Глава девятая

Тень выступает еще сильнее. Теперь фигура мужчины видна целиком. Спазм сдавливает горло, когда понимаю, что он сжимает в одной руке вампиршу в белом балахоне, она похожа на ту, что тогда чуть не утащила Мирей. Ее глаза без радужки страшно вытаращены, и на них проступили синие прожилки. Мужская рука душила нечисть, из горла вырывалось бултыхание:

– Наша королева… Дракайна… она придет… Уничтожит… всех…

Судорожно сжимаю рукоять кинжала и не позволяю панике овладеть сознанием. Мужчина в черном меж тем пробил другой рукой грудь вампирши и вырвал сердце. Не было крови, только глухой звук, словно сломался трухлявый пень. Но даже после этого вампирша продолжала извиваться, пытаясь вырваться.

– Проклятые боги! Они не придут! Королева не позволит!

Сердце в руках мужчины черное-черное, нет ни единого огонька или искорки в нем. Темное сердце нечеловеческой нечисти. Мужчина меж тем равнодушно отбросил тело вампирши на снег и стал смотреть, как она корчится и кричит. Подул ветер и смел ее плоть, а кости рассыпались, и их тут же замело снегом. С леденящем ужасом я наблюдала эту картину, но, когда светящиеся зеленые глаза мужчины впились в мое лицо, внутри все сдавило – теперь он примется за меня. Мелькнув бесшумной тенью, он оказался перед моим лицом.

– Тебя не должно здесь быть, – этот низкий голос, отозвался странной вибрацией в теле.

Я смотрела на него, и почему-то глупые мысли лезли в голову. Вдруг заметила много деталей его образа, которые пропустила в первый раз, как то, красивую серебряную сережку в ухе и расшитый серебряными нитями воротничок-стойка черной куртки, и белые, как снег, пряди, спадавшие на лоб. Он был словно создан для этого холодного мира, скованного морозом и льдом. Даже пахло от мужчины чем-то льдистым и свежим, так может пахнуть только зимний ветер, неистовый и злой, приносящий за собой бурю.

Завороженная светом зеленых глаз, не могу пошевелиться, хотя все внутри кричит о том, что надо бежать.

– Я здесь не по своей воле, – говорю вдруг. Неужели мой голос прорезался?

Он стоит так близко, что его горячее дыхание щекочет мне лицо. На секунду мне показалось, что растерянность мелькнула в его глазах.

– Как тебе удалось обжечь меня? – вдруг спрашивает озадаченно. – Что это за магия?

Если бы я сама знала? Но говорю только:

– А ты думал, что сможешь легко со мной справиться? Как бы не так. Я вид нечисти, с которой тебе не справиться.

Челюсть парня затвердела, а глаза потемнели. В самом деле, неужто я разозлила этого замороженного? Взгляд переместился с моего лица на кинжал.

– Фиантен? – проговорил он, увидев огненную птицу среди горящих символов на лезвие. – Проклятая птица. Птица, принесшая тьму.

В голове стучит. Что за чепуху он говорит? Фиантен не проклятая птица!

– Позволь мне уйти, и тогда я не наврежу тебе, – мой голос удивил меня своей твердостью.

Парень слегка склонил голову на бок, будто изучая меня.

– Пусть сначала отойдет ребенок, тогда мы сразимся с тобой, нечисть и увидим, на чьей стороне окажутся боги.

Ребенок? Дергаю головой, и сердце тут же падает – Мирей стоит в двух шагах от меня и сжимает в ручках мой фонарь, маленькое личико горит упрямством, а глазах, ставших огромными от страха, застыли слезы.

– Мирей! Что ты делаешь? Беги к мосту!

Но девочка встряхнула головой, и, наоборот, бросилась ко мне.

– Нет! Как я могу оставить тебя? Ведь ты спасла меня! Я не брошу тебя!

И она прижала горящее лицо к моей юбке.

– Ты дочь бургомистра, и ты жива, – обратился к ней юноша, – уходи домой. Твой отец страшно горюет. Я отведу тебя.

И он протянул Мирей руку, но девочка лишь испуганно отпрянула, прячь глубже в складках моей юбки.

– Нет! – вскричала она. – Я не пойду с тобой! Только с Элаей!

– Мирей! – вдруг неожиданная догадка поразила меня. – Ты знаешь его?!

Девочка едва заметно кивнула.

– Он пришел несколько недель назад с Севера, где полчища нечисти уничтожили город Ознор. Теперь он служит моему отцу. Его имя Керан, он из вестников богов.

С трудом приходя в себя от услышанного, перевожу удивленный взгляд на юношу. Получается, что в тот раз он появился неслучайно, а для того, чтобы спасти Мирей, но я помешала ему это сделать? Хотя, как бы он смог помочь, ведь она уже была близка к обращению в вампира?

