Вождя вдруг испугала мысль, что парагвайцы, если бы действительно сговорились с Гитлером, могли бы больших бед натворить. Только тогда, как и упомянул Ронин, они дождались бы внезапного нападения Германии, а уж затем ударили в спину. РККА пятилась бы под напором превосходящих сил врага и была не в силах достойно ответить подлым белоказакам. Теперь же, принимая хитрый план Ронина, Сталин устранял эту угрозу, разделяя и рассредоточивая силы опасных казаков по всей стране, контролируя их верными частями Красной армии.

– Пожалуй, такая суета внутри страны не должна бы испугать немцев, – стал вслух рассуждать Сталин. – Конечно, если они, действительно, не вознамерились внезапно напасть на СССР. Но и в наихудшем случае противник сразу не разберётся, что происходит, и горячку пороть не станет. Похоже, неделя для передислокации войск у нас появится.

– За отпущенное нам время надо бы ещё успеть переместить часть кораблей Балтфлота и половину подлодок в Мурманск, – продолжал рулить казацкий атаман. – Сошлёмся на желание отправить их по Севморпути на Дальний Восток, для острастки японцев. Думаю, Гитлер не станет препятствовать ослаблению Балтийского флота.

– А нам зачем его ослаблять? – опять нахмурился Сталин.

– Мои царские адмиралы утверждают, что в предстоящей войне эскадрам Балтфлота будет тесно сражаться в водах Финского залива. Вражеская авиация и минные поля сильно затруднят морские бои. А вот в северных морях потребуется защита караванам судов из Англии и Америки. Кстати, хорошо бы и части морской пехоты перебросить в район Мурманска, но это можно сделать уже по железной дороге.

– Вы, товарищ Ронин, так уверены в помощи заморских доброхотов? – покачав головой, засомневался Сталин. – С чего это буржуи так раздобрятся?

– Англичанам необходимо измотать немцев на Восточном фронте, американским же промышленникам нужно советское золото.

– Ну разве что так, – неохотно согласился с весомыми аргументами вождь, хотя отдавать золотишко буржуям очень не хотелось. – Что ещё, товарищ Ронин, предлагаете нам разбазарить?

– В первую очередь все склады военного имущества и боеприпасов, расположенные до старой западной границы, – рьяно взялся за дело анархист. – Всё равно ведь войскам первой линии обороны не успеть ими воспользоваться, поэтому надо постараться вывезти побольше боеприпасов, обмундирования, продовольствия, хранящуюся на складах технику и артиллерию. Кстати, с переполненных аэродромов надо обязательно успеть перегнать вглубь страны всю авиацию, которую нельзя в один заход поднять в воздух с началом войны. Иначе самолёты на стоянках будут сметены противником в первую же бомбардировку. Лучше пусть потом взлетают с дальних аэродромов, чем сгорят зря на приграничных. Издайте приказ о передислокации воздушных армий на восток, но перегон самолётов организуйте только в центральные регионы.

– Проделать за пять дней такую огромную работу невозможно, – категорично замотал головой вождь.

– Придётся поднапрячься, – развёл руками парагвайский владыка. – Вам и надо-то всего перетащить побольше складов хотя бы на триста километров вглубь страны. Потом будете дальше распределять матчасть и спасать ценное имущество. Лучше уж второпях и под бомбёжкой, чем просто оставить на поживу врагу.

– В народе панические настроения появятся, – недовольно засопел вождь.

