– Прожить быстро? Я отнюдь не держу в планах умереть в ближайшее время и непременно с обнажённым мечом в руке, ― говорил Матиуш, откидываясь на низкий топчан. ― Хотя теперь, когда мир воссоединился, всё пошло не так, и стоит забыть о словах рассудка и уповать лишь на верный клинок. Всё теперь изменится… Да всё уже и так изменилось и не в лучшую сторону, а будет ещё трагичнее и жёстче. Здесь на Западе, на морском просторе люди не понимают, что движется на них из-за хребта. Солнце светит, девицы звонко смеются, свежий ветер гуляет в волосах и уносит лишние мысли. До них доносятся грозные вести, но никто не хочет верить в худшее. Страшные слова остаются лишь словами. Но это до поры… Я своими глазами видел, как орда Урукт-Хаев вползает в Восточный Предел.
Матиуш говорил это с умыслом. Его слова были обращены главным образом к гному, с которым никак не удавалось сойтись поближе. Симус и сам видел надвигающиеся полчища узкоухих, когда уводил погоню преследующую Селиту по ложному пути. Неужели сосед по клетке останется безразличным к словам очевидца подобных событий? Сам Матиуш не смог бы устоять…
Гном пошевелился и привстал с колен.
– Орки перешли Драконий хребет? И ты сам это видел, …лорд? ― Он смотрел на Матиуша с подозрением.
– Зови меня ― Ардо.
– Ардо… Пустой камень? Ну, если хочешь… Так, где это произошло?
– Они пришли из-за Эльды. Мы называем эти места Овечьи Холмы. Это несколько дней пути от истоков реки на Чейн-Тугане.
– Рукин сын! Значит, началось… ― гном выглядел обеспокоенным.
– Началось. С Воссоединением всё пришло в движение. Старый мир сорвался с привязи, как дикий осёл, и теперь пытается лягнуть любого зазевавшегося. Если бы дело ограничилось только появлением новых людей ― этих потомков беглецов, уже этого было бы с лихвой. Они владеют сильной магией. Разрушительной. Король Стевариус хорошо запомнит свой урок. Не знаю, кто мог бы с ними померяться силой ― лишь майры. Но и это была бы только часть осла…
Матиуш извлёк из сумки бутылочку и вытащил зубами пробку. В сосуде из древесной тыквы плескалась рака, настоянная на мелиссе. Тонкий лимонный запах разлился в воздухе, когда Матиуш отхлебнул из горлышка.
– Но уруктаи… Пионерам Урбанта в противостоянии с врагом помог выстоять господин Клорин. Майра сжалился над ними. Наверное, наши предки были чисты сердцами и помыслами, раз смогли завоевать его любовь. Но кто поможет нам? ― Лорд Хеспенский протянул тыквенную бутылочку между прутьями клетки. Крылья крупного гномьего носа дрогнули, и рука решительно перехватила угощенье.
– Орки, конечно, зло и породу эту я ненавижу, ― сказал гном, после того, как крепко приложился к горлышку. ― Это существа с искалеченной душой. Молот мне на ногу… Их даже не назовёшь свободным народом. Их разум поражён злом и они охотно служат Кипаги. Но Воссоединение это то, что должно было случиться. Неполный мир это как одноногий гонец. И смешон и жалок. Люди думают, что история это то, что происходит только с ними, они забывают, что свой путь есть и у других народов. Великий город Нодгар ― не цитадель орков! Дохлое вымя… Это сердце и родина огнебородов. Теперь мы можем вернуться из изгнанья домой. На свою исконную землю. А орки… Пусть наконец вскроются все гнойники. Тело будет чище.
Собеседник, поколебавшись секунду, сделал ещё глоток и протянул сосуд обратно.
– Наша история не сохранила, откуда приплыл маркграф Урбант на эти берега, ― сказал Матиуш. ― Но ведь и он был изгнанником из каких-то краёв…
Вечером, когда солнце уже опустилось за неровную полосу тяжёлых туч на краю мира, возле солярия раздалось чьё-то злое бормотание.
– Проклятый, проклятый Глок. Больше никогда не сяду играть с ним в кости. Опять содрал с меня всю монету, да ещё вперёд ему должен остался…
В своей клетке заворочался Йиржи:
– О, приятель, как ты кстати. Выпусти меня до ветра.
Моряк остановился и сумрачно воззрился на Симуса.
– Ну чего ты ждешь? Ключ же боцман у рулевого держит.
– Да я этот замок и ножом открою… ― он сунул руку за пазуху и вытянул мешочек с игральными зариками. ― Сыграем разок, сквайр? Я тебя и выпущу.
