… – причина проста – мы просто пытаемся сохранить часть энергии для питания локомотивов и скважинных насосов… решено было оставить полное освещение только на Сибирской, для военных, так сказать, целей, но ресурса хватит лишь на еще полгода, не более… а тут еще вторая метростроевская подстанция стала давать пониженные параметры, и вовсе отрубается последние пятнадцать дней по три раза на сутки.... Подозреваем, что где-то между плотиной ОбъГЭС и нами появился обрыв, и там кто-то портит нам кабели....

  Вмешался Семен:

– я снял на сутки пост с поверхности в вентиляционной шахте на площади Ленина. Снял, чтобы одеть в их костюмы бойцов разведгруппы, и постарался выяснить, что происходит. Нашли чертежи, вычертили специальную схему как проложены кабели энергосистемы… В общем, я отправил троих на исследование кабельного пути…

  Дарев нахмурился. На Сибирской было только два костюма защиты.

– третьего я оставил ждать для возможного прикрытия возвращения. Пришел только один, невнятно бормочущий о каких-то … как их там он называл… предко… предо…

– птеродактилях, – рад был оказаться полезным Эйнштейн.

– во-во, херопаклях – попытался съюморить Семен. – В общем, он нарисовал схему, где раскопан кабель какими-то тварями…

– и наши разведчики опознали "каких-то тварей", это семейство Копунов, мутанты с Заельцовской. – Вставил свою информацию Сергунцов. Ему совершенно не хотелось выглядеть ничего не понимающим в вопросе. – Они не первый раз замечены в диверсиях против нас, и уже практически не мутируют после посещения поверхности.

  "Фиксы", автоматически подумал разведчик. Мутанты с зафиксировавшимися изменениями генотипа, включающими устойчивость к воздействию радиации – фиксы.

  Фиксы бывали разными. Бывали такие, которые получали определенные мутации, носившие совершенно мирный характер. Например, отсутствие слуха, или зрения, и взамен развитые тактильные чувства или обоняние. А эти – мутировали до уровня землероек, кротов, и приспособили системы обмена веществ до питания насекомыми и червями. Такими были Копуны, и угадайте, почему они получили такое прозвище.... И семейный аргумент типа "фамилия" уже давно ни при чем.

– … как следствие, нам пришлось выяснить, что мы сможем использовать как альтернативу ГЭС, если не сможем справиться с проблемой Копунов… он ведь могут раскопать и в других местах – поясняя, обвел взглядом окружающих Эйнштейн. Он немного расхрабрился, видимо, присутствие нового слушателя взбодрило дух ученого.

  Мысли Егора потекли сами по себе… " Что ж получается.. у нас нет достаточного количества поездов – они есть у "дзержинцев". У нас нет электроэнергии – ее нам нарушили "дзержинцы". Нам нужны дизели – они есть у "дзержинцев". Мы пытались договориться – не помогло..... по-моему, это ведет к войне". Это вырисовывалось легко. "Но при чем тут я?" – а вот на этот вопрос Егор пока не нашел ответа, и решил вернуть свой слух в обсуждение ситуации.

  … – мы полагаем, что на территории Новосибирска есть еще один генератор электроэнергии – это реактор института ядерной физики в Академгородке. В общем, нам надо как – то решить эти наболевшие проблемы, Эйнштейн, оказывается, все это время говорил, с любопытством заглядывая в "потерянный" взгляд Дарева, и разведчик засомневался, не пропустил ли он чего важного.

– еще одна проблема, – Сергунцов посмотрел прямо на разведчика. – У нас нет достаточного количества защитных костюмов. А защита нам нужна, чтобы дать прикрытие той группе, которая, возможно, двинется к месту, где Копуны оборвали наш кабель электроэнергии, если … – тут полковник почему-то замялся, сообразив, что сказал даже больше, чем собирался на данный момент. Но, махнув рукой, продолжил, – собственно, мы тебя вызвали для того, чтобы поставить задачу на рейд в Академгородок. А в общем, план таков…

  И дальше старшему разведчику было поведано следующее.

