Глава 4. Эклектическое резюме

Человек живет в реальном мире, в котором хочет не только выжить, но и занять достойное место (правда, по большому счету, это тоже делается в первую очередь ради выживания). И на его поведение влияют и социальное давление (как это доказывал Э. Фром) и архетипы (К. Юнг) и воля человека (О. Ранк) с его стремлением к власти (А. Адлер) и его потребность в безопасности (К. Хорни). И, конечно же, дедушка Фрейд тоже по-своему был прав, когда придавал такое значение сексуальности.

При ознакомлении с основными теоретическими постулатами, на которые опираются известные психотерапевтические школы, мы поняли, что разные исследователи предлагали в «режиссеры психики» разные инстинкты.

Например, экзистенциальная психология ввела понятие о свободе человека и его ответственности за формирование своего внутреннего мира. А психоаналитический метод смотрел на эту же проблему с противоположной стороны, уделяя внимание только истории индивидуального развития. С моей точки зрения оба эти направления правильно объясняют все со своей точки зрения и с той позиции, на которой стоят. Но при этом обе эти крайние точки зрения неверны. Истина, скорее всего, находится посредине.

И различия их подходов, скорее всего, связаны с тем, что они брали инстинкты разных уровней и считали их базовыми без всяких для этого оснований. Например, адлеровский инстинкт могущества на самом деле является следующим этажом проявления инстинкта самосохранения – ведь он обеспечивает выживание! Вот из этого не понимания разно-уровневости инстинктов и возникает путаница.

Видя какой-либо результат, который отличается от предполагаемого результата, который мы выводим на основе наблюдения простых (очевидных, то есть наблюдаемых своими собственными глазами) причинно-следственных связей, мы можем предположить, что наши действия являются проявлением каких-то более глубоких и фундаментальных мотивов, которые проявляются в нашем поведении вне зависимости от нашей воли. Фрейд считал, что этими мотивами являются либидо и инстинкт смерти.

Ну, относительно либидо была масса споров и, в конце концов, большая часть исследователей пришла к выводу, что это так. Но под либидо стали понимать не только половую энергию. А инстинкт смерти как мотив поведения человека, насколько я знаю, признают только фрейдисты, да и то с большими оговорками. Например, К. Лоренц, лауреат Нобелевской премии по этологии, категорически против того, чтобы вообще считать этот инстинкт существующим. Исследования Брауна (1953) среди американских фрейдистов выяснили, что 94 процента их тоже не признают наличие этого инстинкта. Может быть, на собраниях своих сообществ они и вынуждены следовать «генеральной линии». Но в практической деятельности они придерживаются других представлений.

«Основные мотивационные тенденции, постулируемые Фрейдом, мыслятся им гомеостатически, то есть любую деятельность Фрейд объясняет как средство восстановления нарушенного равновесия.

Однако опирающиеся на современную ему физику предположения Фрейда, что устранение напряжения есть первичная и единственная тенденция живого существа, просто не соответствует действительности. Рост и размножение представляют из себя процессы, не поддающиеся объяснению через призму принципа гомеостаза». (Psychologische Rundschau. Band VIII/1, 1956.)

Фон Берталанфи смог показать, что даже в биологии уже нельзя опираться на принцип гомеостаза. Гольдштейн, опираясь на материалы изучения мозговой патологии, представил подтверждения своего тезиса о том, что стремление к гомеостазу является не характеристикой нормального организма, а признаком патологии. В психологии против теории гомеостаза выступили Олпорт, Маслоу, Шарлотта Бюлер.

Таким образом, принцип гомеостаза, поборником которого в психологии был Фрейд, не может служить достаточным основанием для объяснения человеческого поведения. В частности этот подход оказывается слеп к таким феноменам человека, как творчество, устремленность к ценностям и смыслу.

Первый закон димензиальной онтологии, сформулированный В. Франклем, гласит:

«Один и тот же предмет, спроецированный из своего измерения в низшие по отношению к нему измерения, отражается в этих проекциях так, что различные проекции могут противоречить друг другу. Например, если стакан спроецировать на двухмерные плоскости, то получится прямоугольник и круг».

Второй закон гласит: «Уже не один, а различные предметы, спроецированные из их измерения в одно и то же низшее измерение, отображаются в своих проекциях многозначно. Если, например, я проецирую шар, конус и цилиндр, то во всех трех случаях получается круг. Эти тени многозначны, так как на основании тени я не могу заключить – какой из трех предметов отбросил эту тень.

Человек так – же, если у него редуцировать специфически человеческое измерение и спроецировать его на плоскости биологии и психологии, отображается на них так, что эти проекции противоречат друг другу. Ведь проекция в биологическое измерение обнаруживает соматические явления, тогда как проекция в психологическое измерение обнаруживает явления психические.

Бессмысленно искать разрешения антимонии души и тела в тех плоскостях, на которые мы проецируем человека. Обнаружить единство можно только в высшем измерении, в измерении специфически человеческих проявлений. Быть человеком – значит выходить за пределы себя, быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому человек себя посвятил, человеку, которого он любит, богу, которому он служит.

