Антанас поджал губы, но ничего не ответил. Хелен всплеснула руками и воскликнула:
– Ну, что за капризная девчонка! У тебя было все, что только можно. Детдомовские дети тебе бы обзавидовались. У тебя были родители рядом, большая квартира со своей личной комнатой, карманные деньги, ты училась в хорошей школе. Пошла в армию. Ты вытащила счастливый билет!
Сара подвинула горшок с геранью на подоконнике и поморщилась. Единственное, что она не любила в этой квартире – это мамины цветы. Хелен обожала герань. А Саре этот запах напоминал трупный. Вернее, ее представление о нем, так как трупы в реальной жизни она не встречала.
Сара присела на подоконник и посмотрела на Хелен, сложив руки на груди.
– Зачем ты сравниваешь меня с детдомовскими детьми? Ведь у меня есть вы! Ты еще сравни меня с инвалидами. Давай!
Антанас откашлялся. Хелен сжала его плечо.
– Доченька, давай без драм! По гранту после службы в армии ты будешь бесплатно обучаться первый год. Денег на общежитие на первые три месяца мы подкинем. А ты пока можешь подыскать подработку, чтобы потом самой оплачивать жилье.
– А обучение после первого года?
– Ну, и это тоже. Ты же понимаешь, что мы не миллионеры. Да и ты должна стоять сама на своих двоих ногах. Вдруг нас не станет, кто тебе поможет? – назидательно сказала Хелен.
– Зачем думать в таком ключе? – с дрожью в голосе спросила Сара. Кажется, только сейчас она стала понимать, что ее родители не шутят.
Антанас встал и рявкнул:
– Сара, это не обсуждается. Мы все решили. Ты добьешься успеха только оттолкнувшись от самого дна. Невозможно стать значительным человеком на соломенной подстилке.
Сара открыла рот, чтобы ответить, что она хочет просто быть счастливой, что ей не хочется становиться кем-то. Но папа уже вышел из комнаты. Мама растерянно улыбнулась, кивнула, сжав руки в кулаки и вышла вслед за отцом.
Так мама и папа превратились для Сары в Хелен и Антанаса. Навсегда.
– Хелен, а с чего ты взяла, что Фишелу нужна помощь? Может быть это его путь к самосовершенствованию? Болезнь как ступень, а? Он должен сам крепко…
– Сара. Прекрати. У тебя плохое настроение, это очевидно. Ты будешь говорить одни только гадости. Я скину тебе текст поста еще раз. Подумай хорошенько о своем будущем.
– Чтобы в аду не сгореть перечислить деньги больному ребенку, так?
– Пока, дочка! – Хелен, не дождавшись ответа, бросила трубку.
Сара поднялась с дивана, взяла стакан, чтобы налить себе еще виски.
***
Когда ты много лет работаешь на круизных лайнерах с одной только мыслью – заработать капитал и больше никогда не подниматься по трапу – а потом это не случается в силу разных внешних факторов, ненавидишь каждый свой день.
Серж Ивашкин жил в Могилеве, работал на вафельном заводе и с каждым годом получал зарплату все меньше. То премии лишат, то придет новый директор и всем ставку понизит. А цены на все росли даже быстрей падений его зарплаты.
Жена становилась раздражительней, потому что детей нужно было как-то поднимать на ноги. Это сейчас детям уже тридцать и двадцать восемь лет, но почему-то бывшая жена до сих пор считает, что парни без папиной помощи не вытянут. А тогда, десять лет назад, они были совсем маленькие и ходили в школу. А жена не была бывшей. И им нужно было покупать для детей одежду, школьные предметы, давать деньги на участие в праздниках…
И Серж согласился на заманчивое предложение коллеги, пищевого технолога Матвея. На тот момент ему было двадцать три года, и он постоянно повторял своему более пожилому товарищу в курилке, что нужно «рвать отсюда когти».
Каждый день Матвей придумывал новые способы заработка, но ни один не находил отклика в душе Сержа. Идеи может быть были и неплохие, но где-то нужен был начальный капитал, где-то связи, где-то много желания разобраться в новой сфере. А у Сержа после работы были силы только прийти домой, поесть котлет, приготовленных женой, и поиграть с малыми, в то время как жена уделяла немного времени себе.
