– Знаешь Максим Викторович, мечты должны сбываться. Но только смотря какой ценой. В вашей истории Россия прошла слишком тяжёлый и даже кровавый путь. И мы сейчас какие-то вехи вашей истории повторяем. Просто с опозданием лет на десять-пятнадцать. Это ещё раз подчёркивает тот факт, что локально изменить историю целого государства не получится. И если я тебе сейчас полностью раскрою все карты, то, боюсь, ты больше не сможешь – даже с моей помощью – проникать в будущее. А это пока что наш козырь. Нет, не в том дело, что ты как бы можешь убеждаться в том, правильно ли всё идёт, нет. Вы, то есть, мы всё делаем правильно. Проблема в другом – чем больше ты будешь пытаться контролировать будущее, тем сильнее будет сопротивление в твоей реальности.

Максим покачал головой.

– Что-то я не совсем понимаю. Вы имеете в виду, что нам труднее будет что-то изменить у себя?

Вронский хлопнул ладонью по столу, рядом с которым он стоял.

– Именно! Вот ты побывал в Таджикистане образца 1984 года – а что было после у нас, помнишь? Как ты оказался здесь?

Максим потёр лоб, вспоминая.

– А… ну да, произошло покушение на генсека ЦК КПСС…

– Вот! И ты снова оказался в коме. Понимаешь? Каждое твоё новое хождение в прошлое будущее отражается и на тебе, и на той реальности, в которую ты попал. Ты в конце концов, можешь вообще потеряться, то есть, потерять своё физическое тело и непонятно вообще, где ты окажешься. Возможно, снова в своей отправной точке, в 1976 году, только без подселения себя взрослого. А, может, в своём – подчёркиваю – в своём 2016 году, на Донбассе. В тот самый момент, когда тебя ранило или контузило. Впрочем, это тоже предположения – возможно, тебя просто не будет. Вообще.

Максим грустно улыбнулся.

– Весёленькая перспектива. Что же мне делать тогда?

Вронский похлопал Зверева по плечу.

– Спокойно, Маша, я – Дубровский. Пока что ничего страшного не случилось. Я объясняю тебе главный принцип и дальше ты переговоришь со мной и моими коллегами в своей реальности, а также с руководителями проекта «Омега». После чего руководство СССР подкорректирует свои планы по изменению своей реальности. Надеюсь, что новая ветка будет более рациональна. Но для этого – повторяю – в первую очередь надо задействовать нашего главного, так сказать, противника.

Вронский внезапно замолчал. Потом, как будто что-то вспомнил, продолжил.

– Вернемся к твоим хождениям. Главное, что я успел понять со своими коллегами Кустовым и Сафоновым – нельзя привносить в прошлое те элементы из будущего, которые ему не свойственны. Менять прошлое нужно так, как оно и могло измениться. Например, «заговор комсомольцев» против Брежнева был в реальной истории? Был. Шелепин и Семичастный, а также их соратники высказывали мысли о смене власти в СССР и реформах в стране? Высказывали. То есть, твоё появление просто явилось отправной точкой и катализатором всех этих событий. А вот твои хождения в будущее спровоцировали нетипичное развитие событий. И, кстати, кстати, появление остальных «попаданцев» – тоже.

Максим удивлённо посмотрел на Вронского.

– Что вы имеете в виду? Мы ведь стали, как вы только что сказали, просто катализатором и ускорили события, которые и так были подготовлены.

Мерлин досадливо хмыкнул.

– Да, но на вас обратили внимание не только в Союзе, вы всё-таки «засветились» и перед спецслужбами США. Недаром вот сейчас, в нашем времени они вышли на тебя. Значит, вернувшись в своё прошлое, ты должен наладить с ними контакт. То есть, они должны выйти на тебя раньше.

Зверев был в полном недоумении.

– Ничего не понимаю. То вы говорите, что не надо делать какие-то серьёзные изменения и тащить из будущего то, что не соответствует прошлому, то советуете совершить то, чего бы точно не совершали советские руководители в настоящем прошлом СССР. Где логика?

– О боже ты мой!! Ну до чего же ты, сержант тупой!

Вронский снова забегал по комнате, как маленький комок энергии, на ходу лупя себя ладонями по голове и ругаясь. Потом снова подбежал к Максу.

– Вот смотри. Контакты на уровне спецслужб СССР и США были всегда. Просто мало кто об этом знал. Но раз американцы тебя вот сейчас нашли – значит, следили за тобой. И начали именно тогда, когда вы крепко «засветились». А это было во время покушения на Кулакова. На Генерального секретаря ЦК КПСС. Ну и вообще, думаю, спецслужбы многих ведущих капиталистических стран заинтересовались переменами, которые начались в СССР. А дальше уже дело техники. Странно, что они раньше не стали подводить ни к тебе, ни к твоим товарищам-попаданцам своих людей. Поэтому, думаю, если ты начнёшь двигаться им навстречу, то произойдёт то же самое, но раньше – вы встретитесь и, возможно, это будет иметь последствия. Но – в хорошем смысле этого слова.

Максим тут же возразил.

– А кто сможет быть здесь арбитром? Кто знает, хорошие или плохие последствия будут? Вы сами только что говорили о том, что не стоит совершать в прошлом действия, которые не свойственны будущему.

Мерлин досадливо крякнул.

