– Ну, это ты по себе судишь, – ответил Раб. – Лично я ни о какой профессии никогда не мечтал. Не всё ли равно, какая у тебя профессия?

– Ну, ты же сам решал, в какой институт поступить, – удивилась Катя, – значит, ты думал об этом?

– Если честно, то я ничего не думал. У нас в семье за всех отец думал. Он сказал, вот я и поступил.

– Хорошо, пусть этот вопрос решал отец. Всё равно, он исходил из твоих наклонностей, которые сформировались в прошлом, а не в будущем, – сказал Дима.

– А вот в этом-то ты и не прав. Мой отец как раз исходил не из прошлого, а из будущего. По его расчёту, через пять лет профессия экономиста станет самой высокооплачиваемой.

– Неужели только деньги надо учитывать при выборе профессии? – спросил я.

– А что же ещё? – не понял меня Раб.

– Как минимум, профессия должна приносить удовлетворение, – сказал Дима. – Это же чокнуться можно, работать на работе, которая раздражает.

– Удовлетворение могут принести только деньги и власть. Всё остальное способно только раздражать.

– Но, позволь, – возмутилась Катя, – чтобы достичь власти и денег, надо сначала работать. А деньги – это только оплата за труд.

– Что касается власти, то я с тобой не согласен, – возразил Раб, – Возьми, к примеру, нашу группу. Разве, избрав меня старостой, вы не наделили меня маленькой властью?

– Тоже мне, власть! – усмехнулся Дима. – Скорее, это обязанность.

– Значит, ты считаешь, что у меня вообще никакой власти нет? – Раб с иронией смотрел на Диму.

– Нет, я так не сказал. Власть, конечно, есть, но уж очень маленькая.

– Мы сейчас не будем обсуждать количественное выражение этой власти, – развивал дальше свою теорию Раб. – Главное, что она есть. И это мой главный аргумент в нашем споре.

– В каком споре? – не поняла Катя.

– Вот тебе и приехали… – развёл руками Раб. – Спорили, спорили и забыли, о чём спорили? Ты же сама пыталась мне доказать, что для того, чтобы получить власть и деньги, нужно сначала много работать?

– Да, это я помню, – не понимала старосту Катя. – Я не понимаю, в чём заключается твой аргумент?

– А аргумент заключается в том, что для того, чтобы получить власть, совсем не обязательно долго работать. Вы избрали меня старостой только потому, что никто из вас сам не хотел быть избранным.

– Ну хорошо. А как насчёт денег? У тебя тоже аргумент есть? – спросила Катя.

– Есть. Если есть власть, значит, есть и деньги. А если есть деньги, значит, есть и власть.

– Ну, вот ты и попался! – обрадовался Дима. – Как только что мы выяснили, власть у тебя всё-таки есть. А вот денег от этой власти нет.

– А это что?

Раб достал из кармана деньги и показал их нам.

– Но это же наши деньги, которые мы сдали тебе на поездку, – удивлённо сказала Катя.

– Какая разница, чьи это деньги? Главное, что они есть, и они у меня. Это, как раз, и доказывает, что власть и деньги неразделимы. Маленькая власть – маленькие деньги, большая власть – большие…

– Ну, нет, это не считается, – оживилась Катя. – Ты же не можешь распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению? В таком случае, как ты утверждаешь, и кассира в магазине можно назвать человеком, наделённым властью. Попробуй она распорядись деньгами по своему усмотрению, да от неё мокрое место останется.

– Катюша, зачем спорить? – улыбаясь, сказал Раб. – В споре только один аргумент имеет значение – это доказательство. А мы здесь не спорим, а так, только воздух сотрясаем.

– Значит, у тебя нет доказательств? – ехидно спросил Дима.

– Нет, – ответил Раб. – Только не у меня, а у тебя.

Раб пренебрежительно посмотрел на Диму, взял свою спортивную сумку и куда-то ушёл.

– Ну вот, обиделся! – разочарованно сказала Катя.

– А что я, собственно, такого сказал? – удивился Дима.

– Да ладно вам! Ничего он не обиделся. Просто задумал что-то. – Мне почему-то этот спор был неприятен, и я хотел скорее перевести разговор на другую тему. – Смотрите, что это там по реке плывёт?

