– Я слышала, что в прошлом году лорд Бельзедор вернулся в свою цитадель, – кивнула Маританна. – Кажется, бессмертный Оот собирается нанести повторный удар?
– Да, они с владычицей Галлерией несколько…
– А вы, кажется, в прошлом году получили премию Бриара? – перебила Маританна. – Поздравляю.
– Спасибо, да… – смутилась Лиадонни. – Второй степени…
Она не совсем поняла, что сказала не так, отчего Маританна так резко сменила тему. Бесхитростная, дружелюбная ко всем волшебница не подозревала, что отношения между эльфийскими владычицами холоднее зимних снегов. Тирнаглиаль и Северный Тир не ладят с глубокой древности, но прежде они хотя бы признавали существование друг друга, а сейчас, когда одна из великих держав стала жалкой тенью себя прежней…
Несколько лет назад Галлерия Лискардерасс предложила Маританне Исвиторасс вступить в так называемое Эльфийское Содружество. Как уже вступили Дымчатые острова и Альвария. Признать владычицу Тирнаглиаля и своей владычицей тоже. Получить от заокеанских братьев помощь, поддержку, гарантию неизменных границ… и распрощаться с самостоятельностью.
Маританна ничего не ответила.
Тем временем раймиты были сбиты с толку. О том, что некоторые двуногие проявляют аномальные свойства, они знали уже давно. Носителей этих загадочных способностей отлавливали, вскрывали, изучали. Но им не придавалось большого значения, поскольку встречались они редко, угрозы не несли, а полезного применения не находили.
Многие животные умеют что-нибудь этакое. Одни летают, другие дышат под водой, у третьих чуткое обоняние, четвертые изрыгают пламя. Что с того? Позаимствовать у них эти навыки не выйдет, а на службу примитивных существ не поставишь. Гораздо разумнее и логичнее воссоздать эти умения с помощью технологий. Даже самые аномальные двуногие ничем не превосходят машины и фактитов… как считали раймиты прежде.
Но теперь они увидели магию высшего порядка. Увидели всего лишь четырех двуногих, которые просто идут к куполу… и с ними ничего нельзя сделать. И если способности Го Баши не слишком удивили раймитов, поскольку сводились к энергетическим полям, лучам и волнам, то способности Лиадонни… они озадачивали.
– Я их слышу, – сказал Мазетти, склоняя голову. – Их мысли… они думают на другой волне, но я ее нашел. Очень необычная сигнатура… они воспринимают сущее совсем иначе…
– Вы понимаете, о чем они думают? – спросила Лиадонни.
– Прямо сейчас они… испуганы. Они боятся нас, коллега.
Да, раймиты перепугались… но и были взволнованы. Убедившись, что их арсенал бессилен перед пришельцами, они прекратили непродуктивные атаки и теперь только наблюдали. Время от времени направляли фактита-другого и с почти детским восторгом наблюдали, как тот превращается в цветок или воспаряет в воздухе. Вся Райма сейчас приникла к глюонным приемникам и смотрела, что происходит возле Шельгина, крупнейшего из городов-куполов.
– Это что-то из ряда вон выходящее, – произнес Комато, глядя на голографию. – Даже те гигантские огнедышащие биообъекты не были настолько… неистребимы.
Это был другой Комато. Потомок того, что руководил колонией первые триста лет. Как и остальные первопоселенцы, он давно скончался, но породил множество молоди.
– Какие будут предложения? – спросил Истуверко. – Они вплотную приблизились к куполу.
– Мы можем ударить метеоритным дождем, – сказал Ольгери. – Три боевых аэростопа сосредоточены над Шельгином.
– Они уничтожат в том числе и купол, – заметил Истуверко. – Боевые аэростопы не могут бить избирательно, а провести эвакуацию мы не успеваем.
– Допустимые потери, – сказал Комато. – Население Шельгина – один миллион сорок тысяч самостоятельных плюс детва. Общее население Раймы – сорок девять миллионов семьсот тысяч самостоятельных плюс детва.
– Чуть более двух процентов, – прокомментировал Ольгери. – Ударяем?
– Отмечаю, что мы и сами находимся в Шельгине, – добавил Истуверко.
– Нас всего трое, пренебрежимо малое количество, – дернул жгутиком Комато. – Наша гибель статистически незначительна.
– Я завершил настройку аэростопов, – сказал Ольгери. – Для удара все трое должны сказать «да». Да.
