Цитаты из книги «Выходит продюсер»

Пожалуй, главная особенность российского кинотеатрального рынка — отсутствие сформированной ниши для авторского кинематографа. Наш рынок монолитный, и все, что не попадает в категорию кино жанрового, фактически лишается возможности широкого проката. В любой стране, устроенной кинематографически более сложно, — во Франции, Великобритании или Соединенных Штатах — Звягинцев никогда бы не считался «режиссером арт-кино», чьи работы интересны лишь узкому кругу любителей сложного экспериментального искусства. Его фильмы — типичные «независимые» драмы, и в любой из названных мной стран они выходили бы в прокат и имели возможность не только найти своего зрителя, но и оказаться вполне рентабельными. К сожалению, в России сегодня любая картина, которая связана с настоящей жизнью и «проговаривает время», а не имитирует его, обречена на крайне ограниченное внимание отечественного зрителя. Соответственно, единственной возможностью существования фильма дома — а мы ведь делали «Левиафан» прежде всего для отечественной аудитории — было сообщить ему масштаб культурного и социального события, попытаться сделать его в массовом сознании, что называется, обязательным к просмотру. А в эту категорию фильмы входят только после участия в больших фестивалях, я бы даже сказал, только в Канне. Потому что отбор в конкурс Каннского кинофестиваля — это уже огромный успех и показатель высокого качества картины. Всего из разных стран мира на каннский отбор приходит около четырех тысяч фильмов. Но только двадцать из них попадут в конкурс и еще двадцать — в параллельную программу «Особый взгляд». Кроме того, участие в официальной программе Каннского кинофестиваля гарантирует внимание всей международной прессы и, что немаловажно, главных международных дистрибуторов, которые внимательно смотрят каннские картины и выбирают те, которые могут иметь успех на их территориях.

Звягинцев — художник в самом прямом значении этого слова. Для него кинематограф — инструмент исследования мира, выражения своего отношения к нему, поиска своего особого языка и интонации. Он наследник русской культурной традиции, которая всегда считала бескомпромиссную честность прямой функцией искусства — подносила зеркало к лицу общества, заставляла его посмотреть на свое отражение и... ужаснуться и измениться. И, конечно, Звягинцев не рассуждает в системе координат практической целесообразности: сделаю вот этот фильм, его одобрят критика и пресса, он окажется востребован международными фестивалями или может неплохо пройти в прокате, а я смогу заработать. Звягинцев ни на проект, ни на жизнь в целом так не смотрит. Поэтому я заранее знаю: что бы ни принес и ни стал обсуждать Звягинцев, это будет вещь для него чрезвычайно существенная, в нынешних обстоятельствах российского (да и международного) кинопроката имеющая мало шансов на коммерческий успех, но способная обрести подлинное признание — испытание временем.

И выбор актеров тоже инструмент. Мы бурно обсуждали кастинг и рассматривали самые неожиданные варианты. Выбери один состав — и вот успех дома, выбери другой — увеличиваешь шансы, что фильм пересечет границы и будет иметь международный прокат. Мы делали действительно высокобюджетный, говоря человеческим языком, дорогой фильм и отчетливо понимали: чтобы окупить его исключительно за счет сборов на российском рынке, нужно чудо. При этом тематический круг фильма — история Сталинграда — автоматически сужал круг стран, где он мог бы быть востребован. Российское военное кино тогда, как правило, мало кому было интересно, да и, судя по сборам военных фильмов, вышедших перед «Сталинградом», отечественный зритель от этой темы тоже начинал уставать.

На основе анализа 275 фильмов, вышедших в прокат в 2014 году, ассоциация пришла к выводу, что фильмы, продвигающие «отчетливо христианское миропонимание, основанное на возможности Спасения, библейских ценностях и принципах», в среднем собирают в США $66,79 млн на фильм, а фильмы с «гуманистическим/атеистическим посылом» — $1,98 млн. Ко второй категории авторы доклада, понятное дело, отнесли, например, последние фильмы Романа Полански, Вуди Аллена, Терри Гиллиама и Ларса фон Триера.