Теперь нам ясно, что данные, полученные в плоскости низших измерений, сохраняют свою значимость в пределах этой плоскости. Это в равной степени относится к таким односторонним исследовательским подходам и направлениям, как рефлексология Павлова, бихевиоризм Уотсона, психоанализ Фрейда и индивидуальная психология Адлера.

Человек, став человеком, остается в чем-то животным и растением. Можно сравнить его с самолетом, который сохраняет способность передвигаться по земле, подобно автомобилю. Правда, доказать, что он самолет, он может только если оторвется от земли и поднимется в воздух.

Допустим, я проецирую не просто трехмерное изображение на двухмерную плоскость, а Федора Достоевского – в плоскость психиатрического рассмотрения. Тогда для меня Достоевский – не более, чем эпилептик. То, чем он является помимо этого, не отражается в психиатрической плоскости».

Франкл говорил также следующее: «Фрейдовский принцип удовольствия является ведущим принципом поведения маленького ребенка, адлеровский принцип могущества – подростка, а стремление к смыслу является ведущим принципом поведения зрелой личности взрослого человека.

Попытаемся с помощью сравнения пояснить, какую ошибку делает психодинамика в отношении энергии влечений, питающей – но не более, чем питающей – духовную жизнь. Каким видит город чистильщик стоков? Он не видит ничего, кроме водопроводных и газовых труб, а также электрических кабелей. Но культурная жизнь города не состоит из газа, воды и электричества.

Психодинамик тоже видит только чрево, только психический фундамент духовной жизни. Он видит только динамику аффекта (стремление к наслаждению!) и энергетику влечений (побудительную силу!)»

Фон Берталанфи (1973) для описания активного организма предложил концепцию иерархических порядков, в которой более простые системы (например, клетки) интегрированы в более сложные системы (например, органы) в качестве элементов или подсистем.

Органы же, в свою очередь входят в качестве элементов или подсистем в более сложные системы (например, в организмы), которые на следующем иерархическом уровне снова взаимодействуют с окружающим миром и образуют социальные системы. Эта точка зрения выводит на первый уровень сформулированный уже в конце позапрошлого века В. Эренфельтом (1890) тезис о том, что целое (система) есть большее, чем сумма его частей (подсистем).

С повышением сложности систем появляются новые качества, которых на уровне подсистем еще не было. Поэтому в каждом случае шанс решения проблемы уменьшается, если пытаются вновь возникшие комплексные феномены (например, психосоматические заболевания) редуцировать до уровня их биофизических связей, так как феномен теряет свои специфические качества при низведении на иерархически более низкий уровень.

В терапевтической области вовлечение системно-теоретических концепций привело к развитию различных школ семейной терапии, которые в своей практической работе наблюдают и описывают в первую очередь не индивидуума, а обращают свое внимание на взаимодействие двух и более лиц.

Тем самым значительно расширяется ракурс видения причин проблемы. В качестве источника нарушения понимается уже не структура личности отдельного человека с его психодинамикой в отношении переживаний, чувств и прошлых травм, но его поведение в ходе взаимодействия со многими лицами со своими открытыми или скрытыми правилами становится исходным моментом понимания нарушения. Не кто-то один является виновным или больным, а правила, по которым семья функционирует как система и удерживает свое равновесие, являются причиной нарушения.

Однако Фрейд был достаточно гениален для того, чтобы осознать эту привязанность своей теории к определенному измерению. Он писал Людвигу Бинсвангеру: «Я остановился лишь на первом этаже и подвале всего здания». (цит. по Франкл)

И когда мы задумываемся – почему тот или иной исследователь пришел к данному видению проблемы, то вынуждены будем констатировать, что это связано, скорее всего, с историей его жизни, которая обусловила эти предпочтения. На основе этого можно утверждать, что те приоритеты, которые автор высвечивает в своей теории, зависят в первую очередь не от объективных условий, а от субъективных установок личности исследователя.

С точки зрения Адлера цель жизни – прийти от низкой жизненной позиции к преобладающей. И в этом выражении четко проявляется его жизненное кредо – Адлер был выходцем из бедной семьи! И та идеология, которая окружала его в детстве – любой ценой выйти в люди, отразилась на его теоретических построениях.

Известно также, что Адлер в 4 года чуть не погиб под повозкой. И потом неоднократно утверждал, что хотел бы быть сильнее смерти. И создал, в конце концов, теорию обретения этой силы.

Юнг пережил психоз после разрыва с Фрейдом и, сумев его преодолеть через само-исцеление, стал лучшим знатоком шизофрении. Вся аналитическая психология базируется на парадигме шизофрении – лечение психического раскола, объединение разрозненных частей, синтез.