  Последние пять лет снизились возможности по обогреву подземных помещений. Так как две последние зимы были суровыми, земля промерзла глубоко, и при обычном режиме отопления средние температуры упали на 2-3 градуса в течение зимы. Дизель-генераторы на станциях работали на повышенном износе, и за эти два года почти на каждой станции один или даже два, как на Сибирской, вышли из строя окончательно. Урожай съедобных грибов сократился почти на треть из-за низких температур, даже приплод свиней, единственного мясного продукта, сократился. Хотя благодаря снижению последствий радиоактивного облучения в метро стали рождаться более здоровые дети, некоторые из них получили тяжелые заболевания из-за низких температур в подземке. Оставшиеся доступные без выхода на долгие рейды на поверхность генераторы находятся у мутантов первомайский линии. В связи со всеми вышеперечисленными обстоятельствами было решено отбить четыре станции у мутантов. Оставить более или менее лояльных в помещениях самой крайней станции, Заельцовской, остальных либо выгнать на поверхность, либо… либо уничтожить.

  Одновременно с началом захвата паклинских станций, отправить двух-трех надежных бойцов для разведки ситуации в Академгородке. Больше отправить не представляется возможным. В этом месте представитель ученых встрял с дополнительными объяснениями.

– мы надеемся, что, в результате долгого стояния озоновой дыры над нашим регионом, живыми остались только те виды животного мира, которые каким-либо образом могли укрыться под землей – ультрафиолетовые в первые годы после катастрофы несли смерть и генные модификации… ну, например, черви, некоторые насекомые… змеи.. поэтому с большей частью вы должны справиться вдвоем.. благо расстояние не так уж и велико, примерно 30-33 километра от станции Речной вокзал…

  Ну, допустим, расстояние Егор Дарев себе представлял и так – он помнил дорогу от Академгородка до центра города визуально, так как не раз на ней бывал. Но вот какого размера, гм, змеи могли оставаться на поверхности и что за пчелы летают там, если комары достигли размера двух кулаков – не хотелось даже думать. Да и следы когтей на листе стали на метромосту не навевали особого оптимизма. Кстати, о когтях..

– Разрешите прервать Вас, товарищ полковник.

  Сергунцов резко замолчал, и с недовольным видом вперил взгляд в лицо разведчика.

– сегодня во время дежурства мной были обнаружены следы когтистых лап на стеновом листе стали на мосту. Кто-то, судя по всему, большой, сильный и с крыльями, пытался там сесть, зацепиться за отогнувшуюся панель.

– расскажите-расскажите, – тут же оживился Эйнштейн.

– а с чего ты взял, что он с крыльями? – выражение лица полковника перестало выражать недовольство.

– там нельзя было удерживаться, да и вовсе оказаться на этой высоте без крыльев было бы, мягко говоря, сложно. Вот и пыталось летучее создание зачем-то зацепиться за угол панели.

  Сергунцов обменялся взглядом с начальником охраны Сибирской.

– интересные новости рассказываешь, боец, – Семен хмыкнул. – Это первый факт обнаружения?

– конечно. Думаю, это произошло в какой-то момент прошлого дежурства.

– странно, что та смена ничего не доложила.

– они могли решить, что это ветер играл стальным листом, а в если это было ночью и в темноте, то просто никого не разглядели. Следы когтей не видны изнутри, если не перегнуться немного через край.

– В общем так, разведчик. – Сейчас отдыхать. – В следующие смены ты не заступаешь, командир твой распоряжение соответствующее получил. Мы начинаем подготовку к атаке на паклинцев, необходимые приказы начальникам охраны станций я так же отдал. А почти сразу после начала действий – т.е. скорее всего послезавтра в ночь – ты выдвинешься с напарниками в район городка. На получение задачи и для совещания прибыть в штаб к 17.30 сегодня вечером.

– Есть! – почти по-военному Егор развернулся, и шагнул за порог палатки. И тут его осенило:

– с напарниками?!

  Сергунцов притворно нахмурился:

– я вроде бы не шептал, чтобы ты не расслышал. Отдыхать, немедленно. Все указания и вопросы вечером.

  Дарев проглотил следующий вопрос, и шагнул на выход. Едва пройдя два шага, он услышал за спиной покашливание:

– ..извини, боец, но должен тебе напомнить – ни слова никому.., – Скобрев почесал подбородок, отвел взгляд в сторону, и тут же снова пристально посмотрел на Егора. – Ты же понимаешь все, так ведь?