– Пусть люди постепенно готовятся к плохому, чем в одночасье получат сразу ужасное, – недобро усмехнулся Ронин и, ещё больше посуровев, выдал череду предписаний: – Для поддержания порядка создайте дружины из коммунистов и комсомольцев. Военную форму выдавать гражданским лицам пока не надо, но вооружайте по армейским нормам военного времени. Боевые же части пусть берут боеприпасы и продовольствие со складов, сколько смогут унести, а что нереально отправить в тыл, то надо упрятать в тайных схронах, в лесах. Поручите НКВД заняться подготовкой матчасти и баз для партизанских отрядов. Следует довести до старшего командного состава приказ, что в случае окружения они должны не пытаться пробиваться через линию фронта, а оставшимся в подчинении личным составом действовать в тылу врага, для чего командирам отделов военной разведки необходимо выдать пакеты с информацией о ближайших партизанских схронах. Обязательно надо заблаговременно отправить семьи коммунистов и красных командиров в центральные регионы страны. Немедленно отмените все отпуска командного состава армии и примите меры по скорейшей доставке людей к месту службы. При этом следует препятствовать движению граждан в сторону границы и всячески способствовать перемещению вглубь страны – организовывать вывоз детей в пионерские лагеря, выздоравливающих пациентов перевозить из больниц в южные санатории, коллективы артистов отправлять на гастроли, научную интеллигенцию на симпозиумы, а техническую – для обмена опытом и переобучения. Следует придумать срочные аварийные работы, чтобы отправить в краткую командировку ведущих специалистов с предприятий. Словом, использовать всё, что позволит вывезти из зоны боевых действий побольше людей, но при этом не объявляя военное положение.

– И как вы, товарищ Ронин, предлагаете организовать столь ускоренную переброску людей и складских материалов? – хорошо представляя масштаб задачи, скептически усмехнулся опытный советский руководитель.

Парагвайский затейник не смутился и принялся шпарить дальше как по писаному:

– Железнодорожные эшелоны перевозят войска к рубежу обороны, обратно в тыл вывозят складские запасы, а также резервную и неисправную технику. На дорогах надо организовать круглосуточное автомобильное движение. В каждой машине по два сменяющихся водителя. По маршрутам движения организовать бесплатные пункты питания и заправки автотранспорта, места отдыха и ремонтные базы. Чтобы разгрузить движение по мостам, дополнительно возвести через водные преграды временные переправы. Вдоль транспортных артерий разместить радиопосты и мобильные ремонтные автогруппы. Обстановку на дорогах контролировать с воздуха самолётами, сообщая в оперативный штаб о возникших авариях и заторах на дорогах. Движение без спецпропусков в сторону госграницы запретить.

– Всю эту суету на дорогах одной лишь отправкой войск на восток уже не объяснишь, – озабоченно вздохнув, покачал головой Сталин.

– Так вы ещё и всесоюзные учения объявите, – сразу нашёл что сказать народу парагвайский атаман. – На каждом гражданском заводе в стране переведите хотя бы один цех на выпуск военной продукции, якобы для опробования схемы производства. – Ронин со вздохом развёл руками. – Ведь за неполную неделю всё равно большего не добиться. Кстати, в приграничной зоне полезно было бы выплатить всем работникам месячный аванс продукцией с гражданских складов – всё же меньше врагу достанется, да и народ задобрите. Ну а если война вдруг не случится, так и вы ничего не теряете.

Сталин хмуро прищурился, разглядывая золотой крест на груди разошедшегося анархиста-прожектёра, и с подозрением спросил:

– Много вы, батюшка Ронин, тут нам насоветовали, а для себя какую выгоду в этой ситуации ищете?

– Ох, товарищ Сталин, не верите вы в бескорыстный альтруизм, – сложив ладони на святом распятии, прикинулся безгрешным херувимчиком коварный демон-искуситель. Образ милого батюшки у бородатого монстра вышел не очень убедительным, поэтому пришлось покаяться в мелких грешках: – Я отвлёк от созидательного труда две сотни тысяч парагвайских граждан, хотелось бы как-то компенсировать потерю.

– Всё золото теперь американским буржуям уплывёт, в счёт поставок военной техники, – издевательски усмехнувшись, развёл руками советский вождь.

– Так я не о бренном жёлтом металле думаю, а о ценностях другого рода – истинных, – смиренно склонил голову парагвайский батюшка. – Мне бы двести тысяч страдальцев вызволить из лагерей сибирских.

