Глава 4
«Дилайт» – это значит «наслаждение»

1

– У этого пупсика сегодня праздник. Ты будешь юбилейным клиентом! – заявил гладко выбритый юноша с татуированным солнцем вокруг левого глаза и похлопал девицу по заднице. Та глупо улыбалась Августину, пошатываясь на двадцатисантиметровых каблуках.

– Тысячным, что ли?

– Ты чё?! Десятым!

– Что-то не верится.

Августин гадал о возрасте рекламируемого сутенером «пупсика». Пятнадцать? Двенадцать? Девять? Черт их разберет, этих лолит-акселераток. А вид все равно потасканный.

– Гарантия, десятым! Я тебе говорю – считай, целка, – шепотом добавил юноша, подмигнув татуированным глазом. – Элитная.

– Ну хорошо, я верю. Но все равно – мне не подходит, – миролюбиво сказал Августин.

– Голубой?

– Не-а.

– Трансвестай?

– Мимо. Просто мне нравятся женщины с опытом. И вообще – я тут по делу. Мне нужен диджей Ляшка. Он же Хмырь.

Вместо ответа Августин получил в челюсть. Это было настолько неожиданно, что он даже не успел закрыться. Стоишь вот так, беседуешь о вкусах с приличной на вид парочкой, ну почти папа и дочка – пусть даже и сутенер с проституткой, – а потом вдруг, ни с того ни с сего…

Но ударить во второй раз сутенеру с татуировкой не случилось.

Августин, не думая о приличиях, нанес ему удар в пах. Именно так йомены Его Величества короля Англии расправляются со всякими козлами.

Не успев оценить ни глубину подлости, ни быстроту реакции своего визави, сутенер скрючился и, охая, повалился на серебристый пластиковый пол. Августин добавил по ребрам. Не сильно, а так, для острастки. Чего это он лезет, козел?

Мгновенно сориентировавшись в происходящем, несовершеннолетняя красотка подскочила к Августину со спины. Она захватила шею своего несостоявшегося юбилейного партнера струной святого Жануария, выказав при этом недевичью силу.

Холодная сталь струны врезалась Августину в горло. Он судорожно вдохнул. Одновременно с этим появилась боль. «Вот это номер – сдохнуть по причине того, что кому-то не хватает денег на дозняк, – подумал Августин. – Конец воистину бесславный!»

Эта мысль придала Августину сил.

Он восстановил равновесие и тут же присел на корточки. Резко отставив зад и захватив немытые руки школьницы, Августин выгнул спину и тем самым склонил напавшую кралю к тривиальному акробатическому трюку. Перелетев через его голову, она, словно неопытный ковбой на родео, рухнула наземь.

С хрустом подломились каблуки девчонкиных туфель. Метнув в сторону Августина отчаянный взгляд, она уселась на попу… и расплакалась.

– Послушай, лапа ты моя элитная, в следующий раз, когда пойдешь со своим папиком на разбой, – одевай кроссовки, – посоветовал Августин, спешно покидая место происшествия.

Он завернул за угол.

Граффити «Каннабис-Суперсекс», выполненные в форме затейливой стрелки, указывали ему путь. Еще один поворот, затем подняться по лестнице – и он на месте. Если, конечно, его не задержит еще пара-тройка юбилейных проституток.

Лишь спустя несколько минут до Августина дошло, отчего милая пара, пребывавшая в полуавтоматическом режиме ожидания случайного клиента, переменила настроение столь невыгодным для него и для себя образом. И «дозняк» тут был вовсе ни при чем.

Всему виной была, конечно же, алчность.

И проститутка, и ее патрон были осведомлены о том, что представляет собой диджей Ляшка. Они были в курсе, что за люди к Ляшке ходят, и понимали – зачем. Без внушительной суммы в гости к Хмырю не завернет ни один психически здоровый человек. И это они тоже знали.

Быть может, план обчистить карманы Августина родился у сутенера внезапно, в тот момент, когда «юбилейный клиент» упомянул Хмыря. А возможно, парочка давно и прочно облюбовала подступы к берлоге известного на всю Москву нелегала…

«В любом случае, лучше держать язык за зубами», – заключил Августин, переступая порог увеселительного заведения «Каннабис-Суперсекс».