  Егор кивнул. От этого взгляда начальника охраны ему стало не по себе, и слова как-то сами по себе застряли и рассосались в голосовых связках. Он кивнул еще раз, медленно повернулся, и зашагал в сторону своей палатки.

  Подобрав оставленный Сергеем вещмешок у входа в палатку, Егор влез внутрь, снял камуфлированную куртку, взял мыло и полотенце, и отправился в душевую. Уже привычно подумал, что не хватает зубной пасты, но этого добра не хватало, и покупка была довольно редким удовольствием в эти времена. Поэтому народ довольствовался специальным антисептическим раствором, получаемым из доли грибного порошка, немногой части спирта и еще какого-то медицинского раствора, чистя зубы специальным образом расщепленным корнем растения. Егор решил процедуру отложить до момента, когда проснется на обед.

  Но заснуть после таких новостей сразу не получалось. Тело требовало отдыха, но мозг неустанно прокручивал картинки из услышанного. Предстоящий рейд в Академгородок разведчика почти не трогал, разве что опыт периодически подсказывал какие моменты в подготовке. Но вот атака на четыре паклинских станции виделась почти беспрестанно. Потери будут большими с обеих сторон, сомнений не было. Мутанты хорошо видели в темноте, и мгновенно перемещались по закоулкам переходов на Сибирской и в подсобных помещениях. Ленинские же были вооружены лучше и обладали предполагаемым численным преимуществом. Предполагаемым, потому что реальную численность населения четырех -ныне паклинских- станций с момента, как почти сразу после катастрофы произвели пересчет укрывшихся в подземке, больше не проверяли.

  Егор невидящим взглядом еще долго протирал потолок, пока редкое колыхание грязного брезента перед глазами все же не сморило. "Это будет бойня", – перед тем как заснуть, мысль прочно засела в голове.

  Между тем, совещавшиеся в штабной палатке на Речном Вокзале, сразу, как население линии стало просыпаться, приступили к действиям.

– Семен, бери вагонетку и двигайся на свою станцию. По пути оповестишь Калугина с его саперами и охраной на площади Ленина, а со своей станции пошлешь вестовых на Покрышкина и Березовую.

– Сделаю, полковник.

– надо собрать три ударные группы. Одна двигается в сторону Красного Проспекта и загоняет мутантов в незавершенную Гарина-Михайловскую. Другая в сторону гагаринской. Третья – следом за ней, и вступает в бой только когда вторая минует вход в депо. Вторая должна потом удерживать свои позиции, а по возможности теснить к Заельцовской, пока третья зачищает территорию депо.

– разрешите мне повторить задачи тех группы? – Евгений Карпов решил самостоятельно вступить в разговор. И не дожидаясь ответа: – в моем распоряжении саперы, их задача – быстро на захваченных позициях организовать укрепления, естественно, оказывать помощь в разминировании, буде таковая потребуется. Техническая группа – а фактически слесари и сварщики – должны подготовить шесть мобильных щитов с прожекторами и катушками кабеля, чтоб по возможности давать свет нашим бойцам во время атаки в темных туннелях.

– Верно, детали не повторяй сейчас уже некогда. Где Скобрев??

– здесь я, – голос начальника охраны Речного Вокзала раздался почти у самого уха полковника, так, что тот вздрогнул.

– тьфу ты… сколько раз говорил тебе, ты не в особом отделе допрос ведешь.... Не подходи сзади, а то лягнет кто-нибудь как конь строптивый, поймешь сразу о чем я… повтори задачу!

  Скобрев повертел в руках недокуренную самокрутку, и решившись, бросил ее в металлический ящик, служивший урной.

– вместе с охраной других станций организовать четыре поста охраны у переходов на Сибирской, на входе и выходе линий на поверхность, и три патруля, один из которых переправить на левый берег Оби, а два других отправить курсировать вокруг трех вентиляционных шахт, где проникновение внутрь мутантами возможно в принципе.

