Глава 5

Валяться в лазарете пришлось до конца смены. Потом Яфит – дежурная целительница – с явной неохотой отпустила ее домой, наказав «спать как следует и побольше кушать, а то мужики, знаешь ли, на кости не бросаются». Киара, худенькая и при этом вечно голодная, на сие сомнительное напутствие лишь фыркнула.

«Эйнтхартен в морге не жаловался, – ехидно подумала она. – Я бы сказала, его все более чем устраивало».

Впрочем, как и ее саму. И по сей миг в голове несбывшейся мечтой роились похабные мыслишки о столах в морге, сильных руках Маркуса, его настойчивых поцелуях и лихорадочно горячей коже, жар которой чувствовался и сквозь рубашку. От Марка и впрямь пекло как от доменной печи – должно быть, поэтому одну мерзлявую некромантку так влекло к нему?

Ну да, конечно! Уж себе-то врать бесполезно.

«А вот что бывает, – сварливо размышляла Киара, поутру бредя на работу, – когда твой единственный мужчина – кот. Начинаешь заглядываться на – стыдно подумать! – боевых магов».

– Кто это у нас тут? А-а-а! Наша суровая сержант Блэр! – возвестил Глуни, едва она переступила порог кабинета. – А почему одна? Ходят слухи, у вас с боевичком дело к свадьбе: мол, так и так, лорденыш уже нашу принцессу на руках носит!

– Захлопнись.

– Никак нет, госпожа сержант! Я не в силах сдержать восхищение! – тот ожидаемо не внял ценной рекомендации. – Запись из морга тоже феерична. Клянусь, это было прекрасно, как рассвет! Пересмотрел раз десять… нет, одиннадцать!..

– Ты бы мануалы по поднятию нежити так внимательно читал, козел в оборочках! – все-таки огрызнулась Киара. – Или уже запамятовал, как мы твоего зомбака по всему корпусу отлавливали?

– Ой, подумаешь. – Глуни тут же картинно насупился. – Ты прям сама ни разу не лажала в начале карьеры!

– Представь себе – ни разу.

Карл Боднар, до этого помалкивающий, заливисто заржал.

– Сдурел ты, что ли, Недди? Как могла в чем-то налажать наша радость и гордость, несостоявшаяся некромантка его величества?

Киаре хватило одного взгляда, чтобы чересчур трепливый рядовой понял, что он еще достаточно молод для мучительной смерти, неизбежно ожидающей его спустя пару-тройку фраз в таком духе.

– Ладно, ладно, извини, – заюлил Карл, поспешно утыкаясь в кипу документов, полученных от Стэна – тот тоже никогда не был любителем всей этой бумажной волокиты. – Кстати говоря, наш Стини тоже уже лицезрел ваше с боёвочкой непотребство. Ах, Киара, не жалеешь ты его нервы!

– Он мои тоже не жалеет, – не осталась в долгу Киара. Раскрыв папку, наспех подписанную как «нательная роспись», она демонстративно уткнулась в свои же заметки и начатые два дня назад сводные таблицы. Папка утолщалась, что называется, не по дням, а по часам.

О происшедшем вспоминать не хотелось. Случившееся в морге было глупо, унизительно и… страшно.

И нет, речь шла вовсе не о поцелуе с Эйнтхартеном. Хотя спускать это на тормозах тоже не слишком разумно.

Тварь – Киара уже не могла называть преступника по-другому – вмешалась в структуру зомбирующей программы при помощи рун, нанесенных на тела девушек. Это стало беспрецедентным событием, и архимаг Джердис, естественно, уже требовал предварительный анализ таинственных рунных чар. Киара старого консервативного зануду недолюбливала, как и он ее, а посему предложила Джердису либо подождать полной расшифровки рунических заклятий, либо заняться ими самостоятельно. Тот, естественно, в восторг не пришел, но пыл поумерил и удовлетворился кратким отчетом о проделанной работе.

«Что ж, этот вредный старикан хотя бы благоразумен, – порадовалась Киара, делая пометку напротив очередной закорючки, порожденной воспаленным разумом Твари. – Видят боги, и без него дел невпроворот».

Но зарыться в документы, о чем даже слегка мечталось (работа очень быстро выгоняла из головы мысли о всяких там симпатичных боевиках), Киаре не удалось – в их мрачно-кружевную обитель за каким-то демоном принесло того самого боевика.

– Привет, Киара, ты не слишком занята?

Не отрываясь от писанины, свободной рукой она указала на стул возле своего рабочего стола.

