И прежде чем рыжий успел что-то ответить, он принялся мочиться на бесчувственное тело Малышева. Ярко-желтая струя зигзагом прошлась от джинсов до футболки мужчины, забрызгав шею и лицо.

– Лоб не трогай, – сказал Игорь, но янтарные капли едкой жидкости все же попали на голову Сергея.

– Может, кто посрать хочет? – полюбопытствовал Жорж.

Желающих не нашлось.

– Этот крендель неплохо боксирует, – был вынужден признать Игорь. – Наверное, в прошлом часто молотил по «груше»…

– Сейчас-то это неважно, правда? Мы ведь сделали его, – сказал Юрий. Он просительно заглянул в глаза рыжего. – Поехали, а? Тут опасно долго находиться.

Игорь даже не посмотрел в его сторону.

Когда вернулась Тамара, Жорж старательно стряхивал капли с пениса. Девушка с интересом взглянула на пятна мочи, расплывающиеся на одежде Малышева, и со вздохом обронила:

– Это уже жесть, мальчики. Хотя, может, невоспитанный дядечка и заслужил это.

– Дай сюда, – сказал Игорь, и она передала ему помаду. Сняв колпачок, рыжий склонился над Малышевым и принялся что-то старательно выводить на лбу милиционера. Когда все было готово, он выпрямился, с удовлетворением разглядывая проделанную работу.

Жорж засмеялся. Юрий растерянно хихикнул, облизнув сухие губы.

– Ты был так увлечен, что даже кончик языка высунул, – произнесла Тамара, подмигивая рыжему.

– Поехали, – отсмеявшись, сказал Жорж. Он поднял из пыли брелок с ключами, выроненный Малышевым.

– Мадам, безмерно вам благодарен, – произнес Игорь, галантно кланяясь и протягивая Тамаре блестящий флакончик. Она скорчила рожицу:

– Неужели ты думаешь, что после твоих приколов я буду этой помадой красить свои губы?

– Ага. Сорри, херню спорол.

Рыжий размахнулся, но, передумав в последнюю секунду, сунул тюбик в карман. Он подумал, что лучше избавится от помады позже.

Все направились к машине, лишь Юрий все еще стоял и молча разглядывал распластавшееся тело незнакомца. Грудь избитого едва заметно вздымалась, на распухшее лицо, залитое кровью и мочой, стали приземляться мухи. На грязном лбу ярко-алой помадой было криво намалевано: «ПИТАР»

– Юрок, ты там что, ночевать собрался? – раздраженно крикнул Жорж, и юноша заспешил к внедорожнику.

– На, охладись, – сказал Игорь, передавая ему начатую бутылку текилы. – Соли, правда, нет, зато в пакете где-то должен быть лимон.

– Ага, – вяло отозвался Юрий. Он решил, что обойдется и без лимона, после чего глотнул прямо из горлышка.

Жорж включил магнитолу, и динамики вновь оглушающе взорвались дискотечным трансом.

Они ехали, и каждый, расслабившись, занимался своим делом – Жорж увлеченно травил очередную байку про свои амурные похождения в институте, Игорь посмеивался, между делом сооружая новый «косяк», Тамара озабоченно разглядывала в зеркальце свою припухшую губу – результат пощечины Малышева.

Юрий молчал, изредка отхлебывая теплую текилу. Лишь спустя полчаса после инцидента на дороге он поднял голову, уставившись мутным взором на серую ленту дороги:

– Слушайте… а я вспомнил этого мужика.

Он икнул, вытирая влажные губы.

Жорж умолк. Недовольный тем, что его перебили, он взглянул на приятеля в зеркало.

– Ну и?..

– Мы… в общем, еще в одиннадцатом классе дело было, – сбивчиво продолжил Юрий. – После выпускного, короче, ясен пень, нажрались… Витька Лазаренко с нами учился, помнишь, Жорж? Ты к тому времени уже в другую школу перевелся. Ты потом еще…

Юноша сделал глоток текилы и закашлялся.

– Давай по делу, не развози понос, – резко сказал Игорь.

Юрий вздохнул.

– Мы по пьяни машину одну вскрыли. У брата Витьки тоже какие-то козлы тачку обворовали, магнитолу сперли. Ну вот, Витька хотел ему подогнать магнитолу… Подарок, типа. Взяли нас, конечно – кто-то из окна увидел.

– И что? – с нетерпением поторопил его Жорж. – Этот седой гандон и был тем самом в окне?

– Нет, – тихо ответил Юрий. Помявшись, он добавил: – Мужик, которого вы отделали, был из ментовки.

На несколько секунд воцарилось гнетущее молчание. Жорж полностью убрал звук, отчего стал слышен только звук работающего двигателя.