– Можешь так и передать моему отцу – что я вернусь только с Элаей, – бросила тут же девочка, дрожа всем телом.

– Милая, послушай, – кладу руку ей на голову, пытаясь успокоить, – я провожу тебя до моста, как и обещала, но дальше, тебе лучше идти самой.

Мирей насупилась и вцепилась в платье с новой силой. Сумерки меж тем уступили место чернильному вечеру, на белый снег лег туман, и в его глубине замелькали огни. Надо уходить как можно скорее. Решительно беру Мирей за руку, на что Керан дергается и хватает мое запястье, предусмотрительно взяв за рукав, а не за кожу, видимо страшится, что я обожгу его, как в прошлый раз.

– Не прикасайся к ней, ведьма, – зло цедит он, и глаза снова едва заметно начинают светиться.

– Удобно тебе, небось? – бросаю дерзко, пытаясь выдернуть руку. – И фонаря не нужно по ночам.

Мы замерли, испепеляя друг друга взглядом.

– Отпусти ее! – набросилась на него Мирей, словно дикая кошка. – Она вылечила меня! Никакая она не ведьма! А фея!

Керан не отводил от меня злого пристального взгляда. Удивительно, а мне он показался поначалу совсем бесчувственным, а нет, вон как смотреть может – того и гляди прожжёт меня.

– Фиантен несет лишь боль и разрушение, она не войдет в город, – цедит упрямо белобрысый.

– Мне твоего разрешения не требуется, где хочу, там и хожу, – гордо вскидываю подбородок, – а Мирей я доведу до моста, а дальше, волки не дадут мне пройти, они в отличие от тебя, действительно могут меня остановить.

Что-то хрустнуло у парня в челюсти, а цвет глаз окончательно поменялся с зеленого на черный. И я испуганно прикусила губу. Вот тут, Элая, ты явно перегнула палку. Керан надвинулся и стиснул до боли мое запястье. Набрал воздуха в грудь, видимо хотел сказать что-то ужасно многозначительное и пафосное, но ту позади него что-то мелькнуло в чернильно-белом тумане, заставляя парня резко обернуться.

– Госпожа Мирей, – обратился он вдруг к девочке, – бегите к мосту.

Каждый мускул на его лице напрягся, а взгляд был устремлен в подступающую темноту леса.

– Неужели опять вампиры? – вырывается у меня, и чувствую, как снова наливается теплом золотая птица на груди.

– Еще хуже, – шепчет Керан, – тут сама Дракайна. Бегите…

– Элая, бежим! – кричит в истерике Мирей, дергая за рукав. – Эта королева вампиров! С ней невозможно справиться! Уходим!

С трудом выйдя из оцепенения, хватаю на руки Мирей, и поворачиваю в сторону Клерстара, чьи огни приветливо мерцают сквозь толстые ветви. Девочка обхватывает ручками мою шею, я же в последний раз оборачиваюсь. Темную фигуру Керана уже полностью скрыл туман, в котором прятались тени, и что-то еще, какая-то сила, невидимая глазами, но хорошо ощутимая мной.

– Он же не погибнет…– вдруг срывается с пересохших губ.

– Нам надо скорее позвать отца! – отвечает Мирей. – Даже Керан не справится в одиночку с королевой!

И я со всех ног бегу к чернеющему деревянному мосту.

Глава десятая

Холодный ветер зло хлестал по лицу, ноги увязали в глубоком снеге. Ощетинившиеся деревянные волки встретили нас хмурым неприветливым взглядом.

– Скорей переходи! – толкаю Мирей к мосту.

Сзади надвигается черная волна, закручивает снег в мелкие вихри, колет спину. Едва она долетает до статуй волков, глаза их вспыхивают. И раздается оглушительный вой, от которого мы с Мирей рухнули на землю, зажимая уши.

Фиантен на груди жжет с каждой секундой сильнее. Что-то идет сюда. Страшное и темное, как бездонное нутро пропасти.

– Мирей, тебе надо уходить! – кричу из последних сил.

Девочка с огромными от страха глазами кидается к мосту и поднимается. И у меня внутри становится легче, словно отпустило натянутую пружину. Оборачиваюсь и вижу длинную полосу леса, проступающую сквозь туман, слышу шепот тварей, осмелевших от присутствия их хозяйки. Королева вампиров Дракайна.

– Что ж, королева она или нет, а мне надо вернуться домой, – говорю и вынимаю из ножен светящийся кинжал. Воин из меня тот еще, но парочку гнилых вурдалачьих глоток перерезать смогу. И куда делись Белочка и Смуглянка с фонарем?

Ступаю назад в туман. И тут резкий крик пронзает пространство, и я его узнаю.

– Мирей!

