Уюя изменил вектор потока и ударил метеорит снизу. А затем ещё раз. Он понимал, что использовал большую часть потенциала, но иначе не справиться с этой проблемой. К тому же стремительно уходило время.

После первого удара Дант раскололся на части. А получив следующий толчок, фрагменты метеорита, будто отскочившие от стола мячики, изменили направление полёта. Увлекаемые мощным энергетическим потоком, они на несколько градусов отклонились от прежнего курса и, заняв новое положение на орбите, превратились в рой метеоров. Если в будущем останки Данта войдут в атмосферу Бтрк, они просто сгорят в её верхних слоях.

«Свершилось! Я выполнил поставленную задачу!» – возликовал юноша.

Довольный полученным результатом, Уюя мог теперь расслабиться и переключить внимание на иные стороны бытия.

Воодушевлённый необыкновенными видами космоса, художник с восторгом наблюдал волшебную игру света и красок. Наконец-то он нашёл то, к чему стремился в творчестве – перед ним развернулось завораживающее совершенство мироздания. Здесь ничего лишнего, но одновременно загадочно и прекрасно. Эмоции переполнили юношу. Сумев осуществить, казалось бы, недостижимое, он парил на вершине блаженства. Наслаждаясь волшебным зрелищем, душа художника пела от восторга.

Что-то изменилось. Уюя почувствовал это секундой раньше. А потом ужасная боль пронзила его. Юноша опомнился, но было поздно. Разрешив эмоциям заполнить душу, он тем самым нарушил равновесие проходящих через него потоков энергии. Именно об этом предупреждали треймы, запрещая работать на Ложе до совершеннолетия. И теперь мир превратился в хаос.

Уюя поспешил выйти из транса. Он увидел полутёмный зал и даже услышал, как стихия буйствовала вокруг Башни власти, сотрясая её стены вплоть до фундамента. Юноша вспомнил, что не сделал самого последнего шага. По окончании работы трейму надлежало уравновесить энергетические потоки, дабы они не натворили бед. Но в следующий миг боль наполнила каждую его клетку, всё поплыло, и сознание, не выдержав, отключилось.

Сияние в окрестностях Бтрк погасло. Энергия постепенно растворилась в космическом пространстве. Внешнее воздействие исчезло, и мощные потоки снова вернулись к своей естественной гармонии. Приборы многих служб какое-то время ещё фиксировали остаточные всплески различных излучений. Но те постепенно затухали, и мир возвращался к своему обычному состоянию. Планета была спасена.

А над горным массивом Ренвад ещё несколько суток бушевал мощный ураган. Подобных не фиксировали за весь тысячелетний период метеорологических наблюдений. Особенно сильно буйство стихии проявилось вблизи Замковой горы. Двое суток этот регион сотрясали мощнейшие землетрясения. Обрушения скал привели к значительным изменениям рельефа местности, и горный массив преобразился. Таковы были последствия спасения планеты от метеорита-убийцы. Но главное – цивилизация эониев выжила и продолжила существование.

Глава 4

Мировая Федерация. Звезда Лахифан.

Планета Фахха

Громкий звук вторгся в сонный мозг. Походило на свист космолёта, резко тормозившего в атмосфере.

«Хм. Что за странное воспоминание? И почему нет иных?»

Воскресший осмотрелся. Из-под нависших соцветий едва просматривался участок неба, окрашенный в пурпурные тона. Близился закат.

«Ого! Я отключился на целый день», – пронеслось в мыслях. И тут голодные спазмы атаковали желудок. Но ничего съедобного рядом не было.

«Когда я ел в последний раз? Если бы не провал в памяти, наверняка вспомнил бы».

Донёсся новый громкий звук, походивший на низкочастотный гул. Его источник вроде бы находился недалеко, но не было сил встать, чтобы увидеть своими глазами.

«Странно, что я жив, – размышлял воскресший. – Несколько раз едва не погиб, но почему-то ещё дышу. Хм. А может, действительно лучше умереть и не мучиться от боли, голода, жажды и других бед, обрушившихся на меня?»

Спустя, наверное, вечность, опять раздался громкий хлопок, и затем гул. Открыв глаза, воскресший увидел стремительно уносившийся в небо объект каплевидной формы. Сверкнув в лучах заходящего солнца, он растворился в пурпурном закате. Память подсказала – это звездолёт. И тут пришла мысль: «На месте приземления корабля могло остаться что-нибудь съестное».