– Да, – сказал Истуверко.
– Нет, – чуть промедлив, сказал Комато. – Отмени боевую готовность.
– Причина?
– Нет гарантий, что метеоритный удар будет успешен. Если мы уничтожим центральный купол и миллион самостоятельных, в том числе самих себя, а двуногие останутся живы, мы будем выглядеть неразумно. Вспомните миллионы двуногих полуживотных, что бессмысленно уничтожали себя, игнорируя наши предупреждения и продолжая бежать на дезинтегрирующие установки.
Ольгери и Истуверко коснулись друг друга жгутиками. Эти двое в прошлом году отпочковали совместного ребенка, тот сейчас подрастает в яслях.
– Откройте шлюз, – сказал Комато.
Ни один парифатец еще не бывал под куполом Зодчих в живом и свободном состоянии. Мазетти, Лиадонни, Го Баши и Маританна стали первыми.
Когда в одной из железных стен раздвинулись ворота, они сразу поняли, что им предлагают войти. К этому времени их уже давно не поливали синими лучами и не закидывали стеклянными големами. Зодчие вполне убедились, насколько это бесполезно.
Но теперь это могло оказаться новой ловушкой. Однако Мазетти прислушался к эфиру и мотнул головой. Он не слышал угрозы.
Правда, его уверенность в своих чувствах поколебалась, когда стал меняться воздух. Раймиты не выходили наружу без скафандров и не замечали смены давления и атмосферного состава. Но Маританна пошатнулась первой, за ней дурноту испытал и Мазетти… посланцы Мистерии едва не погибли по глупейшей случайности, из-за непредусмотренной технической детали, которую раймиты даже не думали использовать им во вред. Все равно как споткнуться о слишком высокий порог.
Но они сразу поняли, что происходит. Го Баши сделал защитную сферу совсем непроницаемой, а Лиадонни заполнила ее воздухом. Маританна повела рукой, вошла в унисон с окружающим и удивленно молвила:
– Они и в самом деле дышат неподвижным воздухом… а огненного воздуха здесь гораздо меньше!
– Зато испорченного воздуха нет совсем, – провела краткий аурический анализ Лиадонни. – Мэтр Мазетти, вы укажете дорогу?
Шлюз не открывался дольше необходимого. На самом деле раймиты просто совещались насчет дополнительных средств дезинфекции, опасаясь проникновения под купол опасных бактерий. Но волшебники, только что едва не задохнувшиеся, заподозрили злой умысел – и Го Баши ударил ладонью.
Ворота выгнуло наружу. Сверхпрочный сплав прорвало, как лист бумаги. Мазетти воспарил над землей, следом поднялись и Лиадонни с Го Баши. Маританне оранг любезно подал руку, но эльфийская владычица вспорхнула по искореженному металлу, словно бабочка.
– Их власти пребывают… там, – указал Мазетти. – Полторы вспашки отсюда.
– На колесах будет быстрее, – сотворила изящную карету Лиадонни. – Прошу вас, коллеги.
Вокруг них по-прежнему мерцали сферы с нормальным воздухом. Рассевшись по сиденьям, волшебники покатили по городу-куполу – и отовсюду на них взирали Зодчие.
Маританна крепко стискивала подлокотники. Она в четвертый раз посещала Райму, но первые три были тысячу лет назад, когда Зодчие только-только появились, только-только начинали отстраиваться. Она впервые попала под их колдовской купол.
– Полагаю, они отсюда уже не уйдут, – печально произнесла эльфийская владычица. – Они сделали эту землю своей.
– Мы видим, – посмотрел наверх Го Баши.
– Я не про территорию. Земля… вода… даже воздух… здесь уже не вырастет ничего парифатского. Хотя какая кому теперь разница? Это давно уже не Северный Тир. Они даже не наши соседи. Теперь это проблема тех, кто вытеснил нас на берега ледяного моря. Людей, орков и огров.
– И все же вы здесь, – мягко сказал Мазетти.
– Я была той, с кого это все началось. Мне любопытно.
Город Зодчих не походил ни на что виданное волшебниками прежде. Ни на каменные и деревянные города людей, ни на волшебные сады эльфов, ни на подземные чертоги цвергов, ни на болотные цитадели кобринов. Все вокруг было чуждым, большая часть – непонятного предназначения.