– Ну вот откуда в тебе такая говнистость, а? Впрочем, ты же бывший журналист, тогда понятно. Ладно, объясню тебе доходчиво. Вот когда ваш товарищ Витя Уткин стал «сочинять» песни, которые в будущем сочинили совсем другие люди, когда стал их выдавать за свои и они появились в прошлом раньше, чем должны были появиться – он просто пришпорил это самое прошлое, чтобы оно быстрее стало будущим. И вот я читал распечатки из ваших мозгов о книгах попаданцев – так там все авторы таких книг наделяли своих героев всякими способностями и возможностями. Мол, они и Сталину советовали, как Великую Отечественную войну выиграть и Гитлера победить, и царскую Россию из болота и грязи вытаскивали, после чего Российская империя пёрла вперёд и всех затаптывала, ну и так далее. Так вот, подобные изменения, не предусмотренные ходом истории, не пройдут. Они вызовут только возрастающее сопротивление среды. Примеры я тебе уже приводил. Вы, когда появились в нашем прошлом, особых прорывов не совершили. Поэтому и наша реальность сейчас здесь и существует в том виде, в котором могла – понимаешь – могла существовать. Гитлер, например, априори не мог выиграть вторую мировую войну, а Сталин – мог. Точно также, если бы в СССР победили сторонники реформаторского курса – Советский Союз имел все шансы сохраниться. Ведь, по сути, в твоем будущем Российская Федерация – это уменьшённая копия СССР. Поэтому мы сегодня проходим те стадии, которые прошла Россия, начиная с реформ в армии и заканчивая экономическими кризисами. Но если ещё в одной точке бифуркации или на развилке вы будете сотрудничать не только с нашим родным Комитетом госбезопасности, но и с американскими спецслужбами, думаю, что СССР сможет от этого только выиграть. И США тоже.

Максим внезапно вспомнил, что говорил ему американец.

– Вот именно об этом мне америкос и говорил, когда они меня привезли на разговор. Ну, где меня хотели грохнуть. Он сказал, что у них есть там в Штатах свои попаданцы.

Мерлин оживился.

– Да-да, что-то подобное и мы узнали. Не так давно, кстати, лет десять назад. У них там тоже многое стало меняться. Они не сунулись в Ирак, но удавили Хусейна политически, не создали ИГИЛ и вследствие этого не лоханулись в Иране, а в Ливию уже мы их не пустили, как и в Сирию, но американцы не стали переть рогом. Кто-то их явно консультировал у себя. И вскоре мы узнали, кто именно. Так что тебе и твоим товарищам лучше наладить с, как ты их называешь, пендосами тесные контакты. И желательно, дружеские.

– Пиндосами, – поправил Мерлина Максим. – Контакт мы будем налаживать, это ясно, но как быть с тем, что в меня стреляли? И что случилось с Уткиным? Как он погиб?

Вронский помрачнел.

– Про Витю я не буду тебе рассказывать. Потому что… В общем, я говорил, почему. Посмотрим, может в вашем времени, точнее, реальности, события пойдут по-другому… Хотя, как я уже сказал, если что-то должно свершиться – оно свершится. А вот по поводу покушения… Тебе твой друг, наверное, уже сказал об этом – кроме американцев и нас действует какая-то третья сила. И явно – это мы установили точно – нет других «попаданцев» кроме вас и штатовских. Ну, это напоминает игру в шахматы двух гроссмейстеров. Когда шансы примерно равны. Нет же за доской третьего игрока. Поэтому пешек и ферзей равное количество у обоих игроков. И к ним как будто сам Господь подбросил таких же бравых парнишек, как и вы. Чтобы шансы уравнять. К ним – и больше ни к кому. Мы специально проверяли – нигде не были зафиксированы больше такие изменения в политике и экономике, как у нас и у США. Так что выводы очевидны. Но вот кого-то это не устроило. И этот кто-то – кого мы пока не вычислили – медленно, но уверенно стал набирать обороты. Вначале постепенно, используя тех же американцев, видимо, втёмную, а потом… потом пошли и теракты, и войны у нас… точнее, межнациональные конфликты. Советский Союз серьёзно усилился, и устоял против целенаправленных попыток его развалить. Конечно, и вы помогли – чего уж там. Но чем больше трудностей наша страна преодолевала – тем больше ощущалось давление на нас извне. Так что вам явно придётся с этим столкнуться. Как и когда – это уже вы сами решите. Вернее, мы решим – я ведь тоже с вами. И раз я всего этого не помню – значит, наши реальности действительно разные. Поэтому передай мне там, у себя – никаких больше хождений. Делайте там своё дело. А если судьбе будет угодно, ты ещё попадёшь в будущее.

Максим встал со своего стула и потянулся, разминая кости и мышцы.

– Однако, засиделся я у вас. В общем, я понимаю – вы считаете, что мы у себя всё равно пойдём по проторенному вами пути. Но как понять вас – с одной стороны, вы не даёте ответ на многие вопросы, мол, это вредит будущему и прошлому, а, с другой стороны, предостерегаете меня и всех нас… и вас в том числе. Где логика?

Вронский рассмеялся.

– Логики здесь нет, есть интуиция и предвидение. Ты что – забыл, что это вы помните будущее, а я его предугадываю. Вы сделаете то же самое, что и должны сделать, раз попали в прошлое. Просто с моими небольшими подсказками вы сделаете это раньше. То есть, вы пойдёте той же дорогой, но, благодаря указателям, не будете по этой дороге блукать. Поэтому я ничего не меняю – я только ускоряю. А если бы я дал тебе, Максим Викторович, полный расклад – вы бы лишились свободы выбора и шли бы точно так же, как и мы. О последствиях я тебе уже рассказал. Но хватит теории. Тебе пора готовиться к возвращению…

Максим удивился.

– Но вы же сами сказали – никаких искусственных перемещений?

Вронский улыбнулся.

– А искусственных и не будет. Ты просто заснёшь и проснёшься уже в своей реальности. Как только твой мозг снизит свою активность – мы тебя там выдернем.