Защитник тьмы

Пролог

Удивительно, как же быстро водопад событий, из которых, собственно и состоит сама жизнь, смывает воспоминания о смерти. Может, всё так устроено изначально, а может, это милость богини Смерти, ведь не всем дано добраться к её чертогам дважды и не побывать в них. Мне удалось. Не сказать, что по собственной воле. Так распорядилась Судьба. Я всего лишь игрушка в божественных руках. И богини, забавляясь и преследуя собственные цели, то возвращают меня в мир живых, то снова отправляют в небытие. Я их прихоть, посланник, орудие… Называйте, как хотите, суть от этого не меняется. А в данный момент моё беспомощное сознание бьётся в своём энергетическом сгустке, полное горячих воспоминаний о жизни. Это всё, что от меня осталось. Снова. От этих ярких, живых фрагментов, переполняющих мою душу, становится неимоверно грустно. Словно это не я умер, а умерла сама жизнь, и я грущу о ней, оплакиваю, тоскую. Впрочем, есть некоторые отличия. В прошлый раз я не столько тосковал, сколько злился, ожидая неизвестно чего и страдая не от самого факта смерти, а от собственного бессилия. Тогда я просто долго томился в ожидании, а сейчас стремительно скользил по натянутой серебряной нити, тонкой струной пронзающей небытие и теряющейся в неизведанном мраке.

Чем я её ощущал? Даже не знаю. Глаз–то у меня сейчас не было. Неведомая сила с невероятной скоростью несла меня по незримому пути. Ощущение быстрого движения тоже появлялось неведомо откуда, поскольку бесконечность вокруг совершенно не менялась.

Поставленное задание я выполнил, но надменная богиня не позволила попрощаться с подопечной, быстро подцепила моё бестелесное сознание к нити и толчком отправила в путешествие. Видно, боялась, что не удержусь и опять из вредности скажу напоследок какую–нибудь гадость про богов, хотя я и не собирался этого делать.

Странно. Она ведь должна была это знать. Возможно, всезнайками боги являются лишь в своих мирах, а здешний хаос как–то блокирует или ослабляет некоторые их способности, но точно не все.

Неведомо откуда в сознании всплыли то ли обещания, то ли мысли богини, что на другом конце нити меня дожидается шикарное тело мага жизни. Досадная ошибка во время испытания нового заклинания отправила разум адепта в путешествие к чертогам богини Смерти. Вот и гадай теперь, то ли его специально подтолкнули на этот необдуманный поступок, то ли случайно так получилось. Берут меня смутные сомнения, что всё же без богини Судьбы дело не обошлось. От этой мысли как–то сразу расхотелось возвращаться к ней под крылышко. Замыслы богов непостижимы. Людям не дано их понять. Сегодня ты у них ходишь в любимчиках, а завтра возьмут и подарят твоё тело какому–нибудь доверчивому простачку, согласившемуся выполнять задания в мирах хаоса…

Небытие оно и есть небытие. Здесь нет привычных разуму измерений и одинокому сознанию трудно привязаться к чему–либо. Это не долго и не коротко. Ведь ни времени, ни расстояния не существует. Это не легко и не тяжело, потому что нет ничего нового или того, чего бы ты не знал. Знания сами собой всплывают, словно информационный канал соединяет разум с неким вселенским хранилищем, и сведения просто сами приходят, а потом растворяются в небытии.

После насыщенного существования в чужом разуме мне быстро наскучило безвольное скольжение по божественной нити. Казалось, мгновение назад я жил яркой, полной приключений жизнью в теле девочки и вдруг вот это нудное и бесконечное бездействие. Впору волком завыть от тоски.

Может, мне так показалось, но в прошлый раз перемещение почему–то произошло мгновенно. Забыл. Тогда я путешествовал из вселенной богов во вселенную хаоса. У себя они всесильны. Похоже, утянуть сознание обратно – задачка для них гораздо сложнее.

Я буквально чувствовал, как окружающая пустота и налетевшая скука начинают растворять то, что от меня осталось. Видно, хаос тоже не терпит безделья. Чтобы не растерять сознание и не свихнуться от скуки, нужно что–то придумать. Я торопливо стал вспоминать цитаты из прочитанных книг и тут же мысленно переводить их на известные языки. Вроде бы подействовало. Ощущение растворения исчезло. Ободрённый успехом, начал наизусть читать стихи. Длиннющие поэмы, воспевающие эпические подвиги каких–то там мифических персонажей обоих известных миров, вскоре закончились. Их сменили стихи более современных поэтов. Чего только не попадалось во время длительных путешествий по сайтам информационной сети. К моему огорчению, вскоре и этот источник данных исчерпал себя. Когда в сознании отзвучала последняя похабная частушка, я приуныл. «Ну и ладно» – мелькнула мысль. – «С рифмоплётами покончили, перейдём к эльфийским песням. В оригинале они бесконечно длинные»

(Кто–то: – Почему бы и нет.

