Закон был принят в таком виде исключительно с целью набрать политические висты предыдущей властью (при которой он, собственно, принимался) в преддверии выборов, а не для защиты украинского языка, как заявлялось. Соответственно, он получился популистским, дискриминационным и несоответствующим заявленной цели. Но авторы настолько увлеклись борьбой с русским языком, что не заметили, как ущемили и языки других нацменьшинств. И первая соответствующая реакция последовала от Венгрии.

На сегодняшний день в Раде уже зарегистрированы несколько законопроектов, которые предусматривают внесение изменений в данный закон. Будет ли проголосован какой-то из них, или же будет еще один новый законопроект, сегодня говорить сложно, но то, что в нынешнем виде закон является антиконституционным и существовать не может, это однозначно. Также в пользу грядущих изменений говорит и тот факт, что это было обещано президентом в рамках его избирательной кампании.

Евгений Магда, политический эксперт:

– Я бы хотел отметить методическую ошибку в вопросе принятия закона «О статусе украинского языка как государственного». Дело в том, что приняв его (и приняв абсолютно справедливо, поскольку этот закон развивает, собственно говоря, 10-ю статью Конституции Украины), Верховная Рада не приняла закон, который защищает языки нацменьшинств. И эта серьезная ошибка вызвала критику со стороны Венецианской комиссии. Парламентариям необходимо как можно скорее – не ослаблять позиции украинского языка, но принять закон, который будет защищать права языков нацменьшинств. И в европейском политическом видении это означает, в том числе, защиту интересов русского языка, который является официальным языком РФ. И который, к сожалению, во многом является языком гуманитарной агрессии. Но в нынешней ситуации разъяснить это Венецианской комиссии я не вижу возможным.

Владислав Дзивидзинский, эксперт Украинского института анализа и менеджмента политики:

– Венецианская комиссия грамотно и дипломатично определила формулировки и рекомендации. Ее эксперты настаивают, что украинский язык должен быть в балансе между его популяризацией и уровнем защиты национальных меньшинств. С одной стороны – защита государственного языка Украины, с другой – права и свободы национальных меньшинств (что Украина на международном уровне обязывалась соблюдать).

Стоит понимать, что имплементация языкового закона без законно очерченных границ защиты языковых прав национальных меньшинств, приводит к дискриминации последних. Стремление Украины защитить на национальном уровне государственный язык как инструмент, в том числе, целостности государства – понятен и оправдан. Думаю, в Венецианской комиссии не хуже нас понимают, что языковая политика – вопрос очень чувствительный и сложный для Украины. Он и ранее был камнем преткновения, и сейчас остается им. Но нынешний «языковой закон» прогнозируемо породил конфликты на языковой почве между Украиной и странами, к которым относятся наши национальные меньшинства. Венгрия – пример тому. И об этом в какой-то мере – выводы Венецианской комиссии.

Я бы рекомендовал украинским властям прислушаться к высказанным рекомендациям. Нужно проводить консультации, не игнорировать, быстро реагировать.

Ситуация для президента непростая. Если Зеленский принимает и продолжает реализацию действующего закона, он вызывает гнев национальных меньшинств (масштабные группы носителей русского, венгерского, польского языков) и порождает проблемы с соседними государствами. Если признает языковые права национальных меньшинств, порождает гнев радикально настроенных националистов против, к примеру, «русификации страны». Возможны и латентные проявления сепаратизма – в случае увеличения прав неконтролируемых нацменьшинств на приграничных территориях. И чтобы разобраться с этой сложной ситуацией, Зеленскому тактически очень выгодно опираться на рекомендации Венецианской комиссии. Мы ведь декларируем интеграцию в ЕС? Так давайте прислушаемся к тому, что нам рекомендуют европейцы. Мы хотим в НАТО? Так давайте разблокируем движение туда, решив вопрос с Венгрией, причем сделав это в соответствии с евростандартами. Так он снимает с себя ответственность за непростые языковые решения, снижая накал в стране.

И еще важный момент. Если Украина прислушается к Венецианской комиссии (т.е., к ЕС), то и объединенная Европа, видя готовность нашей страны идти на уступки (фактически поддерживать демократические правила игры), будет выступать уже за Украину – и начнет давить на Венгрию, блокирующую наши интеграционные устремления.

Александр Вербицкий, политический консультант:

– В Евросоюзе – 23 официальных языка. Среди них: болгарский, венгерский, немецкий, польский, румынский, словацкий, словенский, чешский и другие. Это одна часть так называемого языкового вопроса.

Вторая – в том, что при приеме на государственную службу в Украине условием является знание одного из языков стран ЕС, обычно – английского или французского. А почему не испанского, итальянского или немецкого? Отвечу – потому что так принято… Кем, зачем, почему? Так целесообразно. Английский – международный, французский – дипломатический.

