Цитаты из книги «Ванька-ротный»

Ребята в разведке служить устали. Хотят в пехоту рядовыми переходить. Солдаты там спят и ничего не делают, а здесь передохнуть не дадут, то за языком иди, то высоты бери. На кой мне хрен за всех отвечать. После штурма высоты нам положен отдых две недели. А нас гоняют каждый день без сна и еды, на капитана орут. – Ты за капитана не говори! Это не твое сержантское дело. Ты за себя говори!

Чтобы отдать новый приказ, нужно сперва старый отменить, чтобы не было путаницы и накладки. Ты меня понял? Я имею сейчас другой приказ. Всё запомнил, о чем я тебе говорил? Передай Бридихину, если будет еще раз звонить, что ты видел меня, говорил со мной и что я тебя послал подальше. А новые позиции ты их сам подбирай. Усек? Боишься, небось, к немцам в плен попасть? Видишь передовую, я хожу, и вроде ничего!

Бывало и так, что разведчики вообще не хотели говорить всей правды. Группа вместо ночного поиска ложилась где-нибудь на подходе к немцам в снег. Ляжет так, чтобы пули не достали. Потом кто-нибудь кашлянет, сделает выстрел, ну и пошла стрельба с немецкой стороны. А бывало: лягут в нейтральной полосе в низинке. Проходит день, два, а группа не возвращается назад. Думай, что хочешь. Вместо ночного поиска они двое суток в кустах на снегу пролежали. Начальству докладывают, что группа не вернулась. Начальство думает, что она погибла. А они с пустыми руками на третьи сутки возвращаются назад. Говорят, лежали под огнем. Пойди их проверь.

спросили, где я эти шесть дней пропадал. А вообще-то могли мне при выписке из госпиталя дать неделю отпуска перед возвращением на фронт. У немцев, как было нам известно, солдатам через каждые шесть месяцев пребывания на Восточном фронте полагался отпуск домой.

Но чтобы играющих госпитальное начальство не застало врасплох и не отобрало карты и деньги, дневальный при входе у двери вываливал пару охапок наколотых дров. Дверь откроешь, сунешься, а под ногами – гора поленьев. Пока их перелезешь, деньги и карты исчезнут за пазухой и на лицах контуженых появится тупой невинный взгляд.

Смотрю, из-под снега торчит железная труба и дымит помалу. – Завернем? – говорю. – Перекурить малость надо! Здесь по траншее до наших, наверное, рукой подать? Оказавшийся рядом и притащивший термос с варевом ездовой Валеев нырнул в проход, я за ним по ступенькам спустился. Он отдернул занавеску, снял лямки и поставил тяжелый термос к стене. Сам сел на корточки в углу, а я верхом на теплый термос уселся. В углу напротив – небольшой столик. На столе горит коптилка. В блиндаже полумрак. Печка шипит. Что-то маловато тут солдат, – думаю. Куда-то ушли? Достал кисет, оторвал газету, свернул козью ножку, закурил и говорю Валееву: – Вот порядочек у славян! Спят все наповал! Ни часовых тебе, ни внутри дежурных! При свете огарка видно – на нарах лежит пять человек. И вдруг на мой голос с нар поднялась голова и говорит по-немецки: – Вас ист дас и так далее…

В дивизии каждый день убивало солдат до сотни. Если мысленно прикинуть суточные потери, то за два года боев дивизия потеряла не менее ста тысяч солдат. Задача простая, арифметическая.

Впереди были низины и болота, а там на предполагаемом рубеже господствовали бугры и небольшие высоты. Но я пришел также к выводу, что поставленная перед взводом задача фактически нереальна и практически невыполнима. Разведать за одну ночь всю полосу полка глубиной в пять километров, определить немецкие и наши передние позиции и развести на свои места стрелковые роты с десятью оставшимися разведчиками было невозможно. За одну неполную ночь мы могли облазить какой-то один небольшой участок обороны метров двести-триста по фронту, провести разведку переднего края противника и вывести на передний рубеж одну стрелковую роту. А охватить десятью разведчиками всю ширину полосы я не мог.

подумал, без наград даже лучше. Легче дышать. Свободней держишься, не связан путами братии. Можно иногда огрызнуться и отлынить. Сколько можно без отдыха мотаться под огнем? Пошлешь иногда кого-нибудь подальше, и на душе стало легче! На войне ведь всякое бывает!

Присели на корточки, ждем, когда немец бросит очередную ракету или пустит очередь трассирующих над землей. По длине промежутков между светящимися пулями и по их разбросу можно почти безошибочно определить расстояние до пулемета. Этот метод мы много раз проверяли на практике.