***
Это стало уже мейнстримом буквально поклоняться кошкам. Древний Египет просто! Признаюсь, кошек я не очень-то люблю, мне больше по душе собаки. Но… одна кошка навсегда оставила след в моей памяти. Такой и я не прочь восхищаться.
***
Кошку звали Катерина или просто Катя. Она жила в соседнем подъезде и была знакома всем соседям. Когда мы с мужем только переехали в этот дом и, немного обжившись, познакомились с соседями, мне первым делом рассказали историю о Катерине.
Семнадцать лет назад в сильную грозу и непогоду, Марина Петровна (хозяйка кошки Кати) возвращалась с работы. Смеркалось, а ливень усиливал меланхоличное настроение молодой одинокой женщины, которую дома никто не ждал, кроме потертого дивана и телевизора.
– Что греха таить, – вспоминая о том дне, признается Марина Петровна, – конечно, завидовала я своим коллегам и подружкам. У всех мужья, детки… А я все в девках сижу. Даром, что красивая и при должности.
Мокрый пищащий комок шерсти, появившись будто бы из ниоткуда, неожиданно бросился женщине по ноги. Когда прошел шок первых мгновений, Марина Петровна с жалостью взяла на руки крохотного котенка. Так в ее одинокой квартирке и появилась Катерина, оказавшаяся не просто красавицей, а прямо-таки красоткой. Шикарной женщиной.
– Катя меня всегда с работы встречает, – делится воспоминаниями Марина Петровна. – А как мужа мне выбирала! Приметила соседа по лестничной клетке, об ноги ему терлась. Никого из мужчин не любила. Придет, бывало, сантехник или электрик, так у Катерины шерсть дыбом, шипит и так и норовит оцарапать, а то и укусить. А сосед хоть жить оставайся, привечала – привечала, так однажды сосед пришел и остался навсегда. Так и поженились и по сей день душа в душу, живем, не жалуемся!
А вот свое личное счастье Катерина долго не устраивала. Ни одного кота себе близко не подпускала. Хозяйка ее и к ветеринару носила и к женихам элитным. Доктор развел руками – кошечка здорова, патологий нет. А женихи остались с поцарапанными и покусанными носами. А вот семнадцать лет спустя, почувствовав приближение старости, Катерина обзавелась дочкой – наследницей. Такой же белоснежной, шикарной кошечкой.
– Это наш личный ангел-хранитель семейного очага, – полу в шутку, полу в серьез говорит Марина Петровна. – Вот дочку нам принесла, чтобы было кому нас оберегать потом…
***
Теперь, когда я слышу фразу: «Котится как кошка!», всегда вспоминаю Катерину и убеждаюсь, что в ЛЮБОМ правиле есть исключения!
Живи полной жизнью, пока ты здесь.
Пробуй всё. Заботься о себе и друзьях.
Развлекайся, будь сумасшедшим, будь загадочным.
Ты собираешься в никуда,
так что ты должен хотя бы наслаждаться процессом.
Не пренебрегай возможностью учиться на своих ошибках,
ищи причины своих трудностей и избавляйся от них.
Не стремись быть совершенством,
просто будь примером достойного человека.
© Энтони Роббинс
***
15:45, … 15:57, … 16:09, … 16:21, … Почему? Ну почему так медленно тянется время в пятницу вечером?! Найти ответ на этот вопрос я не успел. «16:33!! Пропустил!» – раздался торжествующий возглас старшего менеджера компании – моего непосредственного начальника.
– Простите, Андрей Павлович! Что пропустил? Кто? Я?
– Ты, Сережа! Ты…
– ???
– Через каждые 12 минут на часы смотришь, я заметил! Думал, что теперь по тебе время сверять можно… а нет, ошибся…
– Простите.
– Домой не терпится?
– Встреча выпускников сегодня.
– Так она же у тебя в прошлую пятницу была!
– Это была школьная встреча выпускников, а теперь по колледжу.
– А-а-а, в следующую пятницу, значит, будет институтская?!
– А как Вы догадались?
– Логически, Сережа! Логически! Работай давай, а не на часы зыркай! Все равно раньше рабочий день от этого не закончится!
Пришлось уткнуться носом в монитор и смотреть на часы в нижнем правом углу…
***
Степенно выхожу из здания банка ровно в 17:02 и медленно, вразвалочку, чтобы не потерять и без того мизерный авторитет в глазах Андрея Павловича, прохожу квартал по скверу. Но едва свернув за угол, пускаюсь в галоп, как беговая лошадь – Серебристая «Ауди А6» как всегда ждет меня за поворотом. Навстречу мне открывается задняя права дверь. Буквально запрыгиваю в салон. И машина с визгом срывается с места на 2ой скорости.