Резко развернувшись всем корпусом обратно к городу, вижу жуткую картину. Из ворот Клерстара на берег высыпала шумная толпа горожан с зажженными светильниками и факелами, некоторые держали дубинки, у других были даже луки со стрелами. Шедший впереди здоровый мужик в громадной медвежьей шубе сжимал черный хлыст и угрожающе сверкал глазами на маленькую фигурку Мирей. Я вспомнила его, он был тогда с тем Гури, которого съели вурдалаки в мой первый день в этом сумасшедшем мире.

– Ступай прочь, нечисть! – взревел он, очередной раз со свистом взмахнув хлыстом, отчего Мирей испуганно вжалась в деревянные опоры моста. Ей уже удалось перейти на тот берег, но почему-то данный факт не являлся достаточно убедительным для рассвирепевших жителей Клерстара.

– Так это же дочка бургомистра нашего! – воскликнул кто-то из толпы.

Послышался вздохи и восклицания.

– Она же объявлена мертвой.

– Никак покойница пришла.

– Она же перешла мост!

– Подбирается к нашим домам!

Толпа, словно один организм, колыхнулась и двинулась на дрожащую девочку.

– Стойте! – крик вырывается из моего нутра. – Отойдите от нее!

Туман меж тем поглотил верхушки деревьев, оплел черные стволы, словно покрывалом. Туда. На уничтожение вампиров и вурдалаков должна быть направлена эта народная ненависть, но вместо этого они пытаются убить ни в чем неповинного ребенка, даже не желая разобраться, каким образом она смогла миновать волков.

Бросаюсь к Мирей, зная, что не смогу даже ступить на доски моста. Так и есть. Невидимое поле дрогнуло и отбросило меня на снег, заставив волков снова ожить и издать вой. Горожане замерли, устремив все внимание на меня вместо Мирей. Что ж, уже не плохо, Элая.

– Смотрите, эта же та ведьма, убившая Гури! – раздался чей-то истошный крик.

Ну, конечно. Теперь еще на меня смерть того несчастного повесят. В любом случае, чем дольше эти клерстарцы будут обсуждать мой темный образ, тем больше шансов на спасение Мирей.

– Позовите бургомистра! – возвысила я голос, снова приближаясь к деревянным волкам и замирая в дюйме от невидимого охранного поля.

– Ишь чего! – загрохотал здоровый мужик с хлыстом. – Нечисть еще командовать захотела. Ты мне за смерть Гури ответишь по полной.

И он угрожающе помахал кулачищем.

– Давно пора лес расчистить от этой нечисти, – заговорил другой мужик пониже ростом, но не менее мощный, – никакого спасения нет от них. На торговые обозы нападают, путников сжирают. Расплодились, проклятые!

– Хватай ее и покойницу эту и тащи к кострам, Верд! – заорал кто-то из толпы, обращаясь к мужику с хлыстом.

– Ну уж нет, одним костром эта ведьма у меня не отделается, – зычно рыкнув, пробасил Верд.

Я выпрямилась и с вызовом обвела взглядом этих людей, желающих моей смерти и смерти Мирей. Над головой послышался знакомый шелест крыльев, это мои совы вернулись из леса. Толпа ахнула и замерла, наблюдая за тем, как Белочка разжала клюв и мне в руку упал разной фонарь.

– Ведьма! Колдовство!

Я вытянула руку с фонарем вперед.

– Жители Клерстара, вы очень храбры, – громко начинаю я, хотя голос и дрожит, – только настоящие храбрецы выходят с оружием на испуганного ребенка. Только настоящие глупцы хотят убить дочь их бургомистра, не страшась его гнева.

От моих слов толпа взревела. Заколыхались факелы в руках.

– Настоящая Мирей умерла!

– Сам бургомистр говорил об этом!

– Гоните эту ведьму, братцы, она нам зубы просто заговаривает.

Мирей меж тем пришла в себя и бросилась назад по мосту.

– Элая! Они хотят убить меня! – маленькое личико девочки бледное и мокрое от слез выражало крайнюю степень отчаяния и страха. В поисках защиты она нырнула в распахнутые полы моего плаща и спряталась там.

– Точно ведьмино отродье! – завопил Верд, брызгая слюной. – Братцы, хватайте их.

– Сжечь ведьму!

И десятки ног загрохотали по деревянному мосту.

– Элая, бежим назад! Домой! – кричит Мирей. – Я же говорила, что они не поверят, что я жива! Говорила!

Девочка потянула меня за рукав, уводя прочь от моста. Что мы могли противопоставить этой разъяренной обезличенной толпе? В отчаянии стискиваю фонарь в руке, вторая рука в бессилии опустила кинжал. Назад? Через тот лес, кишащий вампирами и вурдалаками? Или быть растерзанной горожанами?