Результаты обсуждения на фокус-группе сценария, конечно, гораздо менее точны, чем обсуждения готового фильма. Во втором случае участнику достаточно аргументированно ответить на вопрос «нравится — не нравится». Когда же речь идет о сценарии, документе, довольно специфичном для восприятия, требуется фокус-группа не из потенциальных зрителей, а скорее из экспертов и участников индустрии. Так мы протестировали сценарий и обнаружили в нем некоторые «узкие места».

Социальные влияния — мощная сила на рынке популярной культуры. Поскольку человек существо социальное, люди в принципе склонны слушать ту же музыку, что и окружающие, смотреть то же кино и читать те же книги. Другими словами, все доступные нам данные доказывают, что люди выбирают именно популярные продукты. Для экономики эта тенденция означает, что перевес всегда на стороне тех продуктов, которые достигают успеха на самом старте. Их преимущество очевидно, даже если разница между первым и вторым появившимся в одном сегменте продуктом незначительна. Другими словами, люди выбирают то, что любят другие. А параметр качества не играет решающей роли.

Оно таково: люди любят победителей, поэтому мы подсознательно предпочитаем выбрать тот развлекательный продукт, который уже выбрали другие. В этом смысле успех в первые дни проката — это гигантский фактор в успехе всего фильма. Для медийных продуктов всегда работает правило «Успех порождает успех», так же как и наоборот — неудачный старт практически гарантирует полный провал. Успех в первый уик-энд гарантирует для победителя дополнительные публикации в прессе, кроме того, для многих зрителей это сигнал о качестве фильма. С другой стороны, фильмы, которые по каким-либо причинам не смогли привлечь внимание на старте, автоматически получают от журналистов и блогеров ярлык «неудачник», что является прологом к дальнейшим разочарованиям — негативным пуб­ликациям, потере количества экранов, на которых демонстрируется фильм, и т. д. Этот механизм во многом объясняет колоссальный успех заурядных произведений, неожиданно попавших «в струю» ожиданий аудитории. К ним, например, очевидно относятся романы (и фильмы по ним) Дэна Брауна или вот «50 оттенков серого», опять же и роман, и фильм. Триумф анимационного «Холодного сердца» или провал отличного жанрового фильма «Грань будущего» также наглядно иллюстрируют это утверждение Элберс.

Во-вторых, я понимал, что нужен фильм-событие. Картина, способная не только привлечь внимание целевой аудитории, но и стать фактом общественной жизни. И в этом смысле у фильма о Сталинградс

Мне гораздо ближе подход, который я называю бутиковым: когда ты полностью концентрируешься на нескольких фильмах и вкладываешь в них все — и деньги, и интуицию, и оргусилия, и воображение, и душевные силы. Но это в чистом виде рулетка: когда все твои ресурсы направлены на один проект, риск куда больше. Зато в случае удачи — конечно, удачи — и картина получается интересней и неожиданней. Может получиться «9 рота», может — «Обитаемый остров»… А иногда, если все сделано правильно, может получиться «Сталинград».

Второй главной отличительной особенностью бизнес-модели Relativity является программное обеспечение Monte Carlo, способное симулировать, исходя из самых разных переменных (бюджет, актеры, режиссер, жанр, дата выхода в прокат), возможную судьбу фильма и предсказать его успех или провал. Сам Кэвэна неоднократно объяснял журналистам, что именно эта программа помогает ему выбирать проекты, которые будет финансировать Relativity. Так, например, шеф Relativity может задать программе вопрос: «Если мы снимем романтическую комедию, в которой будут заняты вот эти и эти актеры и которая выйдет в прокат в марте, на какие сборы мы можем рассчитывать?» Программа анализирует исходные фильмы, сборы на разных территориях в близкий уик-энд в прошлом, статистику удач/неудач этих конкретных артистов и отвечает: можете рассчитывать на сборы примерно в столько-то миллионов. Но ваш бюджет не может превышать в этом случае вот такой суммы, а если выпустить фильм на неделю позже, то шансы на успех возрастут. Исходя из полученных данных, Кэвэна принимает все продюсерские решения: кто, что, когда и за сколько будет снимать.