Глава 5

Ну вот, сбылась мечта любого человека, считающего, что именно он знает, как руководить страной. Шучу, конечно. У меня подобных комплексов не было. По крайней мере, я полагал глупостью стесняться своего положения. Во власть никогда не лез, считая это делом нездоровым. Если добиваешься успехов в иных сферах, то зачем тебе политика?

И вдруг наваливается такая ноша. А главное – вокруг всё чуждое. Может, кто-то хотел кардинально сменить свою жизнь и отправиться хоть к чёрту на кулички. Но меня всё устраивало. Проблем хватало, а у кого их нет? Сложно смириться с фактом, что больше ты не увидишь детей и любимую женщину. Если, конечно, не очнусь в психушке. Кому нужен такой геморрой? Стрелецкий бунт – это только начало и вершина айсберга. Здесь такой гадючник и ворох проблем, что плевать на любую власть. Зачем она, если нельзя наслаждаться жизнью?

А ещё моё здешнее тело больно. В свои сорок пять я был здоровее двадцатиоднолетнего царя. Какой смысл в высоком положении, когда ты толком не можешь ходить? И вылечиться проблематично, просто нет медицины должного уровня. Можно попытаться что-то сделать, используя мои скудные знания из будущего без шанса на успех. Поэтому хочется обратно в XXI век!

Ведь я умолчал о главном. Здесь сложилась такая ситуация, что царю не жить. И мне вместе с ним – или наоборот. Возможно, я ошибаюсь и неверно понял некоторые расклады.

* * *

Плохо помню, как мою тушку унесли с площади. Что-то мелькало перед глазами, но сознание постепенно отключилось. Уж больно я перенапряг ослабший организм.

Проснулся хорошо выспавшимся. Прежде чем открыть глаза, оцениваю своё состояние. Немного ломит ноги, и тяжесть в голове. По сравнению с прежними днями можно сказать, что здоровье в норме. Значит, хватит валяться, пора действовать.

Вокруг наблюдаю привычную картину. Савва спит в кресле – весьма неудобном, надо сказать. Представляю, как у него болят шея и спина после пробуждения. Я даже думать не хочу, в каком состоянии мой хребет после стольких дней без движения. Необходимо срочно начать разминать тело, иначе скоро суставы задеревенеют и наступит настоящий паралич. Надо спросить, есть ли банщик, умеющий делать массаж.

– Умываемся, чистим зубы и кушаем, – говорю дядьке, среагировавшему на мои шевеления.

Он сразу метнулся из комнаты, и началась приятная суета. Через минуту появилась улыбающаяся Аксинья, несущая серебряный тазик с тёплой водой. Настроение сразу улучшилось. Приятно, когда тебя по-настоящему любят. Уже после гигиенических процедур, глотая бульон, спрашиваю сладкую парочку:

– Что происходит? Уж больно у вас вид загадочный.

Дядька в ответ кашлянул, явно скрывая смешок. Нянька, как всегда, промолчала, переложив ответственность на мужчину.

– Надоели – спасу нет, государь! Бояре под дверьми ночуют вместе с людишками служивыми. Чуть дверь не снесли от рвения, благо рынды всех остановили. Ещё патриарх прислал человека, хочет тебя, отраду нашу, видеть. Целый епископ в сенях бдит, – с явной иронией произнёс Савва.

– И жрёт за троих, будто его здесь кормить должны! Я рындам еды приготовила, так этот оглоед с ними за стол сел! А вид такой, будто его помоями потчевали! – эмоционально воскликнула Аксинья.

Чую, что моя гувернантка не в восторге от попов. Ведь это настоящая проблема. Я весьма далёк от церкви и обрядов, которые обязан соблюдать русский царь. Ежедневные утренняя и вечерняя молитвы для этого времени норма. Впрочем, человек может привыкнуть к чему угодно. Обряды мне известны, но неохота терять время на бесполезные поклоны. Однако ошибки неизбежны, поэтому надо вести себя осторожно, а при любых подозрениях ссылаться на болезнь.

– Пусть епископ зовёт Иоакима, – приказываю Савве и сразу уточняю: – Только скажи, что у патриарха есть полчаса. Далее я займусь иными делами. Пока кликни Голицына, надеюсь, он рядом.

Судя по кивку дядьки, Василий находится среди бояр, обивающих мой порог.

Князь появился моментально, будто стоял прямо под дверью.

– Рассказывай, – говорю гостю, когда были соблюдены все церемонии приветствия.

– Всё сложно и запутано, государь. Прошу больше времени на следствие, – начал Голицын. – Но уже сейчас заметно множество нелепиц.

