Энвелла мрачно покосилась на собеседника. Как теперь объяснить, что в рукояти меча был встроен идентификатор, запрограммированный на ДНК и напряженность биополя Итара и еще кого-то, вероятно де Брасса. О таких устройствах Энвелла слышала, но никогда не сталкивалась, ибо имперцы никогда не владели подобной технологией, а те, кто ее разрабатывали, погибли при падении Лиги. Она нажала что-то, случайно, вероятно сбросив параметры на дефолт, а потом сработал автоматический механизм настройки на нового владельца. Теперь не то, что Итар, а даже сам сэр де Брасс не смогли бы владеть оружием. Основательно ты влипла, белокурая дурочка.

– Мне снился сон, в котором моя божественная наставница приказала взять клинок своего мужа и вернуть надежду в Сагатор. Она сказала, что сам Целитель дал мне право владеть им. На небесах я была ее лучшей ученицей и не раз сопровождала сэра де Брасса на войну с демонами тьмы. Только вот древним оружием пользоваться не научили.

– Конечно, сны объясняют все, как же иначе. Значит я не зря забрал святое копье и есть кому поднять знамя великого человека. Не возражаете, сэр де Брасс?

– Я не де Брасс, – надула губы Энвелла.

– Я понимаю, сэр, что облик северной мстительницы подходит больше для момента смуты, потому для всех вы будете эманацией святого воителя, Энвеллой де Брасс, что ничуть не умаляет права ангельской сущности. Часть испытаний настал и Вы, сэр, сдержали слово.

– Тьфу, – сплюнула под ноги принцесса и махнула рукой, – Называй так, как тебе удобно.

Только этого не хватало для полного счастья. Вероятно, сэр Рисбренд слышал весь разговор и теперь стоял на коленях, пытаясь поцеловать стопы необычной ипостаси столь почитаемого человека. И что прикажете делать? Благословить? Знать бы, для начала, как это делается. Энвелла положила руку на голову рыцаря и пробормотала фразу из устава для пилотов, посаженных в карцер. Не молитва, но прозвучало очень убедительно.

– Моя жизнь прожита не зря, – бормотал Рисбренд, приводя себя в надлежащий вид, ибо был немало наслышан, что вызывать недовольство Целителя опасно для здоровья, – Как я сразу не осознал, что получил подарок судьбы. Немного кружится голова. Это скоро пройдет, но я уже готов вступить в бой с силами Тьмы.

– Припасов у нас совсем мало, – вернулся к реальности Леэд, – А я не могу найти еще один ход, кроме того, что есть. Что будем делать, сэр, то есть миледи?

Господи, какой идиот тебя отправил в монастырь учиться, да еще и убрал провалы памяти, не наслал склероз на всю голову. Конечно, подобные мысли Энвелла не высказала вслух, а лихорадочно размышляла, как изображать из себя лекаря, которым был пресловутый де Брасс. С другой стороны, излечить бедного Ауттора получилось, так что может, в нужный момент, способности проявятся снова. Теперь еще и командовать надо, притом искать что-то, не имея под рукой нейтринного сканера.

Рука лениво поглаживала рукоять меча, пока случайно не провернула золотой ободок на яблоке, сделанном из цельного куска искусственного камня. Часто подобные вещи использовались в качестве бортового журнала для записи информации на космических кораблях. В принципе, любой кристалл можно настроить по-разному, а если учесть, что это конструкция для автономной работы космического разведчика, то можно проверить ее возможности. Хороший человек де Брасс, а почему инструкцию не оставил? Разгильдяй!

– Леэд! Выгляни наружу и взгляни, что там творится вокруг. Может удастся уйти так, чтобы нас не заметили? Только не задерживайся долго.

