Глава 2. Жены.

За что Элениэль? Так в очень большой степени она мне предстоящую войну с Эльфарой и преподнесла на блюдечке с голубой каемочкой. И не предупредила. И даже не подумала о том, что это стоило бы сделать. Получила письмецо от своего папаши, короля Эльфары Фаэрона. Довольно мягкое, кстати. Попенял он ей, конечно, что она сбежала, выразил надежду, что, по крайней мере, с «грязными дроу», которых ее муж приютил у себя, ничего общего иметь не будет. Намекнул еще, что некто просит его отправить за ними что-то вроде экспедиционного корпуса. Кто этот «некто», не уточнил.

Правильное решение? Показать письмо мне. Написать под мою диктовку ответ. Отправить отцу. Заодно постараться выведать, кто просит Фаэрона продолжить преследование дроу.

Но нет. Элениэль в тот момент как раз только что одержала во главе армии дроу победу над Достером. Эйфория. Плюс не прошедшая злость на отца за то, что держал ее практически в заключении, принуждал выйти замуж за двоюродного брата и не отпускал к обожаемому жениху.

Письмо казаков к турецкому султану по сравнению с ответом Элениэль своего отцу покажется верхом дипломатической вежливости. И молчок. Мне ни слова. Как можно нервировать обожаемого Ричарда, у которого и так дел по горло? Лучше с ним в мыльню лишний раз сходить. А там уже не до разговоров.

Опять же играть роль гостеприимной хозяйки для многочисленных гостей, которые нахлынули к зиме в Юмиле надо. Всеобщее восхищение, комплименты и так далее. А тут еще и титул Правящей великой герцогини Юма подвалил. В общем, «Эх, Марфуша, (в данном случае – Элениуша) нам ли быть в печали?».

И вот результат. За неделю до коронации в Юм, как наскипидаренный, примчался дядя Элениэль и Элорана Локтус. И уже вместе с принцем они огорошили меня новостью, что король Фаэрон по весне, не откладывая в долгий ящик, направляет ко мне в гости под десять тысяч своих воинов во главе с незадачливым претендентом на руку Элениэль Арвандилом. Цель данного визита – поприветствовать меня из луков и аркебуз, а главное – захватить и доставить в Эльфару максимально возможное число девушек-дроу и… его непутевую, оскорбившую всех эльфов своим выбором в качестве мужа человека, дочку Элениэль. Желательно, вместе с ее брачным перстнем, который сейчас хранится у меня.

По словам Локтуса, поход и так мог бы состояться, но король все-таки сомневался, да и Локтус его от него всячески отговаривал. Но после прочтения письма от Элениэль и без того довольно вспыльчивый Фаэрон окончательно закусил удила. Впрочем, ладно, не столь и важно, что там закусывал король эльфов. Чтоб он подавился, тесть мой очередной.

Гораздо интереснее и тревожнее оказалось то, зачем ему дроу понадобились.

После уничтожения Драура нежить вторгаться в граничащую с ним Эльфару не стала. Это мне еще Элоран рассказывал и удивлялся, почему так произошло. Я, надо сказать, тоже недоумевал. Теперь это стало понятно. Прибыл к Фаэрону все тот же лич (может быть, и другой, но не важно), что и к Алире заявлялся, и предложил в обмен на неприкосновенность для нежити Эльфары оказать его хозяину «небольшую услугу», а именно доставить ему сотню – другую девушек-дроу. Мол, они ваши извечные враги, вашего нападения на них с тыла не простят и не забудут, а так и добьете заодно.

Немыслимо просто! Светлые эльфы вступают в союз с темным магом, руководящим нежитью. И, однако, факт имеет место быть. Ну, и женушка моя, конечно, тут тоже внесла свои пять копеек. Эх…

Элоран, кстати, решил остаться у меня. Надеется, что ему удастся войну еще предотвратить.

– Если там будет большинство воинов-мужчин, – сказал он мне. – То у меня может получиться их убедить отказать Арвандилу в подчинении. А вот если там большую часть будут составлять наши воительницы, то ничего не выйдет. Они у нас бешенные. Как и ты была, – повернулся Элоран к присутствовавшей при разговоре Элениэль. – Их словами не укротить.