Серж уставал так, что весь день с трепетом ждал момента, когда окажется в кровати. Он представлял, как ляжет на мягкую подушку, накроется тяжелым одеялом, прикроет глаза и будет плавно погружать в сон. Серж наслаждался тонким едва уловимым моментом ухода в сон. Он чувствовал, как его веки тяжелеют, как дыхание становится более ровным, как расслабляются мышцы лица. Серж часто восклицал про себя: «ох, если бы только вся жизнь состояла из засыпаний…».
Однажды, в ничем не примечательный день Матвей и Серж сидели в курилке. Коллега сказал, доставая пачку из кармана:
– Есть тема: путешествовать и получать деньги.
– Ага, – лениво протянул Серж, рассматривая пятно на потолке. Он думал, что Матвей никогда не сдается. Серж тоже хотел бы не сдаваться. Но, кажется, он проиграл бой с жизнью.
Когда это произошло? Возможно, когда женился. Ведь такое возможно, что ты любишь человека, женишься, рождаются дети. Но это был не твой путь. Одним шагом – влюбился не в того, не в подходящий момент, ты перечеркиваешь все свое будущее. А дальше жизнь понеслась на скоростях сапсана. Нужно было крутиться, вертеться, договариваться, решать… И всегда искать деньги. Что-то пробовать: открывать бизнес, пока не платили на заводе, возвращаться на завод, когда там начинали платить, а бизнес загибался.
И вот так Серж несся по жизни, как бешенная собака с языком на плече, а что он видел? Что он узнал о жизни? Чего добился? Ведь может же быть, что, ухватив счастье, он отказался от более масштабной жизни?
Серж размышлял, покуривая. Вдруг он заметил, что Матвей вопросительно смотрит на него.
– Извини. Я прослушал. Работа покоя не дает. Про что ты?
– Круизный лайнер, путешествующий по Европе. Там большой выбор профессий, можно выбрать по душе.
– Я не знаю английского.
– И я. Значит, у нас выбор без выбора. Без языка нас возьмут только младшими официантами. Зато между работой можно выходить на остановках, гулять по улочкам, пить кофе в кофейнях, есть заморскую еду…
Серж засмеялся, переворачивая лист с расписанием. Он подумал какими же наивными они были с Матвеем, когда представляли работу так.
Когда у гостей лайнера были остановки и они выходили изучать новую страну, работники лайнера намывали, начищали комнаты, рестораны, чтобы гости вернулись в чистые красивые помещения.
Но рекламные буклеты всегда врут, не так ли? Никто же не верит, что в Макдоналдсе ты найдешь друзей и построишь карьеру, – как они пишут на своих плакатах.
Но через три года, став старшим официантом, Серж иногда находил свободные пару часов в своем расписании. Но он предпочитал использовать это время для сна, а не для прогулок по островам.
– Но мне сорок два года! Ты думаешь, у меня есть шансы?
– Я почитал комментарии на форуме – до сорока пяти лет есть все шансы. Позже – уже никак.
– Звучит заманчиво!
– Значит, нужно начать готовиться к собеседованию. Оно будет на английском, нам нужно заучить несколько фраз и показать на интервью всю нашу харизму.
Серж ухмыльнулся, вспоминая, что парой фраз на английском оказались пять страниц текста. Туда входило меню, наименования специальностей членов команды лайнера и вежливые фразы. Такого набора оказалось достаточно, чтобы полностью изменить жизни Сержа и Матвея.
Рядом грохотнуло. Мужчина обернулся на шум. У посудомойки стоял юный колумбиец с испуганным взглядом.
– Разбил?
– Нет.
– Повезло тебе, Дуван!
Парень закатал повыше рукава клетчатой рубашки и произнес:
– Мне больше нравится, когда меня называют по первому имени – Хуан.
– Да? А мне так понравилось значение имени Дуван. «Идущий впереди» – это же очень амбициозно. В твоем возрасте только и мыслей должно быть, что о достижениях.
Хуан открыл вторую посудомоечную машину и стал закладывать туда грязную посуду.
– Не знаю насчет амбиций, но родители дали мне второе имя в честь друга семьи. А мне он не нравится.
– Как у колумбийцев все сложно. У белорусов второе имя, отчество, по отцу. И думать не надо.