В глазах моряка мгновенно вспыхнули азарт и предвкушение игры.
– Да я ж слышал: ты напрочь проигрался. Тебе и поставить-то нечего, ― ответил Йиржи. ― Как тебя жжёт-то, приятель. С такой жаждой нельзя кости в руки брать ― обязательно продуешься. Как ты свои башмаки Глоту ещё не спустил…
– На одежду нельзя. Если боцман узнает, что кто из команды играл на еду или одежду ― вышибет на берег в первом порту, а прежде шкуру батогами спустит.
– Ну и дело… Так пустишь или вахтенного кричать?
Блеск в глазах моряка погас.
– Давай быстро… ― Он выпустил Йиржи и уселся в ожидании на груду канатов. Глаза его теперь были устремлены на клеть с гномом. Сосед Матиуша неторопливо устраивался на ночлег.
– А ты чего, подземный недомерок, никогда не просишься в гальюн? ― обратился к нему игрок. ― Под себя ходить привык? Как крот? Или ты ходишь камнями? А может золотыми самородками, и оттого сейчас ты терпишь. От жадности, чтобы ни с кем не делиться? А? ― И моряк захохотал, хлопая себя по колену.
Гном не повернул в сторону бузотёра и головы, но он, несомненно, слышал оскорбления: движения его стали куда размереннее, плечи горделиво развернулись.
– Благородный человек не станет оскорблять пленника, ― сказал Матиуш. Голос его был спокоен, но опытный человек услышал бы в интонации железо. ― Этим он лишь принижает себя. Ты же хороший моряк, Ишу. Срывать зло после того как проигрался… на том от кого не ждёшь ответа. Не будь же слизняком.
– Благородный не станет? А я, значит, слизняк. Не тебе чета… Ты не очень-то, длинноносый лорд. ― Матрос засопел и положил руки на пояс, на котором висел кривой кинжал. ― Не очень… Не учи меня, а то знаешь… Всякое может случиться на реях ― и бывалые моряки срываются.
Ишу пощёлкал клинком, вгоняя его в ножны и вытаскивая оттуда. Но в глаза Матиуша он посмотрел только раз, а затем предпочёл избегать его насмешливого взгляда. Ему было удобнее сделать вид, что он уел единорога, а продолжать наскакивать на гнома ему просто наскучило. Пришёл Симус, моряк закрыл солярий и с облегчением убрался с палубы.
– Рукин сын… Мы гномы ― любим поесть, но если есть такая нужда, можем не принимать пищу несколько лун… ― сказал гном. Он уже знакомым жестом дважды потрогал себя за мочку уха. Очевидно, что это означало какие-то затруднения.
– Это пустой злой трёп. Кабацкие прибаутки. Тут нечего объяснять, …огнебород.
– Да, конечно, но я благодарен тебе, Ардо, что ты готов вступиться за сына Аулы. ― Гном поднялся и церемонно наклонил голову. ― Не хочу в твоих глазах быть невежей. Меня зовут Оин, я сын Диса.
– Я рад, Оин сын Диса, нашему знакомству, ― ответил Матиуш и протянул руку сквозь прутья клетки.
Ответом ему было крепкое рукопожатие.
На следующий день Матиуш выторговал у боцмана пузырек туши и небольшой кусок пергамента с расчётами предыдущей загрузки трюма. Мела взять было негде, поэтому соскоблив верхний слой и удалив таким образом записи, Ардо сделал по памяти набросок Восточного Предела. Той его части, которая лежала вдоль Драконьего хребта. Он хотел узнать, как на языке прежних хозяев назывались горы и реки. Без этого нельзя было понять настоящую историю края. К удивлению, только лесные массивы, небольшие реки и плоскогорья приняли от людей новые названия. Такие вершины этого мира, как: Одинокий Малыш, Старый Керт; реки: Эльда, Биска ― носили эти имена ещё и в прежние эпохи. Люди каким-то образом переняли их. Может, гномы ушли не сразу, а может, названия эти пионеры Урбанта услышали от полуросликов или лесных людей.
Было чему подивиться и гному.
– Какой межеумок назвал наши северные угодья Овечьими Холмами!? ― восклицал Оин, удерживая палец на череде нарисованных дуг. ― Что за мухоблудская насмешка? Мы редко выбираемся на открытые холмы, поросшие лишь длинноволосой травой. Западные ветры вечными сквозняками чешут им гривы, но почему ― овечьи? Словно они ни на что больше не годятся. Мы называли эти области Доридортом ― малой кузней. Изумрудная трава скрывает под собой залежи угля, а пойменные луга ― самородного болотного железа. Ценное богатство для рук наших кузнецов. Эти холмы и светлые леса считали своим домом береттеи, хваты и гоблины. Всем хватало места в прежние времена. Это орки изгнали полуросликов, и сделали из лесных гоблинов подручных для своих мерзких дел, превратили маленьких охотников во всеми презираемых падальщиков.