– Ну и что? – наконец подал голос Игорь. Он достал зажигалку, щелкнул колесиком, осторожно прикурив «косяк». – Сколько лет уже прошло? Может, он уже на пенсии. Это раз. А во-вторых, Юрок, как это… человеческий фактор. Может, тебя приглючило. Мы ведь все курнули час назад, бухлишком зашлифовали. Кто знает, чего там тебе привидилось. Я не удивлюсь, если бы вместо этого кренделя ты Киркорова увидел. Или Петросяна.

– Он-то меня узнал! – с обидой в голосе возразил Юрий.

– Не нравится мне это, – покачала головой Тома, засунув зеркальце в сумочку. – Менты за своих жопы рвут. Я слышала, для них это вроде священного долга и прочая фигня.

– Ничего он не сделает, – промолвил Жорж после недолгих раздумий. – Даже если он нас запомнил, че он сможет? Мы в Каменск всего на неделю тусануть прилетели. А этот каратист, мать его, как минимум месяц будет свои фингалы вазелином мазать и бельишко обоссанное стирать.

– Он видел наши номера. Помните, намекнул, что мы из Кемерово? – сказала Тамара.

– Это вы из Кемерово, – с мрачным видом напомнил Юрий. Он вновь приложился к бутылке и, поперхнувшись, закашлялся. Когда приступ прошел, он добавил:

– А я живу здесь. Вы уедете, а он меня пришьет где-нибудь за углом…

– Да вы че, охренели, что ли?! – вскипел Жорж. – Тоже, мля, нашелся дядя Степа сраный! Че, в штаны наложили? Подумаешь, мусор какой-то! Проучили старого ушлепка, так ему и надо!! Не будет в следующий раз правильным пацанам дорогу переходить!! А если он тебя, Юрок, хоть пальцем тронет, я батю напрягу… Не ссы!

– Остынь, братишка, – сказал Игорь, протягивая ему дымящуюся самокрутку. По салону поплыл сладковатый запах. – Я, кстати, номер его «Форда» тоже запомнил. Так, на всякий случай…

– Кстати, а ты че облажался? – обратился Жорж к рыжему. – Вроде как боксом занимался, не?

– Этому дятлу просто повезло, – глядя в сторону, ответил Игорь. – Я на камне ногу подвернул.

Жорж затянулся и вернул ему косяк. Несколько минут никто ничего не говорил, все обдумывали слова Юрия. Первым нарушил молчание Жорж.

– А знаете что? – глухо проговорил он, сбавляя скорость. – Давайте вернемся.

– Зачем? – глупо спросил Юрий. Он поднес ко рту текилу, но горлышко бутылки замерло у губ.

– Затем, – вместо Жоржа ответил Игорь. – Не догоняешь?

– Эй, мальчики, – с тревогой заговорила Тамара. – Вы что задумали?

– Это не твоя забота, – осклабился рыжий. – Ты свое дело на пятерку сделала. Сиськами трясти уже не придется.

– Ты… ты ведь сказал, что не подписываешься на такие вещи?

Игорь шумно выдохнул.

– Ситуация может меняться, детка. И под нее нужно подстраиваться. То есть работать более гибко. Поняла?

Не говоря ни слова, Жорж резко крутанул руль, пересекая сплошную линию. Возмущенно засигналила «Газель», двигающаяся в противоположном направлении, чуть было не столкнувшаяся с кроссовером.

– Парни, вы что? – растерянно улыбнулся Юрий, видя, что автомобиль понесся в обратную сторону, стремительно набирая скорость. – Вы что, добить его решили?

– Заткнись, – отрезал Жорж. – Лучше открой новый «пузырь».

– Тогда высадите меня! – взмолился юноша. – Я ничего не расскажу!

К нему повернулся Игорь, и парень, напуганный выражением лица рыжего, нервно дернулся назад, как если бы коснулся оголенного провода.

– Я тебя сейчас на бутылку посажу, Юрок, – прошептал он зловеще. Побледневшее лицо Юрия обдало сладковатым запахом травки. – Одним махом порву целку. Так что закрой пасть и веди себя тихо.

Отвернувшись, Игорь прибавил:

– Мы сами все сделаем.

Однако ничего никому делать не пришлось.

Когда «Лендровер» остановился у обочины, где произошла недавняя стычка, на дороге было пусто. Ни «Форда», ни странного незнакомца, ничего.

– Может, мы перепутали место? – предположил Жорж, озабоченно оглядываясь вокруг. – В этом Каменске, мля, все одинаковое.

