся у бабки. Понимаешь?

Фаэс сильно вздрогнул и судорожно сглотнул.

– Что ты такое говоришь? – прошептал он едва слышно, глядя на меня неверящими глазами. – Что за дикость ты несешь?!

– Наверное, тебе трудно понять, – виновато вздохнула я. – Ты вырос с мыслью о том, что Аллар – это свет и добро, а Айд – страшное зло, запятнаться которым даже однажды означает потерять душу. Ты – коренной валлионец в каком-нибудь сто-надцатом поколении, закономерный результат многовековой борьбы церкви со «злобными порождениями Тени». Ты поклоняешься Аллару и ненавидишь Айда. Тебя так воспитали. Тебе всю жизнь старательно вдалбливали, что только так правильно: Аллар – хорошо, Айд – очень плохо. Кто за Аллара – тот молодец, а кто слушает врага рода человеческого, тот моральный урод, козел и последняя сволочь. Возможно, в чем-то ваши священники правы. Возможно, ваши боги действительно находятся на разных полюсах. Но для меня этого разделения нет. Поэтому я сужу лишь о том, что мне довелось увидеть и с чем пришлось столкнуться. Не с чужих слов, не по чужому опыту – сам. Так уж я нескладно устроен. Но я – то, что я есть; как говорится, не больше и не меньше. Со своими взглядами, ценностями, мнением… правильным или же нет. Конечно, ты можешь сказать, что я – болван и неуч, потому что не понимаю очевидного и вообще говорю какие-то жуткие вещи. Дескать, как могут быть Аллар и Айд похожи? Как их вообще можно сравнивать или тем более равнять? Но, честно говоря, будучи в Рейдане, мне пришлось провести немало времени за чтением Писания и кучи разных комментариев к нему. И знаешь, к какой мысли я в итоге пришел?

Фаэс не ответил, но заметно помрачнел.