Глава 4

В больничной палате тепло и покойно. Нет никаких тревог, нет переживаний. Всё регламентировано чётким распорядком дня. После завтрака обход врачей, потом процедуры, а потом посещение родственников.

Двери палаты открылись, и в неё вошла Катя. Она разложила на тумбочке фрукты и поцеловала мужа.

– Ну, как ты сегодня? – спросила она Раба.

– Шов уже не болит, а в остальном ничего нового. Что может быть нового в больнице? А что у тебя? Ты в институт ходила? Надо же что-то решать.

– Не пойду я туда, понимаешь, не могу. После того, что произошло, я не смогу там больше учиться.

– Может быть, тебе в другой ВУЗ перейти?

– Не знаю. Я даже думать об этом сейчас не могу.

– Ну и ладно, отдохни пока. Всё должно успокоиться.

Но покойным можно быть только в больнице. Стоит лишь выйти за её пределы, как жизнь моментально втягивает в свой водоворот, как она не даёт тебе ни дня, ни минуты, ни секунды для раздумья. Каждый шаг, каждый поступок может в одно мгновение перевернуть всё, к чему ты стремишься, изменить, а то и совсем прекратить всё то, что мы называем жизнью. Наверное, только один господь Бог может знать наверняка, что ожидает нас завтра, в следующий час, в ближайшее мгновение.

Раб, лёжа в больнице в полном покое, конечно, не предполагал, что жизнь не будет ждать его выздоровления. Она продолжит своё движение вперёд, не обращая никакого внимания на временную недееспособность человека.

В институте декан со своим заместителем вынуждены были разбираться в том конфликте, который произошёл между Димой и Рабом.

– Значит, ты считаешь, что мы должны просмотреть эту порнуху, – говорил декан, показывая на кассету.

– Хочется нам смотреть, или нет, мы должны принять только объективное решение. Вы же не станете отрицать, что конфликт между студентами имеет очень веские основания?

– Да, но что это может изменить? Виновный сидит в тюрьме.

– Он виновен только в том, что не сдержал своих эмоций.

– Ну что ж, давай.

Заместитель вставил кассету, и они замерли перед экраном. Кассета закончилась. Экран покрылся рябью.

– Поставь ещё раз, – попросил декан.

– Понравилось? – пошутил заместитель.

Декан выразительно посмотрел на зама.

– Говорят тебе, поставь сначала.

Заместитель перемотал кассету и снова включил магнитофон.

Декан смотрел уже не отвлекаясь, рассматривая подробно практически каждый кадр.

– Вот здесь останови. Теперь вперёд, по одному кадрику – командовал он заму. – Стоп! Смотри, ты видишь?

– Что? – ответил заместитель.

– Вот там, шкаф.

– Ну, вижу.

– А зеркало в шкафу?

– Зеркало вижу.

– В зеркало посмотри.

– Смотрю.

– Вот эта фигура тебе ничего не напоминает? – декан показал пальцем на отражение, которое промелькнуло в зеркале шкафа. – Это же староста их группы. Рабов.

– Значит, он был там?

– Значит, то, что произошло между старостой и студентом, не было простой вспышкой ревности? Значит, Рабов действительно имеет к этой истории самое непосредственное отношение.

Всему на свете когда-нибудь приходит конец. Вот и Володино заключение в больнице закончилось. Ему выписали больничный и отправили на амбулаторное лечение по месту жительства. Не успел он войти в дом, как Катя тут же подозвала его к телефону.

– Володя, это тебя, – крикнула она. – Он уже третий раз сегодня звонит, – добавила она шёпотом, прикрыв ладонью микрофон трубки.

Володя взял трубку и ушёл с ней в другую комнату.

– Я слушаю, – сказал он.

– Слушай, Раб, нам срочно нужно встретиться, – услышал он голос Серого.

– Что, вот прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Дело очень срочное.

