Глава 3

Ещё в свои безмозглые четырнадцать я крепко-накрепко уверилась: Алек Сазерленд – самый бесстрашный котик на свете и ничего не боится. Ну… кроме алгебры с физикой. И апельсиновых корочек. И, конечно же, моей мамы.

– Алек-чин! – возопила она, уперев руки в бока, едва мы показались на пороге «Сапфирового дракона». – Почему, позволь спросить, я вижу своего пятнистого сыночка в первый раз на неделе?!

– Виноват, мама Сора, – пробубнил Алек, покорно склонив голову. – Больше не повторится.

– Как же, как же, это я уже слышала. Примерно миллион раз!

И всякий раз забавно наблюдать, как плечистый охотник-оборотень добрых метр девяносто ростом весь съеживается и что-то робко мямлит под гневным взором простой вэйданской женщины, крошечной и хрупкой, как фарфоровая куколка.

– Эй, а как же я? – делано возмутилась я, отвлекая её от причитаний о бедном Алеке, страдающем без вкусной еды и женской ласки. – Ты любишь этого кошака больше, чем свою дочь!

– Потому что он хороший мальчик и не заставляет маму Сору седеть раньше времени! – парировала мама с королевской невозмутимостью. Но затем всё-таки потянулась обнять меня и быстро чмокнуть в щеку. – Ох, Киро-чин, ты тоже могла бы почаще радовать маму своим присутствием. Вы с Алеком слишком много работаете. Маршал Броган вообще в курсе, что вы не его собственность?

– Маршал Броган больше не маршал, – резонно заметил Алек. – Собрал вещи да отбыл в Саргон загорать. А Киро тебе не говорила?

На лице матушки, красивом и до неприличия молодом, отразилось секундное замешательство.

– Ах, и вправду, что-то такое говорила.

Она любопытно сощурилась, явно желая вызнать больше подробностей – Рис, то есть маршал Броган, был её хорошим знакомым. (Или не таким уж хорошим, раз и словом не обмолвился о своём отъезде.) Но тут же досадливо глянула в сторону кухни, откуда, как всегда, раздавался шум множества голосов и несмолкаемый звон приборов.

– Ох, ладно, потом… Ваш столик свободен, Кори сейчас подойдёт. И попробуйте только не явиться на обед в субботу! Жду вас к трём часам!

Напоследок погрозив нам пальцем, точно паре непослушных трёхлеток, мама стремительно направилась к своим рабам на галеру… ах, простите, к подчинённым на кухню. Хотя для них разница невелика. Сора Хаттари может быть самой доброй и нежной мамой на свете, но в святая святых её ресторана царит прямо-таки военная дисциплина.

– Я вот даже не буду спрашивать, есть ли у нас выбор, – фыркнул Алек, едва мы заняли наш любимый угловой столик возле аквариума, полного пёстрых рыбок. Не помню, какие как называются, это Кори у нас фанатка морской живности. – Порадуем маму, а, Киро? А вечером можем сходить куда-нибудь. И Престон позовём, она как раз выходная.

– Погоди, но я-то дежурю.

Алек изумлённо захлопал глазами, а затем довольно и как-то даже малость снисходительно выдал:

– А ты давно расписание обновляла? Больше не дежуришь. Суббота теперь на Вернере.

– На маршале Вернере? – на всякий случай уточнила я, не поверив своим ушам.

Нет, никаких других Вернеров в нашем управлении никогда не водилось, однако не припоминаю, чтобы прежний наш главнюк стремился торчать в офисе лишнюю ночь. Справедливости ради, у главного ликвидатора и без всяких дежурств работы по самые гланды.

– С чего бы это?

– Вот ты и спроси, – хитро прищурившись, предложил Алек. – Это не я с ним в кабинете шушукаюсь по полчаса. А ведь я его заместитель! Ладно, ладно, – сжалился он, когда я одарила его сердитым взглядом, – его вампирское высочество повелело освободить тебя от лишнего дежурства. «Пять выходных за один месяц, несомненно, похвальный пример любви к работе. Но, к сожалению, нездоровый». Конец цитаты.

Нет никаких причин злиться. Вообще никаких. Напротив – я должна порадоваться, что кому-то вдруг стало до такой степени не наплевать на меня и моё здоровье. И должна быть благодарна, что с меня сняли дополнительное дежурство. Да я и благодарна. Честно, благодарна!

И зла тоже. Не то из-за бесцеремонности Вернера, не то из-за красочной цитатки. Прямо-таки наяву слышу этот его я-тут-всё-контролирую тон.

– Да что, блин, с ним не так?! Пока я справляюсь со своей работой, какое его дело, сколько времени я торчу в офисе?

