И Крест заехал за ним вместе со своим советником Семеном Корнеевым по кличке Сухой. Без пятнадцати два они были уже на Ваганьковском.

Давно отвыкший удивляться чему-нибудь, Бес с изумлением смотрел на это театрализованное представление. Можно было подумать, что хоронят известного писателя: цветы, венки, траурные ленты… И машины, машины, машины…

Интересно, знают ли церковники, кого отпевают? Впрочем, им-то какая разница? За деньги они отпоют, если понадобится, и самого черта.

Глядя на заплаканную вдову и мать убитого им Мореного, Бес не испытывал ни малейшего сожаления. Как и раскаяния. Ведь, по сути дела, это не Мореного, а его, Беса, должны были бы сейчас хоронить. Правда, без цветов и отпевания. Да и слез тоже, наверное, не было бы.

Все сделано по справедливости. У него отняли восемь лет жизни, а потом захотели отнять и саму жизнь. Ничего не поделаешь, угол отражения всегда равен углу падения…

Удивила его и «братва». Узнавать его, конечно, узнавали, но вот особого восторга он что-то ни у кого не заметил. Ну, привет, ну, освободился, ну, вот такие у нас дела. И все… Дальше как отрезано. Ни поговорить по душам, ни помочь никто не предложил. По всей видимости, «капитализм» проник и в их мир. Что же, тем хуже для мира.

Да, и раньше в нем жили далеко не ангелы, но законы чтили свято, и серьезные разборки решались соборно. Тому, кто посмел бы подставить кореша ментам или под автомат, лучше вообще не родиться!

Правда, человека четыре все же выразили радость от встречи с Бесом и даже предложили заезжать, оставив на память… визитные карточки. Мельком взглянув на них, Кесарев увидел уже осточертевшие за дни его пребывания в столице все эти «ресурсбанки», «инвесткапиталы» и прочие громкие названия.

А почему он, собственно, решил, что к нему сразу же полезут обниматься? Кто он для них, всех этих «инвестов» и «ресурсов»? Да никто! Пока никто, а в будущем – возможный конкурент. Ведь всем ясно, что Бес не будет сидеть сложа руки. А раз так… Знай свое место, собака!

Ладно, узнал. Но – еще не вечер. Голова и руки у него, слава Богу, есть, и неплохие! Остальное приложится.

С кладбища целой кавалькадой отправились на поминки. В «Фиалку».

Бес снова ехал с Крестом, но уже без Корнеева, пересевшего в другую машину. Разговор не клеился. И после пары ничего не значащих фраз оба замолчали. Крест вообще пребывал все эти дни в мрачной задумчивости. И было отчего! Как-никак Мореный ходил в его ближайших помощниках. А в него всадили пулю и не поморщились. Хорошо, если тот сам перебежал кому-то дорогу, а если это предупреждают Креста? Да еще этот чертов Бес навалился со своим делом…

Ну а самому Бесу вздыхать об убиенном Мореном было как-то неудобно. Да и ни к чему. Да, был, да, «ссучился», да, теперь нету! Что еще говорить?

Поминки были как поминки. Сначала – тишина и скорбь, потом – шум и даже смех. Ничего не поделаешь, живое – живым…

Кесарев не был восточным человеком, но принцип: за столом врага – ничего – соблюдал. И выпил всего пару рюмок, когда ему наливал сам Крест. Тут уж нельзя было отказываться.

К своему удивлению, Бес очнулся в машине. Неужели он так окосел с двух рюмок? На него не похоже: крепкой на спиртное головой он отличался всегда.

Нет, что-то здесь не так. Значит, надо лежать и тихонечко посапывать в дырочки. Пока не прояснится.

Прояснилось довольно скоро. Один из сидевших рядом с ним парней принялся объяснять водителю, как лучше избежать встречи с гаишниками. Вот только зачем ее надо было избегать? Как это – зачем? Из-за него. К чему лишний раз светиться?