– Опять не переоделся? – недовольно ворчит водитель, ловко петляя по закоулкам и объезжая «шутки отечественных дорожников».
– Шеф снова придрался, – машинально ответил я, расстегивая пуговицы рубашки.
– Я так и знал…
Переодеваюсь на заднем сиденье. С тех пор, как я начал работать в крупнейшем банке города, я научился виртуозно менять брюки на потертые джинсы, белоснежную рубашку на любимую футболку с надписью «Black Metall», а начищенные до блеска ботинки на старые кеды, прямо в салоне нашей «Кометы». Последними в пакет полетели часы, а на моих запястьях защелкнулись напульсники. Спустя пару минут машина остановилась и голос моего друга возвестил: «Приехали, Золушка!» «Спасибо, Крыса!» – ответил я, выбираясь из авто. К слову представиться – я – штурман. И компания стритрейсеров для меня – родная семья. И так каждую пятницу. Уже два года как…
Но тот вечер запомнился мне надолго… «Комета» оправдала свой никнейм – мы сорвали банк и хорошо повеселились в выходные.
***
Сказать, что взгляд шефа, встретившего меня в понедельник утром в дверях кабинета, был уничтожающим, значит, не сказать ничего. Он буквально испепелял.
– Доброе утро, Андрей Павлович, – поздоровался я.
– А оно доброе?! – буркнул он в ответ.
Я решил промолчать, поняв, что у шефа плохое настроение, но его уже прорвало:
– Как ты мог, Сережа? Один из наших лучших сотрудников, такой ответственный, представительный молодой человек!
– Что случилось? В чем я провинился?
– И ты ещё спрашиваешь?
– ???
– Ты дружишь с этими бандюганами! С этими угонщиками и поджигателями! Со стритрейсерами! Ты хоть знаешь, сколько ДТП в год происходит по их вине? А сколько людей погибает в этих ДТП?!
– Мои друзья совсем не такие! На их совести нет ни одного ДТП! Мы гоняемся за городом, где нет машин и…
– Ты их защищаешь?!
– Восстанавливаю справедливость.
– Я сегодня же подам рапорт о твоем поведении начальству! Я требую, чтобы ты прекратил эту дружбу! Сотрудник приличного банка не может быть стритрейсером! Это пятно на репутации всей компании! Это… это позор!
– У Вас нет права заставить меня!
– Либо ты – серьезный, уважаемый человек и наш сотрудник! Либо, … безработный стритрейсер. Выбирай, Сережа. До обеда у тебя ещё есть время!
– Андрей Павлович! Мне не нужно столько времени, чтобы выбрать между одним и другим! Либо Вы зарываете глаза на то, чем занимаюсь в свободное от работы время, которое Вас и Ваш банк не касается, либо… прощайте.
– Прощайте, Сережа. Я думал, Вы умнее, но я ошибался.
– Прощайте, Андрей Павлович. Я тоже думал, но ошибся. Вы по собственной глупости теряете ценного сотрудника!
Спокойно покинув свой теперь уже бывший рабочий кабинет, спустился на лифте в фойе и только тогда осознал, что свободен…
Спустя три месяца мои друзья – стритрейсеры помогли мне устроиться на работу в другой банк, где начальство не было столь любопытным в отношении личного времени своих сотрудников.
***
Никогда не меняйте свое истинное «я», на чужие стереотипы о Вашем «я». Потеряв работу, найдете другую; потеряв себя – потеряете все.
***
Такси – моя тайная страсть. Люблю я проехать с одного конца города на другой на желтой «Волге» и задушевно пофилософствовать с водителем. Может быть, по этой причине мне всегда везет на таксистов-философов?!
Рейс «Берлин – Санкт-Петербург» был ночным. Выйдя из здания аэропорта, я с наслаждением вдохнул сырой воздух северной столицы. Краем глаза заметил на стоянке две машины – такси: потрепанный «Газ 24—02» и новенький «Фиат». Водители, стоя около своих лошадок, подбадривались утренним кофе. Когда я быстрым шагом направился в их сторону, они начали играть в «камень-ножницы». Меня это рассмешило и я мысленно пожелал удачи водителю «Волги». Может быть, поэтому он и победил. Нерешительно взглянул на меня, открывая багажник – его смутил мой дорогой костюм и кожаный кофр. Чтобы разрядить обстановку я дружелюбно улыбнулся, усаживаясь на переднее пассажирское и не пожалел о своем поступке.
– Куда едем, шеф?
Я назвал адрес.
– Вмиг домчим! Вы не смотрите, что рожденный в СССР, 95 лошадей под капотом!