Я указал рукой в сторону реки. По ней действительно что-то плыло. Катя тут же подбежала к самой воде. Дима не отходил от неё ни на шаг. По тому, как Дима смотрел на Катю, было видно невооружённым глазом, что она ему очень нравится. Катя тоже это заметила. И ей это определённо нравилось. Она нарочно вертелась перед ним, строила глазки, а сама с явным удовлетворением наблюдала за своим поклонником.

– Да это же венки! – крикнула Катя.

Действительно, по реке один за другим плыли венки.

– Это кто-то посылает их нам. Их обязательно надо достать!

Она шла за венками вдоль берега, но венки достать было невозможно. Дима нашёл длинную палку, но и это ему не помогло. Палка не доставала до венков.

– Дима, смотри, лодка! – Катя указала на лодку, которая была привязана к берегу, далеко вниз по течению реки.

Они оба побежали к лодке, обгоняя венки. Я не торопясь пошёл за ними, наблюдая, как бежит Катя, а за ней с палкой несётся Дима.

Катя добежала до лодки и забралась в неё. Дима с палкой тоже устроился рядом с ней.

Я подошёл к ним в тот момент, когда венки должны были подплыть к лодке.

– Димка, не зевай! Палку приготовь! – почему-то шёпотом сказала Катя.

Дима выставил палку вперёд и приготовился ловить венки. Как только они поравнялись с лодкой, он вытянулся вперёд и зацепил палкой венок. При этом лодка накренилась, черпнула бортом воду и Катя с Димой, плавно, как в замедленной съёмке, повалились в воду.

– Ой! – только и успела крикнуть Катя.

Река моментально поглотила её, и она скрылась под водой. Я не успел даже сообразить, что произошло, а Дима уже стоял по пояс в воде и держал на руках мокрую и испуганную Катю. Она прижалась к нему всем телом, обвила руками его шею и только стучала зубами от страха и холода.

Дима, стоя в воде, держал Катю, и даже не пытался выйти из реки. Непонятно, что привело его в оцепенение, то ли падение с лодки, то ли спасение Кати, но мне кажется, что он остолбенел от другого. Мокрое платье Кати стало почти прозрачным. Оно как бы перестало существовать. Впервые в жизни Дима прижимал к себе практически обнажённое девичье тело. Он чувствовал биение её сердца и её дыхание. Именно это привело его в состояние шока, именно поэтому он стоял, как вкопанный и не знал, как себя вести. Однако вечно это длиться не могло. Дима пришёл в себя и огляделся по сторонам. Взгляд его остановился на палке, которая, зацепившись за лодку, покачивалась на воде и держала зацепившийся за неё злополучный венок. Дима, держа на руках мокрую Катю, медленно подошёл к венку, высвободил одну руку и достал его. Потом он вышел на берег и остановился передо мной.

Я смотрел на них, не моргая. Испуг, который овладел мной, стал проходить, а на смену ему пришёл смех, который невозможно было сдержать. Глядя на Диму, абсолютно мокрого, держащего на руках такую же мокрую Катю, да ещё в придачу мокрый венок, я хохотал и не мог остановиться.

– Да ты её хоть на землю поставь, – еле говорил я Диме сквозь смех.

Он поставил Катю на землю. Она была вся синяя от холода, а нижняя челюсть у неё тряслась.

– Платье надо снять, а то заболеешь, – сказал ей Дима. – И к костру надо побыстрее.

Все трое мы повернулись в сторону костра. Он светился маленькой точкой почти у горизонта.

– Ничего себе! Сбегали за цветочками! – залязгала зубами Катя. – Пока до костра дойдём, точно околеем.

– Ничего, – подбодрил её Дима. Он прыгал на одной ноге и пытался снять брюки, которые прилипли к телу. – Мы бегом побежим, заодно и согреемся.

– Ты раздеваться-то будешь? – спросил я Катю. – Или воспаление лёгких хочешь подцепить?

– Так как же я пойду? Голой что ли?

– Не пойдёшь, а побежишь, – уже смеялся Дима. – А голой не надо. Я тебя в твой венок одену.

Он взял мокрый венок и надел его на голову Кате.

– Вы хоть отвернитесь.

Мы отвернулись. Катя разделась, отжала свои трусики и начала их снова натягивать. Нога, на которой она прыгала, наступила на острый камень. Катя попыталась удержать равновесие, но запуталась в трусах и рухнула на землю.

