Цитата

Василий ЖУКОВСКИЙ

ЛИСТОК

От дружной ветки отлученный,

Скажи, листок уединенный,

Куда летишь?.. «Не знаю сам;

Гроза разбила дуб родимый;

С тех пор, по долам, по горам

По воле случая носимый,

Стремлюсь, куда велит мне рок,

Куда на свете все стремится,

Куда и лист лавровый мчится

И легкий розовый листок».

1818

Художественное слово: поэзия

Анжела БЕЦКО. Будет небо – будет и крыло

***

Удочери меня, мой ясный свет.

Как небо – землю и как месяц – звезды.

Возьми туда, куда другим не след.

Вдохни в себя, как ты вдыхаешь воздух.

В течение, в мелодию, в тоску

своей реки тайком возьми… послушай,

как я читаю бережно строку,

которая твою читает душу.

Возьми в ладоней теплое кольцо,

как яблоко последнее из сада,

где снегопад забил мое лицо —

там, где душа, лица уже не надо, —

где яблони распяты на снегу

и умер сад, заброшен и завьюжен…

Возьми туда, куда я не могу,

в ту невозможность взять – возьми…

И глубже.

***

Птица, не умирай…

За тебя ль не молилась?

Здесь, конечно, не рай,

но Господняя милость

и зерно от щедрот

вездесущего неба.

Что еще просит рот,

кроме песен и хлеба?

Птица, не умирай!

В смерть не верю – хоть тресни!

Даже если за край,

в неизбежное если…

Тут, понятно, не юг

и луч солнечный редок.

Что еще хочет дух,

кроме ветра и веток,

что сплетаются в сеть —

против птичьей природы…

Неизбывное – петь,

если певчей породы.

ДУДКИ

Есть дудки разные.

Одни —

дыханием живут,

и ноты путают они,

и чисто не поют

в чужих руках,

как соловей

стал в клетке б доживать,

о ветке думая своей…

Другим —

на все плевать.

За неумолчный звон монет —

талант,

как пес,

издох —

продать готовы белый свет

и верят:

с ними – Бог.

НИЧЕЙ

Выше небушка не вырасти

ни на суше, ни в воде.

Нет на свете большей сирости,

чем свивать гнездо нигде.

Прописался глупый скворушка

в раззолоченном раю.

Как живется, серо перышко,

у могилы на краю?

Горизонт забит скворечнями

в той заморской стороне,

двухэтажными, нездешними

да пустыми – в глубине…

А у нас снежинки мечутся,

как рыбешки…

Но зато

минареты в полумесяцах

в том краю, где ты никто,

богородицы по улицам

да спасители…

не те?..

А у нас – Один…

сутулится,

воскресает на кресте…

А в окне – всполох рябиновый —

рай оседлых снегирей…

А в твоем – горчит чужбиною,

ночь – темнее, день – серей,

оттого и бродишь за морем…

А у нас – белым-бело,

на просвет – все то же самое,

с небом дружится крыло,

только к прозе мы привычные:

горы – снега, ведра – щей —

хорошо до неприличия!..

Чей ты, скворушка ничей?

***

По ангелу – тебе, и мне, и всем.

Как будто божьих тварей миллионы

и лучшее из редкостных поэм

запрятано в их шепоты и звоны…

Ты несозвучен. Ты – не ко двору.

Ты – диссонанс в мажоре и в миноре…

Тогда хотя бы по крылу, перу,

по голосу, что в ангеловом хоре

срывается до бездновых высот,

где места нет ни свету, ни блаженству…

И если вдрызг, фатально не везет,

тогда хотя б по шелесту…

по жесту…

***

Выстоять – как трава —

в море пламени, в мире пепла,

вынянчить те слова,

что растут, чтоб душа не слепла,

вышептать те пути —

неизменные – что наружу,

выдышать то «прости»,

без которого вдох не нужен.

К ОФЕЛИИ

Душа моя, Офелия, молчи,

как если бы молчали колокольни.

