Глава 5

Кан Мушкулорос утопил стержень скоростей до предела. Грузовой декапод оглушительно закашлялся, замедляя ход. Эта дряхлая развалина принадлежала семье Мушкулоросов еще до Судного Часа – и за сто с лишним лет ужасно износилась.

Впереди на дороге показался чужой транспорт, а это означает встречу. На сконевых равнинах Хайгонды встречи случаются не так часто, чтобы их игнорировать. Чужак может оказаться врагом – и тогда Мушкулоросам придется оборонять свои жизни и драгоценный декапод. Но чужак может оказаться и нейтралом – тогда можно будет обменяться новостями, а возможно и выменять что-нибудь полезное.

Единственное, кем чужак оказаться не может – это другом. Друзья в Хайгонде – непозволительная роскошь.

– Кто там, родной? – озабоченно спросила Ниля.

– Какой-то очень странный под, дорогая, – ответил Кан, выдвигая верхний скопер и приближая обзор. – Наполовину прозрачный и совсем без ног…

– Антиграв? Давненько я уже их не видела…

– Нет, не антиграв. У него внизу что-то круглое… и вертится…

– Вот так странность! – поразилась Ниля. – Мне принести плазмер, родной?

– Конечно. И детей спрячь.

Сам же Кан заученным движением вытащил из тормозка длинноствольный сжатострел. Еще довоенный, но по-прежнему работающий безупречно.

В Хайгонде оружие – это жизнь. Пока оружие в твоих руках цело, пока обойма полна, а энергетик не разряжен – ты будешь жить.

Кан раздвинул бойничную прорезь и выставил ствол на воздух. Изначально в престарелом декаподе не было ни бойниц, ни скопера – зачем они мирному грузовику? Но после Судного Часа средствами обороны обзавелась почти вся уцелевшая техника. Если на транспорт можно было установить что-нибудь стреляющее – устанавливали обязательно.

Странный безногий под остановился напротив декапода Мушкулоросов. Двери у него не разъехались, не изгладились, а просто распахнулись, словно на петлях. Видимо, послевоенная самоделка – до Судного Часа такие примитивные конструкции не производили.

На дорогу вышли трое. Первый – высокий, смуглый, с длинными черными волосами, затянутыми в хвост. Выглядит на двадцать с небольшим. Одет зажиточно – явно довоенная одежда, и на удивление хорошо сохранившаяся. На ногах кожаная обувь – большая редкость по нынешним временам.

Его спутница тоже выглядит необычно. Девушка лет восемнадцати, тоже черноволосая, тоже зажиточно одетая и с очень странными чертами лица. На правом глазу черная повязка, а левый узенький, как танковая бойница – Кана аж передернуло, когда он представил, до чего плохо эта бедняжка должна видеть. Мутантка, не иначе.

Ну а последний чужак оказался самым удивительным. Старик лет сорока пяти, седовласый, седоусый и седобородый. Все тело заковано в серебристую металлическую одежду – не геродерм, не силовую броню, а именно одежду, только металлическую. За спиной холодное оружие – что-то вроде очень большого ножа. Весьма искусной работы, да к тому же слабо светящийся. Кан еще ни у кого не видел таких штуковин.

– Кто они, родной? – подала голос Ниля, заглядывая мужу через плечо.

– Наверняка мутанты с островов, – авторитетно заявил Кан. – Или из-за Великого Разлома.

Однако вели себя эти мутанты довольно безобидно, агрессии не проявляли. Кан Мушкулорос внимательно осмотрел всех троих, но из оружия заметил только малый дульник на поясе девушки. Пустяковина, бабская пукалка. А кроме нее только длинный светящийся нож у старика – но кто же принимает всерьез подобные игрушки?

Мушкулорос перевел сигналку на голосовую передачу и отчетливо произнес в микрофон:

– С миром или с враждой?

Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон с любопытством осматривали местный транспорт. Эта штука ничуть не походила на земные автомобили – скорее на гигантское железное насекомое. Размером с хороший грузовик, обтекаемая глухая поверхность и ни единого колеса. Вместо колес десять полусогнутых металлических лап, оканчивающихся плоскими дисками. Когда машина остановилась, они согнулись совсем, а кузов с тихим шипением опустился, прижимаясь брюхом к земле.