Тело оживало и хотя с большой неохотой, но подчинялось командам разума. А ещё заставлял шевелиться пустой желудок. Превозмогая боль и головокружение, воскресший потянулся к краю ямы. Если бы не провалился в неё, сам не нашёл бы – длинные мясистые стебли лишали зрение перспективы. А рассыпавшиеся веером бело-голубые соцветия полностью скрыли неровности рельефа.

Воскресший подполз к откосу и принялся карабкаться вверх. Хорошо ещё, яма глубиной была по пояс.

«То ли грунт провалился во время дождей, то ли местные животные вырыли укрытие для ночлега, – размышлял он. – Но вот с ними лучше не встречаться. Можно стать чьим-нибудь ужином».

Взгляд упал на руки. На них были перчатки из чёрного блестящего материала. Да и всё тело в облегающем костюме того же цвета и фактуры. Некое смутное воспоминание утвердило в мысли: так и должно быть.

«В нём не холодно, да и руки не оцарапаны. Видимо, этот материал спас меня и в мертвецкой яме. Без него кислота разъела бы кожу».

Выбравшись из углубления, воскресший пополз в направлении места, откуда взлетел корабль. Под ним приминались стебли, но поскольку соцветия закрывали небо, издали никто не мог увидеть беглеца с того света. Кстати, у этой растительности обнаружилось интересное свойство: её стебли довольно эластичны. Когда воскресший проползал по ним, они постепенно восстанавливали форму, и позже на них вообще не оставалось следов примятия.

Голод и слабость – плохие спутники. Из-за них приходилось часто отдыхать. Наверное, воскресший иногда засыпал, поскольку осознал, что потерял направление.

«Это плохо: так можно ползать по кругу и не добраться до цели. Нужно встать и осмотреться».

Но занять вертикальное положение было гораздо труднее, чем ползти. Голова кружилась, тело едва двигалось, конечности тряслись от слабости, а мышцы ныли от нагрузки.

«Я прямо как немощный старик. Ну почему молчит память?»

Он приподнял голову над высокой растительностью, и его взгляду открылась картина бескрайних просторов. Солнце зашло, и краски дня исчезли. По унылому вечернему небу плыли редкие облака. Степь, покрытая серо-зелёными стеблями с бело-голубыми соцветиями, казалась бесконечной. Пугающе близко находились коричневые одноэтажные постройки, издали напоминавшие муравейник.

«Это там меня пытались убить, – пронеслась мысль. – А недалеко от посёлка могильник. Как же мало я успел проползти. Хорошо ещё, жабомордцы не стали искать вернувшегося с того света. Впрочем, местные жители посчитали меня трупом, раз бросили в едкую кислоту. А значит, им и в голову не придёт, что кто-то смог выбраться оттуда».

Большой круг примятой растительности на месте посадки звездолёта оказался недалеко. Потребовалось бы минут пять, чтобы дойти до него, но ползком добираться гораздо дольше. Воскресший не стал бы напрягаться, но там что-то белело. Космические путешественники бросили на месте приземления некие предметы, и его мозг, вопреки логике, нарисовал коробку упакованной еды. А для голодного ничто иное не имело значения.

Казалось, прошла вечность, когда воскресший, наконец, достиг поляны с вытоптанной травой. Под весом звездолёта стебли поломались, а жаром дюз выжгло два больших круга. К счастью, пожар не распространился по степи. Видимо, в мясистых растениях много воды, а потому их структура не боялась огня, иначе тут всё полыхало бы.

Оказавшись на месте, воскресший осмотрелся. Сейчас стоило проявить осторожность. Скрываясь за стеблями, он изучал оставленную пришельцами непонятную кучу, лежавшую на границе примятого круга.

Воскресший рассмотрел облачённое в белый плащ тело какого-то существа.

«Это не еда. Так кто же там лежит? Может, труп? – размышлял он. – Неужели эта степь – огромное кладбище? Впрочем, других тел я пока не видел. Но если космонавт жив, возможно, ему нужна помощь. А, кстати, почему я решил, что с корабля выбросили члена экипажа? Неважно».