Разведчик кивнул, сделал глоток воды из фляги и отправился в сторону выхода, замаскированного на склоне горы так, что и увидеть невозможно. Он был вполне доволен тем, что раскусил личность сюзерена, не смотря на облик красивой женщины. Очень хитрый ход со стороны ангелов для теста на греховность мыслей. А то ведь и правда подумал о происках нечистой силы, а это оказалось воистину достойным рыцарским испытанием. Как притворялся сэр Брасс, мечом видите-ли владеть не умеет, шутник. Да каждый мальчишка в Сагаторе знает о его подвигах на турнире и во время путешествия в Андир. Если это не умеет, то и сам Леэд ничего не понимает в стрельбе из лука, что не правда. Сразу было видно, как дамочка с кинжалом управляется. Для таких движений надо учиться годы и годы, быть профессионалом. Уже тогда закралось подозрение о несоответствии формы и содержания, как любил говорить в монастыре преподаватель схоластики, комментируя очередной изыск учеников.

Вход в подземелье никто не нашел и охраны не было. По крайней мере, следопыт вылез никем не замеченный и с наслаждением вдохнул свежий горный воздух. Вечерело. Со стороны деревни слышались обычные звуки: крики голодной скотинки, рев рожка на ступенях храма, стук топоров у реки. Леэд прикинул расстояние к околице и направился по звериной тропе, известной только ему и, естественно, лесным хищникам. Прошлогодняя листва приглушала шаги, хотя редкий предательский треск сучка под ногой, заставлял думать о потере былой сноровки.

В горной долине было тихо, если не считать деревенских звуков, словно все вымерло вокруг. Даже зверье ушло выше, к самой кромке снега, предпочитая именно там проводить свои весенние гульбища. Можно было вообще не прятаться, но привычка вторая натура и здесь пересилить себя невозможно. Следопыт был сродни шальной тени, которая загуляла среди деревьев и забыла дорогу домой. Тени, как ни крути, создания бесплотные, в отличие от следопыта, который больше доверял обонянию и слуху, чем зрению, которое потеряло былую остроту.

Леэд, услышав посторонний звук, остановился среди деревьев, сквозь которые уже просматривались крыши домов. Кто-то лязгал металлом, да еще и бормотал похабную песенку на южном наречии, откуда была часть вояк, принятых в Орден. Скорее всего, магистр приказал выставить караулы по периметру деревни, но вот дисциплина подгуляла. Сброд он и есть сброд, в отличие от королевской гвардии, где даже портить воздух боялись без разрешения начальства.

На пеньке, греясь в лучах заката, сидел паренек и пытался привести в порядок, зазубренный и изрядно ржавый меч. Как можно оружие довести до такого состояния? Вояка зевнул, сладко потянулся и достал флягу явно не с водой, судя по вороватому выражению на физиономии. Если выпить не судьба, то значит не судьба. Только раскрутил крышку на фляге, только взболтнул содержимое, как со стороны деревни послышался треск сушняка под ногами и появился начальник караула, явно чем-то встревоженный.

– Встать! Молчать! Отвечать!

– Я…, – пролепетал дозорный.

– Молчать! Почему в таком виде? Молчать!

Начальство отвесило подчиненному такую оплеуху, что тот упал задницей на ржавый меч и переломил оружие у эфеса. Рыцарь, судя по знакам на плаще, член капитула ордена, отобрал флягу и сделал пару глотков зелья. Настроение не то, чтобы улучшилось, но ярость стала менее явной, видно пойло было не самым плохим.

– За порчу орденского имущества получишь епитимью. Пойдешь в бой с голыми руками! Я лично нарисую у тебя на груди мишень, чтобы вражеские лучники не промазали! Скотина! Подтянись, бери копье и за мной! Сбор по тревоге!

Леэд криво усмехнулся и последовал за рыцарями, скрытно, словно выслеживал дорогую добычу, что по сути так и было. На краю деревни пришлось спрятаться в заброшенном доме, поскольку отводить взгляд не умел, в отличие от ипостаси де Брасса. Забрался на крышу и оттуда открылся вполне приличный вид на площадь возле храма Святой Веты.