Нет, не так прост Крест. Не захотел ждать, пока он начнет свое «дело», и решил предупредить. А может, и он с Мореным заодно? Кто теперь что поймет в этом запутанном клубке? Вчера вор в законе, сего-дня… да кто угодно! Вот и гадай-угадывай…

Ясно пока одно. Надо сматываться из этой теплой компании, и сматываться побыстрей.

Бес осторожно пошевелил руками. Не связаны. Уже хорошо.

Наконец машина остановилась.

– Как он? – спросил сидевший на переднем сиденье парень, поворачиваясь назад.

– Дрыхнет! – ответил один из сидевших рядом с Бесом, больно ткнув его пальцами в бок.

– Придется нести! – вздохнул парень на перед-нем сиденье. – Может, свяжем?

– Зачем? – усмехнулся другой. – После такой лошадиной дозы хорошо, если он к утру очухается! Да и что он один может нам сделать?

– Ну-ну!

А вот это он напрасно, насчет того, что он может сделать! Ей-богу, напрасно! Что ж, дураки учатся на собственном опыте. А ведь Крест наверняка предупредил, с кем они имеют дело. Не мог не предупредить.

Бес уже понял, что ему всыпали в водку какой-то гадости. Поэтому он и «поплыл» с двух рюмок. Вот только приплывет он совсем не туда, куда наметил Крест.

«Да и что он один может…» Сможет! Еще как сможет!..

Всего на полминуты Беса оставили один на один с ткнувшим его в бок. И когда тот повернулся к Бесу спиной, Бес упруго вскочил и нанес поворачивающемуся на шум парню сильнейший удар ногой по голове. Так… очухивайся теперь хоть до утра, хоть до вечера. Если вообще очухаешься…

Вытащив из-за пазухи не подававшего признаков жизни парня «иномарку», Бес быстро поднял его и положил на сиденье. Потом накрыл толстым шерстяным пледом. Догадывайтесь теперь, кто там лежит, господа хорошие! Пока сами рядом не легли…

И ведь легли! Правда, на этот раз без мавасигири. Хватило небольшого, но весьма выразительного движения «иномаркой». Эх, щенки, говорил ведь вам Крест, учил уму-разуму! Сидели бы сейчас в креслах у камина и пивко из банок потягивали… А все потому, что не приучились в детстве слушать старших. Дело ваше, лежите теперь.

Вот как только теперь отсюда выбираться? На машине? ГАИ… Обязательно остановят. Деньги всем нужны. Но до трассы на ней все же добраться можно. Дальше будет проще. За те же деньги его довезут куда угодно.

И довезли. Прямо до дома. Душевные ребята попались. Всего-то стольник зеленых запросили…

Приняв душ, Бес сварил кофе и открыл бутылку коньяка. Что же, ему есть за что выпить.

Насладившись кофе, Бес взялся за свой суперсовременный телефон. И когда ему ответил знакомый баритон, он сказал:

– Зачем ты так, Олег?

– Бес?! – В голосе Креста прозвучало изумление. – Ты?

– Я, Олег, я! – насмешливо ответил тот.

После несколько затянувшейся паузы Крест наконец сказал:

– Ладно, Толя, завтра поговорим!

О чем? Он пока и сам не знал. Зато хорошо знал другое. То, что за несколько минут до убийства Мореного его навестил не кто иной, как Анатолий Николаевич Кесарев. И не с кем-нибудь, а с тоже потом убиенным Хрипом. Такой вот получался интересный треугольник…

– Олег, – все с той же иронией продолжал Кесарев, – я надеюсь, до утра ты не впрыснешь в меня пару ампул с цианистым калием? Могу я быть спокойным?

– Можешь! – совершенно искренне заверил его Крест, понимая, что пока проигрывает. – А что с… ребятами?

– Живы! – усмехнулся Кесарев. – Я их только связал.

– Ладно, – подвел итог Крест. – Завтра с утра созвонимся… Будь!

Пару ампул… Крест с удовольствием влил бы в старого кореша ведро этого самого цианистого калия. Куда проще всяческих объяснений.

А может, и без калия? Навести ментов, и дело в шляпе. Подозрение в убийстве, есть свидетели, только освободился… И полетит Толя Бес белым лебедем туда, откуда только что прилетел.