Существо лежало неподвижно, не проявляя никаких признаков жизни. Превозмогая слабость, воскресший подполз к нему и внимательно осмотрел. Это был явно молодой мужчина, но трудно определить, какой расы. Тело гуманоидной формы – четыре конечности и голова. Лицо выглядело необычно: приплюснутое сверху, отчего лысая макушка черепа казалась отрубленной, оно плавно сужалось к бороде. Маленькие бугорки ушей едва видны. Мягкая серо-жёлтая кожа была эластичная и слегка тёплая.

«Значит, космонавт ещё жив, – размышлял воскресший. – Если судить по рукам, да и по одежде – это работник умственного труда. Что же произошло в твоей жизни, парень, если тебя выбросили? Может, ты смертельно болен? Как бы ни заразиться».

Издали донёсся шум. Приподнявшись над соцветиями, воскресший увидел аборигенов, шествовавших от поселения к месту посадки корабля. Они дудели в трубы, и на этот звук из коричневых домов выходили новые хоботатые демоны.

«Как бы вновь не попасть к ним в лапы, – подумал воскресший. – Да и парнишку жаль. Кинут его в ту яму с трупами, где он, не приходя в сознание, утонет».

Недолго думая, воскресший стянул с космонавта белый плащ и обшарил его в поисках еды. Но, увы, карманов не было, как и в нижнем белье. Так что надежда утолить голод не оправдалась.

Воскресший зло выругался и, бросив плащ, потащил тело пришельца к спасительной яме. Там он надеялся спрятаться от местных жителей.

«А может, и меня также оставили на этом поле? – подумал он. – Откуда я вообще тут появился? Я не похож на жабомордых и хоботатых демонов, как и этот парень. Наверное, меня тоже высадили с корабля, предварительно стерев память. Вот и объяснение амнезии и моего чёрного костюма».

Хотя чувство опасности и прибавляло сил, но ползти и тянуть за собой груз – непростая задача и для здорового человека. Хорошо ещё, пришелец был худощавый и не тяжёлый, иначе воскресший не сдвинул бы его с места.

Ориентиры отсутствовали, поэтому направление потерялось, так что приходилось двигаться наугад. Вероятно, помогал адреналин, поскольку остановок почти не было. Но до ямы удалось доползти, когда аборигены уже исследовали место приземления звездолёта. Воскресший сомневался, что вернулся к тому же углублению, которое покинул. Да и какая разница? Просто яма давала чувство защищённости.

Но он не собирался тут отсиживаться. Спустив парня на дно углубления, воскресший отполз от ямы.

«Если местные обнаружат примятые стебли, – рассуждал он, – то по ним смогут найти покойника, которого вчера бросили в мертвецкую яму. Я не знаю, как аборигены относятся к ожившим. Ещё сочтут меня нечистой силой и применят более радикальные меры умерщвления.

Конечно, жалко космонавта. Но по отношению к нему я и так достаточно сделал. Драться с аборигенами я не в состоянии. А если местные жители найдут парня, то прекратят дальнейшие поиски, и я спасусь».

Воскресший периодически вставал на ноги и, выглядывая сквозь бело-голубые соцветия, наблюдал за местными жителями. Преобладали хоботатые существа. А более низкие круглые жабомордцы, похоже, руководили ими. К счастью, аборигены оказались не очень сообразительны. Обнаружив плащ без хозяина, они, возможно, решили, что космонавты выбросили ненужный хлам. Вечерний сумрак не позволял им увидеть подробности. А растения, возвращавшие свою форму, скрыли от их глаз следы чужаков. Не тратя время на поиски, аборигены повернули к жилищам, забрав с собой найденную одежду. Видимо, посчитали – в хозяйстве всё сгодится.

Когда ночь накрыла поле, а местные жители вернулись в посёлок, воскресший спустился в яму. На дне было уютнее и не так обдувало ветром.

Снова голод заявил о себе. Жизненные силы воскресшего иссякли, а мышцы противно ныли от усталости. Чтобы хоть как-то отвлечься, он подполз к космонавту и попытался растормошить. Но опять не смог.