– Что-то хотел?

– Ну, я мог бы сказать, что соскучился, но вряд ли ты оценишь. – Удивительно, но он даже не улыбался и вообще выглядел так, будто не спал полночи. Неужели боевики в кои-то веки работали не покладая рук? – Как ты после вчерашнего?

– Можно подумать, со мной вчера случилось что-то смертельно опасное, – раздраженно фыркнула Киара, но все же смягчила тон. – Но если бы не ты, мне бы сильнее досталось. Так что спасибо. Ну, что тебе у нас занадобилось? В сказочку про «соскучился», извини, не слишком верю.

– Прости, что не успел раньше. Хреновая из меня охрана… – сокрушенно посетовал он и посмотрел так, словно вчера она впрямь была на волосок от смерти и чудом выжила.

Киаре хотелось напомнить, что она, на минуточку, некромантка со стажем и такие случаи для нее в порядке вещей. Но когда Марк протянул руку и мимолетно коснулся ее ладони, поучительная речь мигом вылетела из головы. И следующие его слова она услышала не сразу.

– Впрочем, ты права, я по делу. – Он протянул листок бумаги, на котором была нарисована вязь из нескольких рун, складывающихся в неизвестное ей заклинание. – На чем-то похожем чуть не взорвалась моя напарница. Хочу узнать, где мог ошибиться и кто вообще мог изобрести такое.

Секунд десять Киара разглядывала рисунок – чуть корявый и явно неточный, но до странности… узнаваемый. Она взяла перо и, перевернув листок, вывела на обратной стороне свой вариант, чтобы продемонстрировать его Марку.

– Вот так?

– Очень похоже, но надо будет проверить в действии, – протянул тот, внимательно рассмотрев получившуюся руну. А потом вдруг добавил, задумчиво склонив голову: – Тебе не кажется, что оно какое-то… странное?

– Мне не кажется, – возразила она, – я точно вижу ту самую странность. У этих недоумков-гренвудцев рунические заклятья идут по трем типам: круг, квадрат, треугольник. Здесь – сложный узор по имперскому типу, притом подстроенный под гренвудское письмо. Автор этой самодеятельности – имперский боевой маг в статусе магистра. Не архимаг и не природник, так как мы имеем дело с гренвудцами: большая сила – большой грех. – Киара презрительно фыркнула. – Естественно, светлый. В дипломе значится углубленный курс ритуальной письменности.

– Многовато набирается, всех не проверишь. Ладно, передам это леди Фалько; возможно, у нее есть подозреваемые.

– А при чем тут она?

– А Стэн не рассказывал? – удивленно приподнял брови Марк. – Трое гренвудских святош вломились в ее дом и напали на Оливию. Двое сбежали, третий превратился в пепел на наших глазах, когда леди Фалько решила расспросить его.

Она, признаться, поначалу решила, что ослышалась. Уж до того это напоминало дурной анекдот в стиле: «Сколько нужно гренвудцев, чтобы забить гвоздь?»

– Влезть в дом Рангрид средь бела дня и напасть на Оливию? Вот Бездна! Эти мракобесы совсем страх потеряли. – Киара почти до хруста стиснула держатель пера, напряженно размышляя. – Неплохо бы пробить светлых классиков, служащих при дворе императора. Не факт, что там будет твой рунолог, но крыса затесалась однозначно.

– Если верить мертвяку, которого вчера поднимал ваш Стальфоде, именно леди Фалько – их прямая цель. Но кем бы ни был этот их «хозяин рун», он прекрасно понимает, что предпринимать что-то против нее самой – самоубийство. Оливия же в данный момент слабее всех. Хотя я бы не стал лезть к девчонке, что щелчком пальцев способна устроить паралич всех частей тела.

– Она их парализовала? – чувствуя некую гордость за Оливию, уточнила Киара.

– Инфаркт. Достала одного, но этого хватило, чтобы гренвудские ублюдки сбежали еще до того, как на вызов явились мы…

Кажется, он хотел сказать что-то еще, как вдруг о своем существовании решил напомнить Карл, до этого гревший уши на пару с Глуни.

– Киара, ты предательница, – проворчал он. – Не оказывай помощь вражеским подразделениям! Давай лучше припрячем папиного сынка в морге, а то его мундир уж больно глаз режет.

Эйнтхартен даже не изменился в лице. Только развернулся медленно и небрежно подбросил на ладони вспыхнувший огненный шар.

– Папин сынок не в настроении. Так что будьте так любезны, рядовой, заткнуться и не лезть в разговор.