– Меня уже укротили, как ты видишь, – ответила девушка.

Угу, я тоже так думал. А теперь вот сомневаюсь. Ответ на письмо отца, видите ли, был ее личным делом. Так мне сказала. Какое может быть личное дело, о котором мне неизвестно, у моей жены?

И у Дианы тоже личное, кстати. Только другое. Наносит, как мне доложил Родрик, стесняясь того, что вынужден сказать, серьезный репутационный ущерб своим поведением. Кто? Диана? Моя тихая, скромная вторая жена? Бред какой-то. Ан, нет.

Вызывает у окружающих подозрения, что может допустить супружескую неверность. Так это Родрик сформулировал. С кем? С братом Элениэль принцем эльфов Элораном.

Элоран – идеальный эльф. Хоть сражаться, хоть своей магией владеть, хоть научными исследованиями заниматься, хоть на лютне играть, хоть стихи писать. Просто ставь в музей с табличкой «Руками не трогать». Мне он, признаюсь, сразу понравился, как только осенью к нам приехал. Обсудили с ним все, что происходит в проклятых землях, обменялись мнениями по поводу появления новых сверх-волков – он тоже выяснил, что это измененные оборотни, наметили, как можем совместными усилиями бороться с этой новой напастью. В общем, на мой взгляд, он был бы идеальным королем Эльфары. Спокойный, вдумчивый, смелый, честный, надежный.

Но, как выяснилось, еще и влюбленный. И не кого-нибудь додумался выбрать в качестве объекта своей страсти, а мою Диану. Началось все тривиально с того, что оба книгочеи. Библиотеки, как говорила героиня одного фильма, лучшее место для знакомств. У меня в замке она обширная. Там Элоран мою жену и встретил. Сначала сторонился – дроу как-никак, потом начал общаться, затем проникся глубоким уважением к ее уму. А там и не заметил, как того… Влюбился.

Поехал вместе с ней в Новый Драур. Помог, и очень значительно, с полями и посевами. Заслужил благодарность всех дроу, которые даже забыли, что не один раз с ним с оружием в руках сталкивались, и, конечно, Дианы как королевы, обязанной всячески стараться для своих подданных.

Следом пошли зимние празднества. Диана на них замещала Изабеллу, готовившуюся произвести на свет дочку. Вместе с Элениэль. Но гостей было столько, что каждой достался свой участок работы. Если одна в горном кластере нашего ВИП курорта находится, то другая что-то в городе или замке организует. И везде и всегда рядом с Дианой Элоран. Кресло подвинуть, накидку подать, в одних санях с горы спуститься. А видят это несколько десятков высших аристократов из Турвальда, Достера, империи (те, кто не побоялся гнева Жорика и приехали) да и мои вассалы тоже. И так день за днем на протяжении почти двух месяцев.

Скандал! Нет, я абсолютно уверен, что Диана никогда в жизни ничего предосудительного не совершит, да и влюбленность Элорана носит платонический характер. Понимаю, что Диана просто не понимала (тавтология такая вот), как это все выглядит. Да и приятно ей внимание было, уверен. А то, несмотря на свою королевскую корону, она обычно на вторых ролях пребывала. Изабелле всегда – почтение и уважение. Элениэль – восхищение и преклонение перед красотой. А Диане только благодарность Элифаса и студентов академии, которых не видно и не слышно.

Но все равно. Теперь ситуацию надо как-то исправлять, а с Дианой… Провести воспитательную беседу.

А ведь еще есть Изабелла и Амельда. Ну, с этими, по крайней мере, все ожидаемо и предсказуемо.

Изабелла, как только стала императрицей, в очередной раз пала жертвой своей непомерной гордыни и жажды руководить. Всеми, включая меня. Коротко говоря, опять моя любимая «берега попутала». Заявила сегодня утром в присутствии остальных трех жен, когда опять речь о Мелиссе зашла:

– Жениться на ней ты можешь не спешить. Все равно она теперь от нас никуда не денется. Какими она вожделеющими глазами на тебя смотрит! Буду ей раз в пару месяцев в награду за службу позволять тебя посетить. И хватит. Ой… – кажется, сообразила, что сказала.