– Каких страдальцев? – насторожился хозяин страны.

– Да маются у вас тут на лесозаготовках осуждённые по политическим статьям. Мы бы за этих людишек вам электропилы и автотранспорт щедро отгрузили, а то у нас в Парагвае дефицит кадров в промышленности и сельском хозяйстве образовался. Ведь всё равно коммунистам не перевоспитать чуждый классовый элемент, а у нас всякий отщепенец свою политическую нишу найдёт, и пользы гораздо больше принести сможет. В ближайшее время потребуется спешно нарастить производство в Парагвае, чтобы увеличить поставки продукции в СССР.

– Электропила сама, без рабочих рук, лес валить не будет, – недовольно скривился вождь.

– Ну, новых работников мы вам набрать поможем, – подмигнул атаман. – Для помощи в борьбе с уголовным элементом из Парагвая прибудет десять тысяч русских специалистов. Криминалисты привезут с собой набор оборудования и реактивов, а оперативники приедут со служебно-розыскными собаками. Политическим сыском парагвайцы заниматься не станут, а вот поднявшему голову в смутное время уголовному миру укорот дать смогут. Кстати, с отловом шпионов и диверсантов тоже поспособствуют. Казаки прихватят из Парагвая радиопеленгаторы и другую спецаппаратуру.

– Хорошо, Советский Союз поможет рабочими кадрами союзнику, – оценив выгоду, решил пойти навстречу просьбе Сталин. – Только вот я давно недоумеваю, зачем, при таком высоком уровне технического развития Парагвай выпускает уйму устаревших автожиров?

– У автожиров и вертолётов есть свои преимущества, – загадочно улыбнулся владыка Парагвая и пообещал: – На войне ночные охотники себя ещё покажут.

– Однако не лучше бы наладить производство современных самолётов? – искал свой интерес Сталин. – Мы бы охотнее купили истребители в Парагвае, чем у американцев.

– Тем более что с казаками можно расплатиться не только золотом, – разгадал задумку вождя Ронин и сразу же решил воспользоваться его заинтересованностью. – У нас в Парагвае мало авиаконструкторов, а у вас толковые специалисты подмастерьями работают.

– И кого вы собираетесь ещё выманить?

– В одной лагерной конторе мается без дела некий бывший итальянский барон, осуждённый за шпионаж в пользу Муссолини, подельник Тухачевского – авиаконструктор Роберто Бартини, – выдал известное Сталину имя парагвайский союзник. – Для большевиков он чуждый классовый элемент, а вот парагвайцам красный барон придётся ко двору. Вычурные проекты Бартини не получили поддержки в Союзе, однако у него наработан богатый практический опыт в авиамоделировании, которого так не хватает молодой школе парагвайских авиаторов. Конечно, мы могли бы попросить откомандировать другого подобного ему специалиста, но понимаем, что остальные советские мастера уже заняты востребованными проектами.

– Мы посоветуемся с товарищами, как помочь опытными кадрами парагвайским авиаконструкторам, – не стал сгоряча решать Сталин, хотя и не видел особых препятствий отдать опального конструктора союзникам. Насколько помнил вождь, Бартини прославился лишь созданием гидросамолёта и участием в разработке конструкции гражданского самолёта для дальней авиации. Однако гидросамолёт в серию так и не запустили, а транспортник доделывали другие конструкторы, когда итальянец уже сидел в лагере. Роберто Бартини хоть и являлся довольно известным специалистом, но в золотом списке выдающихся авиаконструкторов СССР не значился.

– Заранее благодарю за поддержку, – склонил голову парагвайский владыка. – Обещаю первые же созданные самолёты незамедлительно отправить в помощь фронту.

– Думаете, война будет долгой? – с опаской покосился на индейского пророка Сталин.

– Война будет трудной, – безжалостно предрёк Ронин. – Но нам сейчас хотя бы на недельку опередить врага, начать заранее суетиться. Многое уже не изменить, но можно ещё успеть сделать что-то важное. Каждый день – брошенная гирька на чашу весов победы.