– Слушай, я только из больницы выписался, даже пообедать не успел.

– Потом пообедаешь. Больше ничего тебе по телефону сказать не могу. Бросай всё и приходи на наше место. Я тебя жду. – В трубке зазвучали короткие гудки.

Володя вышел из комнаты и положил трубку на место.

– Кто это? – спросила его Катя.

– Увы, но мне надо бежать, – ответил Володя.

– Как, бежать? А обедать? У меня уже всё готово.

– Увы, дорогая, волка ноги кормят.

– Но почему такая спешка, ты можешь объяснить?

– Честное слово, я сам ничего не знаю. Вот вернусь, и всё расскажу.

Под нашим местом Серый подразумевал как раз ту пивную, где Раб встречался с Саней.

Войдя в кафе, Владимир стал обводить взглядом весь зал.

– Раб, я здесь, – услышал он знакомый голос.

В полумраке за столиком сидел Серый и махал ему рукой. Раб подошёл к Серому и сел рядом.

– Пей. – Серый подвинул к Рабу кружку с пивом.

– Что стряслось?

– Понимаешь, моим придуркам менты на хвост сели.

– Каким придуркам?

– Да не всё ли тебе равно? Меньше знаешь, крепче спишь.

– В таком случае, при чём тут я? – удивился Раб.

– В этом-то вся прелесть и есть, – улыбнулся Серый. – Понимаешь, пока ты в больнице отдыхал, мы дельце одно провернули, ну и прокололись, видимо, где-то. Моих пацанов сейчас менты пасут. Если они колоться начнутся, у меня могут быть большие неприятности.

– И что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты у меня чемоданчик один взял на время. Если ко мне менты придут, я бы не хотел, чтобы его нашли.

– А что там?

– Не бойся, не наркотики. Там деньги. Много денег. Но они не мои, понимаешь?

– Да я и понимать не хочу.

– Вот это правильно, – обрадовался Серый. – Ну, так как, выручишь?

– А сколько это будет стоить?

– Дорого! Я тебе за это все долги твои спишу.

– А если менты у меня это найдут?

– Это исключено. Ты же не при делах. Да и о нашем разговоре кроме нас никто не знает.

– Хорошо, где твой портфель?

– Сейчас всё будет, а пока давай выпьем за твоё выздоровление.

Володя вернулся домой уже вечером. Родители были дома. Отец читал газету в гостиной, а мать с Катей что-то стряпали на кухне. Раб на цыпочках, тихонько прошмыгнул в свою комнату и спрятал там чемодан. Потом он вернулся в прихожую и подчёркнуто громко стал переодеваться.

– Ну слава Богу! Вернулся. А мы не ужинаем, тебя ждём, – услышала его мать. – Быстро мойся и к столу. Уже всё готово.

Вся семья расселась вокруг стола, перед каждым стоял борщ. Он испускал клубы ароматного пара, который постепенно наполнил кухню и поглотил всех находящихся в ней. Приятное блаженство разлилось по всему телу. Все проблемы ушли куда-то далеко, и все замерли в предвкушении предстоящей трапезы.

– Ну что? – самодовольно произнесла мама. – Один дух чего стоит!

– Нет слов, – похвалил Володя. – Но, по-моему, чего-то не хватает.

– Это чего же не хватает, – обиженно спросила мать. – Я всё положила как надо.

– Кто же возражает? – заулыбался отец. – Положила, конечно, всё. Но не всё налила. Перед борщом сам Бог велел! А иначе всё блюдо испортить можно.

– Нет, я даже пробовать не буду, это же всё испортить можно! – поддержал отца Володя.

– Ну, хитрецы! – сказала мать Кате. – Ты посмотри, что делают? Разве после этого можно отказать?

– А зачем отказывать? К тому же, и повод есть. Надо же выздоровление Володи отметить?