– Ой!!!

Мгновенно мы с Димой повернулись и бросились к ней на помощь. Она лежала на траве обнажённая со спутанными трусами ногами.

– Вы что?!!! – закричала она, натягивая трусики.

– А ты что? – спросили мы хором.

– А я ничего, просто грохнулась, – и Катя расхохоталась.

Она смеялась не над той ситуацией, в которую попала, а над нами. Вид двух молодых парней, которые стояли, выпучив глаза, раскрыв рты, и смотрели на голую девушку, вероятно и не мог вызвать иной реакции.

– Рты закройте! Чего стоите? Мы к костру-то побежим? Или вы уже согрелись?

Она натянула мокрые кроссовки, подала мне одежду и побежала к костру.

– Саня, ну раз ты на это подписался, то и мою возьми. – Дима протянул мне своё мокрое бельё.

Мы побежали догонять Катю.

Наша компания сидела у костра и, кажется, даже не заметила нашего отсутствия. Все оживлённо о чём-то говорили. Однако вид раздетой девушки и двух гонящихся за ней парней привлёк их внимание.

– Т-а-к! – сказал Олег, приставая с корточек, глядя на бегущих. – По-моему тут что-то неладное. Надо вмешаться.

– Так это же наши! – узнала бегущих Наташа. – Смотрите, это же Катя, а те двое – Саня и Дима!

– Интересно, – не понял Олег. – А почему она голая? И зачем Саня с Димкой гонятся за ней?

– А ты попробуй угадать с трёх раз! – захихикала Марина.

Все громко засмеялись.

– Катька! А не быстро ли ты бежишь?! – закричала Марина.

– Ничего, если не догонят, то хоть согреются, – поддержал Маринину шутку Олег.

– Быстрее! Быстрее! – начали кричать все остальные.

Кто-то нашёл верёвку и тут же приспособил её в качестве финишной ленточки.

– Ка-тя! Ка-тя! Ка-тя! – пищали девчонки.

– Дим-ка! Дим-ка! Саня! Саня! – вторили им баском ребята.

Катя первая дотронулась грудью финишной ленты и повалилась от усталости на траву.

– Фу, вот теперь действительно согрелась! – только и смогла она сказать. От неё шёл пар.

– Качай чемпионку, – раздался чей-то голос.

Парни схватили Катю и стали подбрасывать её вверх. Я и Дима подошли к костру. Ребята закончили качать Катю и поставили её на пень, как на пьедестал, поправив венок на её голове.

– Что ж вы девицу догнать не могли? – спросил нас Олег.

– А ты сам побегай за ней, а я на тебя посмотрю, – ответил я ему.

– Катюша, посоревнуешься со мной! – предложил Олег.

– Нет уж. Я уже набегалась. Ты, вон, Наташу догони попробуй.

– А, что, я могу! – тут же согласилась Наташа. – А раздеваться обязательно? – посмотрела она на Катю.

– Так ведь если ты не разденешься, кто же за тобой побежит?

Взрыв хохота раскатился по реке, как весенний гром. Студенты стали скидывать с себя одежду и, как очумелые, гоняться друг за другом по берегу реки. Не прошло и двух минут, как у костра остались только я, Дима и Катя.

– Ну вот, теперь сухой одежды хоть отбавляй. – Дима поднял с травы чью-то куртку и накинул её на плечи Кати. – Садись к костру поближе, а то замёрзнешь.

Катя слезла со своего пня, подобрала что-то Диме и подала ему.

– Ты тоже накинь.

Я насобирал веток и устроил из них сушилку. Мы сели у костра и стали наблюдать за ребятами.

– Надо же, только что мы были совсем чужими людьми, а прошло два часа, и у меня такое чувство, что я всех их, – Катя показала рукой на бегающих ребят, – знаю лет сто, не меньше.

– Вот видишь, как здорово, а ты ещё ехать не хотела! – Дима подбросил веток в костёр. – Еле уговорил её, – пояснил он мне.

– Да этот Раб, он как начал липнуть ко мне с этой поездкой, так во мне что-то и взбунтовалось. Уж очень не люблю я, когда на меня кто-то давит.

– Кстати, а где он? – спросил Дима. – Как ушёл от нас, не говоря ни слова, так его больше и нет. Может быть, он и действительно обиделся на нас?