Но Мазетти слышал мысли окружающих, собирал образы из их памяти и с живым интересом рассматривал диковинные предметы. Спутникам он тоже разъяснял:
– Вон та желтая труба служит для обновления воздуха. Те пузыри, летящие по стальному желобу – местный транспорт, одноместные кареты. Эти парящие шары по ночам освещают улицы. А те стеклянные пауки на стенах – рабочие големы, ищут поломки.
– Где их дети? – повертела головой Лиадонни. – Они все одинаковые.
– Они… они держат детей в… школах для маленьких детей, – чуть напрягшись, сказал Мазетти. – Специальных местах, где тех растят и обучают специальные воспитатели.
– О, довольно удобно, – оценила Лиадонни. – Интересная идея, я бы хотела взглянуть, как это устроено.
– О боги, только не говорите, что вы собираетесь перенимать что-то у Зодчих, – покачала головой Маританна. – Вы расстраиваете меня, мэтресс.
– Мы не абсолютно разные, – сказал ей Мазетти. – Они тоже живут в зданиях, тоже питаются пищей. У них есть дети. И если они придумывают что-то, полезное и для нас, нет ничего дурного в том, чтобы это перенять.
Карета остановилась у причудливого здания из стекла и металла. Вокруг колыхались комкообразные создания с шестнадцатью щупальцами и пустыми белыми глазами. Казалось, что они бесчувственны, словно какие-то актинии, но Мазетти слышал настоящую бурю эмоций. Изумление, страх, недоверие – все вперемешку. Так люди смотрели бы на лосей, вышедших из леса и начавших изрыгать пламя.
– Они сбиты с толку, – сказал волшебник, выходя из кареты. – Мне кажется, они даже не считали нас разумными.
– Как они могли не считать нас разумными?! – возмутилась Маританна. – Они видели, что мы строим города, что мы носим одежду, что мы пользуемся оружием и магией!
– Они воспринимали это как нечто… примитивное. Смотрели на нас, как на умных зверушек. Бобров каких-нибудь.
– Или обезьян, – обнажил желтые клыки Го Баши.
Комато, Истуверко и Ольгери ожидали вредителей молча. К ним присоединился еще и Воракл-Дэ, неправомочный. Лучший специалист по туземным формам жизни, он давно просил выделить средства на большую, возможно даже кругосветную экспедицию с участием его самого. Однако никто больше не видел смысла посылать за пределы Раймы кого-либо, кроме фактитов-шпионов. Доставляемых ими сведений всегда было достаточно… так казалось прежде.
И теперь четыре раймита смотрели на четырех… послов?.. лидеров?.. Сейчас раймиты готовы были даже допустить, что на этой планете действует коллективный разум, и сейчас они встретились с его ключевыми центрами.
– От лица Раймы мы приветствуем вас, – произнес Комато. – Сообщите ваши обозначения.
Вредители молчали. Три обычных двуногих и один нестандартный, покрытый частым слоем ворсин. Они просто стояли и смотрели, словно вовсе не услышали слов Комато.
– Мы приветствуем вас, – повторил он. – Возможно, вы не понимаете нашего языка, но…
Вредители басовито захрюкали. Стали издавать бессмысленные звериные звуки своими отверстиями-пищеприемниками.
Кончики жгутиков Комато разочарованно завибрировали. Он надеялся, что хотя бы эти существа окажутся способны к нормальному общению.
– Они не владеют ультразвуком, – сказал Воракл-Дэ. – Они его даже не слышат. Эксперименты неоднократно это подтверждали.
– Ну и как нам тогда…
«Нам необязательно вас слышать», – возникли вдруг слова в мозгах раймитов.
Хотя это были не слова. Скорее… образы. Новую информацию как будто вложили прямо в их память.
«Я на правильной волне?» – снова появились знания во всех четырех мозгах. Теперь, правда, с каким-то вопросительным оттенком. – «Сделайте что-нибудь, чтобы я понял. Проявите… а, теперь я чувствую. Вы меня понимаете».
– Что происходит?! – с легкой паникой воскликнул Истуверко. – Что это?!
– Они… они говорят! – задрожали жгутики Ольгери. – Они с нами разговаривают!
– Это же многое меняет! – возбужденно произнес Воракл-Дэ.
– Нет, это ничего не меняет, – отрезал Комато. – Представьтесь, существа. Каковы ваши обозначения?
«Мне сложно их передать без использования звуков. Я не знаю вашего языка. Сейчас я осваиваю его, но на это нужно время… простите, я использую для этого ваши разумы. Но на нашем языке мое имя звучит так…»
Невысокий и лишенный ворса на голове двуногий открыл пищеприемник и противно хрюкнул. Раймиты посмотрели на это с отвращением.
