Цитаты из книги «Сирийский эшафот»

– Сюда, командир! – послышался голос сержанта. Оглянувшись, капитан увидел разведчиков у одного из ближайших домов на краю площади и, направившись туда, вскоре заметил на низеньком каменном заборе многочисленные выбоины от пуль и осколков. Перед забором темнели воронки от взрывов. «Да, бой был ожесточенный», – подумал он, подходя к калитке. Оказавшись внутри узкого, зажатого между заборчиком и домом пространства, невольно остановился и почувствовал пробежавший по спине озноб. Кругом лежали тела убитых сирийских бойцов. У всех были отрезаны головы, а земля буквально почернела от впитавшейся крови.

Площадь встретила нехорошей тишиной. В нескольких местах дымились воронки от разрыва ручных гранат, сбоку догорал сарай прилегающего к площади участка. Кое-где темнели пятна впитавшейся в грунт крови, повсюду валялись стреляные гильзы…

Зайна обладала необычайной красотой: милое светлое личико, тонкие брови, большие миндалевидные глаза под бархатными ресницами, пухлые щечки с детскими ямочками, длинные смоляные волосы. Погибшие родители были курдами, но она с рождения жила в центральной Сирии и хорошо знала арабский язык.

«Площадью» это открытое местечко можно было назвать с большой натяжкой. Просто центральная улица, рассекавшая селение на две почти равные части, в этом месте становилась немного шире. С одной ее стороны находилась мечеть с небольшим куполом и высился минарет, с другой – торчал единственный столб с фонарем. Ближе к южной оконечности имелся крохотный базар – несколько низких деревянных столов и лавок под матерчатыми навесами. Должно быть, по выходным дням местные жители раскладывали на столах овощи, фрукты, куски баранины и вещицы из небогатого скарба. Сбоку от базарчика и точно напротив мечети стоял добротный одноэтажный дом, на фасадной стене которого красовалась вывеска магазина. На том достопримечательности Фадзина кончались. Один из боевиков отряда по имени Кахтан был родом из этого забытого Аллахом селения.

Выехали из расположения бригады в десять вечера на пяти автомобилях. В кузовах трех пикапов были установлены крупнокалиберные пулеметы «браунинг», которые при желании снимались с зенитных турелей и использовались в качестве пехотных. Из вооружения Хамани подкинул два гранатомета и два ручных пулемета. Боеприпасами также обеспечил сверх обычной нормы.

Селение Фадзин находилось на плоской вершине небольшой возвышенности. С расстояния в пару километров вид этого населенного пункта напоминал картинку из сказки – ровный холм, окруженный разноцветными засеянными полями и виноградниками, и аккуратный городок на вершине с вознесенным к чистому синему небу минаретом. Для малонаселенной горной местности Фадзин казался довольно большим. Пыльная грунтовка, проходившая по возвышенности с севера на юг, делила селение на две равные части и, по сути, являлась единственной магистральной улицей. Параллельно ей тянулись еще три или четыре улочки. А с востока на запад Фадзин расчерчивало множество коротких тупиков и проулков. Все участки, коих насчитывалось около полусотни, были маленькими и имели прямоугольную форму. Двухэтажные дома украшали лишь центр, периферия же была сплошь застроена скромными одноэтажными хибарами.

– Ты прав, – кивнул лейтенант. – Собаки давно бы нас унюхали и подняли лай. Наконец пастух с бараном на плечах вылез из оврага. Отпустив животное, он отряхнул одежду, и отара в полном составе двинулась дальше в горы. А взвод, выждав для верности минут пятнадцать, пересек дорогу в северо-западном направлении и по овражку направился в сторону селения…

жителями, никогда не державшими в руках оружия. Мало ли… Северные провинции долгое время оставались под контролем вооруженных формирований ИГИЛ, многие молодые боевики были завербованы террористами из таких же небольших селений. Поэтому лейтенант приказал всем залечь и ждать, пока отара исчезнет из поля зрения. Раз уж не успели проскочить до прохода отары, то теперь можно не торопиться. Однако ждать пришлось дольше, чем рассчитывал опытный офицер. Дорога, по которой двигалась отара, справа была ограничена крутым склоном, а слева – неглубоким оврагом. В этот овраг и скатился один из неуклюжих молодых барашков. Простой народ в северной Сирии большим достатком не отличался. Да и не только в северной. С началом «арабской весны» в марте две тысячи одиннадцатого года уровень жизни в стране неуклонно понижался. По мере перерастания массовых беспорядков в полномасштабный вооруженный конфликт целые регионы погружались в хаос, терзали голод, эпидемии, никем не контролируемые вооруженные преступные группировки. Как бы там ни было, а потеря барана для одной из семей забытого Аллахом селения явилась бы существенным убытком, потому пастух и решил спуститься за несчастным животным, жалобно блеявшим со дна оврага. Сбросив с плеча холщовый мешок и ощупывая палкой рыхлую почву, он приступил к «спасательной операции». Глубина овражка была небольшой – чабан со спасенным животным мог вернуться на дорогу с минуты на минуту. Пришлось взводу пережидать и эту заминку… – Хорошо, что у старика нет собак, – шепнул заместитель командира взвода сержант Юнис Такаль.

При проведении скрытной разведки местности в одном из северных мутафазов бойцам взвода было крайне нежелательно с кем-либо встречаться. Даже с местными