Но вопреки уверениям водителя, в центре мы попали в жуткую пробку. Из-за отсутствия кондиционера, в салоне было душно. Поток двигался медленно. Я начал нервничать – плохо переношу жару. Заметив мое состояние, таксист извлек откуда-то из-под сидения холодную бутылку минералки и протянул мне со словами: «Пейте, у меня тут мини-холодильник. Аккумулятор позволяет, не иномарка! Наши горьковские и не такие чудеса творят. Инженер я. Вот и колдую».
– Как же Вас с высшим в такси занесло?
– Ветром демократии, – улыбнулся водитель. – Заводы закрылись. Теперь мало кому моя профессия нужна. А Вы кем работаете?
– Бизнесмен. Туризм.
– Хорошая профессия. Современная… А я вот как-то потерялся в 90-е. Таксую теперь. Ипотеку закроем и тогда поменяю свою «старушку» на «Фиат» или «мерин» подержанный, чтобы посолиднее смотреться. А там дети подрастут тоже на ноги поставить надо. У меня их трое. Двое пацанов и дочка… Ещё собака и рыбки… аквариумные…
– Вы счастливы? – вдруг в слух выдал я свои мысли.
– А как без этого? Конечно, счастлив!
– В чем же Ваше счастье?
– Как в чем? … У меня дети, жена, … собака и рыбки… аквариумные… дача у тещи… Это ли не счастье??
– Может быть, – недоуменно пожал я плечами.
– А Вы? Счастливы?
– Конечно! – не задумываясь, ответил я. – Я вырос в обычной рабочей семье. В детстве у меня не было даже своего самоката. Я донашивал вещи старшего брата, учился по его старым учебникам… И мечтал о том, когда вырасту стану зарабатывать и покупать себе вещи и прочее… ничего не донашивать! Сейчас моя мечта сбылась! Это ли не счастье??
– Может быть, – недоуменно передернул плечами водитель, подражая мне. И добавил, – Как говорила моя прабабка, счастье-то оно у каждого свое… на соседское непохожее.
Мне оставалось только согласиться с ним.
***
Внизу, под мостом, прогремел очередной «товарняк»… Денис со смешанным чувством посмотрел на рельсы. «Ну, все… пора, – подумал он решительно, – следующий мой». Парень легко перебрался через ограждение и, усевшись на перилах, закурил, как ему казалось, последнюю в своей жизни сигарету.
***
Его мысли сами собой унеслись куда-то в прошлое… в детство. К бабушке, воспитавшей его, к отцу, которого Денис видел только по праздникам и в свой день рожденья. Мать умерла рано. В памяти было обрывочное воспоминание о ней – ворох белоснежных роз, черный лаковый гроб и женщина с мертвенно бледным, строгим лицом в нем… Вот и все, что он помнил о собственной матери. Бабушка привила ему веру в Бога и в Небеса Отец ворчал на нее за это. При нем Денис становился ярым атеистом, хотя в тайне всегда искренне верил в Бога.
А потом… потом что-то случилось и Бог оставил его. Или ему так казалось?! Нет, ошибки быть не могло. Куда-то исчезла радость жизни. Все стало каким-то пресным. Удачные, прибыльные сделки больше не приносили былого чувства эйфории, а встречи с любимой женщиной стали какими-то слащаво-приторными. Секс – приевшимся и тошнотворным, а достаток – опостылевшей необходимостью. Ничто не радовало, не волновало его.
Начались походы по психотерапевтам. Деньги рекою текли в чужие карманы чужих белых халатов, но ни за какие рубли, доллары и прочую валюту мира никто не мог вернуть Денису его былую радость. В конец измотанный депрессией, бессонницей, похудевший и осунувшийся, он понял, жить так дальше нельзя и выход был только один – смерть. Так он решился на этот побег, на… суицид… Это и привело его в то пасмурное августское утро на питерский ж\д перегон…
***
«Господи! Неужели нет другого пути? Я не хочу умирать, но и жить так больше не могу! Укажи мне путь! Господи, укажи!» – вдруг мысленно взмолился Денис. Окурок полетел под мост, на рельсы.
«Мужик, закурить найдется?» – неожиданно прозвучал за спиной незнакомый голос. Денис, не оглядываясь, протянул на половину пустую пачку сигарет.
«Спасибо, брат! А чего это ты тут сидишь?» – не отставал случайный прохожий.
«Я… не знаю …Идите, … товарищ. Вам-то какое дело?» – рассеянно ответил Денис.
«А ну-ка слезай оттуда! Слезай, кому говорю!? … Руку-то давай!» – вдруг прикрикнул незнакомец. Повинуясь его командному тону, Денис как во сне вернулся на мост. Вот он снова твердо стоит на ногах и смотрит в задорно – серые глаза незнакомого ему человека.
О проекте
О подписке