– Иорэт, – заявила я. И растянула губы в клыкастой улыбочке.

Рискнула обратить его в бегство, да. Но теперь, зная имя и лицо этого вампира, я найду его где угодно на Западе. К тому же… этот не сбежит, нет. Он охотник. Из тех, что нипочём не смогут вовремя остановиться. Даже если от этого будет зависеть их никчёмная не-жизнь.

– Ах, этот друг, – протянул Дара, продолжая держать руку у меня на пульсе. Бесит ужасно. Так и хочется достать ствол да угостить крашеного проходимца серебром. – Его в последнее время много кто ищет. Возможно, я даже знаю, где он.

– И что же ты хочешь за это знание?

– Все мои желания относительно тебя должны быть очевидны, сладенькая. Как там вы, ушастые, любите говорить… У нас есть сделка, Мор?

Дерьмо. Я и впрямь собираюсь дать вампиру пожрать свою шею, чтобы вызнать у него про похитителя младенцев? Стрёмно как-то. Да, может, я и сторговала когда-то свою невинность Принцу Бастардов, но с тех пор прошло четырнадцать лет. Мозгов и осторожности пусть немного, но прибавилось.

Ладно, по ходу разберёмся. Главное, остаться с ним наедине.

– У нас есть сделка, Дара.

Ухмыляясь чуть насмешливо, он протянул мне свою белёсую лапу для пожатия. А я… я дёрнулась, когда в кармане пиджака завибрировал комм.

– Прости, это, наверное, с работы. Мне надо ответить.

Дара был явно недоволен, но кивнул. Очень надеясь, что это не выглядит как бегство, я поспешила к выходу.

– Чарли?

– Эй, Киро-чин! – послышался в трубки знакомый сочный басок маршала Данбара. – Хорошо, ты ответила. Прости, что порчу выходной, но у нас тут… трындец, в общем. Можешь подъехать в парк Бри?

– Конечно, бро. Это ж тот, что у озера Лах-Бре?

– Да, он.

– Буду через двадцать минут.

К такси я, честно говоря, не пошла – побежала вприпрыжку. Подальше от этого дуба морёного, будь он неладен. Вампиры в целом-то довольно мутные типы, но от этого прям мурашки по коже. Возможно, потому что моё горло не в восторге от перспективы знакомства с его зубищами.

Совсем не в восторге. К следующему разу надо придумать что-то получше.

***

Близилась полночь, дороги почти опустели, так что до парка доехали быстро. Не без облегчения сунула двадцатку излишне болтливому таксисту, выбралась наружу и зябко поёжилась – ноябрьской ночью в лёгком пиджачке разгуливать не очень-то комфортно. Ну да ладно, потерплю. До моего дома здесь недалеко; думаю, Чарли не откажется меня подбросить.

Пару минут я брела по мощёной дорожке на звук голосов, потом наконец увидела оцепление и раздражённо поморщилась. Копы, конечно, тоже здесь. Уже отсюда слышу, как Чарли собачится с моим самым горячим поклонником, Кеннетом Барром – детективом полиции, заправским мудаком и просто редкой прелестью.

– Миз, сюда не… – забормотал было маячивший у оцепления сержантик, но тут же осёкся и расплылся в противной ухмылочке. – Хаттари, ты, что ли? Славная юбочка! Кен, смотри, твоя любимка нынче при параде!

Я и бровью не повела, давно привыкнув к хамским шуточкам, неизбежно знакомым всякой женщине, что имела сомнительное такое счастье пойти работать в органы. В нашей сфере, увы, процветает сексизм, шовинизм и огульная нетерпимость ко всем, кто имел наглость не родиться белым чистокровным мужиком-натуралом. Чтобы прижиться в полиции, нужно быть в два раза круче любого парня и напоказ презирать все «бабские глупости». А иначе как в том плохом анекдоте: дала – шлюха, не дала – шлюха и стерва.

– Ух ты, так оно реально женского пола! – подал голос Кеннет, как следует облапав меня взглядом и традиционно сделав вид, что мои… гендерные признаки его ни капельки не интересуют. – На работу как на праздник, а, феечка? Нового дружка завела? Кто этот несчастный?

Почему один вид кое-как накрашенной девицы в не шибко развратной юбчонке заставляет иных взрослых мужиков вести себя как кучка спермотоксикозных школьников? Да хрен его знает. Но они ж при этом ещё и воображают, будто женщине льстят их неуклюжие домогательства.

– Ревнуешь, сладкий? – огрызнулась я почти весело. – Дуться будешь у себя в участке. Забирай своих мудозвонов и катись отсюда, это федеральное расследование.

Кеннет на это лишь фыркнул, глазея на меня исподлобья.

– Не доказано, долбаная ты феечка.