Сие заведение, в свою очередь, плавно переходило в chell-out дискотеки «Сладкая Ж» (что, не исключено, подразумевало не только мягкую часть тела, но также и жизнь). Дискотека, состоящая из восьми танцевальных залов, перемежающихся барами и сотами запирающихся изнутри кабинок «для тех, кто хочет элитно отдохнуть», плавно вливалась в крытый сэйшн-бокс. Августин находился на самой окраине Веселого Квартала.

2

 
Полюби меня сейчас,
Такого неженатого,
А не то начну ругаться
Прямо сразу матом я.
 

Из динамика пели по-французски. Вольный перевод припева, на ходу сделанный скучающим Августином, отличался точностью, которую, к сожалению, некому было оценить. Как, впрочем, и саму красоту песенной мелодии.

Посетители бара были нечувствительны прекрасному.

Откровенно сказать, их можно было понять. Ведь «Каннабис-Суперсекс» был одним из немногих заведений, обладающих муниципальной лицензией на продажу и употребление в своих помещениях легких наркотиков (там, между делом, продавались и остальные, не такие легкие). А стоит ли платить за вход «конкретные» деньги, чтобы слушать дешевую французскую попсу?

Собственно, звучным словом «каннабис» всякие там Плинии да Горации именовали коноплю, как припомнил Августин из своих скромных познаний в латыни.

Разумеется, в «Каннабисе» стоял невообразимый конопляный штын.

А также особый пряный запах коктейля «Дилайт», который вставлял почище освященного традициями каннабиса, да и к легким наркотикам никак не относился.

– Мне на полпальца «Дилайта плюс», – стараясь говорить как можно более развязно или, если угодно, естественно, попросил Августин. – И еще какой-нибудь сильной дури. Не очень дорогой. Но сильной. Я со вчера в дембеле… – пояснил Августин, облокотившись о барменскую стойку.

Бармен, тучный стриженный ежиком мужчина неопределенного возраста (не заглянув в паспорт, никто не мог бы точно определить двадцать пять ему или пятьдесят – как и у «элитной» проститутки-малолетки это было одним из последствий регулярного употребления «Дилайта»), бросил на Августина проницательный взгляд. Стукач? Коп? Провокатор? Или все-таки честный дембель, которому страсть как охота помусорить деньгами, пока есть?

«Дембель-шмембель… Откуда же ты дембель, парниша? Из контрактников ВДВ? Из ДБ? Из Иностранного легиона? Откуда еще таких стариков выпускают?» – читалось во взгляде бармена.

– «Дилайт-плюс» не по нашей части. А вот что попро-ще – пожалуйста, – вежливо, но довольно холодно ответил бармен. «Сильную дурь» он вообще проигнорировал.

– Что ж, раз так, тогда содовой, – протянул Августин, притворяясь огорченным лопухом-провинциалом.

Бармен наполнил непроницаемо черный бокал и поставил его перед «дембелем».

– Ваш заказ, – язвительно дохнул он в самое ухо Августину, который беззастенчиво разглядывал присутствующих: полулежащих, полусидящих. Полуживых.

«Наверное, нужно знать некий пароль. Тогда тебя обслужат по высшему разряду», – вздохнул Августин.

По большому счету, Августину было нечего делать в баре «Каннабис-Суперсекс».

Траву он не курил. Чудеса синтетического мира сильнодействующих наркотиков тоже не привлекали его. Видал он чудеса и позабористей. Даже если бы бармен оказался более покладистым, Августин все равно приберег бы «сильную дурь» для Хмыря. Он наивно полагал, что Хмырь обрадуется подарку…

Августин зашел в бар, чтобы освоиться. Привыкнуть к атмосфере. Пообтесаться. Увы, он вновь недооценил уровень нервозности аборигенов Веселого Квартала…

Бармен, конечно же, сразу признал в нем чужака. Возможно, чужака, представляющего опасность. А чужакам не подают ни «Дилайта плюс», ни «Дилайта минус». С чужаками принято «разбираться».