– Да не бери ты в голову, – сказал я Диме. – Раб не тот человек, которого можно обидеть. Скорее, он тебя обидит.

– А ты что, знал его раньше, до института, я имею ввиду? – спросила меня Катя.

– Мы в школе учились вместе. С третьего по пятый класс.

– Странно, я бы никогда не подумал, – удивился Дима.

– Почему странно?

– Ну, как-то заметно, если люди давно знакомы или дружат.

– Мы никогда не дружили с ним. По-моему, он вообще в школе ни с кем не дружил.

– Странно, – удивилась Катя. – А со стороны кажется, что он очень компанейский. Знаете, есть такие люди, которые притягивают к себе – лидеры. Кстати, этой поездкой мы же обязаны ему?

– А он и есть лидер. Он и в школе им был, и здесь, в институте, да я уверен, что и дальше он им останется.

– Тогда тем более странно. Если он лидер, почему же он не имеет друзей?

– Потому что он раб, – сам не зная, почему, сказал я.

– Раб? – удивилась Катя. – Но разве раб может быть лидером? Разве раб может притягивать к себе людей?

– Может, ещё как может, – ответил я ей.

– А чего же не может раб?

– Он никогда не может быть человеком, – задумчиво отвечал я. – Он не может радоваться, не может любить, не может вот так просто скинуть с себя одежду и голышом бегать вдоль реки. Он всегда прагматичен, всегда ревностно служит обстоятельствам. Он их раб. Он думает, что имеет всё, а на самом деле, он не имеет ничего, ибо готов отдать всё этим обстоятельствам, даже свою собственную жизнь.

– Ну, ты уж что-то очень намудрил, я ничего не поняла.

– О чём спорим? – раздался знакомый голос.

Из кустов вышел Раб. В руке у него была спортивная сумка. Та самая, с которой он ушёл от нас. Однако было видно, что сумка была заполнена чем-то очень тяжёлым.

– Кстати, а почему голышом? – удивился Раб, глядя на Катю и Диму.

– Что ты так уставился на меня? – спросила его Катя. – Посмотри! – Она показала рукой на полянку вокруг костра, на которой валялась одежда всей группы и на студентов, бегающих вдоль реки. Парни были одеты только в трусы, а девушек кроме трусиков украшали лифчики.

– А мы как раз о тебе говорили, – сказал Дима. – Слабо тебе снять с себя всю одежду и побегать вдоль реки голышом, как они?

– Ну почему, как они, – засмеялась Катя. – Давай больше. Попробуй совсем без всего. Ты же староста, должен быть круче их.

– Перед тобой, Катюша, могу, сколько угодно, а перед ними – нет. И именно потому, что я староста.

– Не понимаю, а почему староста не может бегать голышом по берегу реки со своими однокашниками? – спросил Дима.

– Обстоятельства не позволяют. Я же староста.

Дима с Катюшей переглянулись и выразительно посмотрели на меня.

– Нет, ты поподробней про обстоятельства расскажи, – стала заводить Раба Катя. – Почему это передо мной можно, а перед группой нельзя?

– Перед тобой можно потому, что ты женщина, а я мужчина…

– Фу, какая пошлость, – поморщилась Катя.

– А перед группой нельзя потому, что я какой ни есть, а всё-таки командир и не должен идти на поводу у своей команды. Понимаешь, команда должна идти за мной, а не я за командой. Вот, собственно, все обстоятельства.

– А ты никогда не пробовал взять и наплевать на все обстоятельства? – спросил Дима. – Ну, человек же не робот? Знаешь, иногда хочется вот просто так, взять и побегать голышом, и наплевать на все обстоятельства.

– Ты знаешь, мне такое даже в голову никогда не приходило. – Раб как-то недоверчиво посмотрел на нас. – Слушайте, а что у вас произошло? Вы что, с ума все посходили?

– Да никто с ума не сходил, – вмешался я. – Просто Катя с Димой пытались вытащить венок из речки и упали в воду. Пришлось снять мокрую одежду и греться с помощью бега. Видишь, одежда сохнет?

– Ну, это понятно, – сказал Раб, придурковато улыбаясь. – С вами ясно, а они-то почему голышом бегают?

– Понимаешь, они посмотрели на нас, и им тоже захотелось побегать голышом, – попыталась объяснить ему Катя.