– Фюргарты называют своё королевство ― Элендорт.
– Хм… Пусть хоть так. Это значит ― мастерская солнечного света.
– Значит, ты тронулся в путь… ― сказал Матиуш. ― И именно теперь. Что же послужило тому причиной? Я думал, что мне никогда не доведётся увидеть ваш народ. Ты захотел своими глазами увидеть заветные земли предков?
Лорд Хеспенский надеялся, что этим вопросом не пересёк какую-то невидимую черту. Гном сдвинул брови и провёл крепкой квадратной ладонью, разглаживая пергамент на коленке.
– Король призвал свой народ, ― произнёс он негромко.
– Король?
– Чёрный шептун Болдерик принёс весть: сильвариллы отпустили короля Эриферна. Он возвращается.
– Эриферн… он король огнебородов?
– Эриферн ― сын Боорда и внук Гримау. Он по праву наследует оба королевства ― огнебородов и железно… и остродумов. Шептун принёс его слово в Большие Фесты. Зов возродить славное королевство. Все, кто не находился на смертном одре, собрались в дорогу.
– Значит, ты был не один.
– Мы последовали за призывом нашего короля. Аулу сотворил наш народ из камня, но и каменное сердце не может остаться глухо к зову долга. Горы, давшие нам приют, но так и не ставшие родными, были далеко позади. Чем дальше мы продвигались на Восток, тем светлее становилось на душе. Леса, которыми мы шли, широкие долины, вершины, встающие впереди, не были безымянными. Сердце узнавало их и сами собой возвращались их названия. Гилар, Велиур, Старый Керт. Не напрасно мы хранили в памяти предания нашего народа.
– Спустившись с Больших Фест, вы должны были идти через пограничные земли. Южнее находится Железный лес и наши заставы, ― сказал Матиуш. ― Бароны напали на вас? Взяли в плен?
Рука гнома потянулась к мочке уха. Его физиономия приняла крайне смущённое выражение.
– Мы остановились на ночлег. В преддверии главного события ― возвращения в заповедные края, я не мог спать. Едва рассвело, я вскочил на ноги и, пока мои товарищи отдыхали и набирались сил, поднялся на холмы, чтобы насладиться видом седой вершины Керта. Там было чудное озеро с тихой хрустальной водой. Деревья на берегах молча смотрелись в розовую воду. Всё вокруг мне казалось необычным, совершенно особенным. Ведь здесь некогда тысячелетиями жил мой народ… Даже обычная вода, казалось мне священной, исцеляющей, заживляющей душевные раны. Я вдруг подумал: ежиковый пастух, что такого находят эльфы и вы ― люди, в очищениях водой. Пока мои свояки спали, я решил попробовать искупаться…
– Гномы никогда не совершают омовений? Не знал этого.
Отис засопел: ― Нет нужды погружаться в воду с головой, чтобы сохранять чистоплотность. В горах мы привыкли пользоваться бегущей водой. Это удобно и полезно. Не знаю, что на меня нашло, но я и здесь не ждал подвоха. Молот мне на ногу… Откуда я мог знать, что этому искусству ― плавать, необходимо учиться… ведь я видел раньше, и не раз, как легко скользит по воде чёрная лента ужа. Как покачиваются на поверхности толстые, глупые гуси… Отчего-то мне втемяшилось, что это естественное, неотъемлемое свойство. Но едва я прыгнул в воду, как начал тонуть. Я тут же камнем упал на дно и думал, что пропал.
– Нужно было снять с себя железо…
– Я и снял, оставил только эту отцовскую кольчужку. Не мог же я остаться совсем голым… Я бы так и утонул ― стал бы первым гномом в истории, которого постигла такая участь. Только вот кроме раков и ужей вряд ли кто узнал бы об этом. Но затем я вспомнил, что погибаю в преддверии родных земель. Отчаяние и гнев овладели мной, и я стал лупить ненавистную воду руками и ногами. И начал всплывать! Не сразу, но я понял, как вы делаете это ― плаваете. Вы сражаетесь в ней, боретесь, подталкиваете воду под себя и оказываетесь сверху…
– Значит, ты научился плавать! И из своего народа это сделал первым.
– Да! Ну, не совсем… Но я научился бороться с водой за свою жизнь. Пока я боролся, меня унесло течением за косу. Озеро оказалось протокой. Я выбрался на отмель, далеко от своих, и ещё долго не хотел выходить. Переживал незнакомые чувства. Да, да! Несмотря на то, что чуть не утонул. Даже смеялся. Хм… Тут-то меня и схватили. Кака синяя…
– Кто тебя схватил?
