– Да. И мы действительно, ведем отсчет в двух системах.

– Зачем?

Парень пожал плечами, я поймал себя на мысли, что не спросил его имени.

– Не знаю, так уж повелось.

– Как тебя зовут?

– Лодер.

– Я Сергей.

– Ну, будем знакомы, Сергей. Есть хочешь?

– Хочу.

– Тогда пошли.

Я поднялся с корточек и пошел вслед за… Спасителем? Все мысли вытеснила одна: «где я?».

– Ты под ноги-то смотри, а то тут и голову разбить недолго.

– Что?

Но я уже запнулся и летел вниз…

—///—

Валера позвонил, открыли не сразу – примерно, через минуту.

– Привет, Серёга. Ты чего это – на ночь спишь?

Вид у того и впрямь – оказался вялый и заспанный.

– А-а… Валера… Заходи. Сколько времени?

– Девять.

– Вечера?

– Ночи, – усмехнулся Валерка. – С тобой что?

– Ничего не помню… Почти… Какое число?

– Двадцать девятое августа две тысячи девятого года от первого пришествия, – он ещё раз улыбнулся.

– Значит, я проспал весь день… И ночь, – сказал Серега, растирая шевелюру.

– Как спалось?

– Видать, хорошо, – я вступил в разговор, – Вон, сколько продрых.

– Это кто?

– Знакомый. Хороший. Ты давай, вспоминай – где был, чего видел.

– Все шутишь… – Серёга снова потер голову.

– Вполне серьёзно.

Чудик резко изменился во взгляде и лице – будто действительно, что-то вспомнил.

– Точно, был. Пожар. Другой мир. Земля. А может, и нет… После апокалипсиса. Наверное…

– И как там?

– Там была война, государств нет… Только какие-то группы и объединения. Жить можно. Или… Выживать. Люди остались. И… Инопланетяне.

– Больше ничего не помнишь?

– Не помню…

– Да и так, слишком много рассказал, – я вновь вступил в разговор. – Для сна, много.

– Это был не совсем сон, – сказал Валерка. – Я так думаю. Он – точнее, его психическое тело, действительно находилось в другом мире.

– Откуда он так много знает? Про войну, про инопланетян. Он что, сразу в нескольких временах был?

– Не исключено.

– Я говорил там, с одним. Человеком…

– Говорил? Уже интереснее. Материализация… Или – там все духи. Первое кажется… Более вероятным.

Валерка снова погрузился в раздумья и бормотал сам с собой.

– Значит, ты Сергей? – сказал я чудику.

Он кивнул.

– Дрон, – я подал ему руку.

Тот протянул ладонь в ответ. Какая хватка… По виду – не скажешь.

– Ты давно Валерку знаешь?

– Давно.

– Странно, что не пересекались никогда.

– Значит, не было необходимости. Да и я редко у него бываю.

Валерка вышел из раздумий.

– Что, познакомились уже? Я придумал кой-чего, через недельку вам звякну – будете мне нужны, оба.

– Ну все, туши свет, Валера снова что-то придумал, – сказал Серёга.

– Будем ждать, – сказал я. – Это будет интересно.

– Интересно, интересно. Дрон, ты идешь? Или останешься?

– Пойду.

– Я к себе. Пока, Серега.

– Пока – сказал я, и пожал руку своему новому знакомому.

– Скоро увидимся.

Странно, что мы раньше не встречались.

—///—

– Как думаешь, что он сделал?

– Посмотрим, – сказал я, шагнув с тротуара.

Серёга задумался.

– Ты чего встал? Пошли уже.

– Зелёный жду.

– Ну-ну… Мыслитель.

Мы перешли дорогу.

– Что гадать-то? Увидим.

Валерка, вопреки своему первому заверению, пропал на пару недель, а «сбор» – назначил только через три. Мы с Серёгой легко нашли общий язык и не раз уже бывали на пустыре вдвоём: я – просто так; а он, похоже – задумал что-то своё. Серега оказался вполне адекватным парнем, со «своими тараканами». Мы поднялись наверх, как условились. Валерка всё ещё не торопился.

– Думаешь, придёт?

– Посмотрим, – сказал я. – Ты же знаешь, он всякое может выкинуть. Но думаю – придёт.

– Почему?

– А вон он, смотри.

Валерка показался внизу, быстро шагая по направлению к нам.

– Привет – сказали мы в голос. – Давай, показывай, что придумал.

Валерка достал КПК

– Ты где его откопал?

– Неважно.

– Что это?

– Программа специальная.

– И что ты делать собрался?

– Как получится. Эта программа изменяет состояние сознания, вы нужны мне для подстраховки.

– Ты хочешь увидеть другой мир?

– Да.

– Обратно не забудь вернуться, – сказал я. Начинай, мы подстрахуем. Серега! Ты куда ушёл? Иди сюда!

Подошёл Сергей.

– Что, начинаете?

– Начинаем. Я сейчас запущу программу, а вы следите за мной. Возможно, ничего не произойдёт; возможно – я потеряю сознание; возможно, буду «не в себе». Ваша задача – наблюдать за мной. Через пятнадцать минут, если будет нужно, начнёте приводить меня в чувство. Дрон, ты ведь не раз – пьяных «оживлял»? Действуй так же.

– А я тогда зачем? – Спросил Серёга.

– Лишним не будешь.

Валерка прислонился спиной к дереву, надел наушники и уставился на экран. Мы же – с интересом смотрели на всё. Прошла минута, ничего не изменилось, я зевнул. Внезапно, Валерка начал оседать… Рванувшись к дереву, я остановился – будто что-то удерживало меня. Не физически – мысленно. Я чётко осознал вдруг, что всё должно идти, как идёт – и не нужно вмешиваться.

– И что будем делать?

Серега с растерянным видом переминался с ноги на ногу, неуверенно озираясь, глядя то на меня, то на Валерку, то оглядываясь назад.

– Ждать. Пятнадцать минут, как договорились. А потом – будем пытаться привести в чувство.

– Смотри!!!

Сложно было поверить, но всё происходило на наших глазах: Валерка бледнел и растворялся, как призрак.

– Нет, невозможно… – прошептал я.

Теперь Серёга бросился Валере, я вовремя схватил и удержал его.

– Пусти!

– Нет. Ты ничего не изменишь.

– С чего ты это взял?!

– С того.

Серёга сел на землю, его начинало бить крупной дрожью. Губы тряслись, руки ходили ходуном, казалось – вот-вот начнётся припадок. Через несколько минут он успокоился и замер, закрыв глаза, только иногда подёргивая головой. У меня тоже предательски дрожали колени, я держался только за счёт невесть откуда взявшейся уверенности, что всё идёт как надо.

– Ты ничего не сможешь изменить, – сказал я, наконец. – Посуди сам, что ты сделаешь? Нырнешь вслед за ним? Либо ничего не произойдёт, либо ты, как и он – растворишься, окажешься неизвестно где. Позвать «кого-нибудь»? Скорее всего – подумают, что у тебя «поехала крыша». И, в лучшем случае, покрутят пальцем у виска, а в худшем – закроют в «дурку». Даже если предположить, что тебе поверят, приедут учёные – сам ты сюда вряд ли уже попадёшь просто так. Да и Валерка, если он вернётся – более вероятно то, что он появится именно здесь, а не в другом месте – неизвестно, что с ним будет, попади он в руки учёных. Я не паранойю и не преувеличиваю, ничуть. Вероятность увидеть его – будет намного меньше.

– И что тогда? – Серёга медленно поднялся, голос его всё ещё дрожал.

– Будем ждать.

—///—

Я поднялся с земли, ни Дрона, ни Серёги рядом не было. В небе – будто бомба взорвалась: сквозь плотную серую пелену еле пробивались красные лучи солнца.

– Стой!

Я обернулся. Передо мной стоял… Человек? Костюм неопределяемого цвета, который отлично сливался с местностью; дыхательная маска, за которой ничего не видно. Автомат(?) напоминал наш АК – только, казалось, был сделан из пластика. Впрочем, такая мелочь становится несущественной, когда на тебя нацелен ствол – пусть и неизвестного, оружия.

– Кто ты? Что здесь делаешь? Где твой жетон?

–Ва… – начал было я, но понял, что ничего внятного сказать не смогу. – Я не помню, кто я и как здесь оказался.

– Покажи руки, закатай рукава.

Я сделал, что просили.

– Где твой жетон? Ты должен его носить на запястье.

– Я не знаю.

– Пойдешь со мной.

– Куда?

– Куда нужно. Будешь задавать лишние вопросы – останешься здесь и больше никуда не уйдёшь.

Что это, и где я? Что делается сейчас там, у нас?

– Шевелись! – меня резко окликнули. – Ускорение придать?

–

Я ожидал увидеть нечто, вроде развалин, но нет – город, вполне приличный. Вокруг чистота – чище, чем у нас.

Мы зашли в одно из зданий и спустились куда-то вниз.

– Эльдар! Я тебе ещё одного привёл.

– Кто?

– Говорит, что ничего не помнит.

– В коллектор его. Завтра – как раз отправляем партию.

И снова неожиданность: место, в которое меня привели, напоминало больничную палату, а не камеру. Резкий свет ударил в глаза – будто они хотели ослепить любого, кто сюда войдёт. Огромная, пустая комната… Несмотря на то, что вокруг было полно мест, меня отвели куда-то на середину.

– Садись, – меня взяли за плечо и резко толкнули вниз, на койку. – А лучше, сразу приляг.

Солдат – именно так я решил называть того, кто меня схватил – ушёл. Где же я? «Раз уж время есть, так хоть отосплюсь», – подумал я, и лёг. Всё же, где я? Свет погас, я почувствовал, как теряю сознание.

—///—

– Эй! Серёга! Ты меня слышишь? Я толкнул его в плечо.

– Слышу, полчаса уже стоим.

– С тобой, точно – всё нормально?

– Да. Пойдём домой. Где бы Валерка ни был – как только появится возможность, он даст знать.

Вот так. Был человек – и нет больше. И неизвестно, что делать. Я пошёл домой – если ничего не путаю, я уже с месяц как не заглядывал туда. Пора.

–

– Ма-ам! Ты дома?

Никого. Наверное, на работе. Я направился на кухню. Так-с, что у нас здесь… Пустой холодильник, пора пополнить. Всё-таки, странно, – подумал я, закрывая дверь. – Что-то не так.

—///—

Что-то не так? Странное чувство. Я зашел в подъезд, навстречу выбежало несколько соседских мальчишек, один из которых чуть не врезался в меня. Нет, просто показалось. Нервишки…

– Оксана, ты дома?

Молчок. Странно, должна бы уже прийти.

– Ты чего дверь открытой держишь? – раздался голос из-за спины.

Оксана. И с ней, явно, что-то не так… Она зашла, скинула кроссовки; не снимая куртки – прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Я закрыл дверь, переставил небрежно брошенную обувь.

– Что с тобой? – Я сел рядом.

– Всё нормально.

– Разве? – я снял с неё курточку. – Ладно, захочешь – расскажешь. Такой я её не припомню. Она всегда прекрасно держится: если что не так – виду не подаст. Теперь, правда, тоже пытается не подавать, но я-то всегда знаю, если у неё что-то случается. А сейчас – это заметил бы каждый. Я вышел в коридор и повесил куртку на вешалку, пошёл на кухню за чаем. Это было лучшее, что я пока мог сделать.

—///—

У подъезда я встретил соседку.

– Тётя Нюра, мама на дежурстве?

– Ты где был, засранец? В больнице мать твоя, два дня уже. Сердце.

Баба Нюра. Никто уже не знает, откуда она. Приехала она сюда, когда ей было столько, сколько сейчас мне. Каждая квартира в нашем подъезде успела сменить двух владельцев за это время. Любители почесать языки – говорили, что она ведьма… И правда: по её словам – ей было шестьдесят пять, но выглядела она лет на пятнадцать моложе. И очень не любила, когда её называли «Бабой».

– Где, в какой?

– Не пустят тебя к ней сейчас.

– Да чхал я – наих «не пустят»! Знаете ведь, тетя Нюра.

– С тебя, засранец, станется, – улыбнулась она. – На Гоголя, знаешь где?

– Знаю. Спасибо, тетя Нюра.

– Под ноги гляди! Как ты себе шею, до сих пор, не свернул.

– Вашими молитвами.

«Засранец» – это прозвище баба Нюра повесила на меня с детства. Я никогда не обижался – не знаю даже, почему. Других мальчишек она называла более ласково, но почти все они сторонились её. Боялись, наверное…

—///—

Меня разбудил вой сирены. Картина изменилась – место, где я находился, теперь выглядело более реально: обычная, длинная комната, с кроватями вдоль стен. Вокруг меня другие люди, все поднимаются и выходят. На выходе нам надевали какое-то подобие наручников, называли номер и выталкивали в длинный коридор, который вёл неизвестно куда. Мне это напомнило грузовой отсек транспорта. Похоже, мы и были той самой «партией». В комнату зашёл солдат – точь-в-точь такой же, как и тот, что привёл меня сюда, голос его гремел и отдавался эхом.

– Даю краткий инструктаж: не вставать с мест, пока не разрешат; не разговаривать. Нарушители пойдут в переработку. Всем ясно? Задницы на место – и замерли!

Солдат ушёл. Почти сразу же появился слабый гул, машина чуть качнулась.

– Взлетели, – прошептал человек рядом со мной.

– Говорить же нельзя?

– Можно, если осторожно. Да и Гриды – не такие уж звери.

Гриды… Так вот как их называют.

– Где мы?

– Транспортный отсек научного корабля.

– Куда нас везут?

– Этого никто не знает. Надеюсь, просто на обработку.

– Может быть что-то иное?

– Может. Об этом я не хочу думать.

Нас сильно качнуло – несколько раз.

– Хорошо же у вас трясёт.

– Так не должно быть. Что-то случилось.

Тряска пропала, машина вновь пошла ровно.

– Всем сидеть, мы идем на сниженной высоте, – раздалось из невидимых динамиков.

И тут ударило так, что все слетели со своих мест. Мы что, падаем? Последний толчок выбил лишние мысли, оставив одну: «как выбраться отсюда?». В стене появилась пробоина, динамики затрещали и тотчас замолкли, двери открылись. Никто не заходил, все стали рваться к выходу: кто-то прыгал сразу; кто-то – остановился на краю.

– Как тебя зовут? – спросил я у своего соседа. Мне не ответили. Обернувшись – я понял, что он мертв: струйка крови стекала по лицу, дыхания не чувствовалось. Я подошел к выходу. Четвёртый этаж, примерно… Высоковато, чтобы прыгать.

Большинство тех, кто всё же отважился на прыжок – лежало внизу, но некоторые поднимались и ковыляли подальше от места аварии. Бежать – мало кто мог. Меня окликнули.

– Ты почему не спрыгнул?

– Думаю, стоит поискать другой выход.

– Я тоже так подумал. И как можно скорее.

Мы побежали вглубь судна

– Как тебя зовут?

– Зотгар. Или просто – Зот.

– А меня… Трэшк.

– Странное имя.

Странное. Настоящее, наверное, здесь будет звучать ещё более странно. Я назвал первое, что пришло в голову – один из моих «ников».

– Ты знаешь, как снять эти наручники?

– У охранников должны быть ключи.

– Не очень радует встреча с ними.

– За нами никто не пришёл, значит – либо мы не столь важны и они покинули судно, либо они без сознания. Запасные ключи есть в кабине пилотов.

– Всегда может быть третий вариант.

– Будешь много болтать, у тебя их не останется вообще.

– Откуда ты знаешь, куда идти?

– Знаю. Тебе не всё равно?

Мы натолкнулись на одного из охранников – он лежал без сознания.

– А вот и ключи, – сказал Зотгар, сняв пластинку с груди Грида.

Я потёр запястья, освободившись от наручников.

– Это оружие? – спросил я, указав на нечто, висевшее на поясе охранника, напоминавшее большой пистолет.

– Оружие, но ты не сможешь им пользоваться.

– Почему?

– Из какой дыры ты вылез, что не знаешь, как выглядит и действует оружие Гридов?

– Это далеко.

– Ладно, не важно. Нам нужно в кабину пилотов, там есть более простое оружие.

Мы миновали ещё пару коридоров.

– Здесь! – Сказал Зотгар, резко открывая дверь.

Это не было похоже на кабину пилотов, скорее – какая-то подсобка. На полу, лицом вниз, лежал человек.

– Один есть, где-то – ещё двое.

Зотгар перевернул тело

– Так, весело…

Зот начал хлопать незнакомца по щекам, тот стал мычать, и вдруг резко схватил Зота «за грудки». Зот, дав ему хорошую оплеуху и оторвав от себя, крикнул:

– Зак, Это я! Приди в себя!

Тот, кажется, очнулся.

– Зот?

– Я. Ты почему в форме пилота? Договаривались ведь – как можно незаметнее!

– Производственная необходимость, – Зак потрогал челюсть. – Зачем так бить-то?

– Производственная необходимость, – Зот усмехнулся, встал, открыл и тут же захлопнул неприметный шкаф в стене. – Ты знаешь, где оружие?

– Знаю, пошли.

—///—

Я достал коробку. Не знаю, почему, за что – Оксана любила чай из пакетиков. Я же его не пил – держа в запасе, «на всякий случай». Не по каким-то особым соображениям – просто не пил. Разве что «за компанию». А может… Я вспомнил бабушкин рецепт, который любил в детстве. Пошарив в шкафу – нашёл семя укропа. Так, ещё нужен мед… Я открыл холодильник. Зачем его там держать? Всё равно ведь, ничего ему не сделается – только место занимает. Или, всё-таки, испортится? Я высыпал укроп в кружку, залил молоком и сунул в микроволновку. Уже в горячее и процеженное – добавил мёда, хорошо размешал. Оксана любит молоко – надеюсь, и это понравится.