Белочка и Смуглянка кружат низко-низко над головой и громко ухают.

– Элая, пойдем! – плачет Мирей.

И я крепко обхватываю ее ладонь и поворачиваю в густой туман. Клерстарцы желают поубивать нечисть? Что ж пусть они своими глазами увидят, что такое настоящая нечисть…

– Мирей, держись рядом, – говорю твердо.

Девочка кивает, мы ныряем в молочный туман. Шум позади нарастает, мелькают огни факелов.

– Не дать уйти! Схватить! – командует Верд.

Туман застревает в моих черных волосах, путается в них, цепляется за плащ и платье, ноги болят от бега. В отличие от факелов свет моего фонаря не тускнеет, а, наоборот, разгорается сильнее, острыми лучами пронзая завесу.

– Меня кто-то схватил! О нет!

– Боги! Спасите!

Крики отчаяния раздались вокруг. Трупные руки выплывают из тумана и пытаются схватить Мирей, но я успеваю с размаха всадить в них кинжал. Истошный визг, последовавший за этим, сообщил, что твари это очень не понравилось.

Горожане, несмотря на испуг, тоже не сдавались.

– Жгите этих тварей! Во имя наших священных богов! Во имя священного Цитрина!

Черные ветви деревьев переплелись плотным куполом над головами, сквозь которые поблескивала небесная паутина, словно дышала. И с каждой убитой тварью туман становился прозрачней. Теперь я видела всю картину. Вокруг находилось немало горожан, они отчаянно и храбро сражались с вурдалаками, которые то и дело тянули свои безобразные руки и клыки. Верд, словно человек-гора, черным хлыстом разбрасывал нечисть, не давая даже приблизиться к себе.

– Мирей, подержи-ка, – передаю ей фонарь, а сама получше обхватываю рукоять кинжала, и, чувствуя тепло на груди птицы фиантен, начинаю размашистыми движениями наносить удары.

Одного из горожан, крепкого старика с молотом в руках, сразу трое вурдалаков повалило на землю. Подскочив как кошка, молниеносно пронзаю одного в шею, второго в трухлявый живот, а третий схватил было меня, но был отброшен вставшим на ноги стариком.

– Почему это ведьма сражается за нас? – недоумевал он, вытирая рукавом шубы бежавший по лицу пот.

– Джек, убей ее! – раздался рычащий голос Верда. – Не смотри на нее!

Старик растерянно замер, сжимая молот.

– Почему…– снова начал он.

– Потому что я не нечисть, а человек! – восклицаю горячо. – И я хочу помочь вам!

Туман бледнел, расползаясь в стороны, прячась обратно в расщелины и овраги, и вдруг раздался боевой голос рога, эхом прокатившийся по деревьям.

– Это отец! – вскричала Мирей, смеясь и плача.

– Бургомистр! Его светлость!

– Ура!

В следующую секунду послышался топот лошадиных копыт, и из-за темнеющего нутра стволов показались всадники в латах и кольчуге. Налетев подобно вихрю, они принялись на полном скаку рубить, пронзать и поджигать вурдалаков. Впереди на гнедом коне восседал сам бургомистр Клерстара, я сразу узнала это лицо, горевшее в эту секунду беспощадной яростью. В крепкой руке он сжимал меч, позади развевался короткий плащ, отороченный густым мехом.

– Не дать уйти, капитан! – ревел он.

Горожане возликовали и теперь уже просто наблюдали за тем, как искусные воины разделываются с нечистью. Один из всадников подскочил к нам с Мирей на полном ходу и тут же осадил коня.

– Ваша светлость! – вскричал он, во все глаза рассматривая прижавшуюся ко мне дочь бургомистра.

– Что такое, Роберт? – бургомистр подъехал и переместил взгляд от своего воина на нас, стоящих на снегу в кольце разбросанных уродливых тел вурдалаков.

По жесткому лицу бургомистра пробежала волна, а рука, сжимавшая окровавленный меч, задрожала.

– Не может быть…– прошептал он потрясенно, явно с трудом сдерживая себя.

– Папа! – заплакала Мирей, кидаясь к ногам лошади.

– Роберт, – взревел тот, – убей эту тварь, посмевшую принять облик моей ненаглядной дочери.

Воин остолбенел, не решаясь исполнить такой приказ.

– Нет, отец! – вскричала Мирей. – Это и правда я! Я вылечилась! Я не вампир!

– Ваша светлость, это правда, – встаю рядом с девочкой и смотрю прямо в глаза несчастного отца, который в этот момент боролся с собственными чувствами. Оно и неудивительно. Если и правда, как сказала Мирей, что от укусов вампиров еще никто не вылечивался, то конечно бургомистр решил, что перед ним не его дочь, а нечисть.