– А вдруг всё же не решатся напасть? – вопреки логике не терял надежды Сталин.

– Парагвайские высотные дирижабли дежурят вдоль всей западной границы и даже ночью следят за передвижениями крупных вражеских соединений, – заверил Ронин. – Я распоряжусь, чтобы телеизображение транслировалось в Кремль поочерёдно с разных точек. Но ещё раньше придут радиограммы от полевых агентов, наблюдающих за перемещением войск в глубине вражеской территории.

– Шпионить парагвайцы умеют, – уважительно кивнул Сталин.

– Время астрального сеанса подошло к концу, – развёл руками Ронин. – Желаю удачи, товарищ Сталин.

– И вам удачи, товарищ Ронин, – помахал ладонью вождь.

Лампа в торшере погасла, серый мрак заполнил комнату. Слабый шум бубнов индейских шаманов резко оборвался. Чёрная фигура призрака встала в полный рост и шагнула за зашторенную половину окна. Отблески лунного света отразили силуэт изломанной тенью на складках плотной шторы. Казалось, призрак уносил в руке ещё и какой-то объёмный предмет.

Внезапно чёрный и белый порошок, рассыпанный по географической карте, закружил вихрем и вспыхнул огненной спиралью.

Сталин на мгновение зажмурил глаза от яркого света.

Штора колыхнулась под порывом ветра, свежий воздух волной хлынул в комнату, разгоняя под потолком клубы сизого дыма.

Сталин не уследил, когда именно тень верховного парагвайского шамана исчезла из складок шторы. Лишь как следствие почувствовал навалившуюся на плечи тяжесть. Гравитация безжалостно вдавила тело в жалобно скрипнувшее ложе дивана. Контраст между невесомостью и реальным весом был удручающе разительным. Камнем придавила усталость, захотелось спать. Сталин не заметил, как его одолела дрёма и закрылись глаза.

Утром вождь проснулся раньше обычного, душа чувствовала тревогу, странный сон не выходил из головы. Первое, что бросилось в глаза, – расстеленная на полу карта страны. Сердце сразу забило набатом. Сталин суетливо всунул ноги в шлёпанцы и поспешил к полузашторенному окну. Нервно отбросив складки ткани, он глянул на закрытую створку окна, подёргал шпингалет на раме – открылся с трудом. Понятно, что запереть створку можно было только изнутри. Сталин оделся и по телефону вызвал начальника караула.

Незамедлительно прибывший майор доложил, что за прошедшую ночь никаких происшествий не было. Увидев упавшую со стены карту, майор попытался её повесить на прежнее место.

– Шнурок крепления оборвался у самой планки, – потерпев неудачу, вздохнул служивый. – Товарищ Сталин, разрешите унести её для ремонта.

– А больше ничего странного не заметил? – со стороны разглядывая карту, безуспешно пытался отыскать следы подпалин на бумаге вождь.

– Вроде как гарью пахнет, – поводя носом, закрутил головой страж, стараясь отыскать источник резкого запаха.

– Уж не от меня ли серой повеяло? – нервно хохотнув, пошутил Сталин.

– Может, где-то электропроводка подгорела? – отвергая намёк на дьявольскую ворожбу, шагнул к торшеру озадаченный майор. – Хотя больше походит на запах сгоревшего пороха.

– Верно угадал, майор, это запахло войной, – печально вздохнул вождь. – Позови-ка ко мне Поскрёбышева.

– Да он, товарищ Сталин, сегодня тоже гораздо раньше обычного прибыл. Спозаранку уже суетится в приёмной, непрерывно созванивается с кем-то.

– Я иду в кабинет, пусть поспешит с докладом, – всё ещё находясь под впечатлением вещего сна, удручённо побрёл к рабочему месту вождь.

Вскоре в кабинет зашёл встревоженный секретарь, но успел лишь поздороваться.