– Слышь, Барр, пасть свою завалил, пока зубы целы! – рявкнул на него Чарли. – Ты мне что-то так и не ответил, какой человек может смастерить эдакий славный палисадничек.

– Я тебе не судмед, Данбар, – буркнул детектив уже без прежнего энтузиазма. Волк-оборотень, ещё и в обличье здоровенного чёрного парня с пудовыми кулаками и свирепым взором, – это вам не долбаная феечка. – Сам-то ни хрена дельного сказать не смог! Стоим жопы морозим, ждём вашу полукровочку, вы ж за любой хернёй к ней бежите.

– У вас какие-то проблемы с полукровками, детектив? – послышался за спиной вкрадчивый голос.

Вот даже поворачиваться не нужно – я знаю только одного… нечеловека, который, оставаясь исключительно вежливым, способен говорить так, что мороз по коже.

Повернулась, тут же упёрлась взглядом Вернеру в подбородок. И это ещё на каблуках. Ох, а я-то, наивная, считала свои метр шестьдесят восемь приличным для девушки ростом…

Впрочем, на фоне моего нового шефа даже здоровяк Чарли как-то внезапно скукожился. И дело тут вовсе не в размерах – качком Люциана назвать трудновато. Плечистый, статный, не более того. Просто он из тех, кто в любой ситуации остаётся самым крутым мужиком в комнате. И не в комнате тоже, да.

Что он тут делает, даже спрашивать не буду. Такой может делать что захочет и где захочет.

– Доброй ночи, сэр, – пробормотала я, вскинув голову и встретив пристальный взгляд зелёных глаз, чуть светящихся в темноте. – Не беспокойтесь на этот счёт, у детектива Барра проблемы не с полукровками, а со мной лично. Рискну предположить, здесь замешаны некие подавленные наклонности…

– Чё ты там пропищала? – взъярился Кеннет, дёрнул меня за плечо, заставляя повернуться обратно к нему. – Думаешь, раз ты баба, то тебе всё можно? Оставь-ка эти шлюшьи штучки для своего клыкастого босса!

За спиной упомянутого босса я оказалась на удивление скоро. Люциан оттеснил меня, встал между мной и Кеннетом, навис над ним, напоминая то ли готовую к броску кобру, то ли грозную горгулью. Я только и успела сделать шаг в сторону, когда вдруг ощутила… это. Давление чужой магии. Сильной, пробирающей до костей. Словно наждаком по коже полоснули. И это я, тёмная тварь, которой такие фокусы в общем-то привычны! Чарли, будь он сейчас в своей волчьей шкуре, непременно бы ощетинился. Почти вижу, как он скалит зубы, как поднимается шерсть у него на загривке.

Что чувствует Кеннет, я и представлять не хочу. Мне хватило голоса Вернера – ледяного, обманчиво ласкового.

– Вы сейчас же извинитесь перед моим маршалом, детектив Барр, – проговорил… нет, приказал он. – После чего уберётесь по своим делам вместе со своими… коллегами. И впредь будете обращаться к моим подчинённым исключительно в случае острой необходимости. Крайне острой. Вам всё ясно, детектив?

– Да, сэр, – отозвался Кеннет послушно.

И почему-то я вот ни капельки не удивилась, когда он вдруг повернулся ко мне, чуть заметно склонил голову, точно школьник, оправдывающийся перед директором.

– Прошу прощения, маршал Хаттари. Был неправ.

Так быстро, словно ему отвесили знатного пинка, он удалился к остальным. Не сомневаюсь, и пяти минут не пройдёт, прежде чем Барр со своими клоунами уберётся восвояси. К моему превеликому счастью.

– Он не был искренен, – зачем-то заметила я. На лицо так и норовила наползти совершенно неуместная улыбочка.

– Я знаю, – пожал плечами Люциан. – Но тебе же было приятно?

Приятно? О, даже слишком. Вот только не унижение придурка Кеннета тому виной. Скорее, то, как решительно Люциан вклинился между нами. Заткнул наглое трепло, прокляв без всяких раздумий. А это его «мой маршал» – вообще форменная порнография!..

Ладно, Киро, помечтала и будет. Выкинь из головы всякие глупости. Он бы сделал это для любого своего маршала, ты не одна такая особенная.

– Спасибо, сэр, – поблагодарила его вполне искренне. – Но разве у нас не было разговора о применении чёрной магии средь бела дня?

На тонких, чётко очерченных губах мелькнула едва заметная улыбка.

– Сейчас ночь, Киро.

Так у хмурого красавчика есть чувство юмора? Нет, нет и нет, я на это не поведусь.

– Вам не следовало так подставляться. Не из-за такой фигни! Я того не стою, а уж Кеннет и подавно…

– Это мне решать.

И попробуй поспорь, когда тебя отбрили таким вот безапелляционным тоном.