– Вечером ко мне! – бросил я только в ответ. – Обсудим этот вопрос, но так, чтобы это не помешало тебе сегодня днем оставшихся гостей принимать.

Что касается Амельды, то она после того, как стала моей четвертой женой, тоже сорвалась. До этого все то время, что жила здесь в ожидании своего совершеннолетия и свадьбы, вела себя хорошо. Держалась. Так, иногда только. Но ничего из ряда вон.

А вчера ее ко мне Рагнхильда днем притащила. Буквально. За шиворот. Невзирая на титул и положение. Сколотила герцогиня Юма банду таких же, как она подростков, и начали они в Юмиле чудить. Не как это делала, золотая молодежь в моем мире, но достаточно для того, чтобы на их подвиги за три дня поступило два десятка жалоб. Всем ухитрились насолить – и простым людям, что плохо для моего имиджа справедливого императора, и купцам, и благородным. И все, естественно, боялись их на место поставить. Герцогиня, жена императора Ричарда забавляется.

Вот сегодня вечером я со всеми четырьмя позабавлюсь. А потом приступлю к делам более важным.

Глава 3. Внушение. Амельда. Сигрид и Мелисса.

Беседа с провинившимися прошла почти так, как и ожидал. Усадил всех четверых у себя в рабочих покоях, а то в моих личных они могут себя слишком расслабленно почувствовать, а тут – официоз, как ни крути. Настраивает на правильный лад. Достаточно подробно высказал каждой из них по очереди, чем я в их поведении недоволен, к каким последствиям это привело или может привести, завершил сакраментальным вопросом: «Как дальше жить будем, милые мои?».

Первой, что вполне естественно, отреагировала Элениэль, до которой быстро дошло, что международная дипломатия это не ее сильная сторона. И так же конструктивно.

– Никогда больше, – бормочет. – Ричард, все, что нужно, все, что хочешь, сделаю. Как я могу исправить?

С этим как раз все понятно. У меня для моей эльфийской воительницы уже есть задание. Завтра до полудня она отправится прямиком в Турвальд. Может быть, даже Гастона с Вержиной по дороге догонит, они только вчера отбыли домой. Там моим именем она потребует от дяди Изабеллы передать ей в подчинение всю свою конницу, которая нам понадобится в предстоящем столкновении с эльфами, проверит, насколько она подготовлена, а потом проедет по дороге, по которой к нам должны будут следовать войска ее разгневанного и глупого (а как может умный поверить личу, которого послал темный маг?) отца, и выберет место, где мы устроим ее соотечественникам и соотечественницам хорошую такую головомойку.

– Вы, эльфы, – объясняю я Элениэль. – Ездить на лошадях умеете (и до сих пор лучше меня, к моему стыду), но вот конницы у вас никогда не было. Так что твоя задача выбрать место, где конные отряды Турвальда и Достера будут иметь преимущество.

В предстоящей войне я хочу использовать войска своих новых подданных. Элениэль кивает. Вот в этом она разбирается. Это – ее.

– Главное, – продолжаю я. – Не допустить, чтобы эльфы добрались до леса. Там с ними справиться будет очень сложно, если, вообще, возможно. Окружить, разбить на равнине. А еще лучше – заставить сдаться. Нам лишние жертвы среди эльфов не нужны. Нам еще дружить с Эльфарой предстоит. А то и.., – эту мысль я пока не собираюсь озвучивать, но одна идея у меня в голове бродит.

Почему бы нашему с Элениэль будущему ребенку не стать со временем там королем или королевой? На условиях вассалитета по отношению к единой империи, которую я надеюсь создать.

– Брата своего, – не могу удержаться, чтобы не поморщиться, как от зубной боли. – С собой возьмешь. В планы его особо не посвящай. Может, он еще передумает у нас оставаться и пытаться войну предотвратить. Так что лишнее это. А вот по-родственному о неуместности его поведения здесь поговори с Элораном обязательно.