– Пока он за тебя отвечает, это его дело. И здесь я на стороне Вернера, – пожал плечами Алек. И тут же ухмыльнулся, зараза пятнистая. – Что с ним не так? Это вопрос как раз для тебя, коварная ты похитительница холодного вампирского сердечка!

– Заткнись, Алек, просто заткнись!

Я застонала и уронила голову на сложенные руки. О, Тьма, прошу, дай забыть тот день как страшный сон!

Клеить парней на улицах – не совсем то, к чему я привыкла. Вернее сказать, такое вообще случилось в первый раз: я всё ещё социально неловкая клептоманка! Но кто бы на моём месте удержался? Безбожно охренительный мужик, вывалившийся прямиком из чьих-то эротических фантазий о, не знаю, властном молодом миллионере, возвышается над толпой эдаким грозным божественным изваянием и неприкрыто пожирает тебя взглядом. Да таким пристальным, что впору не то прыгнуть на тарелочку, не то вовсе загореться синим пламенем.

Звучит как начало омерзительно слащавой любовной истории? А хренушки.

Когда он увязался за мной, я и вовсе решила, что это засланец от Принца Бастардов или ещё какого сидского прощелыги. Потому что почуяла в нём тьму под маской человека. И решила, мы с ним одной породы. Полусидхе.

Но оказалось, он скорее как мой Рэн. Полувампир.

Ладно, стоит посмотреть правде в глаза: кем бы ни был Люциан Вернер, одно неизменно – такие, как он, никогда не звонят таким, как я. Иначе мне бы просто не хватило смелости дать ему свой номер. Да что уж там, я до сих пор не очень понимаю, что на меня нашло!

– Сестрёнка, ты живая там? – меня бесцеремонно ткнули в бок кулаком. – Двинься, мне ставить некуда!

– Я тоже по тебе скучала, малышка Кори, – ворчливо отозвалась я, но села прямо. Как ни крути, а страдать по хмурому красавчику, посмевшему оказаться твоим шефом, гораздо удобнее на сытый желудок.

– Сама ты малышка, я тебя обогнала уже на шесть сантиметров! – огрызнулась моя старше-младшая сестрица, выставив перед нами две громадные миски с благоухающим супом фоа, и плюхнулась рядом со мной. – Удачно объявились, ребята. У нас сегодня курица карри и паровые булочки со свининой. Тащить?

– Ну разумеется! Как дела в школе?

Кори печально вздохнула, коротко прижалась щекой к моему виску.

– Тригонометрия опять сделала меня своей сучкой. У нас с тобой это семейное, да?

Я улыбнулась, взъерошила ей волосы, остриженные чуть ниже острого подбородка, но такие же тёмные и непослушные, как мои. Мы вообще с ней чуть не на одно лицо – разве что у Кори чёрные глаза, раскосые и очень выразительные, как у мамы. И ростом она, похоже, пошла в отца.

В нашего отца. Человек, который ненавидел меня всю мою жизнь, боялся меня, даже пытался убить… он сам же мне эту жизнь и дал. Прижил меня от нечисти. Сказала бы про иронию судьбы, но на самом деле это был вполне себе умысел моей фейской мамочки: умыкнуть Кори в Сид, взамен подбросить меня и посмотреть, что из этого выйдет.

Обычное развлечение для сидской мрази. Стоило бы убить её за это, но… я предпочла обменять её жизнь на кое-что поважнее. На мою сестру, прожившую среди жестоких бессмертных тварей двадцать лет, но постаревшую лишь на пять. В Сиде время течёт иначе. Там всё иначе.

– Мы придём в субботу, и Алек поможет тебе расквитаться с тригонометрией. – Алек тут же кивнул, подтверждая мои слова – мол, что угодно, лишь бы не алгебра. – А теперь дуй за булочками, дай взрослым поговорить.

Кори состроила недовольную физиономию, но послушно сгребла со стола пустой поднос и поплелась в сторону кухни.

– Чего ты бесишься-то? – взявшись за керамическую ложку, продолжил Алек, ничуть не желающий пощадить бренные останки моего эго. – Не успел новый шеф заступить на службу, а ты уже его любимица. Серьёзно, он с тебя глаз не сводит всякий раз, как вы оказываетесь в одном помещении. Прямо пожирает взглядом, мне аж неловко делается. Снимите гробик!

– Ха. Ха. Ха, – скучающе отозвалась я, выжимая в свою миску ломтик лайма. – Нет, Алек, даже не смешно. Ты стрёмный. И мутить с начальником – тоже стрёмно, даже если забыть о том, что я не из его лиги.

– Боги, Киро…

– Что? Просто взгляни на него, а затем на меня. На него – и снова на меня.

– Да я уже.

– И?

– И я рядом с вами определённо третий лишний!

Я на это даже отвечать не стала, просто схватила палочки и демонстративно принялась за еду. Всё лучше, чем выдавать желаемое за действительное.