Я и не спорю. Пожала плечами, мол, моё дело предупредить, и побрела дальше по желтоватой лужайке, к неглубокому овражку. Туда, куда не достаёт свет фонарей. Туда, где, по-видимому, лежит наш труп.

– Вот так икебана! – выдохнула я изумлённо. И самую малость восхищённо, врать не буду.

Тело женщины – обнажённое, серовато-белое, явно обескровленное напрочь – было облачено в цветы, точно в причудливый наряд. И дополняли его струны волшебства. Первородная тьма, окутавшая мёртвую женщину, взывала к первородной тьме, что живёт внутри меня.

Мимоходом растёрла замёрзшие руки, похлопала себя по карманам. И тихонько выругалась – откуда бы при наряде вампирского ужина взялись одноразовые перчатки? Надо спросить у Чарли…

Обернулась и едва не налетела на Вернера – тот снова навис надо мной во всей своей вампирской красе. И протянул руку. С перчатками, да.

Забрала, поблагодарила кивком. И, каюсь, не смогла удержаться от шпильки:

– Вы всегда такой заботливый?

– Только с хорошими сотрудниками.

– А с плохими что делаете?

– Вы не хотите этого знать, маршал Хаттари.

Я могла бы поспорить. Но сейчас куда больше неуклюжего флирта с начальством меня интересует труп.

А он интересный, без шуток.

Убийца не уложил цветы поверх тела, о нет – он заставил их вырасти прямо из плоти.

– Это сидхе, – произнесла я, не отрываясь от пристального изучения жутковатой икебаны. – Скорее всего, кто-то от Старшей Крови, как и я сама… Кстати, у меня есть алиби.

– Рад слышать, – отозвался Люциан, кажется, чуть насмешливо. – Сам я только и понял, что применялась тёмная магия. Ты и впрямь можешь определить… нюансы?

– Я просто слышу это. Чую, если вам угодно. Хотя тут и без всякой магии видна рука сидхе.

– Почему?

Вновь обвела взглядом цветочное великолепие, буйно цветущее, невыразимо прекрасное в своей токсичной жути. Сразу захотелось взять тетрадку и накорябать какую-нибудь заунывную музычку для скрипки, а не вот это вот всё.

– Дельфиниум, безвременник, сангвинария и горный лавр, – перечислила, указав на каждый цветок по отдельности. – Фейри прутся по ядовитым цветочкам, считают их тонкой аллюзией на самих себя. Двен нихар. Опасная красота.

– Вы, ребята, о себе высокого мнения, не так ли?

– Мы? – переспросила я с невесёлым смешком. – Я не фейри. Да и нет во мне ничего особенного.

– Разве?

Этот вопрос можно запросто принять за флирт. Да что там, именно флиртом он бы и был, задай его кто-то ещё. Но не Люциан, смотрящий на меня удивлённо, недоверчиво и осуждающе.

– Предпочла бы обсудить мои сомнительные прелести в более приятной обстановке, – проворчала я, поднеся закоченелую ладонь ближе к лицу и критически рассматривая. – Есть идеи, как с неё выпустили кровь? Крупные кровеносные сосуды не повреждены, верно?

Глянула искоса на мистера Я-всё-контролирую, но тот по-прежнему сохранял невозмутимость. Наверняка составил в голове примерную картинку убийства, но подсказывать не будет. И правильно, мне оно незачем.

– Я нашёл проколы, их трудно было не заметить, – наконец произнёс Вернер. – На этом всё.

Машинально коснулась бледного отверстия на запястье. Ни следов крови, ни какого-либо её запаха. Хрупкие цветки безвременника лиловеют на фоне меловой кожи, образуют плавные кривые точно по линиям вен.

– Её не обескровили, – озвучила я, укрепившись в недавней своей догадке. – Поэтому ни следов, ни запаха, ни трупных пятен. Кровь просто превратили во что-то другое.

– Верно. Плазму оставили, а вот клетки крови не то расщепили, не то нейтрализовали подчистую. Я склонен думать, что это трансмутация.

– Необязательно. Алхимические реактивы могут давать схожий эффект. Само наличие тёмной волшбы говорит в пользу вашей версии, но не всё тут однозначно. Судя по степени помутнения роговицы и общему состоянию слизистых, дамочка мертва далеко не первый день, однако любые другие признаки разложения просто отсутствуют.

– Значит, проколы – следы инъекций? – уточнил Люциан уже с явным любопытством. – Судя по их диаметру и общему виду, это был не шприц. Разве только кулинарный.

Я снова проследила прихотливый узор цветов – на сей раз не только взглядом, но и кончиком пальца.