Элениэль краснеет. За брата ей стыдно. Идет ей это, надо сказать. И стыд, и румянец, который в таких случаях заливает ее лицо.

Теперь Диана. Эта уже успела по своей привычке все обдумать, пока я с Элениэль разбирался. И ей тоже стыдно. Только в отличие от эльфийки ее немного смуглое, будто всегда загорелое, лицо не краснеет, а бледнеет.

– Завтра уже уезжаю, если вы, ваше величество не будете возражать или у вас не будет для меня других поручений, в Новый Драур, – говорит она. – Там занимаюсь делами вашего вассального королевства дроу, – вопросительно смотрит на меня. – С Элораном мне перед отъездом нужно поговорить?

Нет. С Элораном говорить не стоит. В Новый Драур отправляться не завтра, а через неделю. Еще не все гости разъехались. Кто их тут принимать будет? В общем, и с Дианой все решено.

Изабелла. Это почти всегда самый проблемный член моего экипажа. Упряма и своевольна. Готова или отстаивать свою позицию, или выкручиваться до последнего, только бы не признать вину или ошибку. Поэтому, не дожидаясь ее попыток доказать, что она ничего страшного сегодня утром не сказала, маню ее пальцем к себе.

– Ближе, дорогая, – говорю, не вставая с кресла, когда она подходит. – Наклонись, я тебе кое-что на ушко скажу. – склоняется ко мне. – Что если я вместо того, чтобы поощрять своих, например, разведчиков деньгами или земельными пожалованиями (вру, земли я никому стараюсь не раздавать – самому мало) во всеуслышание заявлю, что за особые заслуги буду им тебя на вечерок передавать? Что скажешь? Все же исключительно для пользы дела?

– Как ты можешь такие гадости говорить, Ричард? – Изабелла вскидывается и нечаянно произносит эти слова так громко, что остальные жены вздрагивают. – Ты этого не сделаешь, – продолжает она уже шепотом. – Я же твоя любимая жена! Я – мать твоих детей! Я императрица, в конце концов. И я это сказала не прилюдно, а только среди нас, нашей семьи.

– Служанок, которые в это время на стол накрывали, ты не учитываешь? – уточняю я. – Уверена, что очередной слух по Юмиле не пойдет? В общем. Тебе в монастыре, куда тебя твоя мачеха тогда отправила, понравилось? Нет? Так у нас, как ты знаешь, тоже такой есть. Высоко в горах. Отдохнешь. Подумаешь.

Изабелла настороженно смотрит на меня и, судя по всему, у нее складывается впечатление, что я не шучу. Делает преувеличенно низкий реверанс.

– Я все поняла, – произносит она.

Как же. Так я и поверил. Она у меня неисправима. Не думаю, что и монастырь поможет. Выйдет и тут же опять станет собой прежней. Откровенно говоря, я и заставляю ее сейчас покаяться не столько в расчете на то, что она изменится, сколько для того, чтобы другие мои жены с нее пример брать не начали. А то и правда придется последовать примеру того султана, который свой гарем как-то раз в полном составе утопил.

– Теперь ты, – поворачиваюсь к Амельде. – Что скажешь?

А что она может сказать? Сидит носом только что не хлюпает. Вот же угораздило жениться! В шестнадцать у девушек наступает совершеннолетие! Оборотницы взрослеют рано!

Взять хотя бы ту же свадьбу, которая мне живо напомнила детский утренник в школе. Про первую брачную ночь даже не говорю.

При подготовке к свадьбе Амельда упросила Изабеллу, которая, разумеется, за все и отвечала (по собственному желанию и в соответствии с тем, как понимает местные порядки), учесть некоторые ее пожелания.

– Ричард, я начинаю думать, что ты был прав, когда говорил, что Амельде еще рано замуж. Я в ее возрасте уже взрослой была. А эта? А акробаты будут? А менестрели? А карлики, может быть, хоть на один день вернутся к своим шуткам? – пожаловалась мне тогда моя старшая жена.

Ну-ну… Поздно пить боржоми, когда почки отказали. О событии уже объявлено. Хотел сказать, чтобы Изабелла еще про воздушные шарики не забыла, но здесь таких еще нет.