В Веселом Квартале Августин и в самом деле был впервые. И если бы не последнее сетевое дежурство, он, вероятно, так и дожил бы до шестидесяти без веселья.

Августин не мог знать, что срок муниципальной лицензии на продажу разнообразной дури истек у «Каннабиса» еще неделю назад. А на продление у хозяина заведения не было денег – слишком уж он увлекался тараканьими бегами.

– Сеня, вот этот парень, кажется, провокатор. – Бармен указал пальцем в спину Августина, беззаботно попивающего газировку. – Трещит, что в дембеле. Только кто ему поверит?

Невероятно мускулистый охранник, чьи длинные, вьющиеся крупными кольцами волосы были выкрашены в платиновый блонд с серебристым отливом, понимающе кивнул.

– Только не здесь, так ребятам и скажи. – Бармен опасливо покосился на гривастого киллера, чей имидж был беззастенчиво слизан с морфа «скандинавский викинг».

– Брось психовать. Подумаешь. Разберемся. Не в первый раз, – успокоил его длинноволосый. Он глядел на своего нового «клиента» – Августина – с профессиональным прищуром опытного ловца человеков.

Джинсы цвета серый индиго, потертые. Тонкие теннисные туфли, уже стоптанные. Трикотажный кардиган. Все, как и положено, стиля унисекс. Обыкновенная короткая стрижка.

И все-таки не совсем обыкновенная. Викинг присмотрелся. Нет, не обыкновенная! Сзади парикмахер оставил затейливую длинную прядь, заплетенную в косичку. Пожалуй, у полкового цирюльника на такое не хватило бы фантазии. «Нет. Не военный», – охранник покачал головой…

Итак, Августину не нужен был цветастый «Дилайт» с пряным запахом.

Ему нужна была маскировка. Аксессуары. Высокий узкий стакан из черного стекла из «Каннабис-Суперсекса», в каких обычно продают «Дилайт», был, с точки зрения Августина, таким же необходимым атрибутом гуляки, как каблуки и мини-юбка для проститутки. И не важно, что в стакане газировка, главное – стиль!

Кто же мог знать, что даже содовой достаточно, чтобы влипнуть в очередную историю?

* * *

– Эй, парень! Тебя спрашивает бармен!

Августин уже покидал бар, шаркая по длинному извилистому коридору. Бокал он прихватил с собой – правила заведения позволяли шляться с посудой где угодно. Когда прямо перед ним вырос охранник с выбеленной шевелюрой, он не испугался и не удивился.

– А что там, у бармена? – осведомился Августин, делая удивленное лицо и одновременно прихлебывая из бокала.

Если бы на затылке у Августина имелась еще одна пара глаз, он смог бы увидеть, как из служебной двери за его спиной появились еще двое обнаженных по пояс мордоворотов.

– Сдается мне, ты не заплатил, – сказал охранник, плотоядно кусая зубочистку.

Когда охранник опер о стену свою до омерзения перекачанную руку, напоминавшую сегмент говяжьей туши, с которого ободрана шкура, Августин сообразил, что новой драки ему не миновать.

Его правая рука незаметно скользнула в карман стильного трикотажного кардигана, где специально для такого случая была припасена пилочка для ногтей. Не совсем обычная пилочка.

Августин не был идиотом – он не льстил себе надеждой одолеть в честном поединке трех дюжих охранников, зарабатывающих себе на хлеб с маргарином мелкими экзекуциями и прикладной педерастией.

Он понимал, что узкий коридор на то и узкий коридор, чтобы бежать было некуда.

И он слышал – за спиной дышат еще двое гадов, дожидаясь, когда их волосатый бригадир начнет расправу и прольется первая кровь.

Трое на одного – легкий перебор. В такой ситуации действовать нужно отчаянно и бесшабашно.

– А знаешь, почему я не заплатил за содовую? – рассеянно, почти робко начал Августин, сверля взглядом мутные глаза викинга.

К слову, Августин прекрасно помнил, как платил – даже чаевых мудаку не пожалел. Впрочем, это прекрасно помнили и бармен, и викинг, и его рослые коллеги.