Любопытство взяло верх над недовольством, едва я покончила с бульоном. Короче, очень быстро. А я ведь даже не из кошачьих, в отличие от моего друга! Вот уж ничуть не сомневаюсь, что Алек успел узнать о Вернере всё, что можно. И что нельзя тоже – коты не зря считаются великолепными охотниками. Во всех смыслах.

– Давай уже, рассказывай.

Алек вздохнул, пододвинул ко мне крохотную миску с маринованными овощами, точно пытаясь задобрить.

– Не хочешь дружить с нашим немёртвым шефом – твоё право. Но Хаосом молю, не делай его своим врагом! Он из Асторнов, а с ними связываться себе дороже.

Я так и замерла, не донеся до рта зажатую в палочках креветку.

– Да ты гонишь, котик-чин! Что это за Асторн такой, которого Вернером звать?

Надо же, а я-то недоумевала, с чего вдруг этот мрачный красавчик кажется таким знакомым. Смутно, но тем не менее. В самом влиятельном гнезде Запада все вампирюки как по одной форме отлиты – высоченные и статные, суровые такие, темноволосые, с пронзительными взглядами и хищными ястребиными профилями. И наш шеф под это описание подходит чуть менее, чем полностью. Разве что у него черты немного мягче, миловиднее и… добрее, что ли. И цвет лица не такой печальный.

– Эксклюзивный, в единственном экземпляре, – мрачно пошутил Алек. – Его мать не кто иная, как Лорейн Вернер.

– Это которая магистр чёрной магии? Я к ней на факультатив ходила, когда в Магистерии училась. Они с Люцианом вообще не похожи.

– Ну само собой! – усмехнулся он чуть ехидно. – Нам попался Вернер с рожей записного Асторна. То-то его выдающийся нос мне показался таким мучительно знакомым…

– Нормальный нос! – возмутилась я невесть почему. – Хм, ну, в смысле, там всё нормальное… то есть не просто нормальное, а… Блин, давай просто сделаем вид, что я ничего не говорила.

Он состроил ту самую непроницаемую физиономию, с которой обычно пытался обыграть меня в картишки.

– Я уже понял – ты всё старательно рассмотрела. С сугубо профессиональной дотошностью. Как и положено хорошему копу. Взвесила, измерила и признала пригодным к…

– Иди ты, Алек!

– Нет уж, пойду тут не я. Куда ты собралась, к вампирам? А наш горячий как пекло шеф в курсе?

– Мы с шефом не настолько близки, чтобы я ему сообщала о своих планах на выходные, – споро отшутилась я. – Каким бы там горячим он ни был.

Внутри, однако, вспыхнуло раздражение. Почему я вообще должна о каждом шаге отчитываться шефу? Рис ничего такого не требовал. Может быть, только поначалу, когда я ещё была зелёной стажёркой без лицензии ликвидатора и хвостом таскалась за Алеком. Но нужда в наставнике у меня давно пропала. Как и в напарнике.

Одной проще. И спокойнее.

И это не только к работе относится, да.

– Ну-ну, – откликнулся Алек чуть хмуро. – Точно не хочешь, чтобы я пошёл с тобой?

– Бро, нет, ты мне всех кровососов распугаешь!

– Ладно. Но упаси Хаос тебя не написать мне, как только будешь дома!

– Да-а, ма-амочка!

***

В клятую вампирню я, конечно, не помчалась сразу же, едва расставшись с Алеком. Вот ещё не хватало. Свободные вечера я стараюсь проводить в Железном Чертоге, где помимо моего вздорного крыжовничка хватает и детей, и проблем. Казалось бы, какие могут быть проблемы в приюте, где всего-то семьдесят четыре ребёнка? Да, детишкам уделяется прилично внимания; более взрослых пытаются как интегрировать среди людей, так и оградить от дурного влияния… В большинстве случаев даже получается, всё же семьдесят детей – это вам не семьсот. Железный Чертог даёт подменышам какое-никакое подобие семьи. Но, как и в любых семьях, дети попадаются разные. Почти все имеют дурную тягу к воровству, у доброй половины – трудности с социализацией, кое-кто просто уродился с не самым лёгким характером…

Они замечательные, без шуток. Все они. Да только не каждый готов принять и полюбить того, чьё племя относится к людям как к скоту. Понять могу, простить… ну, вряд ли.

Какими бы чудовищами ни были фейри, а все самые ужасные душевные раны я получила от людей. Ведь люди, под всей их нарядной одёжкой из гуманизма и цивилизованности, тоже те ещё монстры.