В храме все прошло чинно. На площади, пока мы принимали поздравления простого народа, который был бы совсем не против, если их Великий герцог будет жениться хоть каждую неделю, лишь бы угощение выставлял, тоже. На пиру началось. Сначала моя новобрачная сидела спокойно, но потом, после пары бокалов вина, которые ей пришлось употребить за свое, мое и будущих детей здоровье, разошлась, и это едва не закончилось тем, что она стала бы резвиться вместе с акробатами и карликами.

Карлики, кстати, к моему дикому удивлению, сами предложили вспомнить былое. Чем-то им эта непосредственная кошатина приглянулась. А ведь сколько проблем она им своими шалостями доставила. Ну, надо же!

– Может, не стоит? Маленькая она еще, – тихо сказал я Изабелле, которая сидела по другую сторону от меня, имея в виду предстоящую первую брачную ночь.

– Ты что? Как ты можешь нанести Амельде такое оскорбление? Да ты хоть представляешь, как я сама в шестнадцать замуж мечтала выйти? И вот эту вот первую брачную ночь испытать? – пресекла мои поползновения соскочить жена. – А пришлось еще два года тебя ждать. Как же я злилась и на отца, и на императора, и на тебя! Нет, нет, не подумай, не жалею. Счастлива, что дождалась. Но все равно. Даже не вздумай. А Амельда только умом маленькая, а в остальном уже готова.

Наверное, это была моя первая в этом мире ночь, окончанию которой я искренне радовался.

Амельда, едва нас торжественно проводили в мою спальню, попробовала изобразить из себя опытную и прожженную. Сразу стянула с себя положенную длинную рубашку с разрезом, запрыгнула на кровать и, стоя на четвереньках, начала игриво крутить попкой. Получилось, скажу откровенно, так себе. Неестественно и глупо. А в сочетании с испуганной мордочкой, так и совсем…

С Изабеллой и Дианой проще было. Хотя с первой я еще не до конца сам понимал, где оказался, а вторая заметно побаивалась того, что должно было произойти. В ней ведь тогда еще эти клятые закладки были. С Элениэль и вовсе песня была. Ну, так я у нее не первый был. А тут… Хорошо то, что все когда-то заканчивается. Как и та ночь. Впрочем, Амельда была счастлива, что стала совсем взрослой.

И что с ней делать теперь? Молчит. Сопит.

– А ты, – обращаюсь к моей четвертой жене, не дождавшись от нее никакого ответа. – Поедешь завтра со мной и своей матерью. Я ее провожу до границы, потом у меня еще дела в герцогстве будут. Будешь меня сопровождать, чтобы здесь опять чего-нибудь не выкинула.

Расцвела. Вместо наказания у нее будет интересная поездка с мужем. Как у настоящей герцогини.

Не буду пока говорить, что собираюсь оставить ее в академии у Элифаса. Он как раз с месяц назад набрал экспериментальную группу из детей тех оборотней, что в Юме поселились. Архимаг считает, что их магические способности по перевоплощению в зверей можно каким-то образом развить. Вот пусть Амельда к этой группе и присоединится. И мне спокойнее, и ей веселее со своими сверстниками будет. И выглядеть все будет прилично – четвертая жена императора постигает тайны магии в академии герцогства Юм. А на каникулы будет приезжать. Через годик – другой, глядишь, и повзрослеет.

– Так, – подвожу итоги воспитательной беседы. – Всем понятно? Вопросов нет? Тогда пригласите ко мне Сигрид, и вызовите Мелиссу.

Изабелла смотрит недоуменно. В свои планы относительно оборотней и темной магини я ее не посвящал. В другое время, уверен, начала бы сразу расспрашивать, но сейчас сочла за благо воздержаться.

Да уж… С оборотнями все непросто. Я же теперь их протектор. Обязан защищать. И так бы это сделал, конечно. Хотя бы ради Сигрид и нашего будущего сына, но теперь это еще и мой долг. А проблема там ровно та, которую я и ожидал, когда предлагал Сигрид ко мне перебраться.