– точно. и – не спорь Скобрев, это не обсуждается – для патрулей возьмешь женский отряд, который охраняет Березовую. Они нормально подготовленные и дисциплинированные, гм, тетки…

– на кой мне эти, блин, амазонки, полковник?

  Сергунцов задержал взгляд на лице Скобрева.

– ты хочешь снова начать разговор? Не получится, раньше я тебя сниму с должности и назначу в подчинение охране Березовой… не зли меня, Скобрев, мы уже все обсудили.

  Полковник недолюбливал начальника охраны Речного вокзала. Хотя никогда открыто в этом не признавался, но замашки "старшины из загран отряда" времен Великой Отечественной несколько раздражали, и не только командира. Поэтому в напряженный момент Сергунцов не сдержался и довольно резко "срезал" своего подчиненного.

– да, Женя, вот еще что.., – нарочито обратившись к технарю по имени, командир не удержался, чтобы еще раз не задеть начальника охраны, – сюда ко мне командира разведчиков.

– Хорошо, сейчас отправлю.

  Вокруг на станции началось движение. Добавили освещение. Казавшиеся неопределенными очертания рисунков на стенах станции, приобрели резкость. Короба распределителей из металла, когда-то служившие для подключения кабелей, в темноте были черными прямоугольниками, а теперь стали стальными ящиками, с облезшей почти полностью бордовой краской. Вообще, на станции общая цветовая гамма сформировалась из каких-то темных бордовых и коричневых … даже не цветов – оттенков. Краска на рисунках невесть как уцелевших лайт-боксов, висящих на стене напротив посадочной площадки, попала под поток ржавой воды в позапрошлом году. Истинный цвет светящихся коробов был белым, теперь же даже фон стал коричневым от высохших там окислов железа. Все промежутки между плитками… мрамор с коричневыми прожилками на стенах и полу. Даже освещение давало не желтый, а какой-то тускло бордовый оттенок. В довершение всего, несколько торговых палаток со всякой хозяйственной мелочью стоимостью от одного патрона до десятка, были когда-то ярко красными, но с течением времени покрылись бурыми разводами от грязи и придавали всей станции завершающий красно-коричневый цвет.

  Линия поездов проходила посередине между посадочными платформами. Поэтому особых споров размещение на станции не вызвало: одна половина перрона была отведена под размещение административных палаток и жилья для администрации, казарму разведчиков. На второй половине находились палатки населения Станции, торговые лотки. Охрана станции базировалась на верхнем ярусе станции, там, где ранее существовали выход через дорогу к путям для пригородных электропоездов. Кстати, именно своевременное размещение охраны в площади у эскалатора, наверху, сохранило спуск в целости.

  Пока торговцы разворачивали свой товар на импровизированных прилавках в виде ящиков из-под патронов и оружия, на перронах напротив появились военные. Из своих палаток и разных углов и закоулков, одетые в основном в камуфляж, бойцы охраны и разведгруппы быстро строились вдоль практически стертой желтой линии спиной к путям. Обувь у военных была разная, кто-то был в настоящих армейских берцах, кто-то в кроссовках, а кто-то непонятного вида туфлях, но у каждого за спиной висел калаш. Видя необычное для последнего времени движение среди военных, вышедшие уже по своим делам жители станций удивленно оглядывались на два строя. Некоторые, шедшие по два три человека, после взглядов обменивались несколькими словами, обращая внимание собеседников на происходящее на другой стороне перрона.

  Через некоторое время из штабной палатки вышли командиры, и направились к построившимся бойцам. А уже через минуту от строя стали отделяться пары и другие группы по 3-4 человека, и выдвигаться по направлению к переходу на другую сторону, и вглубь туннелей.

  Вскоре в углу посадочной платформы в направлении Сибирской стали скапливаться различные грузы. Со свинофермы принесли несколько коробок с упакованными консервами – два года назад животноводы научились как-то вываривать мясо свиней и упаковывать так, что оно не портилось почти четыре недели без охлаждения. От некоторых торговых палаток, а также откуда-то из глубины тоннеля в сторону метромоста вынесли несколько коробок с аптечками. Говорят, раньше такие использовали для обязательного хранения в автомобилях на случай аварии. Принесли три новеньких ящика темно-зеленого цвета, и многие молодые жители станции с удивлением узнали, что именно так выглядят новые коробки с цинками! По меркам новосибирской подземки это было неслыханное богатство.