Пока охранник соображал, что сострить в ответ, Августин вложил отточенную псевдопилочку из сверхпрочного титанового сплава между пальцев. Его ладонь неспешно выскользнула из кармана наружу. Обыкновенная ладонь, вот только один смертоносный титановый коготь.

– Денег не было, что ли? – лениво предположил охранник, полностью уверенный в собственном превосходстве. Равно как и в том, что сумеет достать выкидушку гораздо быстрее, чем липовый дембель из Департамента Лицензирования сумеет сообразить, что происходит.

– Я не заплатил, потому что не люблю когда такие дегенераты, как ты, царапают своими вонючими граблями мою кредитную карточку!

Псевдопилочка врезалась в шейную артерию охранника. Викинг взвыл и схватился за горло обеими руками. Одновременно с этим Августин запустил бокал в лицо одному из стоящих сзади.

– Ваш заказ, ребята! – заорал он, бросаясь со всех ног вперед, к спасительной двери туалетной комнаты.

3

– Что там у нас в далекой России? – поэтически заломив бровь, спросил у вошедшего брюнета Мак-Интайр.

На пушистом персидском ковре его цюрихского кабинета топтался куратор контактной службы Интерпола Джон Павлиашвили, известный своей стеснительностью.

– ВИН доставила первую партию чипов обратной связи в Москву.

Этого сообщения Мак-Интайр ждал не первый месяц. Днем, когда он через «Аргус-18» наблюдал за движением фургонов «Изюбр», когда в кадре появилась ракета, выпущенная безвестным конкурентом Интерпола, он, Мак-Интайр, молился своим древним ирландским богам, чтобы они защитили бесценный груз ВИН от непрошеной гостьи. И они спасли бесценный груз. Спасли для того, чтобы он, Мак-Интайр, получил возможность сокрушить могущество ВИН собственноручно.

– Во время транспортировки чипов, – продолжал Павлиашвили, – на фургоны было совершено нападение. Оно было успешно отражено средствами самозащиты фургонов. Российский Департамент Безопасности во время конфликта сохранял нейтралитет. Как всегда, отделались наблюдением с патрульно-базового самолета типа…

– …типа «Стрибог», кухулиновы псы! – нетерпеливо перебил Мак-Интайр. – Подробная информация о конфликте получена?

– Пока что нет. Известно только, что со стороны компании были применены ракеты с головной частью типа «Молот».

Мак-Интайр присвистнул. «Джина ошиблась. Московские мальчики круче, чем можно судить по нашим интерактивным сериалам о русской мафии».

– Всю эту сногсшибательную информацию вы, конечно, вычитали в вечернем выпуске «Аргументов и фактов»?

Павлиашвили скромно потупился.

– Разумеется, сэр. Половина московской прессы пляшет под дудку Салмаксова. Они не преминули наводнить первые полосы негодованием по поводу очередных происков террористов, направленных против благодеяний компании ВИН. А заодно припомнили, что добро должно быть с кулаками. И с «Молотами».

– И это правильно, – саркастически ухмыльнулся Мак-Интайр. – Итак, чипы в Москве. Это означает, что большое шоу ВИН намечено на понедельник?

– Да, сэр. Щюро решил не ждать до шестого июля.

– Так.

«Теперь ждать больше нечего. Все решится послезавтра», – сердце Мак-Интайра трижды бухнуло невпопад, мимо наработанного спецподготовкой неторопливого ритма. Главное он уже услышал. Оставались мелочи.

– Что в «Алмазном кубе»? – спросил он для проформы.

– Агент Борис по-прежнему молчит. Наши попытки повторно войти с ним в контакт пока не увенчались успехом. Агент Хоуп: новый пакет информации. Подробности устройства Главного Корпуса, охранного периметра и так далее. Агент Сильва – кое-какие уточнения по поводу чипов обратной связи и уровня «Асгард». Очень профессиональное сообщение. Им сейчас занимаются аналитики. И наконец, наш политический эксперт в Москве Виктор предоставил некоторые небезынтересные факты по поводу личности Салмаксова. Все отлично стыкуется с мнением независимой экспертной группы в Тегеране.