Игорь включил фонарик на телефоне, и в сгущающихся сумерках ему удалось разглядеть обломок кирпича. Судя по всему, тот самый, который Жорж швырнул в несговорчивого мента. Рыжий пнул его ногой, с досадой проговорив:

– Это то самое место. Вон капли крови, а это, кстати, следы от шпилек Тамары. Просто мы опоздали.

Он задрал голову, уставившись на проклюнувшийся в матовой синеве неба серебристый месяц:

– Или он сам очухался, или его увезли.

– А машина? – вяло спросил Юрий. – Куда его машина делась, если его увезли?

– Хрен его знает, – буркнул рыжий.

Все молча вернулись к внедорожнику.

* * *

В начале второго ночи на пустынной трассе остановился потрепанный «Хендай». Сидящая на заднем сиденье женщина молча расплатилась с водителем и открыла дверь.

– Вам точно здесь? – на всякий случай уточнил водитель с усталым лицом.

Она кивнула, взяв в руки два увесистых пакета.

– Стесняюсь спросить, куда сейчас пойдет одинокая женщина с сумками? – не выдержал водитель, положив узловатые руки на рулевое колесо. – Тут на десять километров вокруг ни души, одна глухомань…

Пассажирка, уже намеревавшаяся вылезти наружу, бросила на него ничего не выражающий взгляд.

– Хочется побыть одной. Не волнуйтесь, со мной ничего не случится.

В зеркале заднего вида мужчина поймал ее улыбку, при этом лицо незнакомой пассажирки оставалось каменным.

– Ну как хотите, – проворчал водитель. – Если что, могу вас отвезти обратно…

Но женщина уже шла по обочине.

Он нахмурился, заметив ржавые стойки, торчащие из гравия, – все, что осталось от когда-то высившегося здесь указателя. Если ему не изменяет память, много лет назад неподалеку располагалось небольшое село, которое потом практически полностью сгорело.

Все еще раздумывая, за каким чертом эта странная тетка притащилась в богом забытое место, он развернул машину. Чихнув проржавевшим глушителем, автомобиль помчался прочь, быстро слившись с прохладной темнотой.

Вздохнув, женщина сошла с трассы и теперь осторожно двигалась по распаханной глубокими колеями дороге. Вскоре впереди замелькали черные бесформенные тени – все, что осталось от сожженного поселка.

Под ногами попадались рытвины и камни, и она внутренне порадовалась, что решила обуть легкие кроссовки. А ведь поначалу, услышав его голос, настаивающий на встрече, женщина мысленно представила себя в своем любимом вечернем платье и изумительных туфлях на высоком каблуке, которые она со скидкой приобрела буквально на днях. Однако, узнав о месте свидания, все мысли об изящном наряде развеялись как дым.

Он звал не на свидание.

А уж сам факт того, что он потребовал привезти комплект спортивной одежды и провизию, означал лишь одно: что-то случилось.

Случилось что-то из ряда вон выходящее.

Спустя десять минут она стояла возле покосившейся, едва дышащей на ладан хибары. Женщина оглянулась вокруг, вдыхая воздух, наполненный ночными запахами – пронизывающего ветра, сухой травы, ночного тумана и прелой листвы. Где-то в лесу отрывисто проухал филин, и она нервно поежилась. Шагнув к двери, она с расстановкой постучала пять раз в облезло-расшатанную дверь.

Через какое-то время внутри что-то тихо звякнуло, и, царапая дощатый пол, покосившаяся дверь нехотя отворилась.

– Закрой за собой, – вместо приветствия бросил человек, тут же скрывшись внутри дома.

Женщина послушно вошла внутрь и, поставив на пол тяжелые пакеты, заперла дверь изнутри на массивную задвижку.

– Один хороший удар, и эта избушка развалится как карточный домик, – заметила она. – Никакая щеколда не поможет, Сережа.

Ей не ответили.

Она подняла пакеты и медленно направилась вперед, там, где тускло мерцала керосиновая лампа. Поморщилась, ощутив насквозь пропитавший убогое жилище запах – прогоркло-затхлый, с гнильцой, словно когда-то под кровать заползла больная крыса и незаметно сдохла.

«Эту вонь словно можно брать руками и мять, словно слякоть. Или дерьмо», – подумала женщина, скривив нос. Ко всему прочему, среди других «ароматов» ее ноздри уловили явный запах мочи.

Керосинка стояла на рассохшемся столе так, чтобы скудное освещение не захватывало мужчину, который неподвижно сидел на стуле, прислонившись к стене. Приглядевшись, женщина заметила, что, кроме джинсов, на нем ничего не было.

– Привет, Маша, – произнес он бесцветно. – Там есть табуретка, присаживайся и чувствуй себя как дома.

Женщина шагнула к столу, принявшись молча выгружать пакеты.

– Я не слышал шума мотора. Где ты оставила машину? – спросил он.