  Вскоре, встревоженные непонятными им приготовлениями, жители Речного Вокзала собрались в центре погрузочной платформы, и стали обсуждать происходящее:

– я слыхал, что на Красном проспекте обрушилась стена у вентиляционной шахты и оттуда полезли всякие твари с поверхности.., – уверенно рассказывал полноватый мужчина в кепке и комбинезоне, выдававшем в нем работника грибной фермы.

– хм, странно, а мне свояк с Маркса передавал в письме, что якобы какие-то черви появились, которые могут даже многослойный бетон проедать и под рекой в нашу сторону ползают по своим норам… , – возражал ему худой невысокий старик в клетчатом батнике.

– чего болтать, надо к старшому идти, пусть пояснит в чем дело, – женщина, работавшая у одного из лотков вышла, вытирая руки от масла – она торговала снедью, пирожками всякими и прочим, – а то, вишь ли, пришли, закупились тут харчами, а что да почему говорить отказались, не дело так с народом поступать!

  Правда, сильно настойчивым голос торговки назвать вряд ли можно было, видимо, прибыль от проданной еды собиравшимся куда-то военным все же имела существенное значение. Навар есть, а куда собрались они – не ее дело…

– да, не дело! Мы тоже знать правду хотим! – поддержали ее две молодухи в платках и с грудными детьми на руках в одинаковых синих одеяльцах.

  В центре перрона уже собралось около двух десятков человек, оживленно переговариваясь и жестикулируя, люди периодически осматривали в сторону все более поднимавшейся горы груза. Наиболее впечатлительные поглядывали в глубь туннелей, словно ожидая, что все эти черви и мутанты с поверхность неожиданно с грохотом вывалятся всем скопом оттуда.

  НА другой стороне станционный технарь Евгений Карпов и начальник охраны одновременно повернули головы к собравшимся людям:

– слушай, а толковую легенду мы для народа не предусмотрели, а, охрана? – НЕ поворачиваясь к собеседнику, заговорил техник.

  Скобрев не ответил, лишь усмехнулся своей вызывающей холодок между лопаток ухмылкой, и махнул кому-то сбоку – мол, начинай.

  И в это же время ожили динамики, укрепленные на колоннах вдоль перронов:

– граждане жильцы, уважаемые соседи по станции речной вокзал! Просим вас разойтись и спокойно продолжать ваши привычные дела. Видимые вами действия являются лишь подготовкой к экспедиции на поверхность, и никакой опасности вам не угрожают, расходитесь и занимайтесь своими делами.

  Карпов даже вздрогнул от неожиданности. Динамики уже не использовали много лет. В его команде не было человека соответствующей специальности, который мог бы починить их, в основном сварщики да слесари, а тут начальник охраны, оказывается, уже позаботился о вопросе.

  Так же не ожидавшие столь быстрой реакции администрации жители станции сочли за благо разойтись, и лишь трое мужиков в засаленных куртках-спецовках непонятного буро-зеленого цвета, уходить не спешили, а медленно брели в сторону туннеля. Однако свежие новости на появившейся куче грузов для военных не закончились. Едва троица прошла десяток шагов, как из слабо освещенного зева перегона станции с шумом и ярким светом от прожектора на носу, выехала дизельная дрезина. Передвижной самоходный транспорт на линиях неглубокого и недлинного новосибирского метро был редкостью, и только что рассосавшаяся толпа мгновенно собралась снова и большим числом, чем прежде. Все хотели поглядеть на диковину.

  Через два часа после прибытия самоходной дрезины, на платформу, к ней прицепленную было погружено все содержимое кучи на краю перрона. Бойцы охраны прикатили откуда-то из перегона в мосту, откуда же принесли и ящики с патронами, две бочки с очищенной соляркой, с особой торжественностью двое военных из охраны во главе с третьим старшим, принесли станковый пулемет и три цинка с лентами для него. И вскоре отряд из состава охраны станции погрузился на платформу, и дрезина, врубив прожектор груженая, медленно тронулась в обратный путь. Унося с собой часть неприкосновенных запасов и три с половиной десятка бойцов.