Выдвижение и отбор гипотез происходит также и исходя из смутных ощущений внутреннего предрасположения к принятию той или иной теории, вероятно зависящей от ценностной ориентации ученого. Не случайно лидер бихевиоризма Ф. Скиннер в ранней юности увлекался конструированием механических устройств, а Роджерс восхищался живой природой, интересовался религией.

Теория Фрейда была верна ДЛЯ ТЕХ УСЛОВИЙ, в которых жили его пациенты. В Вене времен Фрейда все живые проявления человеческого естества были практически подавлены ханжеской моралью. И поэтому сексуальные желания людей проявлялись почти только в виде символических сновидений. Основанная на религиозных запретах мораль загоняла эти силы настолько глубоко, что только под психоанализом люди осознавали их наличие.

Можно предположить, что Фрейду, когда он был ребенком, родители внедрили такой сильный запрет на проявлении его сексуальности, что он связался с жизнью или смертью (не дай Бог ты нас опозоришь проявлением Этого! Это такой большой грех, что за него мы даже можем тебя убить!) Поэтому он запрятал свои сексуальные побуждения очень глубоко от себя. Но эта потребность все равно проявлялась в его символических снах. И он решил, что это общее правило для всех людей.

Например, я могу совершенно точно сказать про себя, что у меня нет никаких сексуальных запретов, которые мне нужно было бы скрывать от самого себя. Если у меня есть какие-то ограничители, которые регулируют эту функцию моего организма, то они поставлены мною самим и признаются мною как необходимые. И мне совершенно не стыдно за те формы проявления сексуальности, которые у меня есть. Поэтому я уверен, что фрейдовские мотивы поведения ни в коей мере не определяют моего поведения.

И если в процессе воспитания человек ничего не будет слышать о половых запретах, если его психо-сексуальное воспитание будет идти в соответствии с природной программой, то у него не будет конфликта между Ид и Суперэго из-за проявлений его сексуальности. Но даже у взрослого человека можно добиться этого. Суперэго формируется воспитанием. И никакой сверхъестественной силой не обладает, кроме статуса материнской управляющей программы. И при помощи 6-ти шагового рефрейминга с ним вполне можно договориться. И таким образом менять структуру личности человека.

В этом плане мне нравится выражение Я. Конна из статьи в журнале Американской медицинской ассоциации (1974). Он писал: «Фрейдовское представление о том, что за привязанностью ребенка к матери скрыто инцестуальное (кровосмесительное) влечение, следует рассматривать как проекцию на психику ребенка лишь переживаний взрослых психопатов».

Юнг говорил: «Старший брат, идущий по стопам отца и приближающийся к социальной власти, будет томиться от неудовлетворенной потребности получать удовольствие, а младший брат, угнетаемый и обижаемый старшим братом и отцом, будет дразним честолюбием и потребностью в самоутверждении. Он подчинит этому все другие страсти, а потому они не будут представлять для него большой проблемы, по крайней мере – проблемы жизненно важной».

Таким образом, это подтверждает мысль о том, что болезни – суть проявления диспропорций, которые могут возникать в разное время и в зависимости от условий индивидуальной истории жизни.

Поэтому все психотерапевтические теории, которые объясняют появление и развитие болезней со своей точки зрения, несомненно правы. Но они описывают таким образом один из ТЫСЯЧ (!) возможных сценариев развития психики. То есть проблема в том, что все известные психологические теории однобоки, объясняя причины появления болезней наличием только одной или нескольких причин.

И вся история борьбы между разными противоположными концепциями учит нас, что в конце концов равновесие устанавливалось на неком среднем варианте, одинаково удаленном от крайних точек зрения.

Как показывает мировой опыт развития психотерапии, успехи той или иной методики оздоровления напрямую зависели от 2 факторов: веры масс в эту методику и адекватного отражения теоретической частью этой методики генеза тех заболеваний, которые при помощи этой методики пытались излечивать. И если от веры и эффекта взаимного внушения людей в эффективность данной методики зависела высота, на которую взлетала методика в общей иерархии психотерапевтических методик, то от второго фактора напрямую зависело – закрепится ли она там и надолго ли ее хватит. Положительным примером закрепления на психотерапевтическом Олимпе является психоанализ, а отрицательным – аутогенная тренировка.

Я, не кривя душой, могу сказать, что являюсь последователем З. Фрейда, К. Юнга, К. Хорни и иже с ними. Ибо НИКТО из них не ошибался в своих попытках объяснить движущие силы человеческого разума. С моей точки зрения они ошибались только в одном: Они считали СВОЮ точку зрения единственно верной! А верными, скорее всего, были все точки зрения всех классиков – только каждая по-своему, освещая одну часть бурного моря человеческих влечений.

Как показывает опыт, все основные психотерапевтические направления эффективны при определенном круге нозологий. Но не при всех болезнях! Это позволяет утверждать, что они эффективны при том круге нозологий, который наилучшим образом описывает теория. Если все эти подходы существуют и позволяют достичь успеха в работе с пациентами, то это говорит, что коррекцию нарушений можно проводить на многих уровнях за счет адаптационных возможностей разных структур психики.