– Скажите, Павлиашвили, отчего вас зовут Джонни Певунчик? – невпопад спросил Мак-Интайр.

Джон Павлиашвили зарделся.

– Не знаю, сэр. То есть знаю, сэр. То есть предполагаю следующее. У меня жена в Ла-Скала, она… примадонна. Сегодня вот Флорию Тоску исполняет…

4

Дверь с двумя нулями впустила Августина внутрь и захлопнулась прямо перед носом преследователей.

Несмотря на изобилие в «Каннабис-Суперсексе» специальных кабинетов со сносными кушетками, любители заниматься любовью в туалетных комнатах не переводились.

Для таких понимающие хозяева «Каннабиса» врезали в дверь туалета замок, который запирался изнутри. Августин не был любителем сортирной эротики, но замком щелкнул с нескрываемым наслаждением. Снаружи в дверь неистово колотили его новые друзья, сопровождая свои действия отборным матом.

– Да ты, пацан, в дерьме по уши! – на ходу застегивая ширинку и пошатываясь, прямо на Августина из кабинки вышел престарелый драгстер с фиолетовыми кругами вокруг глаз.

Августин пожал плечами – мол, сам вижу. Сердитые парни ломились в дверь что было дури. Было очевидно – если они продолжат в том же духе, замка надолго не хватит.

«А когда эти мясные избушки ворвутся внутрь, меня можно будет считать покойником. Окончательное, так сказать, УС», – подумал Августин.

– Слушай, а ты можешь сказать им, что я уплыл? – шепотом спросил он у драгстера, меланхолически теребящего пуговицы на ширинке.

– Могу, – сразу согласился тот, усаживаясь на корточки возле рукомойника. – А куда уплыл-то?

– Скажи, что нырнул вот в этот унитаз и уплыл в канализацию.

Престарелому наркоману такая версия странной не показалась. Он сам не раз плавал по канализации. Под «Дилайтом плюс». И под «Звонким Сиянием». Там у них, в канализации, много интересного – большие радужные рыбы, и всякие слюдяные цветы, и мохеровые водоросли, и обалденные русалки… Он облокотился о кафельную стену, закрыл глаза и предался воспоминаниям.

– Эй, папаша! – Августину показалось, что драгстер тихо отходит.

– Чего? – встрепенулся «папаша». – Все путем! Уплыл так уплыл!

Августин спрятался в ближайшую к двери кабинку. Долго ждать не пришлось. Спустя минуту дверь рухнула. Двое с крупнокалиберными пистолетами ворвались внутрь.

– Он уплыл, ребята. Вон туда нырнул – и спокойно себе… это самое… – вяло доложил драгстер и снова отключился.

Ребята, не чуя подвоха, заскочили в самую дальнюю кабинку, на которую указал им добровольный помощник. В то время, как Августин пулей выскочил из своего укрытия – первой по счету кабинки – юркнул в дверь и выбежал наружу.

«Жаль, что не получилось сказать мужику спасибо», – подумал Августин, переводя дыхание на краю небольшого танцевального зала самого стильного из московских вертепов под названием «Сладкая Ж».

Августин нырнул в самую гущу предающейся динамической медитации толпы и, пританцовывая, побрел к выходу в следующий зал.

Когда его в пятый раз «совершенно случайно» пнули локтем в бок соседи по танцполу, в голову Августину забрела простая истина: будучи чужаком не выхватить по роже в Веселом Квартале просто невозможно.

И от осознания этого Августину стало немного легче.

Нет, что ни говори, а два стероидных страшилища со снятыми с предохранителей пистолетами сильно взвинтили Августину нервы.

«Это же не ВР! Они чего, все рехнулись? Да и вообще, не многовато ли стволов на сегодня?»

Августин еще не догадывался, что стволы только начинаются.

– У пульта номер раз диджей Петрусь, мое бессловесное стадо! – сверхчеловеческий реверберирующий голос прорезал потный воздух танцзала, когда музыка притихла.

Бессловесное стадо отозвалось своему пастуху Петрусю дружным мычанием. Вновь вступила музыка.