Явно что-то произошло, причем нечто экстраординарное, поскольку были собраны все рыцари, перед которыми важно расхаживал отец Итар, не скрывавший своей растерянности. Что же там произошло такое? Леэд подумал, спустился во двор домика и огородами решил посетить корчму, искренне надеясь, что его не выдадут для расправы нынешним властям. Ранней весной трудно пройти незамеченным, да и тропинки превратились в сплошное грязевое месиво, что не вдохновляло на подобного рода подвиги.

Услышав посторонние звуки, Леэд спрятался обратно в дом, достал кинжал и осторожно выглянул из укрытия. Неужели кого-то занесло сюда? Тяжело дыша во двор зашел корчмарь, сгибаясь под тяжестью увесистого сундучка, обшитого толстой промасленной кожей. Поставил ношу на землю, вытер с лица пот и вытащил из мешка за спиной лопатку, чтобы спрятать свое сокровище от посторонних глаз. Не удалось, поскольку именно посторонние глаза наблюдали за действиями содержателя увеселительного заведения. Хорошо копает, протирая штык лопаты тряпочкой, смоченной в масле, чтобы мокрая земля не налипала.

– Благословит Господь тебя за твой труд, – негромко, но достаточно отчетливо сказал Леэд, – Давно не виделись.

Корчмарь подпрыгнул от неожиданности и замахнулся лопатой, но увидев Леэда обмяк и по-дурацки усмехнулся.

– Да я это решил…

– Может сначала мою долю отдашь, которую я вложил в твое заведение? – погрозил пальцем Леэд, – Денежка, она счет любит. Я отхожу от дел, понял?

– Мне сказали, что ты проклят и теперь не человек, а демон! Я не хочу в Преисподнюю, – упал на колени корчмарь, весьма натурально упал, дрожа от страха.

Следопыт от души рассмеялся, не поверив ни единому движению этого человечишки, боявшегося всех вокруг. Разум редко помнит доброту, а вот жадность бессмертна, как само Мироздание. Кем бы было это тело сейчас? Холодным трупом было бы, болтающимся на веревке до тех пор, пока не станет вонять под лучами весеннего солнца. Его ведь спасла даже не Святая Вета, а сам Брасс Целитель в облике своей небесной супруги.

– Сейчас я отсчитаю твою долю, – пролепетал собеседник, открыл крышку и стал перебирать монеты, – Только не проклинай мое сокровище.

– Давай! Лови мешочек, страдалец! – рассмеялся Леэд, бросая кожаный сверток и пригрозил пальцем, – Почему такая спешка? Чего это магистр собрал всех рыцарей перед храмом? Только не надо мне отваливать порченную монету, хитрец!

– Извини, – покраснел корчмарь, – Пришло известие, что на побережье высадились северные разбойники и идут сюда. Вот и решил свое добро спрятать. Говорят, что Святая Вета ушла обратно на небеса, а ее нетленная плоть будет храниться в каменном гробе. Еще говорят, что прибыл человек от герцога, но оказался предателем. Его пытали огнем, и он все рассказал о северянах. Отец Итар даже позвал монахов, способных держать оружие, чтобы дать достойный отпор. Мне в корчме все рассказали.

– Прибили, значит девку, – пробормотал Леэд, – И верно, кому она нужна не только без языка, но и без мозгов.

– Не богохульствуй при мне! Держи свои деньги!

Бывший орденский знаменосец ловко поймал мешочек, пересчитывать монеты не стал, а просто спрятал добычу. На мгновение отвел взгляд и едва не поплатился за это. Корчмарь, и откуда только прыть взялась, прыгнул вперед, пытаясь лопатой раскроить голову бывшему компаньону. Не удалось, ибо старого хищника природа не обидела реакцией, и он просто сделал шаг в сторону. Жадность, конечно, не порок, а изрядное свинство и она заставила пробежать мимо цели, чтобы удариться головой о стену. Хорошо ударился, грамотно, да так, что упал в грязь, на мгновение дернулся и затих.