– Что, товарищ Поскрёбышев, сообщают дурные вести с границ? – опережая доклад, угадал Сталин.

– Да, но только с южных, – удивился прозорливости вождя секретарь. – Народный комиссар обороны и народный комиссар внутренних дел уже выехали для срочного доклада, с минуту на минуту будут в Кремле.

– Запускай немедленно, как придут. А что там у нас с телеприёмником?

– Начальник связи докладывает о непрерывной телетрансляции изображений приграничных западных районов, – ещё больше смутился секретарь. – Только парагвайцы показывают чужую, прилегающую к нашей границе территорию, акцентируя внимание на районы дислокации немецких войск.

– Всё правильно, – невозмутимо кивнул Сталин. – А из парагвайского посольства документы по телесвязи пересылают?

– Потоком идут, – озадаченно развёл руки секретарь. – Фотокопии проявлять еле успеваем.

– Несите фотобумаги, которые уже успели просохнуть – ознакомлюсь, – махнул ладонью Сталин.

– Тут ещё из парагвайского торгпредства звонили, – спешил сообщить самое срочное секретарь. – Требуют содействия в организации скорейшей первоочередной разгрузки караванов судов, причём сразу во всех основных морских портах. Утверждают, что этот вопрос уже согласован с вами напрямую, а на местах органы власти разводят волокиту.

– Времени совсем нет, – тяжело вздохнул Сталин и хлопнул ладонью по столу. – Срочно созывайте в Кремль всех народных комиссаров!

Когда чуть позже в кабинет вождя зашли для доклада встревоженные Тимошенко и Берия, Сталин сильно удивил наркомов своей осведомлённостью. Внезапное вторжение в Монголию стотысячной армии барона Унгерна и подход вплотную к иранской границе двухсот пятидесяти тысяч казаков с абиссинскими паладинами для вождя сюрпризом не стали. Даже начало самовольной передислокации Южной полевой армии из астраханских степей его тоже не удивило, будто он знал всё заранее.

Но особо поразил Сталин резкой сменой отрицательной позиции по вопросу скорой войны с Германией. Прозорливый вождь даже предсказал точную дату планируемого нападения Германии на СССР. Берия тут же поторопился подкрепить это сообщениями от разведчиков, напрочь забыв о других, теперь уже всем очевидно ложных убаюкивающих сигналах зарубежной агентуры.

Сталин не потрудился назвать соратникам свой источник надёжной информации, ведь догадаться о нём по возросшей активности парагвайских союзников было нетрудно. Признаться же, что на него так повлиял вещий сон, вождь не мог до конца даже самому себе. Следов от ночного посещения парагвайского шамана не осталось, кроме разве что запаха сожжённого порошка и странно оборвавшегося шнурка крепления карты. Однако перечить колдовским силам было бы глупо – астральная информация подтверждалась событиями реальной жизни.

Иосиф Виссарионович давно уж считал себя атеистом, но всё же ссориться с дьяволом не собирался, а от Сына Ведьмы так и несло запахом серы. Особенно напрягала вождя неуёмная жажда добренького батюшки Ронина к захвату всё новых грешников. Тёмный владыка стремился отовсюду тащить в Парагвай неприкаянные души. Ну что ж, если такова плата за помощь в войне с тоже безбожной Германией, то следует кинуть на жертвенный алтарь две сотни тысяч страдальцев из сибирских лагерей. Просьбу Сына Ведьмы отдать ему странного итальянца Роберто Бартини тоже нельзя игнорировать – иначе ведь всё равно конструктора выкрадет, да ещё и обиду затаит. Вон три года назад со зла пятьдесят тысяч заключённых из Сибири увёл. Война грядёт страшная, и парагвайских телеколдунов лучше иметь в союзниках, а особенно верховного индейского шамана. Уж больно хитёр и опасен сын чертовки.

Страна начала пробуждаться от мирного сна, а до войны оставалось уже меньше шести дней.