– Люди, которых вы называете носорогами. ― Гном неопределённо кивнул головой в сторону кормы.
– Череши. Их королевство лежит на Узких землях. Ещё мы называем их Железными баронами. По прошлым войнам.
– Пусть так. Эти люди везут меня своему королю – они называют его Бодончар. Как игрушку. Убиться об стену… А мои товарищи: Баир, Вондр, Чуд – идут одни. После меня они найдут на берегу доспехи, мой меч, любимый топор. Что они решат? Что я глупым, мёртвым камнем лежу на дне озера и жду, когда милосердный Ауле выберет для меня новую судьбу.
Это произошло через две луны. Корабль шёл по Бисканскому заливу. Маршрут их пролегал на значительном расстоянии от берега, и можно было предположить, что Железные бароны покорили далеко не весь западный берег. Капитан явно опасался быть перехваченным кораблями Каллендии.
Погода внезапно начала меняться. Ветер становился всё сильнее, порывы ― резче. По небу быстро двигались тучи. Вертикальные, тёмные в основании и ярко подсвеченные солнцем на вершине. Словно по шахматной доске двигались мудрёные фигуры. Сквозь ветер зазвучала боцманская трубочка.
– Шторм надвигается? ― крикнул Матиуш пробежавшему мимо матросу.
– Команда ― всем на ванты, ― крикнул тот в ответ, запрыгивая на фальшборт. Море за его спиной было такое же чёрное, как небо. ― Собираем большие…
Между двумя тучами вдруг ударила молния. Сразу грянул гром, и какая-то замысловатая чёрная тень метнулась к кораблю. Ещё одна молния прочертила сливовую тучу и ударила в летящую тень вдогонку. Корабль вздрогнул.
Ослеплённый близкой вспышкой, Матиуш вдруг почувствовал, что палуба под ним в одно мгновенье исчезла, а затем, словно отведённый для замаха кулак, она ударила его по ногам и немилосердно швырнула спиной по доскам.
Над головой раздался пронзительный крик, словно одновременно завопила в голос целая стая встревоженных чаек. Только он был такой оглушительный, что разом заболели все зубы. Матиуш забыл об ободранных локтях и схватился обеими руками за голову, закрывая уши. Сверху на него полетел огненный дождь: это были ошмётки снастей, они падали на палубу и покрывали её весёлыми огоньками. Матиуш поднял голову.
На большой мачте сидело огромное существо! Крылатое чудовище! Лорд Хеспенский задохнулся от страха и восторга! Он воочию видел живого дракона. Дракон был одновременно и ужасающ и прекрасен. Его огромные черные крылья широко хлопали в воздухе, и на них горел огонь, видимо, порожденный молниями. Размах крыльев был так широк, что они задевали две другие мачты. Паруса с них уже были сорваны, шканты взлетали под порывами ветра, производимыми взмахами крыльев. И кругом был огонь!
В чешуе дракона глубоко чёрного цвета изумрудом отражался огонь пожара, вспышки молний вспыхивали на ней ярко голубыми бликами. Чудовище было слишком большое для мачты, оно не могло удержаться и искало лапой опору понадёжнее. Дракон вовсе не напоминал нелепую крылатую ящерицу, как их рисовали мазилы. Он был прекрасен даже в этих стесненных обстоятельствах. Движения его были грациозны и точны. Голову дракона венчали золотистые шипы, такого-же цвета были когтистый гребень вокруг шеи и шипы на спине.
Дракон с усилием взмахнул крыльями, но не смог подняться в воздух. Он опять отчаянно закричал и бросился на переднюю мачту. Мачта мгновенно вспыхнула оранжевым огнём, треснула и стала заваливаться вперёд. Тёмные фигурки моряков, висевшие на реях и вантах, полетели в бурлящие волны.
Дракон рухнул на палубу вслед за мачтой. Раздался ужасающий грохот. В хаосе упавших и падающих снастей толстой змеей мелькнул хвост, и рядом опустилась когтистая лапа. Доски затрещали. Матиуш вдруг увидел огромный янтарный глаз, направленный на него. Чёрный продольный зрачок на мгновенье заглянул ему в самую душу. Лорд Хеспенский замер и перестал дышать.
Крылатое существо с силой ударило передними лапами в палубу, взмахнуло огромными кожистыми крыльями и косо взлетело в воздух. Прежде чем скрыться в сизой мгле низких облаков оно издало ещё один пронзительный крик.
О проекте
О подписке