– О бунте чуть позже, – помогаю нервничающему Василию. – Как там дела у бояр? Успокоились?

Князь сразу улыбнулся, поняв мою иронию:

– Вся Дума в сборе, из тех, кто в живых остался. Некоторые из усадеб своих быстро вернулись. Хотят лицезреть тебя и выразить почтение.

От этого никуда не деться. Как подсказывает память, в Русском царстве всё сложно. Вроде есть абсолютный монарх, считающий всех подданных холопами. Это касается даже представителей знатнейших родов. Однако реальной властью в стране обладают бояре и высокопоставленные чиновники. Хорошо, если среди них есть толковые люди, но иногда встречаются сущие неучи и воры. После смерти Алексея Михайловича его наследнику повезло с окружением. И большую часть реформ, назревших в стране, проводили люди вроде Голицына.

Кстати, князь не единственный прогрессивный деятель этой эпохи. Тот же патриарх – весьма грамотный, умный и смелый товарищ. Он, вообще-то, в армии служил и неплохо себя проявил в войне с Польшей. То же самое касается покойного Артамона Матвеева и даже Ивана Милославского. Только первый слишком зазнался, а затем зажрался, начав путать свой карман с государственным. Родственничек оказался хитрее и долго держался у трона, показывая себя человеком осторожным. Однако не выдержал и схлестнулся с Нарышкиными, начав интриговать. Не удивлюсь, если за бунтом торчат его ушки.

При этом никто не отменял пользы, приносимой перечисленными персонажами. Фёдор же не торопился и действовал поступательно, прибирая власть к своим рукам. И он отнюдь не самостоятельно принимает важные решения. Для этого есть Дума и главы приказов. Да, была проведена реформа налогообложения и армии. А отказ от местничества – одно из важнейших достижений, принёсших стране только пользу. Но повторюсь, что многие перемены начались ещё при Алексее Михайловиче. Например, войска нового строя стали формировать именно при нём. Что касается различных мелочей, вроде бритья бороды, перехода на польское платье, перестройки Кремля или основания Типографского училища, то это инициативы молодого правителя. До болезни царя в стране был баланс, при этом партия ретроградов старалась пресечь часть его инициатив. Я же говорю – редкостный гадючник.

– Передай боярам, чтобы через два часа собирались в Престольной палате. Сначала мне надо поговорить с Иакимом, – извещаю Голицына, изобразившего лёгкий поклон. – Касаемо бунта, опиши кратко, что успели натворить стрельцы и кто погиб.

От рассказа князя у меня волосы дыбом встали. Я читал об этих событиях, а часть сам и спровоцировал. В реальности ситуация оказалась просто пугающей. Мало того, что погибли десятки вельмож и служилых людей. Например, прямо в Кремле зарезали брата вдовствующей царицы – Афанасия Нарышкина. В собственном доме убили князя Долгорукова, возглавлявшего Стрелецкий приказ. Это преступление настораживает больше всего, ведь убийцы не оставили следов. Вернее, у следователей нет никаких зацепок. Уж больно грамотно сработали ребята. Значит, заговор готовился заранее и гораздо глубже, чем просто волнения солдат.

Я хотел ускорить процесс и взять его под контроль. Что, по идее, удалось. Только заговорщики достигли своей цели и устранили несколько важнейших фигур. Причём большая их часть, кроме Матвеева и Нарышкиных, были преданы Феде.

Самое хреновое, что нельзя никому доверять. Где гарантия, что стоящий передо мной Голицын не является одним из главных интриганов? И ведь именно ему поручено вести следствие. Вот князюшка и выдаст нужный результат. Для себя и своих сторонников, конечно. Это же отличная возможность свести счёты с конкурентами!

Придётся потихоньку работать самому через того же Савву. Плохо, что реципиент не озаботился нормальной разведкой. Вместо того чтобы Кремль перестраивать, лучше бы создал личную службу безопасности. Хотя одно другому не мешает. Но нельзя же настолько полагаться на других людей! Забавно, я всего пару дней как царь, а уже начал страдать паранойей.

Ещё есть Софья, ведущая свою игру. Память услужливо подсказала, что сестрица просто так не успокоится. И что прикажете с ней делать? Фёдор наблюдал за действиями родственницы, но особо не переживал, считая её поведение блажью. Хотя она весьма активно начала сколачивать свою партию, опираясь на Милославских и Голицына.