Мег: – Кто здесь?

Кто–то: – Ну, ты даёшь, хозяин! Не узнал, что ли? Это же я, Шон! Точная копия разума дракоши, помощницы твоей недавней подопечной. Только не спрашивай, как это получилось. Скорее всего, сказалось воздействие хаоса. Во какие умные фразы заворачиваю! А ведь в магическом мире тотемы – всего лишь простые исполнители желаний хозяина. К тому же там носители копируют нас только в членов семьи. Насколько мне известно, ты родственником девочке не являешься.

Мег: – Хм, очень интересно! Если у меня не было собственного тела, то как ты ко мне подселился? Для передачи нужен физический контакт настоящего и будущего владельцев.)

Хотя к множественному сознанию мне не привыкать, всё же забавно ощущать недоумение в какой–то части разума, которую сейчас занимает невидимый собеседник. А ведь чертовски интересный факт! Как и когда произошло подселение? Видно, копия первой дракоши каким–то образом освоила подпространство вселенной хаоса. Ведь прятала же она где–то некоторые вещички. Значит, там хранилась и часть её образа. Наверное, подпространственный карман как–то связан с разумом или разумами носителей. За счёт этой связи Шон и образовался. Слабовата гипотеза, но другой у меня нет.

Впрочем, не так уж важно, как и когда Шон стал моей частью. Главное, что сейчас он был, и я мог хоть как–то скрасить своё одиночество. Будь у меня такой напарник в прошлый раз, я, может быть, и отказался от божественного задания. Скорее всего, отказался!

Ничего не поделаешь. Богам никогда не доверял и по–прежнему не доверяю, хотя жалеть о случившемся точно не буду. Повезло мне с подопечной. Да и жизнь в обычном мире проходит гораздо веселее, чем бессмысленное существование неизвестно где.

В месте, где нет времени, трудно оценивать этот параметр. Для постороннего наблюдателя, возможно, я летел по струне миг, а возможно, и вечность. Вдруг натяжение этой незримой дороги пропало. Мне показалось, что я завис, а струна впереди пошла волнами.

– Кажется, что–то случилось, – опередил меня с выводами Шон. – Исчезло ощущение движения.

«Сдаётся, у богов что–то пошло не так, и награды мне не видать» – мелькнула логичная мысль, но с несуществующего сердца словно камень свалился. Ну не было желания возвращаться в родную вселенную! Мне, ненавидящему любое насилие над свободой выбора, пришёлся по душе факт полного отсутствия божественного контроля над мирами хаоса.

Вместе с дракошей мы ещё пару раз мысленно пропели весь известный музыкальный репертуар, а это, скажу я вам, долго. Вокруг ничего не менялось, лишь странным образом ощущалась дрожь оборванной путеводной нити. Словно незримый эфирный ветер непрерывно треплет её.

(Шон: – Хозяин, нужно что–то делать. Мы можем здесь надолго застрять. Что–то у богов, точнее, у богини, не срослось.

Мег: – Есть предложение?

Шон: – Кажется, мне знакома нить, на которой мы висим. Во всяком случае, она ничем не отличается от тех, что использует богиня Смерти для отправки духов на перерождение.

Мег: – Мои знания высших сущностей весьма ограничены. В умных книгах о них сказано до обидного мало, а глупые я предпочитал не изучать. И что это нам даёт?

Шон: – Не знаю, но нить – единственная осязаемая вещь в этом странном месте. Попробуй её собрать.)

Многочисленные попытки как–то воздействовать на божественную путеводную нить ни к чему не привели. Физической усталости я не испытывал, но пришло какое–то умственное истощение. Накатила бессильная ярость. Уже было неважно, что у меня нет тела. В крайней степени отчаяния я стал крутиться вокруг нити, пытаясь нанести удары сконцентрированным сознанием, чтобы сокрушить эту неподатливую субстанцию. И о чудо!.. Несколько оборотов нити закрепилось на мне. С радостью осмыслив произошедшее, начал наматывать её на собственное сознание, как бы перекатываясь по оборванному пути.