– Какое твое?
– Не важно. Для тебя я просто Серж, – сказал мужчина. Он похлопал по плечу парня и окинул взглядом посуду на столе. – Тут еще на пару закладок. Разберешься?
– Да.
– Как закончишь, можешь выйти и погулять на побережье. Только далеко не заходи, чтобы не опоздать на лайнер.
– Хорошо.
– Ты хороший парень, исполнительный. Далеко пойдешь. Это моя последняя поездка. Так что замолвлю за тебя словечко самой главной.
– Спасибо! За все.
Серж молча кивнул и вышел на палубу. Холодный морской вечерний бриз ударил в лицо. Мужчина подошел к краю, взялся за перила и глубоко вдохнул воздух.
– Привет-привет! – раздался энергичный голос. Рядом с Сержем появился рыжий парень невысокого роста. Он ткнул локтем мужчину в бок, – что молчишь? С колумбийцем своим наболтался, а на меня сил нет?
– Да разве ты отлипнешь, раз уж пристал? Поболтаю, так уж и быть.
Серж подумал, что рядом с ним все время крутятся парни значительно моложе его. И все они хваткие, предприимчивые. Обладают теми качествами, которые хотел бы себе Серж.
– Не отлипну! Тут ты прав. – Довольно протянул парень, – слушай, на завтраке встретил такую девушку! Ууух! Закачаешься!
– Какую такую?
– Высокая, с пышными губами, глаза такие… серо-зеленые, кошачьи. Разные на свету. Даже почти голубые. Блондинка, как я люблю. Сара Меламед.
– Откуда ты узнал имя? Она с тобой говорила? Вы уже познакомились?
– Пока нет на два последних вопроса. Я хочу для начала предстать перед ней в самом лучшем свете. На моем концерте, если ты понимаешь о чем я. А потом, позже, когда мы СЛУЧАЙНО пересечемся, она уже будет знать кто я.
– Так откуда ты узнал ее имя?
– Я проследил в какой номер она зашла после завтрака, а потом уточнил у охраны.
– Боже, Ираклий точно скоро будет уволен. Он же проходил инструктаж по безопасности. И никакого толку.
– Он будет уволен только если ты проболтаешься. А ты уже постарайся не подкладывать нам такую мину.
– Ничего не могу обещать. И, Натан, держись подальше от Сары. Она богатая избалованная девица.
– Откуда ты знаешь? – обиженно спросил рыжеволосый.
– Она живет в самом дорогом VIP–номере. Ты должен был заметить это, когда следил.
– Как-то в глаза не бросилось.
– И рядом с ней все время крутится кудрявый фотограф. Скорее всего это ее парень. Тебе же не нужны проблемы.
– Хорошо, «папочка»! Но мне нужна жена. И Сара – идеальная. Та самая, которую я искал. Так что проблем не будет. Надо только устранить кудрявого.
– Как бы она не стала твоим палачом, а не женой, Натан.
– Ты опять драматизируешь! И как ты узнал о ком я говорю?
– Я работаю на этих лайнерах столько лет… Так и быть, поделюсь с тобой законом. Весь персонал делится на три типа. Новички – не знают постояльцев. Им все равно кого обслуживать. Спецы – они выясняют сразу кто выдающийся и крутятся рядом с ними, надеясь на хорошие чаевые, положительные комментарии о их работе начальству, или вообще, желают, чтобы их заметили и вытащили из этого мрака. Ну, а профи – сразу выясняют этих звезд и никогда не попадаются им на глаза. Потому что знают, что это того не стоит.
– А я тоже звезда для тебя? Почему мы общаемся?
– Ну, какая ты звезда, Натан? Тебя тройку раз показали на ТВ в шоу, где каждый день появляются новые стендаперы, мечтающие о славе…
На этих словах Серж затянулся. Он смотрел на струйку дыма от сигареты и думал, что перегнул. Серж часто говорил гадкие вещи своим друзьям, заворачивая это в соус правды и опыта. Но в глубине души он знал, что ведет себя, как мудак.
– Угостишь? – Вяло спросил некурящий Натан, протягивая пальцы к сигаретной пачке в руках Сержа.
– На здоровье, – миролюбиво ответил старший товарищ.
О проекте
О подписке