© Трешкур А. В.

Соответствия

«проникнув внутрь горы…»

 
проникнув внутрь горы
разнообразья ради
участником игры
(не вор и не украден
и всё-таки…) портфель
оставив у порога,
берёт бобы, форель
и персиков немного.
орехи, виноград
и сыр ему приносят,
и этому он рад,
и большего не просит.
он знает: все суды
на отдыхе, покуда
у синей бороды
в пособниках иуда
 

«выбросят змеи…»

Где они? где твои мудрецы?…

Ис. 19:12

 
выбросят змеи
зубы свои,
но не сумеют
к богу без виз.
кукол отнимет
стая колбас
у карабаса,
взявши на бас.
будут в пустыне
мёрзнуть слова
но превратится
в зад голова
 

«вот этот: маленького роста…»

 
вот этот: маленького роста,
хромой, он кто? а длинный? гамлет?!
ну, надо же? чей это остров?
какого паладина? храм ли
строенье это? нет?! таверна?!
кто эти с длинными носами?
а эти? дураки, наверно,
хотя того не знают сами.
а тот? он дока в деле ратном?!
здесь слишком много червоточин…
куда попал я? мне обратно
давно пора – уж это точно!
 

«не носили воды, и всё же…»

 
не носили воды, и всё же
говорит он: «довольно стужи!»
говорит он и погибает.
его место займёт такой же:
не имеющий
ни рубашки,
ни штанов,
ни души,
ни тела
 

«глину мне…»

 
глину мне
предлагает
голем
я куплю её
не торгуясь
я собачку
слеплю из глины
научу её
штукам разным
будем жить –
поживать
до срока
а умру я –
меня
оплачет
 

«прокричав, что лета…»

 
прокричав, что лета –
ерунда, просто так
научил он летать
всех окрестных собак.
выпив водки стакан,
(он и больше бы смог)
в небо взмыл хулиган.
сохрани его, бог!
 

«это скопище…»

 
это скопище
облаков
бог лесной накормил,
с боков
отщипнув у озёр.
был мил
дождь:
он радовал
чудаков
 

«вершители судеб – соседи…»

 
вершители судеб – соседи.
давайте, мы к вам переедем
с собаками, кошками, скарбом,
гитарой, подаренной бардом.
прихватим венки и вериги…
всё ваше теперь, даже книги
 

«золотое солнце эха…»

 
золотое солнце эха –
невостребованный лист.
из пещеры вышел некто
эхнатон монотеист.
у него в корзине сливы,
хлеб и сладкое вино.
слуг оставив суетливых,
он проверил неба дно
и сказал подруге: «нити
солнца – лишь тебе одной.
нефертити, нефертити,
что ты делаешь со мной!»
 

«ветер марту не верен…»

 
ветер марту не верен:
после поля слепого –
в лес полез. лесу – лестно,
и напиться есть повод
 

«в хлебных ячейках твоих почтальоны…»

 
в хлебных ячейках твоих почтальоны
или скитальцы почище ионы.
так и живёшь: сунул руку – и нет.
тени летают. в тарелках планет
плавают птицы чугунные: в стаю
к лету собьются они и растают
 

«свернись клубком, укройся пледом…»

больной собаке

 
свернись клубком, укройся пледом…
умрёшь – я за тобою следом
 

«когда мороз пойдёт на убыль…»

 
когда мороз пойдёт на убыль,
и снег растает сам – без соли,
давай устроим праздник моли,
давай ей отдадим все шубы
 

«город встречает святого петра…»

 
город встречает святого петра:
полчища птиц вороватых трескучих
да грозовые свинцовые тучи
будто приметы грядущих утрат
 

«раз в полгода с ногтей молодых…»

С.

 
раз в полгода с ногтей молодых
на пленер выезжает мазила.
он без города, как без воды,
двое суток протянет от силы
 

«вода соединиться с глиной…»

 
вода соединиться с глиной
сумеет: выйдет половина
её на свет, траву пугая,
и внутрь войдёт уже другая
 

«кто он такой из неведомой чащи…»

 
кто он такой из неведомой чащи
вывезен пусть приживается брошен
здесь как сумеет и рад бы молчащий
что-то сказать но зимою лишь рожи
корчить умеет и в этом порядке
можно найти беспорядок попробуй
он и находит как овощ на грядке
я восхищён им мы счастливы оба
 

«змея растянута над полем…»

 
змея растянута над полем
мы бога о несчастье молим
но спит старик и мы не рады:
беды мы ждали как награды
а злобный дух нам шепчет в ухо
что это не старик – старуха
 

«отрубили хвост у дня…»

 
отрубили хвост у дня
но остались руки ноги
верность времени храня
день не требует подмоги
коль случится энурез
у небес он не заплачет
потому что в конуре
заперт с ним нельзя иначе
 

«летают штаны и рубашки, и майки…»

 
летают штаны и рубашки, и майки,
и звери летают, и рыб тут немало.
летают по небу разбойников шайки
(и била их жизнь, да видать, не сломала).
летают бумага и ножницы, камень
летает, летает вода, исчезая
в воде, и (как могут) рубли с пятаками,
летают, но ангелов видит исайя
 

«поторопись, однако не спиши…»

 
…строчки ложатся
в белоснежную тетрадь.
 