Нет, не годится! Навести ментов, конечно, не проблема. Проблема в другом. Как потом отмазаться от тех, о ком намекнул ему Бес в ресторане? Им наверняка уже известно ночное приключение Беса. А отношения и без того натянутые. Хоть и не он в том виноват, а время… Не хотели они понимать, что все течет, все меняется. И зачем бомбить сейфы, а потом месяцами скрываться на «малинах»? Когда уже можно по-другому, не скрываясь? Но объяснять было бесполезно. Старая гвардия оставалась старой. И этим было сказано все…

А если поговорить с Бесом в открытую? Обмануть-то его все равно не обманешь. Так, мол, и так, Толя, показали на тебя, ну, я и дрогнул. Вдруг и меня кокнешь, как Мореного? Отвез на дачу, хотел поговорить. Извини. Может, поймет?

Поймет, чего тут не понять. Если, конечно, сам пришил их… А если нет? Хотя какое там, к черту, нет! Он и никто иной! Странно другое. Не успел Бес «откинуться», как сразу же пошел палить. Без разборок. Ну ладно, были у них дела, как-никак машинами вместе промышляли, но при чем тут Хрип?

Значит, был «при чем». Просто так Бес не накажет. Что-что, а это Крест знал прекрасно.

И надо с ним, наверное, все же по-хорошему. Пока… А там видно будет. Пусть открывает свое «дело». Черт с ним! А ментов навести всегда успеется. Им галочка не помешает. Глядишь, еще и премию дадут. Ведь Бес-то не просто так, а особо опасный. Одним словом, Бес…

Как он сказал тогда в камере «Матросски», когда Кесарев попер против двух заточек? «Отчаянный ты, Толик, парень! Наверное, бес в тебе сидит!» Так, кажется? Да, именно так.

И стал с того самого часа Толя Кесарев Бесом. И лучшей кликухи никто и никогда не придумал бы ему даже при всем желании…

Но это все в прошлом… Сейчас же Бес – конкурент. А если еще им не стал, то станет обязательно. Да и кто знает, только ли старая гвардия за ним стоит? А если вся эта компания направлена против него, Креста? Слишком уж уверенно ведет себя Бес. А ведь врагов у него хватает! Как и у его покровителей. На всех, так сказать, уровнях. Ведь грызутся везде. И еще как грызутся!

Нет, нельзя с Толиком ему сейчас играть в открытую. Лучше так: ни сном, ни духом… Просто дрогнул, решил поговорить… Извини, Толя, и занимайся своим «делом»!

Ничего лучшего Крест после разговора с Бесом так и не придумал. И еще долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок и то и дело вставая покурить.

Вот уж воистину, тяжела ты, шапка Мономаха. Пусть и всего-то сокольнического пошива…

И Бес в какой-то степени поверил. Собственно, ничего другого и не оставалось. Хочешь – верь, не хочешь – вольному воля! Ведь Бесу даже в голову не приходили истинные причины его похищения с поминок. Настораживало другое. Та легкость, с которой Крест «разрешил» ему открыть свое «дело». Словно и не боялся, что наберет силу старый кореш да станет единолично заправлять в Сокольниках.

Впрочем, и тут все было ясно. Сразу подмять побоялся. Будет выжидать, семь раз отмерит и только потом… зарежет. Или пристрелит, что в духе времени.

Ладно, пусть пока меряет, а вот кто кого зарежет или пристрелит – будет видно.

Теперь оставалось только начать то самое «дело», о котором он брякнул Кресту в ресторане.

Какое? Бес и сам пока не знал. Да и не это сейчас было главным. «Дело» он найдет. Пока он «поставил себя», и это было куда важнее.

Но не только Крест ломал голову над убийством Мореного. Ломали и те, кому было положено ломать ее. По должности. Особенно тот, кому продал восемь лет назад Мореный Беса и свою далеко не бессмертную душу…

Да и как было не озаботиться! В одночасье лишиться и глаз и ушей! Да и инфляция опять же…

Одним словом, ломал тот мент голову по-настоящему.