На практике, все не так. Международный – диалекты английского, а французский – это тоже «диалект английского». Так и у нас – с нашим языковым законом. Так было целесообразно. Дело в том, что граничащие с нами страны, по логике Венгрии, могли бы предъявлять к нам претензии (например, Польша или Румыния) именно по языковому вопросу, но этого не делают. Почему? Ответ, наверное, прост – отсутствие заинтересованности.

У Румынии интерес – в сопредельной Молдове, а Польша и так получает именно того, что ей сегодня необходимо из Украины, – рабочую силу.

Точно так же как Венгрия, могли бы поступить, например, Болгария и Греция. Ведь в Украине проживает много этнических болгар и эллинов. А проблемы нет! Почему? Наверное, потому, что ни Греция, ни Болгария не имеют с Украиной сухопутных границ и исторически-территориальных взаимоотношений, как Венгрия в составе еще Австро-Венгерской империи. Вполне возможно, что Венгрия понимает один очевидный факт: вступи Украина в перспективе в НАТО, и сама она (Венгрия) перестанет быть Альянсу интересной. Это первое. И второе. Украина с ее сельхозпотенциалом и связанным процессом движения в ЕС-НАТО – прямой конкурент Венгрии.

Таким образом, мы видим, что на фоне ослабления Украины, ее экономики, несбалансированной политики по всем направлениям, в том числе в языковом вопросе, многие соседи пытаются раскачать ситуацию в свою пользу. Но не у всех это получилось одинаково успешно. Вопрос русского языка, например, давно разыгрывался исключительно политиками и для юго-востока. Хотя и там все понимают украинский, пусть и не все на нем говорят. Прошлая же власть, в своем стремлении все украинизировать, допустила несколько не фатальных ошибок, которые легко исправить нынешней:

определить на официальном уровне, т.е. законодательно, что такое нацменьшинства в Украине (в какой графе паспорта у нас прописана национальность?, а сам закон еще от 1992 года!), в т.ч. по языковому принципу;

закрепить это определение в административно-территориальном устройстве, сказав, что – в тех-то и тех-то областях и районах (а далее – префектурах) проживают (и название меньшинств), и это должно быть закреплено законодательно;

снизить языковые (украинские) квоты для СМИ в регионах компактного проживания нацменьшинств;

разрешить общение на языке нацменьшинств в органах власти, включая составление документов (как это принято в других странах), что не исключает ведение документации на государственном языке;

уделить внимание обучению и воспитанию подрастающего поколения на языке нацменьшинств за государственный счет.

Как видим, речь не идет только о языковом законе, не затрагивает государственный язык, так как он остается основным для делопроизводства и государственных каналов коммуникаций, то есть формирования общественного мнения и донесения позиции государства по вопросам государственных политик. Что же касается вступления Украины в НАТО и ЕС (а это два связанных вопроса, и сегодня оба они не на повестке дня) – то пока это наши, так сказать, «хотелки», но не более того. Вначале – стандарты и той организации, и другой. В том числе – касательно уважения прав национальных меньшинств.

Андрей Попов, аналитик, специалист по политическому PR в ToShoNado.Agency:

– Венецианская комиссия фактически признала «языковой закон» дискриминационным, хотя прямо это не говорится. В итоговом документе отмечается, что «дифференцированное отношение» к языкам коренных народов и национальных меньшинств «следует отменить» – весьма категорично. Есть ряд других заявлений, которые выглядят довольно жесткими. Надо понимать, что столь жесткие высказывания говорят о серьезной обеспокоенности Венецианки. Следующий уровень – только санкции, а у нас и без них проблем хватает.

Может ли власть изменить языковую политику? Может, но не сейчас. Общество много лет настраивали и разделяли по языковому признаку, сознательно заводя ситуацию в тупик. Слишком много политиков «паразитируют» на этой теме – как в среде «патриотов», так и в «пророссийском» сегменте. Зеленский явно готов на большее, но он понимает, что на фоне Минского процесса языковая история может лишь подпитать конфликт, и способствовать радикализации улицы, что выгодно исключительно его противникам. Я ожидаю «языковую» активизацию под будущие местные выборы. К тому времени, как надеются во власти, будут уже какие-то успехи по урегулированию конфликта на Донбассе и экономический рост за счет запуска рынка земли. Сытый избиратель гораздо более миролюбив и склонен больше верить своим лидерам.