Едва ли звук тревожней и безвольней

отыщется в немеющей ночи,

чем шепот приглушенный твой. Плети

венки из трав дурманящих и сизых.

И если бы тебя позвали снизу,

безумным не внимай. В твоей горсти

зажата нить трагедий, кривд и правд.

Кисть разомкни, плывущая над миром…

По-прежнему все серо здесь и сиро.

Остывшая, пустынная квартира,

где я плету венок из слов и трав

той, для которой нелюбовь – отрава…

ПОДЗАБОРНОЕ

Ветошка, лоскутье подзаборное,

черепок я, осколок стекла.

Легшей в землю попкорном – не зернами,

не взойти. Потому не смогла.

По плевку, по бычку да по камешку

на помойке расту и расту.

И росточком не вышла пока еще:

не видна я тебе за версту.

Все косишься на звезды блестящие,

что на нитках висят в Новый год.

Подзаборное все – настоящее —

терпеливо и верно растет.

НЕИСТРЕБИМОСТЬ

Неистребимо – в дереве – качать

упрямой и веселой головою,

а в пугале – на дереве торчать

и пялиться в пространство мировое,

в калитке – без хозяина скрипеть

от боли и до боли в перепонках.

А в женщине неистребимость – петь,

укачивая на руках ребенка.

***

Отойди, судьба, не трожь чужого,

пусть оно и на душу легло,

ни чужой строки не трожь, ни слова,

ни чужого призрачного Рима,

ни чужого над трубою дыма,

даже если дым и был тобой,

не была для дыма ты трубой,

даже если мысль невыносима,

всё равно – упрямо – мимо, мимо —

только в своего гнезда тепло…

Будет небо – будет и крыло.

НИЩЕТА

На нищету мою пошли цветок.

Пусть будет незатейлив, одинок

и в пестрой стайке родственных цветов

пропасть в глухом забвенье не готов.

С неведомого краешка земли

мне ласточку на нищету пошли.

И будет в мире песня, будет кров,

и мир не так пустынен и суров.

Пошли хоть неба синий лоскуток,

коль не послал ни птицу, ни цветок.

Коль ты – не тот. И я, видать, не та…

Пришлась бы только впору нищета.

***

С тобой говорили о разных вещах:

об истинном, ложном в искусстве,

о сочности мяса говяжьего в щах,

о пошлом и низменном чувстве,

о том, что твой папа любил рисовать

(хорошим бы стал маринистом),

о том, что на свете есть стол и кровать,

где должно быть честным и чистым,

о том, что картины стоят у стены

(все занятость – надо повесить!),

о том, что давно жить мы вместе должны…

Но нужно домой: скоро десять.

ОДИССЕЮ

Так пел ее голос, летящий в купол…

Александр Блок

Ты будешь жить на берегу

Бискайского залива.

Толпятся волны, на бегу

бормочут торопливо.

Ты будешь жить один как перст,

без языка и правил,

с тоскою тех забытых мест,

что навсегда оставил.

Но, одинокого любя,

не дремлет Божье око,

и будет в сердце у тебя

совсем не одиноко,

и будут муку навевать

о родине далекой:

и голос петь, и очи звать

печальной Пенелопы.

ЯЩЕРКА

лист последний облетает

значит осени конец

и во рту как будто тает

кисло-сладкий леденец

лишних слов не говорила

яблок – сад

и небо – звезд

и туманы всё варила

осень-ящерку за хвост

не тяни

погибнет ночью

у ближайшего куста

потому что больно очень

жить на свете без хвоста

***

Держи меня, соломинка, держи меня.

Из песни

соломинка соломинка соло…

весло мое веселое крыло

везучее везущее былье

все сущее во мне и все мое

и стоит ли былинка горевать

суденышко мое моя кровать

а если в море ветром унесло

то ветреное выдалось число

послушай небо ангелов приют

венки сонетов ангелы плетут

поэтово святое ремесло

поэтому соломинка светло