С чем можно сравнить рюмочку водочки, после которой съешь тарелку великолепного борща? Нет, такого сравнения не придумать. Это состояние какого-то блаженства. После этого хочется откинуться на спинку стула и поговорить о чём-то приятном, возвышенном…

– Ты мне хотел о чём-то рассказать, – сказала Володе Катя.

– Я? Не помню. Что ты имеешь в виду?

– Про дела. Помнишь, когда ты из дома убегал?

– А, про дела? Ну, да, конечно. Мы тут с батей посоветовались и решили тебе одно дело дать возглавить.

– Мне?

– Ну да, тебе. Ты человек умный, по натуре лидер, кому же ещё?

– Можно подумать, ты не лидер?

– Я лидер, но у меня один недостаток. Фамилия.

– Боишься, что и в бизнесе тебя Рабом будут звать?

– Этого я, конечно, не боюсь. Рабом всё равно звать будут. Дело в другом. Дело в том, что наш бизнес будет связан с военными. А мой отец не последний человек был в этой конторе. Много ненужных вопросов появится. А так, Александрова. Кто такая? Никто не знает.

– Мой папа тоже военный.

– Да, но использовать мы будем связи моего папы, а не твоего.

– И чем фирма будет заниматься?

– Мы будем посредниками между Армией и промышленностью.

– А точнее можно?

– Можно и точнее, только лучше на трезвую голову. Это я так, в общих чертах тебе рассказал. Ну как, согласна?

– Согласна, но только в общих чертах, – пошутила Катя.

– Ну, если так, то надо объявить перекур, – сказал Володя. – Батя, ты будешь?

– Да, пойдём перекурим.

Женщины стали говорить о секретах приготовления борща, а мужчины пошли дымить на лестницу.

– С фирмой не всё так гладко получается, – сказал отец. – Я тут посчитал немного, так такая сумма выходит!

– Какая сумма?

– Ну, как же? Всем же надо дать. Они сейчас у руля и аппетиты у них соответствующие.

– Ты же говорил, что там твои друзья, что они тебе как родные?

– Володя, в бизнесе не бывает ни друзей, ни родных, запомни.

– И много надо денег?

– Очень!

– Пойдём, я тебе что-то покажу.

Они докурили, и Володя повёл отца в свою комнату. Он плотно закрыл за отцом дверь, достал чемодан и открыл его.

– Ничего себе! Откуда это? – вырвалось у отца.

– Это не моё, – ответил Раб. – Мне на сохранение дали. Потом придётся отдать.

В то время, как отец не мог оторвать глаз от волшебного чемодана, его жена изливала свою душу невестке.

– Катюша, ты не представляешь, что это было! Как лев в клетке ходил из угла в угол. Злой такой. Бросался на всех. А потом это, – она щёлкнула себя пальцем по горлу. – Пить начал. Ну, я думала – вот он, конец. Запомни девочка, мужику без работы никак нельзя. Без бабы – плохо, но проживёт, а без работы погибнет. Так вот они устроены.

– И что? С созданием этой фирмы всё изменилось?

– С каким созданием? Что ты, девочка? Ещё никакой фирмы нет! Он только думает её создать. Но ты права. Изменилось действительно всё. Его просто не узнать. Энергичный, собранный, деловой. Просто, как подменили.

С перекура возвратились мужчины. Отец на ходу в чём-то убеждал сына:

– Даже и не думай! Это отдавать нельзя. Сам посуди, без этого наша фирма не сможет развернуться.

– Ну а что же я ему тогда скажу? Это ведь не червонец, за такие бабки, сам знаешь, как отвечать придётся.

– Надо немедленно их в дело пускать. А с этим Серым я что-нибудь придумаю.

– Ну, что я тебе говорила? – умилённо шептала свекровь невестке. – Даже покурить без работы не могут. – Ну, теперь держись! Теперь их остановить невозможно. Это ведь мужики. Они, как кони, удила закусили, и только вперёд.