Мне всё это не нравится. Скоро начну подозревать собственную тень. На черта люди лезут во власть? Даже в туалет спокойно сходить нельзя без мыслей о заговорщиках. А ведь есть ещё воры, предатели и просто дураки. Но отвечать за всё правителю. Что-то я совсем приуныл, осознав масштаб проблем и предстоящих работ. Откуда взять столько сил, а главное – знаний?

В дверь поскрёбся Савва и затем тихо её открыл.

– Его Святейшество прибыл, – произнёс дядька.

– Зови, – машу рукой и обращаюсь к князю: – Поговорим после встречи с боярами. Мне нужно подумать. И подготовь список убитых и пострадавших людей. Знатных, вестимо. Ещё принеси все челобитные, которые стрельцы писали.

Василий поклонился и вышел из спальни. Тут же появился новый персонаж, надо заметить – весьма колоритный.

Иоаким был строен и суров лицом. Взгляд у него пронзителен, будто хочет залезть прямо в душу. Непохож он на благообразных попов моего времени. Он действительно бывший воин, принявший монашество после трагической гибели семьи.

Стандартно перекрестившись на иконы, священник продолжил рассматривать меня, будто диво дивное. Я же некоторое время разглядывал зелёную рясу с капюшоном. Или это отдельный элемент вроде головного убора? Надо мне привыкать к тому, что попы здесь предпочитают разные цвета. Ранее я считал, что разноцветные рясы надеваются специально к каждому празднику во время службы.

Что-то молчание затянулось.

– Присаживайся, отче, – указываю на кресло.

Оказалось, у царя и главного попа были весьма дружеские и одновременно рабочие отношения. Можно сказать, что они союзники. Поэтому наедине Федя и Иоаким обходились без лишних церемоний. Кошка между ними пробежала только в последний год, когда патриарх начал противиться некоторым реформам.

– Я понял твоё недовольство, государь. Со стороны показалось, будто мы не хотели усмирить стрельцов. Однако это не так, – произнёс священник, расположившись в кресле. – Кто-то стал мутить воду задолго до бунта. Мне доложили, что еретики начали собираться в Москве, когда ты занемог. Эти ироды, не стесняясь, призывали служилых людей вернуть старые обряды. Более того, их поддерживают и некоторые бояре. Моих людей просто выгнали из Бутыркино после начала волнений. Когда толпа ворвалась в Кремль, я пытался её урезонить, но всё бесполезно. Уж больно народ был зол и почуял запах крови. Раскольники тоже пришли в Кремль, а ещё предложили провести «прения о вере». Твоё появление охолодило горячие головы. Но Никитка Пустосвят^[8] со товарищи никуда не делся и требует всенародного обсуждения. Трогать его сейчас опасно, но и медлить нельзя.

Глупо обвинять Иоакима в трусости. Может, он и решил воспользоваться ситуацией для своего усиления, но пытался-таки остановить стрельцов. Это мне сообщил Голицын. Значит, я поторопился, прилюдно выказывая патриарху недовольство. Ничего, потерпит. А вот информация о происках еретиков изрядно напрягает. Раскол произошёл недавно, и сторонников старой веры сейчас хватает. Того же Аввакума сейчас держат в застенках и собираются сжечь.

Вот такие пироги с котятами. Этот фактор я совершенно не учитывал. А ведь это ещё один геморрой, который не смог решить ни один царь. Натворили дел папаша с Никоном. И с раскольниками придётся что-то делать.

Сущность Феди склонялась к силовому методу. Я же, основываясь на послезнании, думаю договориться. Только как? Сожжение одного из лидеров церковной оппозиции точно не простят. Да и без этой жути разногласий хватает. Отступать тоже не вариант, здесь уже свои не поймут. Ладно, будем есть слона по кусочкам.

– Кто из бояр поддерживает раскольников? – решаю провентилировать весьма важную тему.

Аввакум открыто критиковал не только церковь, но и царя. Вельможи это прекрасно знают, а значит, ситуация сложнее. Религия и измена – вещи совершенно разные.

– Князь Хованский со старшим сыном Андреем точно в сговоре с еретиками. Есть подозрения относительно Василия Прозоровского, – ответил патриарх. – Остальные людишки не особо важные.

Угу. Хватит одного Ивана Андреевича Тараруя Хованского. Прозвище его переводится как «пустомеля». Однако нужно учитывать влияние князя среди военных. У него действительно хватает заслуг, и пусть забавная кличка никого не смущает. Если человек такого масштаба начал интриговать, то его надо опасаться.

На некоторое время задумываюсь, выслушав доклад патриарха. Тот не сообщил ничего нового, а аккуратно выгородил своё бездействие во время бунта. Ну и сдал князей, решивших мутить воду.