«Пробный шар» тут – русскоязычный канал, который рассчитан якобы на внешнего потребителя. Но все мы понимаем, что украинцы в основной массе смотрят кабельное и онлайн-ТВ (в интернете), а значит не такой уж он и «зарубежный». Реакция общества на него станет важным индикатором языковой политики – если оппозиция окажется слабой как ранее в случае со «Штайнмайер-майданом», то последуют другие шаги в направлении языковой либерализации. Потом наверняка будут подвижки в связи с наполнением бюджета. Например, в сфере частных школ, которым дадут больше прав под предлогом «хочешь обучаться на других языках – плати». Это общепринятая в Европе практика и, кстати, ее рекомендует Венецианская комиссия. Постепенная либерализация языковой политики будет продвигаться по формуле «один шаг назад – два вперед», чтобы не спровоцировать уже «языковой майдан».

Языковая политика – это важный нюанс в процессе урегулирования на Донбассе и борьбы за электорат юго-востока. Не будем забывать, что именно юго-восток сделал Зеленского президентом – там его поддержка была наиболее высокой. И под следующий избирательный цикл власти придется искать аргументы для этой, преимущественно русскоязычной, аудитории. Но многое будет зависеть от конъюнктуры. Низкий рейтинг Зеленского «свяжет» ему руки и лишит возможности для маневра. Слишком высокий рейтинг же наоборот его «успокоит» – дескать, за язык браться и не стоит, раз и без того население всем довольно. Посмотрим, как пойдет ситуация по другим резонансным вопросам, особенно экономическим, и тогда можно будет более четко прогнозировать состоится ли «языковой каминаут» Зеленского. Примечательно, что самым удачным вариантом было бы вернуться к концепции Порошенко «Єдина країна Одна страна», потому что это автоматически бьет по Петру Алексеевичу в глазах радикального электората (а другого у него не осталось), с другой – усилит электоральные позиции на юго-востоке и Донбассе. Интересно, понимают ли это в Офисе президента?¹⁰».

Что понимали в то время в ОП (Офис Президента) сказать сложно. Может быть – думали о необходимости соблюсти некое равновесие между национал-патриотами и самими собой на определённом промежутке пути? Может быть, понимали, что Венецианская комиссия – в любом случае «завалит» таковой законопроект и тогда придётся что-то придумывать новое. На самом деле – не так и важно, потому что позже появился языковой омбудсмен, который стал предъявлять претензии даже к Президенту, за его билингву во время прессмарафона в ноябре 2021 года. Проблемы нет и не было. Но, что бы показать свою приверженность прогрессу и выполнить все условия в рамках в т.ч. движения в ЕС…

Проще говоря, молодая команда решила сразу ответить на все вызовы. Знаете, как это бывает? Знаете. А тут ещё этот хаос, о котором она только слышала, считая себя силой порядка.

Выборы в 2020 году. Как это будет?

Впереди у страны был 2020 год. Год выборов в местное самоуправление. Разумеется, сегодня, спустя год и почти два месяца после подсчёта результатов, можно порассуждать о минувшев и подуть на воду. Но вот тут, во вступительной части к комментарию, я сформулирую основной вопрос, который меня интересовал, с точки зрения того, что у команды В.Зеленского на тот момент было абсолютное большинство в парлементе, а значит и все возможности. Так, как именно пройдут выборы : «Как всегда, или?».

«Политический консультант Александр Вербицкий высказал изданию «Комментарии» мнение, что в преддверии местных выборов, намеченных в Украине в 2020 году, следует провести серьезную работу по борьбе с тотальным подкупом избирателей.

«Так сложилось, что выборы в нашей стране превратились в тотальный подкуп избирателя. Более того – в бизнес, к которому многие привыкли. Целыми семьями наши сограждане работают на политические партии агитаторами, наблюдателями, членами избирательных комиссий. Разумеется, вся бухгалтерия находится в тени. Что уж говорить о банальном подкупе избирателя, который начинается задолго до начала избирательной кампании.