– Вставай! Ума нет – считай калека!

Ответа не последовало. Леэд осторожно развернул тело и покачал головой. Не желай зла другому, ведь против тебя же все повернется. В левой руке корчмаря был зажат обычный кухонный нож, на который он и упал, сведя разом свои счеты с жизнью. Не оставлять же деньги просто так, во дворе заброшенного дома? Следопыт поднял сундучок, взвалил его на плечо и направился в убежище к своим спутникам. Все что он хотел, удалось узнать, а теперь надо обдумать ситуацию и решить, что делать дальше.

* * *

Раннее утро выдалось холодным и промозглым, как и положено весной, лишь недавно вступившей в свои права. Деревня в межгорье затихла в ожидании чего-то неприятного. А хорошего действительно было мало, учитывая последние донесения лазутчиков. Слухи о северных разбойниках оказались вполне реальными. Последний набег был еще при деде нынешнего короля, о чем рассказано в летописях позапрошлого царствования. Северяне не просто появились, приплыли на двух дюжинах кораблей, оснащенных не только для боя, но и добычу есть где разместить. Кто-то пустил слух, что в подвалах монастыря спрятаны несметные сокровища, а самое главное, именно там находится корона какого-то древнего короля с трудно произносимым именем. Отец Итар точно знал, что это досужие вымыслы, но верить в сказку проще. Захватчики искренне считали, что приплыли за святыней своего народа.

Магистр стоял на каменном уступе и пытался что-то высмотреть в рассветном тумане. Рыцари заняли свои позиции так, чтобы встретить нападение у самой кромки реки, но вот в том, что они не дрогнут полной уверенности, не было. Сброд, собранный на скорую руку неровня вольным добытчикам, которые живут войной и ради войны. Нет у него хороших командиров, а те, что были не той святой поклоняются, продали души демонам.

Хорошо, что мнимый посланник герцога все рассказал под пытками и благополучно умер на дыбе. Верить ли ему? Посмотрим, что еще остается делать. Лекарем шпион оказался знатным, вылечил «Вету», но какой с нее прок, безъязыкой? Ее положили в каменный гроб, отпели, а потом разыграли «воскрешение» для всплеска веры в чудо. Все-таки белокурая демоница сделала хорошее дело и теперь немая «посланница Небес» кажется умнее, несмотря на то, что окончательно свихнулась. А ведь поверил почти, на старости лет, что та прежняя девчонка, по уши влюбленная в Брасса Целителя, вернулась домой.

Со стороны деревни послышалось пение церковного хора, во главе которого, с факелом в руке, выступала Вета Воскресшая, наряженная в церемониальные одежды. Рыцари упали на колени, осеняли себя священным символом и протягивали оружие для благословения. Отказа не было никому и это хоть как-то подняло моральный дух войска.

– Ваша святость, – послышался за спиной голос деревенского старосты, – Прибежал малец. Говорит, что враги плывут по реке и скоро будут здесь. Монахи тут недалеко лазарет соорудили, чтобы лечить раненных, а пацана в дозор поставили.

– Благословит нас Господь, – прошептал Итар, обнажая длинный двуручный меч.

Клинок тускло сверкнул над головой и это было знаком приготовиться к бою. Все указания даны, роли распределены и командиру остается лишь изображать спокойствие. Так хотелось впереди всех броситься в бой, тряхнуть былой удалью, но нельзя, если хочешь выиграть. Опять пришлось начинить баржи и лодки горючей смесью, чтобы поджечь корабли, ибо огонь не самый плохой союзник в умелых руках. Видно не судьба им быстро попасть к столице в стан герцога Андирского, а ведь только все отремонтировали после недавнего пожара.