«Почему его оставили тут? – задумался воскресший. – А если парень серьёзно болен? На судне могло не оказаться нужных лекарств, а зная, что тот всё равно умрёт, капитан решил избавиться от источника заразы. Но на коже парня не видно пятен, сыпи и других болезненных проявлений. Значит, что-то иное. А если он бандит? Хотя внешне пришелец не похож на преступника, но мог оказаться террористом, намеревавшимся захватить корабль. Тоже повод быть высаженным на планете. Но на теле не видно следов насилия, которые обязательно возникли бы при сражении. А преступника скорее отдали бы под суд».

Гипотезы не находили подтверждения. Устав строить догадки, воскресший отполз от чужака на случай, если тот действительно болен.

Ночь вступила в свои права и окрасила мир в чёрный цвет, изредка нарушаемый просыпавшимися звёздами. Воцарилась полная тишина, от которой звенело в ушах. Не было слышно и ветра. Наверное, в яму не проникали звуки сверху. Да и густая растительность хорошо глушила любые шумы.

Воскресший долго ворочался, но сон не шёл. А ещё постоянно напоминал о себе голод.

«Эта напасть лечится приёмом пищи. Но где её взять?»

Стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором сразу появился стол, заставленный тарелками. На них лежали разные блюда, названия которых не удавалось вспомнить. Нос ловил несуществующий аромат, а вкусовые рецепторы трепетали от ощущений на языке. Воскресший даже зарычал от досады. Он всячески гнал мысли о еде, но те постоянно возвращались.

Ладонь его правой руки гладила предплечье левой и периодически натыкалась на странные утолщения. Заинтересовавшись ими, воскресший принялся ощупывать костюм и вскоре обнаружил подобные неровности и в других местах тела. Неожиданно голубая капля стекла с указательного пальца и исчезла внутри набедренного сочленения элементов костюма. Озадаченный воскресший замер и прислушался к своим ощущениям.

А потом начались и вовсе странные явления. Тело неожиданно воспарило и зависло в горизонтальном положении, а над головой загорелся жёлтый круг. Этот костюм был полон загадок, которые следовало изучить. В мыслях возникло слово – скафандр. Так называлась эта высокотехнологичная одежда.

Пробудились новые воспоминания, и воскресший принялся экспериментировать, вставляя палец в углубления по всему телу. Опять с него стекала голубая капля, и открывалось новое свойство удивительного костюма. В арсенале скафандра имелось настоящее оружие в виде тонких лезвий, выраставших на суставах рук и ног. А ещё некие устройства генерировали защитное поле, отгораживавшее хозяина от окружающего мира, и затем отключали его. Сзади на шее в специальном кармане был спрятан гибкий шлем, в котором, вспомнил он, можно погрузиться под воду либо выйти в открытый космос.

Завершив обследование, воскресший чувствовал себя уверенней и уже не сомневался, что выживет в этом негостеприимном мире. Кроме того, в одном из карманов скафандра нашлись брикеты спецпитания. Это было самое важное открытие. Воскресший сразу отправил капсулу в рот и ощутил, как голод отступил.

Странные метаморфозы проделывала память. Каждую увиденную вещь он вспоминал. К примеру, названия питательных брикетов воскресший мог произнести на нескольких языках, но больше с ними никаких ассоциаций. И не было также главного – осознания себя: кто он и откуда? А это для каждой личности очень важно.

«Может, всё придёт немного позже? Ведь удалось же кое-что вспомнить».

Глава 5

Мировая Федерация. Звезда Лахифан.

Планета Фахха

С каждым днём воскресший чувствовал себя всё лучше. Силы постепенно возвращались, и конечности уже не трясло от слабости. А когда смог уверенно стоять, он начал тренироваться. Организм благосклонно воспринимал нагрузку, следовательно, шёл на поправку. Хотя память ещё молчала, но руки и ноги будто сами знали, что делать, и вытворяли такие финты, которым разум не находил объяснения.

Здесь тепло, от солнца закрывали густые соцветия, образовавшие над впадиной настоящий шатёр, дикие животные не тревожили, так что на дне ямы воскресший чувствовал себя вполне комфортно. Питательные брикеты не кончались, и голод пока не грозил. Никаких целей у него нет, поэтому свободное время он проводил в тренировках и попытках восстановить память. Если с первым получалось, то со вторым глухо. Прошлое было чистым листом, как у младенца, только появившегося на свет.