К «Мэлоуну» я подъехала уже в двенадцатом часу, в кои веки накрасившись как следует, уложив волосы и напялив социально приемлемый костюм девочки – откопала в недрах шкафа юбку из тех, что покороче, нарядную ярко-синюю блузку, сверху накинула блейзер, чтобы прикрыть кобуру. И с неохотой впихнулась в туфли, несуразно дорогие, но на удивление удобные. Ну, насколько вообще может быть удобна обувь на таком диком каблуке. Ума не приложу, как можно такое носить каждый день?

Очевидно, что я к подобной одежде не особо привычна. И, как мне кажется, выгляжу в ней совершенно по-дурацки. Отнюдь не плохо, просто… это же не я! Но к вампирам в футболке, джинсах и любимых розовых кедах лучше не заявляться – они ж капризные, заразы, начнут кривить морды, мизинчики оттопыривать, ну и что там ещё в арсенале у этих бархатно-кружевных снобов…

Маскарад вроде сработал. Кровососы мне обрадовались как родной.

Ладно, ладно, я несколько преувеличила. Но внимания всё равно хватало, даром что чернила под кожей притушили мою ауру, тёмную и горькую, как любимый кофе моего нового шефа. Полностью не скрыли, но сделали куда менее заметной. Не просто так же я однажды решила сделать себе миленькую, но излишне вредную татушку? Сидхе зовут такие штуки джетэн – «волшебная шкура», если дословно. И эта самая «шкура» здорово выручила меня: без неё я была бы облеплена вампирами со всех сторон, как пиявками в пруду.

Рано обрадовалась. Едва поняв, что я тут скучаю одна, кровососы чуть не в очередь встали. Ну куча ведь народу, почему я-то?! Твою ж мать, шесть разнополых клыкастых рыл за четверть часа! И не пошлёшь же, приходится улыбаться да выдавать дежурную чушь по типу «безмерно рада встрече, но я тут кое-кого жду».

А я и впрямь жду. Пикси на Площади пяти улиц были в хорошем расположении духа и дали весьма точные указания – «иди туда, где кровь бежит как вода, и ищи того, кто красен как головёшка и крепок как дуб, и так сыщется тот, кто зовёт себя Иорэтом…» Да, неточные указания звучали бы ещё кошмарнее. И так-то остаётся гадать, в чём подвох.

Надо сказать, «красен как кровь» – это скорее про здешние интерьеры. Всё сплошь алое и чёрное. А ещё кожаное, металлическое и глянцево сверкающее. Неужто меня занесло в какой-то низкопошибный бордель с БДСМ-уклоном? Я что-то слегка, хм, не по этой части…

– Вы ведь так смертельно заскучаете, моя прелесть, – прозвучал вдруг рядом голос, приятно сладкий и тягучий, точно медовуха. Щедро сдобренный магией. Не особо пробрало, однако начислим парню очко за хорошую попытку.

Но моя прелесть? Чувак, серьёзно? Я улыбнулась, стараясь не сверкать клыками, и приготовилась было выдать уже прилипшую к языку отмазку…

Помимо стандартно смазливой физиономии слегка полежалого западного аристократа, вампир щеголяет роскошной копной волос. Красных. Не как головёшка, но скорее как кровь. Наверняка крашеные, но и хрен с ним, меня сейчас не услуги его парикмахера интересуют.

– Я склонна согласиться с такой оценкой ситуации, мистер…

– Зови меня Дара.

На старом языке древней Кальты «дара» значит «дуб». Крепкий, ага. На нервах сразу захотелось шуткануть в стиле средней школы и спросить, не эвфемизм ли это для его могучего члена. Но вместо этого сокрушённо качнула головой и пожаловалась:

– Мой… друг, кажется, решил меня кинуть. А и пошёл бы он, козёл рогатый! Кстати, я Мор.

– О, прелестно. Это сокращённо от Морел или Морриган?

Морриган? Ма-ать моя Тьма, этот красный перец реально не первой свежести.

– Кто знает? – выдохнула в эдакой потуге на кокетство. – Должна же в девушке быть загадка?

Вот когда читала всю эту хрень в руководстве по охмурению вампиров – ухохоталась до упаду. А смотри-ка, работает. Этот Дара ощутимо напрягся – не в плохом смысле, скорее как хищный зверь, почуявший добычу, – осмелел настолько, что даже уложил руку мне на шею. Погладил с нажимом, отогнул воротничок блузки.

Немедля захотелось оторвать наглому вампирюке его явно лишнюю конечность. Но поди ж ты, я тут вроде бы пытаюсь корчить из себя беспомощную лапочку.

– Твой первый раз, сладенькая? Не вижу следов…

– Ты пока не видел всю меня.

Ответ Даре понравился. Хотя воспринял он его явно скептически – словно бы у меня на лбу написано, что в отношении вампиров я просто жалкая некусанная девственница.

– Как зовут твоего друга?