– Это нетрудно объяснить. Надо же было как-то ввести внутрь семена? Убийца умертвил женщину – скорее всего, отравил, и вскрытие покажет либо остановку сердца, либо паралич дыхательного центра. Потом соорудил из тела эдакий гидропон. Превратил кровь в водичку, богатую микроэлементами, и разместил семена. А дальше… да, либо волшба, либо алхимия. Скорее всего, и то и другое. Подробнее распишу, когда сяду за отчёт.

– Занятно, – протянул Люциан, не сводя взгляда с роскошных соцветий горного лавра. – Должно быть, много времени и сил пришлось потратить. Как думаешь, для чего всё это?

– До боли напоминает моего бывшего, – фыркнула я и поднялась на ноги. – Самолюбование. Показуха. Подарок, но сделанный просто ради подарка, эгоистичный и громко кричащий: «Заметьте меня, вот он я какой прекрасный!» Таков был замысел.

– Занятно, – повторил он, но теперь уже уставившись на меня. Глаза его сверкали в тени двумя инфернально-жёлтыми огоньками, ловя свет фонарей. – Я пришёл к такому же выводу.

– О подарке?

– И об этом тоже.

Люциан передёрнул плечами, двумя быстрыми движениями избавился от перчаток и подозвал Чарли.

– Маршал Данбар, закончите тут и проследите, чтобы коронеры по возможности сохранили эту… икебану в её оригинальном виде. Хочу взглянуть на свежую голову. Маршал Хаттари, вы на машине?

– Хм, не совсем.

– Идёмте, я вас подвезу. Здесь нам больше нечего делать.

Вот так вот. Подвезёт. Без всяких вопросов, чуть ли не приказ вроде того, что он отдал мудиле Барру. Я бы даже возмутилась такому тону – в конце концов, я в состоянии вызвать такси или дождаться, пока освободится Чарли!..

Нет, последнее точно нет – если проторчу на улице ещё немного, точно схвачу какую-нибудь пневмонию. И плевать, что сидхе в принципе не болеют человеческими болезнями.

– Да, сэр.

Чёрный «Гермес» встретил прохладой ещё не прогретого салона и лёгким запахом сандала. Алеку бы здесь вряд ли понравилось, с его-то острым нюхом, а вот мне вдруг стало хорошо. Что не слишком уместно, по соседству-то от цветущего сидскими цветочками трупа, но на нашей работе довольно быстро отучаешься принимать близко к сердцу всякие там художества. Ну или почти отучаешься. Ничуть не сомневаюсь, что крепкий здоровый сон мне этой ночью не грозит. Не то чтобы я любительница спать по ночам, с моей-то отнюдь не светлой сущностью.

– В Айрон? – поинтересовался Люциан, тронувшись с места. Кар мягко съехал с обочины, под мощными колесами зашуршал мелкий гравий – у нас на Западе это привычное покрытие для небольших дорог.

– Я вот даже не буду пытаться делать вид, что удивлена. В Айрон, куда ж ещё-то?

– Ну, приехала ты к нам не из дома, не так ли?

Ох, блин, нет. Рассказывать, где на самом деле шлялась, я сейчас морально не готова. Нарвусь ведь на нотацию или ещё чего похуже.

– Вы как мой начальник интересуетесь? – уточнила как могла невозмутимо. – Или как хмурый красавчик, любые добавки в кофе считающий богохульством?

– Не любые. Кокосовый сироп и мята вполне приемлемы, – выдал он и вдруг улыбнулся. Едва заметно, но так… тепло, что я мигом забыла о холоде промозглой ноябрьской ночи. – Если ты знаешь приличную кофейню, работающую в это время, – могу пересмотреть свои предпочтения.

Я изумилась донельзя… Нет, не так – я натурально охренела. Не знаю, от чего больше: от того, что мой криповатый вампирский босс может быть таким преступно милым, или просто от того, что он не проигнорировал мою кошмарно неуклюжую попытку к нему подъехать.

О нет, Киро. Нет! Код красный, код красный! Давай, срочно переведи всё в шутку, ну или прикинься глупой пикси – дела не сделаны, мелочь не сворована, кактусы не политы… Это ж твой шеф. В которого ты и так уже наполовину влюблена, без всяких кофейных попоек. К тому же он не абы кто, а сынок Асторна и настоящей чёрной ведьмы. А ещё он… ну да, слишком хорош для кого-то вроде тебя.

– У окраины Вэйда-тауна, на углу Гленд и Кинвар. Лучший кофе в городе, я гарантирую это!

Что именно я натворила, дошло не сразу. Только когда Люциан свернул на нужную улицу и чуть прибавил газу.

Он собирается выпить со мной кофе. Мой начальник, совсем недавно нарушивший закон ради меня.

Нет, не ради меня, ладно. Но могу же я немного пофантазировать? В конце концов, сидхе когда-то тоже считались детскими сказочками. Пока не стали реальностью. Жутковатой, но всё же волшебной.