Схемы просты, отработаны до мелочей, известны всем и никто не собирается с ними бороться. Самая простая – организовать благотворительный фонд, который начнёт делать «добрые дела» от имени потенциального кандидата. И всё равно, что это будет – покраска ли лавочек в масштабе населенного пункта, установка детских площадок, раздача листовок или продуктовых наборов. Может даже адресное погашение части коммунальных платежей, с обещанием продолжения «программы» после победы кандидата. Факт остается фактом, как и подкуп подкупом. Для того, что бы уверенно победить на большом избирательном участке (более 1500 избирателей) при явке 50% (750 избирателей) достаточно набрать 750 голосов. Понятно, что избирателей может быть и 3500 человек, да и кандидатов не один-два, а от 5 до 12, в зависимости от населенного пункта. И в ход идет тот самый преференциальный подход, то есть подкуп, замаскированный под социальную помощь, заботу о старшем поколении, его здоровье и комфорте, быте и питании. Почему-то именно о старшем поколении обычно раньше заботились кандидаты. Всё изменилось в начале 2000-х. Тогда акценты начал смещаться в сторону предпринимателей (начали раздаваться лозунги в их защиту) и молодых семей (стали появляться малые архитектурные формы в виде мест отдыха для мам с детьми, в основном – в областных центрах). С течением времени от вкручивания лампочек в подъездах и покраски лавочек перед ними кандидаты перешли к той самой адресной помощи, которая сегодня уже известна всем. Да, это те самые продуктовые наборы, очки, приборы для измерения давления, просто деньги. Причем происходит это на всех уровнях – от выборов в ОТГ, до выборов в парламент. Никого пока серьезно за это не наказали, зато с коррупцией у нас сражаются все! Заказчики известны – политические партии. Прежде всего – те, которые на момент выборов правят в стране. Исполнители – их административные и партийные структуры (админресурс) и кандидаты. Пресса (СМИ) играет обычно на стороне как бы всех, но больше помогает власти. Подкупом обычно занимается оппозиция, так как она находится в невыгодном положении. Если ее ловят на фактах этого самого подкупа, начинается информационная кампания в стиле «идет давление на демократию». Хотя, опять-таки, так сложилось, что подкупом занимаются те, кто привыкли так работать. Их и называть не нужно. Достаточно вспомнить последние президентские выборы и скандалы с «сетями». Чего ожидать на этот раз? Монопартия у власти сейчас в скандалах и непонятках, что не странно как для тех, кого собрали по принципу: «Я тебя слепила из того что было». Вопрос: «Опять на грабли? Или?». Лучше, конечно, это самое «или».

В чём оно может заключаться? Прежде всего в том, чтобы ввести жесткую ответственность за подкуп избирателя – в любой форме, методе и виде. От 5 до 10 лет – организатору подкупа, от 3 до 5 лет – соучастнику. И 1000 необлагаемых минимумов – тому, кто сообщит о факте такового. Важно определение, что является агитацией, а что – пропагандой. Важно, введение ограничений для СМИ на «джинсу» (скрытую рекламу), а для кандидатов – на агитацию в конкретном СМИ и на конкретном рекламном носителе. Это тонкий момент, так как не всегда кандидат может разместить рекламу в СМИ или рекламной площади ввиду того, что рекламная площадь выкуплена наперед – и создаются заведомо неравные условия. А еще необходимо провести государственную кампанию, по разъяснению простого факта, что так дальше жить нельзя – в стране тотального подкупа. Ведь потом, чуть позже, после выборов, все начинают жаловаться – мол не тех выбрали… Или не те нас купили?¹¹»

Итог выборов – 2020 таков – «Не те нас купили». Так в Украине происходит почти всегда. Почти, потому, что были и исключения, но сейчас не о них. Спустя некоторое время произошло разочарование в слугах народа у самого Народа. Это не странно. Так всегда происходит с любой партией власти, и вопрос только в том, готова ли сама партия к такому варианту развития событий? Одно могу сказать точно, как участник избирательной кампании-2020, всё работало именно так, как изложено в материале, и никто особо ни чем не возмущался.

Более того, выборы в следующем году показали желание партии власти достичь победы любыми способами и средствами. В итоге, в 2022 году Украину ожидают выборы в крупных агломерациях – Кривой Рог, Запорожье, городах и ОТГ (Общинах). Это, так называемые, промежуточные выборы из-за выбытия ранее избранных депутатов и мэров. Но, случайны ли они? Рассказ об истории таких «случайностей» – ещё одна книга.

Итог года для Донбасса.

Донбасс – это не просто бассеин, но промышленная площадка и стратегическая угольная база. Время доказало, что без донецкого угля Украине тяжело. Я уже писал выше о том, что в ноябре-декабре 2021 году уголь пришлось закупать в США. В конце 2019 года эксперты обсудили перспективы ситуации вокруг Донбасса. В целом, никто не ожидал прогресса в отношениях «Украина-Донбасс» по многим причинам. Прежде всего потому, что Киеву необходимо было сделать конкретные и достаточно жёсткие внутренние шаги, не опасаясь удара в спину, со стороны одной из оппозиций. Речь идёт о исполнении «Минск-2» в части предоставления Донбассу особого статуса до момента проведения досрочных выборов в местные советы. Это, в свою очередь, породило массу вопросов, решить которые, на мой взгляд, украинская власть не в состоянии и до сего дня. Почему? Ответ – после экспертных мнений.

«В новый год Донбасс входит с новыми надеждами. На то, что обстрелы все же реально прекратятся, что перемирие будет не временным, а постоянным, что обмен пленными – состоится, а вооруженный конфликт (фактически – необъявленная война между Россией и Украиной) начнут урегулировать не на словах, а на деле. Предыдущие 5 лет надежды не оправдывались. Есть ли шанс, что оправдаются в 2020-м, изданию "Донецкие новости" рассказали эксперты.

Глава аналитического центра «Институт региональной политики» Энрике Менендес: