Цитаты из книги «Желание одержимого»

То, что является фактором переноса – это не фигура аналитика, а аналитическое знание.

Пониманию переноса в аналитической среде, таким образом, мешает не что иное, как перенос, совершаемый аналитиками на Фрейда.

аналитик, если он не одержим какими-либо сомнительными притязаниями на чудесное или мистическое как это происходит в параллельных фрейдовскому анализу царствах, – например, в юнгианской или экзистенциальной психотерапии, – как правило, стремится избегать всякого подозрения в том, что его знание хоть в какой-то степени аналогично самостийной глубокомысленной мудрости.

первейшим из бессознательных мотивов прохождения дидактического анализа является поиск признанности в области, к которой анализ, по предположению субъекта, открывает ему доступ

по собственным признаниям Фрейда, ничего он не хотел так сильно, как быть отмеченным признанностью в обмен на собственное учение.

его акт нацелен на сокрытие того, что желание аналитика не сводится к его применению в анализе

Здесь, как уже было сказано, выявляются все противоречия картезианской установки, в основе которой лежит то, что Лакан называет «маленьким жульничеством», замешанным на подтасовке res extensa и res cogitans – субстанций протяженной и мыслящей

Навязчивого субъекта бесконечно занимает вопрос о том, где этот Другой оставил свою тревогу, – и места, соответствующие ее пустующим зонам, обсессику обнаружить вовсе не трудно. То, что он сам при этом получает, становится его собственным достоянием, которое виснет на нем тяжким грузом, поскольку речь всегда идет о потенциальном компромате.

в Другом его интересуют исключительно те стороны, о которых этот другой, достигнув определенного положения в обществе, забывает как о собственной смерти.

в определенных отношениях с тем, что он воспринимает как уникальное знание, носителем которого он себя после развертывания панического синдрома считает