Туземцы долгое время не подавали признаков жизни. Только в передней части десятинога что-то моргало и поблескивало, а наверху выдвинулся какой-то прямоугольник. Ванесса на всякий случай отодвинулась за спину Креола – а ну как откроют огонь?

Креол терпеливо выжидал. В другом мире он бы уже предложил выкурить глупых дикарей магией, но сейчас ему впервые в жизни не хотелось колдовать. Ведь здесь нехватку маны не удастся восполнить сразу же, немедленно – придется ждать, пока та восстановится сама, естественным путем. Для подмастерья это не так страшно, многие слабые маги и без того обходятся одним лишь естественным восполнением. Что им – у них манозапас с воробьиный нос.

Но архимагу… нет, архимагу без дополнительных источников никак.

Из недр транспортного десятинога послышался какой-то скрежет. А потом он сменился отчетливым голосом:

– С миром или с враждой?

Как и положено, при перемещении между мирами Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон получили знание местного языка – хайгондийского. До Судного Часа весь материк Хайгонда принадлежал одноименному государству, и большинство нынешних плонетцев – потомки его граждан.

– С миром! – поспешно выкрикнула Ванесса, демонстрируя пустые руки. – Мы безоружны!

О своей безопасности она особенно не волновалась. У нее есть маг и паладин – в их присутствии можно ничего не бояться… ну, почти ничего.

Однако Вон не хотелось испортить первый контакт. И она смотрела на десятиногую груду металла, затаив дыхание. Ей не терпелось узнать, как выглядят жители этого мертвого мира.

Момент, когда открылась дверь, она пропустила. Это произошло совершенно бесшумно – просто одна из панелей скользнула в сторону, и взору землян предстал первый местный житель.

Выглядел он не слишком привлекательно. Среднего роста, страшно худущий и очень бледный. Лет пятидесяти на вид – волосы редкие, под глазами мешки, сами глаза тусклые, во рту нет двух передних зубов. Одет в лохмотья неопределенного цвета, подпоясан куском проволоки, босой и ужасно грязный.

Ванесса насмотрелась таких бедолаг, когда была волонтером в столовой для бездомных.

Однако этот кое-чем отличается от бродяг Сан-Франциско. Он держит оружие. Длинную штуковину с прикладом и спусковым крючком, но без дула – его заменяет шишковатый мерцающий нарост.

– Долгой вам жизни, люди, – опасливо произнес туземец, крепко сжимая свою пушку.

– И вам долгой жизни, – кивнула Ванесса.

– Откуда и куда едете, за какой надобностью?

– Едем мы оттуда… – указала себе за спину Вон, – …туда. Оттуда туда.

– Ясненько, – ничуть не удивился такому ответу туземец. – Какие новости слышно? На обмен что-нибудь есть?

– Новости, говорите?.. – задумалась девушка. – Ну, у нас все тихо… а у вас как дела?

– Все живы, и это главное, – степенно кивнул туземец. – А остальное приложится.

Разговорился новый знакомый очень быстро. Уже через пару минут стало известно, что его зовут Кан Мушкулорос, он независимый торговец, путешествует по плонетским дорогам с женой и двумя детьми. Жизнью в целом доволен – все здоровы, умирать никто не собирается, еда пока есть, и за весь прошлый год на него нападали только трижды. К тому же в Газохе подешевели грибы, а свияжцы начали разводить гигантских лягв.

Хороший год выдался, удачный.

– Так вы, значит, торговцы? – переспросила Ванесса. – А что у вас есть?

– Ничего особенного, всякая мелочь, барахлишко… Так, прибираю иногда разные вещицы, безделицы… Ниля! Ниля, дорогая, открой лоток, покажи людям ассортимент!

Одна из панелей в боку десятиногой машины скользнула наверх, выпуская наружу нечто вроде раскладного шкафчика. Ванесса с большим интересом принялась рассматривать товары господина Мушкулороса.

Хотя интерес быстро пропал. Большая часть ассортимента представляла собой обломки непонятного предназначения. Ржавые ножи, вилки и ножницы, битые чашки и тарелки, поломанные пульты непонятно от чего, еще какие-то загадочные инструменты и приборы, пустые бутылки и флаконы, даже стеклянные осколки. Ни грамма дерева или пластмассы – только металл, стекло, фарфор и некий неизвестный голубоватый материал.