На излучине появились корабли с черными корпусами, украшенными щитами воинов. Северяне шли на веслах, которые мерно поднимались и опускались, словно были лапками гигантской сороконожки. Итар прикинул сколько может быть врагов и нахмурился. Как ни крути, а там не меньше восьмисот бойцов, причем таких рубак, перед которыми вчерашний сброд из армии герцога не более, чем обычная скотина на бойне.

– Может откупимся? – предложил деревенский староста, – Соберем золото и серебро, может хватит? Давно их не было, ан нет, опять приплыли грабители.

– Пусть жители забирают все ценное и уходят в монастырь. Братия укажет дорогу, а я попробую задержать незваных гостей либо словом, либо мечом, как получится. Только пусть забирают все припасы, поскольку в монастыре после зимы подвалы почти пустые. Уводи людей, быстро! Вон отсюда!

Староста согласно кивнул, а потом рысцой побежал в деревню. Итар еще раз прикинул, сможет ли импровизированное укрепление из камней надолго удержать проход в долину. В лоб штурмовать будут долго, а вот зайти в тыл можно, если знать обходные пути. Неплохо бы эти самые пути перекрыть и тут помог бы Леэд, чтоб он на самом деле провалился в адский котел. Может с него и тех, кто с ним, снять анафему? Поздно. Уже нет времени на такие вещи.

– Передай командорам. Отходим за стену и заваливаем дырку, быстро! У реки пусть остаются только те, кто должен поджечь баржи и лодки по моей команде, – приказал магистр оруженосцу и тот помчался выполнять приказ.

Тем временем «гости» пристали к берегу, не доходя к пристани и начали выгружаться, подчиняясь команде высокого воина в красном плаще, вооруженного массивным двуручным топором. На крыше храма пропела труба, возвещая о том, что мирные жители на пути в горы. Северяне тоже услышали звук и в ответ загалдели, сопровождая свою речь явно непристойными жестами. Дикари, они есть дикари, ничего с этим не попишешь, как бы ни хотелось, а если жадность подавляет чувство самосохранения, то остановить врага почти невозможно.

– К бою, – дал знак Итар, увидев, что нечто среднее между стеной и баррикадой полностью перекрывает проход в деревню.

Враги особо не спешили, все делали нарочито медленно, словно хотели немного поиграть на нервах у невесть откуда взявшихся рыцарей. Для начала они выкатили на дорогу бочку с каким-то пойлом, раскупорили ее и стали пить, вероятно для храбрости. Они так это аппетитно делали, что даже у магистра потекли слюнки, но не просить же порцию для себя. Даже их предводитель принял участие в ритуальном пьянстве, а потом, посчитав, что хватит, разбил бочонок ударами топора. Это вызвало, прилив буйного веселья, что уж совсем не поддавалось логике.

Главарь наконец-то вспомнил о законах чести, предписывающих провести переговоры, а не только показывать свое презрение к смерти. Он передал свое оружие маленькому седому человечку, вероятно жрецу, поправил плащ и направился к баррикаде, как гласили традиции. Итар криво усмехнулся, спрыгнул со скального уступа, чтобы встретить визави лицом к лицу. Рыцарский кодекс также предписывал уважать любого врага, особенно магистру ордена.

– Моя говорить именем Отца Времен! – начал свою речь северянин, на ломаном сагаторском наречии, – Ты есть кто? Моя хочет знать, кого убьет Унгор Косорыл! Моя хочет золота, много золота и корону мой предок, Иргун Членогрыз, разрушитель Андир, поводитесь душ!

– Итар Нага, великий магистр Ордена Света, настоятель монастыря Святой Веты Сагаторской. Здесь ты не найдешь ни золота, ни короны, лишь проклятие на свою голову.

– Старик! – рассмеялся Унгор, – Ты есть не верить слову наш Отец? Корон есть тут! Так сказал сон на камень огонь.