Под задорные комментарии духа, рано или поздно, но до конца нити мы добрались. Вокруг меня образовался серебристый кокон. Осталось решить, что с ним делать. Сравнение с куколкой бабочки напрашивалось само собой. Интересно, что вылупится из неё? И вылупится ли? И, главное, когда? Последний вопрос, заданный самому себе, напрочь смыл шутливое настроение. Мысль о том, что придётся оставаться в таком виде целую вечность, радости не доставляла. Стал лихорадочно думать, как использовать собранную нить. Зря что ли столько усилий приложил, кувыркаясь в бесконечности.

У дракоши не нашлось никаких толковых предложений по этому поводу. Бестолковых масса, а вот полезных ни одного. Пришлось самому включать мозги или то, что там у меня осталось вместо них. Я отчётливо помнил, как дёргалась нить при обрыве и после трепетала как на ветру. Логично предположить, что окружающая среда как–то на неё воздействует. На ум приходило единственное подходящее решение – соткать из нити подобие паруса и использовать для движения неравномерное давление на него окружающего пространства.

Хотя и с некоторыми трудностями, но нечто, весьма отдалённо напоминающее тряпку, удалось соорудить. Опять поднялось настроение. Вот так номер! Ждал бабочку, а вылупился паук. И, надо сказать, не самый плохой паучок получился. Вот любуйтесь. Отличная паутинка вышла. Плотненькая и почти ровненькая. Наверное, где–то в живых мирах, полчища многоногих насекомых обзавидовались и с досадой разорвали свои творения в клочья. Сейчас только расправлю её…

По субъективному ощущению прошло не так много времени, и к нашей радости парус заработал. Привязанные ко мне кончики серебристой струны натянулись. Дракоша издал радостный визг, когда мы наконец–то двинулись. Уже хорошо. Весьма сомнительно, что богиня способна обнаружить моё сознание в пучине хаоса. Придётся выбираться самостоятельно. Новый транспорт давал шанс продолжить начатое по воле богов путешествие, хотя и в неведомом направлении.

Скоро нам опять надоело мысленно горланить песни. Сколько можно повторять одно и то же? Наконец, меня осенила очередная здравая мысль: – «Раз у меня есть сознание, мало того, их целых два, то стоит озадачиться созданием ещё и личного аватара». В памяти сохранился последний образец, над которым мы работали с бывшей подопечной. В шею нас никто не гнал, песни надоели, локального времени уйма. Так что мы с увлечением занялись созданием и совершенствованием виртуального помощника.

Вскоре искусственный интеллект завывал хором вместе с нами, добавив в сознание музыкальное сопровождение. Больше делать было нечего.

Куда и сколько нас несло по неизведанному пространству, сказать трудно, но в какой–то миг парус схлопнулся и вновь окутал моё сознание едва видимой серебристой дымкой.

(Мег: – Хм, мне кажется или наш странный корабль потерпел крушение?

Шон: – Или бросил якорь. Обрати внимание на тёмную нить, которая к нам присосалась.

Мег: – Думаешь, это Судьба или её аналог в мирах хаоса?

Шон: – Попробуй и эту нить намотать на себя. Могу поспорить на что угодно, куда–нибудь она нас приведёт. Видишь, как сильно натянута. Всё лучше, чем болтаться в пустоте.)

Перспектива продолжения унылого путешествия по бесконечному подпространству меня не вдохновляла. Ждать целую вечность, когда богиня отыщет в этом мраке мои жалкие останки и соизволит переместить их в обещанное тело, повергало в отчаяние. Да и отыщет ли? Как–никак хаос неподвластен ей, а я за это время успею отупеть и раствориться в вечности. А вот возможность взять судьбу в свои руки и самому искать выход, напротив, воодушевляла, и вполне соответствовала моему деятельному характеру.

Приободрившись, я закрутился, как веретено в руках какой–то гигантской невидимой прялки. Чёрная нить послушно опутывала меня. Развеселившись, уже хотел заорать что–то бравурное, особенное, бросающее вызов этой беспросветной мгле и вообще всему потустороннему миру. Пусть боги позеленеют от ярости из–за того, что какая–то ничтожная душонка смертного смогла сделать то, что неподвластно им. Я даже засмеялся от такой дерзкой мысли и вдруг поперхнулся… Поперхнулся воздухом!