Они были в шоке. Гадкие на вид полуживотные оказались способны проникать непосредственно в мозг. Неким… способом. Посылать мыслительные сигналы напрямую, не зная даже их языка.
И что самое худшее – Райма не может от этого защититься!
А что еще они могут?! Вдруг они способны не только читать мысли и посылать свои, но и… отдавать приказы?.. Менять само мышление, внедрять собственное…
«Да», – раздалось в голове Комато, – «Я могу в том числе и это. Но мы сейчас на переговорах».
– Ты один так можешь? – осведомился Комато, стараясь затолкать свои мысли как можно глубже.
«Вы пытаетесь выяснить, много ли нас таких, опасных для вас. Но я не скажу».
Безволосый двуногий противно, отрывисто захрюкал. И остальные тоже.
А ведь до этого они стояли молча. Безволосый только произнес свое имя.
Значит, они все слышат этот обмен мыслями.
– Чего вы хотите? – перешел к делу Комато. – Зачем вы пришли?
«Мы пришли договориться».
– Договариваться с полуживотными?.. – изумился Ольгери.
– Непродуктивно, – согласился Истуверко.
– Я бы хотел узнать, о чем они хотят договориться, – поспешил сказать Воракл-Дэ.
Остальные раймиты посмотрели на него снисходительно. Сразу видно, что Воракл-Дэ – неправомочный. Его эмоциональная настройка шероховата. Это делает его более эффективным исследователем, но мешает принимать рациональные решения.
– Мы хотим знать, о чем именно вы хотите договориться, – все же произнес Комато.
«У нас будут к вам три просьбы. Первая – перестать расширять ваши границы»
– Нет! – сразу воскликнул Ольгери.
– Прояви терпение, – остановил его Комато. – Каковы две другие?
«Вторая – перестать убивать жителей этого мира. Третья – передать нам территорию вокруг проема в пространстве… вы понимаете, о чем я говорю?.. а, да, чувствую. Понимаете»
Раймиты принялись торопливо совещаться. Вторая просьба не показалась им возмутительной – вполне логично, что живым существам не нравится, когда их убивают… хотя это все равно смешно, конечно. Что же до первой и третьей просьбы… это просто неслыханно. Никто и никогда не согласится добровольно передать свою территорию или отказаться от освоения новой по просьбе… полуживотных.
«Я лишь из вежливости назвал это просьбой», – прервал их совещание безволосый. – «На самом деле это ультимативное требование. Наша делегация – последняя попытка договориться с вами по-хорошему. После этого…»
– Что же будет после этого? – осведомился Ольгери.
Двуногие переглянулись. Покрытый ворсом согнул верхние лапы… и здание затряслось. Силовые окна со вспышками растаяли, потолок заискрился. Все фактиты на улице взмыли в воздух… и сжались в уродливые комки. На раймитов будто обрушилась страшная тяжесть, их буквально вдавило в пол.
В то же время двуногий с длинными волосами повел лапой – и прямо из пола полезли чуждые жизненные формы. В воздухе закружились десятки слепящих шаров, а все лучевые орудия превратились в… странные предметы. Тела же самих раймитов изменили цвета, а их жгутики удлинились вдвое.
А перед глазами замелькали образы. Безволосый смотрел прямо на них, и раймиты видели не только его, но и ужасные картины. Рушащиеся купола, пылающие заводы, разлагающиеся трупы. Поливаемое пламенем потомство. Парящие над всем этим берлоги двуногих и летающие острова. Топчущие руины животные колоссальных размеров. Безумно мечущиеся раймиты, которым не подчинялся даже собственный разум.
«После этого мы сковырнем этот гнойник на теле нашей родной планеты и уничтожим вас всех до одного», – появились в мозгах холодные мысли. – «Комато. Истуверко. Ольгери. Воракл-Дэ. Мое имя – Инкромодох Мазетти, и я даю вам последний шанс».
Раймитов охватил панический ужас. Их нервные центры пылали от боли, а ментальные образы превратились в четкие слова. Безволосый двуногий сумел оформить их в правильный ультразвук.
Он выучил их язык… прочел их мысли… узнал их имена… и обрушил весь их мир.
– Как много вам нужно территории вокруг… проема в пространстве? – спросил Комато.
О проекте
О подписке