А. Ахматова

 
поторопись, однако не спиши,
что сможешь не списать, и думай, думай.
сор вынося ночами из избы,
производи как можно меньше шума.
молчание – пособник тишины…
к утру лежало восемь строк в тетради.
был строй словесный взят, но не украден:
он за собой не чувствовал вины,
 

«мерзкий шпырь, слышь ты, серая воничь…»

 
мерзкий шпырь, слышь ты, серая воничь,
я тебе говорю, недотёпа.
скоро блохи на старой вороне –
порожденье июльского трёпа –
прилетят, и заморские дрожжи
(хоть без них колоссальных размеров
комары вырастают, до дрожи
всех пугая, и нашим химерам
не чета малохольные ваши)
привезут: ты ещё половины
всех чудес не видал. вот для каши
для берёзовой прутики – спину
подставляй! что, не нравится? то-то.
мы добры… мы добры, да не очень,
знаешь, мучить тебя неохота –
сам, давай, закрывай свои очи
 

«разрежут (что за спех?)…»

 
разрежут (что за спех?)
и внутренности вынут,
но жаловаться – грех:
уже не дышат в спину,
не трогают крыла,
и я доволен, ибо
жизнь всё-таки была.
спасибо всем. спасибо
 

«плевать, что новый год: идёт война…»

 
плевать, что новый год: идёт война:
морковь воюет с репой, и убитых
не счесть, в озёрах красного вина
лежат они теперь, друг с другом квиты –
пиногий пернт и сарра, и маккей,
и гонзий, их обидевший когда-то…
(голубку держит он в одной руке,
зато в другой два или три солдата,
пусть оловянных, но виновных в том,
что жить хотят и умереть не могут)
…преследуют снежинки общим ртом
и привыкают к боли понемногу
 

«„где ты был?“ „где я был? где была…“»

 
«где ты был?» «где я был? где была
ты, душа, до рождения тела?»
«я горела, как свет, добела
раскалясь, я так долго болела.
где ты был?» «где я был? со двора
вышел я на минуту, не больше,
и уже расставаться пора.
неужели всё кончилось? боже,
пастырь мой, не берись за дуду,
призывая ягнёнка к ответу.
пусть я нынче к тебе не приду –
дай остаться хотя б до рассвета»
 

«в квартирах старых потолки…»

 
в квартирах старых потолки
имеют трубы: в них долги
как в чёртов понедельник суки
(над нами не дыра, а крест)
текут (но крест дыры не съест)…
ногами скоро станут руки,
я рот открою – и комар
вселенную откроет… март
сумеет, не в ущерб здоровью,
питаться недопитой кровью
 

«гамлет, пей: здесь яда нет…»

 
гамлет, пей: здесь яда нет,
да и шпаги из картона.
пьёт гораций, пьёт лаэрт –
он не брал твоей короны.
выпьешь – всё забудешь вдруг
и уснёшь… к огню приколот,
не кричит в аду петух –
чем он хуже богомола?
 

«никого не жалеет сестра…»

Н.

 
никого не жалеет сестра
бармалея, ведь сабля остра,
и заряжен мушкет, и дубинка
вся гвоздями утыкана. свинка
злобной тётки соседей кусает,
послан к ним на участок жучиный
полк… сестра бармалея с усами,
и одета она как мужчина
 

«многогранен мир и многолики…»

 
многогранен мир и многолики
божества но он им не хозяин
из левкоя мальвы базилика
тень его абсурдом осиянен
он невольник молодого плача
(голос выбрать сам себе не волен!)
а живёт он так а не иначе
потому что не приучен к боли
 

«кто и водой и солнцем трачен…»

 
…благодарен за всё;
за куриный хрящик…
 

И. Бродский

 
кто и водой и солнцем трачен
тот будет телом с головою
собачьей награждён… от воя
неистового из невзрачной
души проклюнется другая
и будет хороша (как хрящик
куриный для тебя исайя)
хоть и покажется ледащей
 

«здесь и весна красна непостоянством…»

Мосты в это утро…

Г. Аполлинер

 
здесь и весна красна непостоянством
тепла. тщедушны дети. старики –
как сморщенные листья. пиджаки
с наградами – не гордости, а чванства
предметы. у поруганной реки
уже полвека не зимуют раки.
здесь машут кулаками после драки
и лечат сумасшествие чужой
тоскою. ведьмы, колдуны и маги
подписывают важные бумаги,
произнося ужасное «ужо».
ютятся здесь сугробники в сугробах,
а дворники глядят за ними в оба
поскольку понимают: их уход –
уход слона – всего-то хвост да хобот,
но многие с пелёнок и до гроба
не видели его… который год
в конце письма никто не ставит Vale!
здесь пасюки живут в любом подвале,
но кошки обленились: быть беде!
сын плотника остался б здесь едва ли –
его бы лицемеры доконали:
здесь босиком не ходят по воде,
и темнота нерастворима в шуме…
я здесь родился, жил и здесь я умер,
и был сожжён, как тысячи других,
и помещён, как бог, в одну из комнат,
но и меня когда-нибудь да вспомнят
несчастные в любви и дураки