– Машина в сервисе – нужно генератор менять. Я добралась на такси, – ответила она.

– Весьма опрометчиво «светить» это место посторонним.

– Не волнуйся, я вышла еще на трассе.

Около минуты никто из них не произнес ни слова.

– От твоих штанов несет мочой, – наконец сказала женщина. – Ты позвонил мне в одиннадцать вечера, попросил привезти одежду, лекарства, еду и алкоголь с сигаретами. Что случилось, Сережа?

Малышев усмехнулся.

– Споткнулся и упал. Не повезло, с каждым бывает.

Мария выставила на стол водку и некоторое время смотрела на бутылку с таким изумлением, словно у нее проклюнулись глаза и она подмигивала женщине.

– Ты не пил восемь лет.

– Восемь с половиной, – поправил ее Сергей.

– И с табаком ты тоже завязал, – продолжала Мария. Она взяла со стола керосиновую лампу и, мгновение помедлив, осветила фигуру милиционера. И хотя распухшее, покрытое засохшей коркой крови лицо мужчины потрясло ее, на лице Марии не дрогнул ни один мускул.

– Значит, ты споткнулся, упал и надул в штаны. Прямо как ребенок из детского сада. Я правильно тебя поняла? – спросила она, ставя лампу на место.

Сергей потянулся к водке.

– Что-то вроде этого, – обронил он, срывая крышку. Наплескал в пластиковый стаканчик, выпил махом и шумно выдохнул:

– Наверное, самое время вернуться к прежним привычкам. По крайней мере, в эту чудесную романтичную ночь, копать-хоронить.

Мария принялась вскрывать упаковки с ветчиной и сыром, быстро и ловко раскладывая закуску на картонной тарелке.

– Ты вроде в отпуске? – задала она вопрос, когда все было готово.

Малышев выпил еще, засунув в рот ломтик ветчины.

– Угадала. Видишь, как у меня удачно прошел первый день?

Он усмехнулся, но лицо женщины оставалось бесстрастным.

– Не хочешь рассказать, что все-таки произошло?

– Маша, не доставай меня вопросами, – тихо проговорил Сергей. – Я сейчас не в настроении.

Она это знала, поэтому решила больше не приставать с расспросами. В отличие от простого обывателя, у Малышева имелся своеобразный подвал внутри себя самого… и когда того требовала ситуация, он протискивался внутрь и наглухо закрывал люк.

– Я сам тебе скажу, когда сочту нужным, – прибавил Сергей. – А пока что – выношу благодарность за то, что выручила в столь поздний час.

– Не за что, – сухо ответила Мария. Выдержав паузу, она снова спросила: – И все же. Почему ты не поехал домой? Здесь отвратительно.

Сергей потянулся за пачкой сигарет, не спеша снимая с нее прозрачную пленку.

– Я не хочу, чтобы моя семья видела меня в таком виде.

«Семья? Пожалуй, сложно назвать семьей подсевшую на «колеса» жену со стеклянными глазами… И бледного сыночка со взглядом волчонка, из которого клещами слово не вытянешь», – подумала Мария. Вслух же она произнесла:

– А как же «Логово»? Ведь там куда комфортнее.

Малышев закурил, в спертом воздухе поплыли едкие струйки дыма. Он закашлялся.

– Дерет с непривычки? – полюбопытствовала Мария без тени сочувствия.

– Дерет. Что касается «Логова»… Сюда было ближе, – откашлявшись, проговорил Сергей. – И потом, ключи от наших подземных апартаментов все равно остались у меня дома.

Она вздохнула, двигая в сторону любовника свернутый пакет:

– Здесь спортивный костюм. Обувь, надеюсь, не нужна?

Малышев покачал головой, выпуская жемчужное облачко дыма.

– Я могу переодеться прямо сейчас, если тебя так смущает запах от моих джинсов, – предложил он.

– Почему ты не звонил мне раньше? Я… – Мария запнулась, будто с разбега ударившись о невидимое препятствие. – Я скучала, – добавила она тише, будто смущаясь этим признанием.

Сергей тяжело поднялся и встал у наглухо заколоченного окна.

– Тяжело привыкнуть, что здесь доски вместо стекла, – сообщил он, глубоко затягиваясь. – Я очень редко бываю тут. Иной раз думаешь – приеду, а кругом одни развалины. Или еще хуже – обугленные головешки… Говорят, скоро в этих местах будет проходить скоростная трасса. Благодаря новой дороге не придется тащиться транзи…

– Ты слышал? – повысила голос Мария, перебив его. – Я скучала по тебе, сукин сын! Засранец хренов!

Малышев повернулся к застывшей на табуретке женщине.

– Мог бы и поцеловать меня, – прошептала она.