– Ой, как стра-ашно! – Боднар картинно зевнул. – Киара, ты же не дашь меня в обиду?

– Кабинет не дам в обиду. Тебя один фиг не жалко. – Она пододвинула к себе папку, деловито проглядывая свежие записи: после занимательной беседы о рунической геометрии кое-что захотелось изменить. – Так что заткнись и перебирай бумажки. Собачиться с боёвкой будешь в кабаке у Болтона.

Марк, с видимой небрежностью погасив пылающую в руке огненную сферу – а Киара подозревала, что далось ему это не слишком легко, – вдруг потянул на себя один из документов с рунами, скопированными с тел погибших.

– Можно?

Киара пожала плечами. По-хорошему – нельзя: Бездна знает, что там в этих каракулях и стоит ли их видеть вообще хоть кому-то, включая ее саму.

Несколько минут Эйнтхартен внимательно рассматривал изображение, зачем-то поглядывал на собственный листок с гренвудской белибердой, а потом вдруг проговорил:

– Киара, нарисуй знак, любой. Несколько раз.

Она недоуменно вскинула бровь, но послушно изобразила на листке завязший в мозгах любого некроса «поцелуй Госпожи»; потом наскоро повторила его еще три раза.

– Хватит?

Марк, потратив еще с минуту на разглядывание ее творчества, кивнул то ли ей, то ли самому себе, а потом встал из-за стола и направился к Глуни.

– Теперь ты, тот же самый знак.

Когда тот выполнил просьбу, Эйнтхартен вернулся и положил перед носом Киары два листка.

– Смотри, ничего не замечаешь?

– Что у душечки Недди с каллиграфией беда? Это старая новость.

Душечка Недди немедля заголосил, что виной тому учебная часть Академии, так подло и бессердечно ставившая уроки каллиграфии на утро. Марк же нетерпеливо отмахнулся.

– В том-то и дело. Один и тот же знак, все попытки одинаковые, но рисуете вы по-разному. Разный нажим, разная ширина штриха, понимаешь? Едва заметно, но все же. Вы, некросы, столько этих знаков перевидали, что у вас глаз замылился, я точно так же на боевые руны гляжу. Можешь вызвать проекции?

Киара пожала плечами и потянулась к кристаллу, но сделать ничего не успела: Карл, как всегда, не смог удержать язык за зубами.

– Что-что-о? Боёвка умничает? – картинно изумился тот. – Э, голубки, дайте я тоже проекцию запишу, буду ее показывать за…

Договорить он не смог – губы намертво сжало.

– Вот же дурень набитый, – негромко посетовал Недди, зарываясь в собственные бумажки с преувеличенным рвением.

Карл дико вытаращился на Киару – не совсем же идиот, чтобы думать на кого другого, – и принялся оживленно жестикулировать, как бы вопрошая, какого демона творится. Она неторопливо поднялась с места, стряхнула с рукава незримую миру пылинку и, пройдя через кабинет, уселась на край боднаровского стола.

– Ротик болит? – сочувственно уточнила она, вертя в пальцах проекционный кристалл. – Карл, пора бы уже усвоить: я не повторяю дважды, и если тебе сказано заткнуться – ты заткнешься… или пожалеешь, что не родился глухонемым. Ну, чего ждем? Ты знаешь, что делать.

Она демонстративно откашлялась, пока Карл заполошно разыскивал перо и готовился записывать.

– Итак! Имеет место адресное проклятье, интенсивность воздействия коррелирует с уровнем и типом воздействующей некромагической силы. Область воздействия: гортань, ротовая полость, лицевые мышцы. Тип воздействующей силы – неструктурированная. По условию задачи известно, что пройдет ровно сорок шесть минут, прежде чем начнется некроз тканей и последствия перестанут быть обратимыми. Задача: определить уровень воздействия некромагической силы и в соответствии с исходными данными составить матрицу контрзаклинания. – Киара склонила голову набок и одарила белого от ужаса рядового зловещей улыбочкой. – Шевелись, сладенький! Стэна здесь нет, он тебя не спасет. Недди, изволь помочь коллеге с документами, ближайшие сорок… три минуты он будет занят.

Глуни шустро подхватил указанные документы и уполз к себе в уголок, пока «коллега» с квадратными от ужаса глазами пытался на третьем по счету листе изобразить формулу, не изгадив бумагу кляксами. Киара же с самым невозмутимым видом вернулась за свой стол, чтобы открыть-таки эти треклятые проекции.

– Прошу.