В одной коробочке россыпью лежали крохотные черные квадратики. Ванесса взяла один, повертела между пальцами и спросила напрямик:

– А это что?

– Квадраты, – удивленно ответил Мушкулорос.

– Вижу, что квадраты. А зачем они?

– Вы ведь шутите, да? – недоверчиво моргнул Мушкулорос. – Вы насмехаетесь над бедным многодетным торговцем?

– Да-да, конечно, это просто неудачная шутка, – пошла на попятную Вон. – Простите, пожалуйста.

Видимо, эти «квадраты» – нечто очень распространенное и общеизвестное. Не стоит пока что о них расспрашивать, а то туземец решит, что над ним издеваются.

Креол тоже поковырялся в лотке Мушкулороса. Он машинально изучал ауру всего подряд, но без каких-либо надежд, чисто по привычке. Шанс отыскать на Плонете какой-нибудь артефакт если и не равен нулю, то не слишком от нуля отличается.

– А оружием вы не торгуете? – поинтересовалась Вон, разглядывая игрушечного клоуна из фарфора.

– Хорошие стрелялки сейчас в дефиците… – отвел взгляд Мушкулорос. – Я бы с удовольствием, но ничем не могу помочь…

– Жаль, жаль…

Ванессе ужасно хотелось опробовать местные бластеры и фазеры. Она всегда испытывала слабость ко всему стреляющему и взрывающемуся.

Может, потому и влюбилась в Креола.

– Я вижу, вы настоящие знатоки, – заговорщицки подмигнул Мушкулорос. – Знаете, у меня есть одна безделушка как раз для таких, как вы… куда же я ее засунул, куда же?.. а, вот же она!

Земляне и каабарец с вежливым любопытством посмотрели на протянутый предмет. Большой, прямоугольный, исписанный лист бумаги. Просто лист бумаги – и больше ничего.

Однако Мушкулорос сиял так, словно держал в руках сокровища Нибелунгов.

– Это… бумага, – натянуто улыбнулась Ванесса.

– Правильно! – истово закивал Мушкулорос. – Я так и знал, что вы настоящие знатоки! Нечасто в наше время встретишь людей, знающих, что такое бумага!

– Правда? – немного удивилась Вон.

– Ай, да вы опять надо мной шутите! – осклабился Мушкулорос. – Нет, вы только посмотрите, люди! Бумага! Представляете?! Настоящая бумага!

– А что там написано? – потянулась к листку Вон.

– Да какая разница! Главное, что это бумага! Целый большой лист настоящей довоенной бумаги!

Креол язвительно хмыкнул. Проснувшись после тысячелетней комы, он и сам первое время восхищался бумагой – такая тонкая, такая белая, такая доступная! – но через некоторое время стал воспринимать ее, как должное. А когда маг осознал, что на современной Земле бумагу используют даже для такой низменной цели, как подтирание задницы, то окончательно утратил благоговение перед этим материалом.

Ванесса тоже пожала плечами, безразлично глядя на листок в руках туземца. Может, сказать ему, что в их джипе таких листков многие сотни? Вон купила в торговом центре несколько книжек и журналов.

– А что вы хотите за свою бумажку? – все-таки спросила девушка.

– Щегах та… что я хочу… – задумался Мушкулорос. – Мне бы не помешала хорошая одежонка… или свежий энергетик… У вас лишнего энергетика нету? Мой уже на последнем издыхании – еще годик-другой, и совсем стухнет…

– Энергетик… в смысле, синтезатор энергии?

– А что ж еще… У вас лишнего нету?

– Нет.

– Плохо. С энергетиками сейчас совсем худо. А как совсем закончатся, так вообще не знаю, что будет…

Ванесса сочувственно покивала, глядя на многоногую плонетскую машину. Без энергии эта штуковина превратится в груду мертвого железа. И тогда ее хозяевам придется очень несладко…

– Кстати, а вот такие машины, как у вас…

– Что? – подозрительно прищурился Мушкулорос.

– Их тут как вообще, много? Ну, в окрестностях?

– Декапод не продается! – воскликнул туземец, расставляя руки так, словно желая прикрыть аппарат собственным телом. – Знаете, сколько я с ним промучился, сколько труда вложил?! У вас свой под есть – вот на нем и ездите, на мой не зарьтесь!