Воскресшему надоело сидеть на месте. Ещё вчера можно было отправиться в путь. Но душа не позволяла бросить космонавта, как и он сам, затерявшегося в незнакомом мире. А тянуть парня за собой не имело смысла. Да и тяжело. Торопиться некуда, поэтому воскресший решил дождаться, когда пришелец либо умрёт, либо придёт в себя.

На третий день после спасения космонавта он закончил утреннюю разминку и отдыхал. Воскресший занимался физическими упражнениями, пока не начинало припекать солнце. Затем, подкрепившись брикетом, медитировал. Вот и сейчас он собирался приступить к исследованию собственной памяти, но привычную тишину нарушил едва слышный звук.

Воскресший насторожился. Если приближаются аборигены, это могло быть опасно, но он предпочёл не покидать яму. А когда снова раздался тот же негромкий звук, обрадовался.

«Да это парень стонет», – догадался воскресший и перекатился к нему. Вот юноша опять забормотал – хороший знак. А стоило приподнять голову космонавта, как тот сразу открыл веки.

– Ого! – невольно вырвалось у воскресшего. Создалось впечатление, что у парня сотни зрачков. Они размещались в больших глазницах и делились на мельчайшие ячейки – фасетки.

– Кто же ты такой? – удивлённо спросил воскресший. – Явно не человек.

                                               * * *

Открыв глаза, Уюя растерялся. Он должен был проснуться на Ложе в Башне власти. Но вместо потолка юноша увидел незнакомые бело-голубые соцветия на серо-зелёных стеблях. А сквозь растительность просматривалось тёмно-синее чужое небо.

«Я ещё сплю, или ураганом сорвало крышу с Башни? – размышлял юноша. – Почему надо мной трава?»

Уюя напрягся для поворота, но тело сковала боль, а слабость не позволила двигаться. Изо рта вырвался стон. Кто-то приподнял его голову. Юноша открыл рот, чтобы задать вопрос, но так и застыл от изумления. Подобного он никогда не видел. У склонившегося над ним существа была покрытая чёрной шерстью голова с выпуклым черепом и торчавшими ушами. А на лице светло-загорелая кожа и удивительные глаза – на белом фоне один в другом несколько разноцветных окружностей. Такое не могло придумать даже его богатое воображение художника.

– Кто ты? – вырвалось у растерявшегося юноши.

Чужак покачал головой и что-то произнёс на незнакомом языке.

– Ты хакаши? – спросил юноша. Так весь мир звал мутантов. Об их изуверствах рассказывали страшные истории, поскольку у них не было ни жалости, ни сострадания.

Незнакомец вообще не отреагировал на это слово. Он погладил юношу по руке, а затем что-то поднёс ко рту. Сразу чувство голода дало о себе знать, и Уюя, не задумываясь о природе угощения, проглотил маленький кругляшок. А существо опустило его и отодвинулось.

«Нелогично такое поведение для мутанта» – подумал юноша. Не то чтобы он с ними встречался и хорошо знал их повадки, но незнакомец не казался жестоким зверем, которому ничего не стоило перекусить жертве горло.

Уюя осмелел и, покряхтывая от сковывавшей боли, приподнялся и прислонился к грунтовой стене. Его одолевала слабость, голова кружилась, а в глазах мельтешили искры. Пришлось даже сомкнуть веки, чтобы мир не вертелся пропеллером.

Последние воспоминания Уюя были о выходе из транса на Ложе власти.

«Я молодец – спас родной мир от метеорита-убийцы, – похвалил он себя. – Но почему я оказался в какой-то яме с этим удивительным существом? Объяснения нет».

– Как я попал сюда? – спросил Уюя, озадаченно рассматривая шатёр с травяной крышей и грунтовым полом. Странно, но здесь не было даже намёка на какую-либо цивилизацию. Обыкновенное углубление, возникшее из-за усадки почвы, с примятой на дне растительностью.

Незнакомец лишь улыбнулся и что-то произнёс. Голос звучал приятно и мелодично, но такой речи эоний ещё не слышал.

Повторив вопрос несколько раз, но не получив ответа, Уюя прекратил свои попытки.

– Ты ничего мне не расскажешь, – вздохнул парень. – Мы с тобой говорим на разных языках.