Свекровь оказалась права. Дела по созданию новой фирмы полностью вырвали из семьи и отца и сына. Они куда-то бегали, с кем-то встречались, о чём-то спорили по телефону. Казалось, что они успевали всё, кроме одного. Они не успевали вспомнить, что у них есть семья, и что их жёны живые люди. Но, именно потому, что жёны у них были живыми людьми, они понимали своих мужей, и не только не мешали мужьям в их новой работе, но помогали им по мере своих слабых женских сил.

Катя подписывала непонятные ей бумаги, бегала по банкам и налоговым инспекциям, стояла в очередях, составляла какие-то справки, потом переделывала их и снова стояла в очередях. И, хотя она мало понимала из того, что она делала, этот ритм захватил её. Она стала забывать о том страшном кошмаре, который ей пришлось пережить. Всё реже и реже она вспоминала об институте и о своих бывших подругах. Но однажды муж напомнил ей об институте. Как только он заговорил о нём, отвратительное чувство вновь всплыло на поверхность. Она поняла, что ненавидит не только своё бывшее учебное заведение, но и вообще не переносит даже само слово «институт».

Больничный у Володи закончился. Но, как бы ни была увлекательна работа по созданию новой фирмы, её пришлось передать отцу и Кате. Необходимо было возвращаться в институт. После выздоровления, Володя отправился на занятия с каким-то нехорошим настроением, а вернулся оттуда злой и расстроенный.

Семья, как всегда, ждала Володю к ужину, и его настроение сразу стало заметно для всех. Опять этот институт принёс в новую семью Кати какую-то гадость.

– Что с тобой? – спросил отец Володю.

– Две новости. Одна плохая другая отвратительная.

– А подробнее…

– Первое, это то, что меня попросили забрать документы из института.

– Это почему? – не поверила своим ушам мать.

– Не знаю.

– То есть, как это не знаю? Должна же быть какая-то причина? – переспросила мужа Катя.

– Спроси у своего Димы, – зло ответил ей Володя.

– Во-первых, он не мой, а во-вторых, при чём тут Дима? – с раздражением ответила Катя.

– Володя, ты не прав. Если у тебя неприятности, то незачем срывать их на жене. И объясни, пожалуйста, что значит попросили? Если есть основания, никто ничего просить не будет.

– В том-то и дело, что никаких оснований нет, – уже более сдержано ответил Володя.

– В таком случае, к чему этот негатив? Не станешь же ты забирать документы из-за какой-то безответственной болтовни? – спросил отец.

Володя молча вытащил из портфеля документы и положил их на стол.

– Ты что, забрал документы? – ахнула Катя.

– Забрал, как видишь.

– Ты можешь всё-таки объяснить, что произошло?

– Я и сам не знаю, что произошло. Видимо, на следствии Димка облил меня грязью. И не просто облил, а облил так, что эта грязь дотекла до декана. Короче, получается так, что это не он меня ножом пырнул, а я его.

– Что это за бред? Вся группа видела. Это и следователь говорил, – возразила Катя.

– Ну, что ж? В этом нет ничего удивительного, – вмешалась мать. – Если он так обошёлся со своей невестой, то с тобой так обойтись ему сам Бог велел.

– Обожди, обожди, но это же не причина, чтобы забирать документы? Пусть разберутся, всё станет ясно.

– В чём разберутся, папа? Ты хочешь, чтобы опять по всему институту полоскали имя моей жены? Короче, говорить не о чем. Документы я забрал.

Володя стал нервно барабанить пальцами по столу.

– Ну ладно, не переживай. Успокойся. Пойдём покурим, – предложил отец.

Мужчины ушли в коридор. Володя закурил и немного успокоился.

– А что за вторая новость? – спросил отец сына.

– Серый денег скоро назад потребует.

– Что значит, скоро?

– Через месяц хочет уехать куда-то. Сказал, что деньги заберёт.

– Да, час от часу не легче.