–

Что делать, что делать, что делать… Пашка… Зачем… Почему он вернулся… И как он, вообще, меня нашёл?! Зачем, зачем?! Я не могла ни о чём думать. Пашка. Пашка вернулся. Сводный брат – у нас разные отцы, я никогда не воспринимала его, как родного. Почему, почему я чувствую себя ответственной перед этой сволочью? В своей жизни он только и делал, что отравлял жизнь всем другим. Нет, он не был ни любимчиком, ни маминым сынком, у него не было никаких привилегий. Только младше меня, на три года. Но он не был похож, ни на меня, ни на мать, ни на моего отца. Хотя, я не видела наших отцов – ни своего, ни его. По словам матери – мой папа умер через полгода после моего рождения, а о другом она никогда не говорила. Видимо, на него он и был похож. Никогда не поверила бы, наверное, что одна только наследственность может так влиять на характер…

–

– Ну, как ты тут?

Оксана подняла глаза. Мокрые, но не красные.

– Нормально.

– Держи.

– Что это?

– Молоко, попробуй.

Оксана сделала глоток.

– Вкусно. Спасибо, ты настоящий друг, Чебурашка.

Несмешная шутка… Совсем плохо. Ты стала похожа на обычную девушку, – думал я, глядя на неё. Я-то знаю, что ты умеешь плакать, хоть многие и не верят в это. Похожа на обычную… Говорят: «жизнь обломает» – имея в виду, что наберешь больше опыта, «знания жизни». Я же всегда воспринимал это как: «всё равно станешь таким, как все». Жизнь обломает… Да, против неё не попрёшь. Нельзя вечно, «в лоб», идти против толпы: растопчет, оплюет, и ещё даст всему обоснование – «мораль», для других. И все (ну, почти) согласятся. Что же у тебя случилось, Оксана? Такая мелочь, как непонимание других, тебя уже вряд ли тронет.

– Может, расскажешь, в чём дело?

Секунду она смотрела на меня. Да, ты изменилась, ты уже не та. Чуть-чуть, но, всё же… Что теперь не так?

– Расскажу. Потом…

—///—

– Ты где это ископаемое добыл?

Зотгар взял у Зака то, что, по-видимому, должно было быть оружием. Выглядело оно отнюдь не ископаемым, скорее – напоминало футуристический фен.

– Не знал, что такие ещё остались. Эс-Эр один! Это же… Как ты заряжаешь эту штуку?

– Зарядка не проблема, наши умельцы многое могут, – Зак достал и передал Зотгару ещё один, точно такой же, «фен». – Видишь различия?

– Он тяжелее.

– И мощность в два раза выше.

– Никто ведь не знает, как эти штуки работали?

– И сейчас – толком, не знают. Но мощность сумели увеличить.

– Это всё, что у тебя есть?

Зак оскалился. Не просто улыбнулся – именно оскалился! Изо рта его торчали клыки, примерно по сантиметру каждый.

– Всё, пока что. А ты хотел, чтобы я арсенал сюда притащил?

– Нет, но эти штуки… Ненадёжно.

– Пошли, тактик. Слушай стратега – тогда и оружие, может, не понадобится.

– А…

– А «вдруг» и «если» не будет!

Ну, здорово. Новый знакомый оказался… Вампиром? Оборотнем? Я поймал себя на мысли, что иду по шаблону, навязанному фильмами. Конечно, он мог быть кем угодно: вампиром; оборотнем; мутантом… Или просто – парнем, с большими клыками. Мало ли что? При желании, можно найти много объяснений. И верными, возможно, будет несколько. А может – ни одного.

– Что это такое?

– Тоже никогда не видел? Это сверхрезонатор – такая маленькая штучка, которая вызывает резонанс в любом предмете. Понимаешь, что при этом происходит?

– Понимаю. Непонятно, как такое возможно.

– Я тоже не понимаю, вижу только эффект – любой материал разрушается, под его действием.

– А вода?

– Испаряется, если немного. В ней гибнет всё живое.

– Самое интересное, что это не совсем оружие. Говорят, это было детской игрушкой, – добавил Зот.

– Как так?

– Вот так. Спортивный, или даже игрушечный, пистолет – стреляли по шарикам.

– А как же…

– У них была защита, играли на спецплощадках. Как работала эта защита – никто не знает, загадка.

– Всё, что ни изобретал человек – он пытался использовать, как оружие. Но иногда оружие – используют как игрушку. Ирония…