– Хорошо-хорошо, мы все поняли, – поспешно заверила Ванесса. – Нам вовсе не нужен ваш… декапод, верно?

– Декапод, – холодно подтвердил Мушкулорос. – Он так называется.

Стало ясно, что подобные машины встречаются здесь редко и ценятся высоко. Оно и неудивительно – сколько их могло сохраниться в рабочем состоянии? Новых-то не производят уже сотню лет.

– Я дам вам за эту бумажку банку консервов, хотите? – предложила Вон.

– Банку чего?.. – недоверчиво переспросил Мушкулорос.

Вместо ответа Ванесса залезла в джип и вытащила банку тушенки. Мушкулорос посмотрел на нее большими глазами.

Очень большими глазами.

– Это что же… – прохрипел он, только что не пуская слюну. – Это что же, довоенная еда?!

– Целая банка, – подтвердила Вон.

– Договорились! – торопливо выкрикнул Мушкулорос, выхватывая консервы и пихая девушке свою злосчастную бумажонку. – Учтите, сделка не расторгается!

Вон сделала непроницаемое лицо. Но мысленно пометила – довоенная еда в этом мире стоит очень дорого. Лично она бы не решилась есть консервы столетней давности, но Мушкулорос явно придерживался другого мнения.

– Ну, спасибо вам за все, – приложил руки к горлу Мушкулорос. – Может, как-нибудь еще пересечемся на дороге.

– И вам… спасибо… – неловко ответила аналогичным жестом Вон. – Удачи вам… и все такое.

Мушкулорос махнул рукой и влез в декапод, бережно прижимая к груди консервы. Изнутри донеслось торжествующее:

– Дети, за стол! Сегодня папа угостит вас кое-чем таким, чего вы в жизни не пробовали!

Гигантская машина с шипением оторвала брюхо от земли. Десять металлических ног пришли в движение – сначала медленно, потом все быстрее. Уже через несколько секунд декапод разогнался миль до тридцати в час.

Ванесса смотрела ему вслед с легкой завистью – она-то при всем старании не могла выжать из джипа больше двадцати. На кошмарной плонетской дороге шагающий транспорт работал куда эффективнее колесного.

– Черт, забыла спросить, куда эта дорога ведет! – спохватилась Вон.

– Да какая разница? – поморщился Креол. – Узнаем, когда приедем. Садись.

– Ладно, ладно…

Вернувшись в машину, Ванесса принялась изучать купленную бумажку. С одной стороны та была чистой, а с другой – исписанной плонетскими буквами. И прочитать их оказалось не так-то просто.

Само собой, при магическом перемещении пришельцы овладели не только устным языком, но и письменным. Однако местная письменность сильно отличалась от привычных языков. Плонетцы писали не слева направо, как европейцы, не справа налево, как арабы, и не сверху вниз, как китайцы. Они писали по спирали – строка сначала шла направо, затем спускалась вниз, потом двигалась налево и поднималась вверх. А после этого все повторялось. Так строчка извивалась улиточной раковиной, пока наконец не заканчивалась в центре страницы.

Разбирать подобный текст с непривычки было ужасно трудно. Но понемногу Ванесса приноровилась. Ведя пальцем по закручивающейся строчке, она медленно прочла:

– «Не используйте изделие поблизости от открытого пламени и воспламеняющихся жидкостей, а также источников электромагнитного или гравитационного излучения. Не роняйте и не ударяйте по изделию, не подвергайте его воздействию вибрации. Не используйте изделие в воде или поблизости от воды. Не перекрывайте вентиляционные отверстия и не ставьте изделие вплотную к стене. В случае истощения встроенного энергетика замените его, как показано на схеме четыре…»

– Что это за бред, ученица? – заглянул ей через плечо Креол.

– Похоже, руководство по эксплуатации.

– Руководство по эксплуатации чего?

– Да черт его знает. Чего-то с вентиляционными отверстиями.

– Дай посмотреть, – забрал страницу Креол.

Прочитав ее дважды, маг сделал очень глубокомысленное лицо. Это означало, что он ничего не понял, но не хочет в этом признаваться.

– Поехали дальше, – распорядился Креол, комкая листок.