– Честно говоря, ничего не понимаю. С вами всё понятно. У вас так сложились обстоятельства, что вы вынуждены были снять одежду, а им-то это зачем?

– В этих обстоятельствах как раз вся соль. – Катя для убедительности стала размахивать своими руками перед носом Раба. – Людям стало завидно, что у нас так сложились обстоятельства, что мы были вынуждены не считаться с обстоятельствами. И они тоже захотели наплевать на обстоятельства, скинули одежду и стали бегать голышом. Понятно?

– Н-е-т! – как-то неестественно проговорил Раб.

Впервые в жизни Володя Рабов перестал ориентироваться в обстановке. Всегда с тех пор, как он себя помнил, логика полностью определяла его мышление. Всегда он знал, что хотел и зачем. Всегда умело просчитывал пути к намеченной цели и всегда достигал её, именно потому, что чётко знал, что определённые поступки вызовут определённые действия. Но сегодня произошёл сбой. Сегодня логика отказалась служить ему. Он, командир, не понимал, что думают его подчинённые. Он чувствовал себя идиотом. А может быть, это они идиоты? Так это, или нет, но должна быть причина и для этого. Значит, есть кто-то другой, кто может руководить мыслями этих людей помимо него? И этот кто-то сильный противник, раз вот так быстро заставил всех подчиняться своей воле. Нет, это не входило в Володины планы. Первый должен быть он. Только он и никто другой.

– Ну, что же здесь непонятного? – вспылила Катя. – Это же так просто.

– Обожди, обожди, – прервал Катю Раб. – Давай разберёмся сначала. Кто разделся первый?

– Я, – ответила Катя.

– А потом?

– Потом Дима.

– А потом?

– Потом все остальные.

«Вот он, кто-то, – подумал Раб. – Вот тот, кто повёл за собой всю толпу. Мало того, она и меня хочет убедить в этом. Вон как ручонками то размахивает. Ну уж нет. Не на того напала. Однако что же я могу ей противопоставить? Я же даже не понимаю, какими рычагами она воздействует на толпу».

– Ну, теперь-то ты всё понял? – требовала от него ответа Катя.

– Нет, – уже твёрдо заявил Раб. – Не только не понял, но и понимать не хочу.

– Ну какой же ты, право…

Неизвестно, чтобы ему могла наговорить Катюша, если бы их разговор с Рабом не прервали. Студенты, набегавшись вдоволь, возвращались к костру. Красные и мокрые от пота, они падали у костра на траву и в блаженстве испускали пар, который исходил от их разгорячённых тел.

– О, и староста откуда-то появился! – удивился Олег, увидев Раба. – А у нас тут без тебя новый лидер, Катюша.

– Точно, лидер, – подтвердила Наташа. – Всего несколько минут, а всю усталость как рукой сняло. Будто и не было ни выпускных экзаменов, ни вступительных.

– А всего-то нужно было просто побегать голышом, – вставила Марина. – Катюша, а нам надо было тебя в старосты выбирать.

Эти слова как ножом полосонули по сердцу Володи.

– Вы бы оделись лучше, – сказал Раб, ничем не выдавая своего угнетённого настроения. – Не так уж и жарко. Простудитесь всей группой, мне, что ли, на лекции одному за вас ходить?

– Да, что правда, то правда, – согласился Олег. – Согреться сейчас бы не помешало. Да и бельё уже высохло.

Олег снял с веток одежду Кати и Димы, ощупал и кинул её им.

– Что касается согреться, то нет никаких проблем. – Раб вытащил из спортивной сумки несколько бутылок вина. – Всё предусмотрено.

– Вот это предусмотрительность! – обрадовался Олег. – Ты что, мысли наши читаешь?

– Ну, вы же не переизбрали меня ещё?

– Нет, при таком раскладе переизбрание отменяется, – смеялся Олег, читая название вина на этикетке. – Пусть у нас будет и староста и лидер. Одно другому не мешает.

В одно мгновение появилась откуда-то белая тряпка, которая была использована в качестве скатерти. На неё выставили закуску, о существовании которой никто даже и не подозревал. Девчонки быстро изготовили из бумаги стаканчики. Прошло всего пять минут, а группа, уже одетая, сидела вокруг костра со стаканчиками в руках.

Раб вытащил из сумки коньяк.

– А это для мужчин, – торжественно произнёс он.